Старый новый мир

Уже в своей каморке, кое-как отдышавшись, выхлебав две пинтовые бутылки воды, Стив пришёл к мысли, что Фьюри всё-таки мерзавец, манипулятор и интриган. Но и бежать высказывать ему всё тоже не вариант. Пусть лучше думает, что ему поверили, приняли за чистую монету всё показанное. Не злиться не получалось. Стив ходил из угла в угол, прикидывая, а сколько народу смотрит вот такие ролики и верит, берётся за винтовку и выходит на улицу. Скорее всего, именно так и настраивали народ друг против друга, рассказывая бредни, запугивая, вырывая факты из контекста. Он ведь и сам почти поверил, испугался, готов был, как в старые добрые времена, броситься на врага. Вот только осознать, что этот самый враг сидит рядом и внимательно наблюдает за эмоциями, удалось куда раньше. То, что этот видеоролик сегодня же покажут на общем собрании, сомневаться не приходилось. Вот они — монстры! Любуйтесь! Потом отправят в архив, чтобы каждый мог в любой момент пересмотреть, удостовериться в правдивости слов высокого начальства. Было видно, насколько Фьюри рад наконец получить «правильную» реакцию. Но именно взгляд в котором отчётливо читалось: «Всё! Он готов!» — отрезвил Стива и, покидая кабинет полковника, он пришёл к мысли, что действительно пора что-то делать. Только вряд ли в этот раз на его стороне выступит хоть кто-то. Лукас, хоть и предупреждал о Фьюри, разговаривал на откровенные и даже запрещённые в бункере темы, сразу признался, что против полковника не пойдёт, чтобы не оказаться с семьёй на улице. — Может, Фьюри и неправильно всё делает, но лучше известное зло. Я даже не представляю, что нас ждёт там, на поверхности. Стив тоже представить не мог и отчасти немного опасался фантазировать и выстраивать гипотезы на этот счёт. — Этому миру необходимо, чтобы такие люди, как ты, Стив, могли сформировать собственное видение, — сказал однажды Лукас, и Стив постарался не разочаровать. Той ночью ему не спалось. Перед глазами всплывало испуганное лицо девочки, её маленькая фигурка, простая, но чистая одежда. Вообще эти дети не были похожи на тех, кого Стиву приходилось видеть во время войны. Кого случалось освобождать с оккупированных территорий. Эти дети боялись не того, что пряталось по домам. Их испугали люди! — Козёл одноглазый, — глухо выругался Стив, потёр ладонями лицо. Что там говорил полковник? На базу вернулся только один, да ещё и потрёпанный сильно? Стив представил, а как бы отреагировал он, подойди к его детям враг? Хорошо вооружённый отряд? Просто кто-то чужой? И ведь не просто подошли, они ещё и звать детей стали. Что бы на месте гибрида сделал сам Стив? Губы растянулись в оскале. Точно не стал бы подходить и спрашивать, что принесло чужих, а сразу открутил бы все выступающие части тела, а голову засунул в задницу, раз они ею думали, когда выходили к детям. А уж после этого поинтересовался бы! Так почему гибриды после стольких лет гонений должны реагировать не агрессивно? Стив легко мог представить, что ждало ребятишек на базе. Он лично видел тяжёлые двери лаборатории, предсказуемо закрытые для него, чтобы не дай бог не увидел чего не того. Список вопросов к Фьюри с каждым днём всё удлинялся и удлинялся. Сразу что-то серьёзное полковник Стиву не доверил и на поверхность не отпустил, сославшись на то, что нужно подождать немного, пока не улягутся волнения среди местных кровососов. Но зато допустил до тренировок бойцов, аргументируя это тем, что Стив может сколько угодно быть генетически модифицированным, но тело запросто могло забыть, что такое настоящий бой. Первые дни бойцы относились к новичку с громким именем весьма настороженно, часто замолкали, стоило Стиву оказаться рядом. Но солдат солдата всегда поймёт. Первый к Стиву подошёл один из командиров. Высоченный, широкий, как книжный шкаф, детина с перепаханной шрамами рожей и косящим левым глазом. — Роллинз, — представился он и протянул широкую, как он сам, ладонь. — Ты у нас это… из идейных или по каким-то личным соображениям? — Идейный, — усмехнулся Стив, не без радости заметил, как напрягся его собеседник, и добавил: — Только идеи у меня свои и с политикой партии никак не граничат. Этот ответ, казалось, вполне устроил Роллинза, да так, что он определил Стива к себе в отряд. — Мне нужны толковые и с башкой. Спрашивать, как же он сам оказался здесь, да ещё и под таким командованием, Стив посчитал лишним. Не хотелось обижать хорошего человека. Тем более, что лично Стиву Роллинз ничего не сделал. Дни снова потянулись за днями. Но у Стива хотя бы появилась очень чёткая цель: он должен выбраться отсюда во что бы то ни стало. Найти среди иных того, кто станет его слушать, и попытаться поговорить. И желательно всё это провернуть без пригляда сверху. Стив прекрасно знал таких, как полковник, способных на любую провокацию, лишь бы доказать окружающим собственную правоту. Обидно было осознавать, что на краткий миг у него это почти получилось провернуть. Стив едва не поверил. Отряд Роллинза был не очень большим, всего семь человек, включая его самого. Наблюдать, а потом и участвовать в их тренировках, спаррингах, стрельбах, да и просто проводить вечера в тёплой, почти семейной компании Стиву понравилось с первого дня. Эти люди чем-то напоминали ему Ревущих. Те же безбашенность и желание показать себя. Та же душевность. Эти люди казались Стиву настоящими, без гнильцы страха в сердцах. Добро на первый выход на поверхность Стиву пришлось буквально выдирать. Хоть он и не подставлялся больше, не выпячивал собственное мнение, показательно помалкивал либо изредка кивал на возвышенные речи о благополучии нового мира, который они все построят, Фьюри всё равно упёрся рогом. — Вы не готовы, капитан! — твердил он, сверля Стива подозрительным взглядом, приводил какие-то доводы, объяснял, насколько для жителей убежища важно само его присутствие здесь хотя бы в моральном плане. Но Стив не сдавался. Он упрямо каждое утро приходил как раз к тому времени, когда населению бункера раздавались задачи на день, ждал пока останется последним и спрашивал про поверхность. — Я вам дал работу, капитан, — отрезал Фьюри, но Стив возвращался в середине дня, когда группы как раз готовились к выходу, громко отчитывался о сделанном и интересовался, а отпустят ли его наконец погулять? Фьюри молчал, отмахивался, иногда не выдерживал и посылал Стива по конкретному адресу, но в какой-то момент сдался, рявкнул, что не держит и Капитан Заноза может хоть на все четыре стороны проваливать. Но Стив не успел обрадоваться, как его тут же обломали. — С мусорщиками пойдёте, мистер Роджерс, — гаденько усмехнулся Фьюри и добавил: — Не забудьте только переодеться. Выданный костюм Стив надевал так, будто бы это был не прорезиненный комбинезон, а как минимум привычная с сороковых сине-красная форма. Наплевать, что вместо миссий и заданий всего лишь вынос отходов. Стиву просто не терпелось подняться наверх, вдохнуть воздух. Это потом можно будет напроситься с разведчиками или самому попытаться уйти в поисках неприятностей и первого контакта. Резолюцию на последующие выходы Фьюри подписывал уже спокойнее, видимо решив, что раз Стив возвращается на базу, то и беспокоиться не о чем. Тем более что на политминутках он бывает, общественность не колыхает вопросами и вообще выглядит вполне смирившимся с тем, что творится в мире. Вот только ключевое во всём именно что только «выглядит». Стив внимательно следил за всем, что происходило в бункере, молча слушал разговоры, интересовался здоровьем раненых гибридами. И каждый раз убеждался, что Фьюри что-то не договаривает. Например, Стиву было непонятно, почему, если на всех записях иные рвали противника чуть ли не голыми руками, в медотсек поступали в основном с пулевыми ранениями. Когда же Стив попытался прояснить этот вопрос у Роллинза, тот только усмехнулся, огляделся вокруг и посоветовал самостоятельно пошевелить мозгами. Тем более это полезнее, чем шататься без дела по бункеру, привлекая к себе ненужное внимание. А потом и Лукас ни с того ни с сего попросил быть осмотрительнее. И Стив снова затаился, при том так хорошо, что чуть было не пропустил событие века: одна из групп разведчиков умудрилась захватить гибрида живым. — Уроды, — хмуро буркнул тогда Роллинз, сплюнул под ноги и ушёл, полностью потеряв интерес к происходящему. А вот Стив не мог так просто отмахнуться. Он впервые видел иного живьём, а не на фотографиях или видеороликах и не мог сказать, что так уж иные сильно отличаются внешне от обычных людей. Хотя, возможно, это из-за того, что гибрид был связан и без сознания. Тут уверенно сказать Стив ничего не мог. — Что с ним будет? — спросил он, отловив Фьюри в одном из коридоров, не дал от себя отмахнуться, заступил дорогу. — А вы как думаете, капитан? — огрызнулся тот, явно понимая, что отвечать всё равно придётся. — Допрашивать его будут. Или в ваше время как-то по-другому поступали с военнопленными? Неужто с ложечки кормили, целовали в лобик и спать укладывали? — Не утрируйте, полковник, — скривился Стив: слишком елейно, приторно звучал голос Фьюри, не обещая пленному ничего хорошего. Допрашивать можно очень по-разному, и Стиву это было хорошо известно, а потому он нисколько не удивился, когда из камеры, где держали иного, раздался громкий утробный рык, очень быстро оборвавшийся глухим ударом и едва различимым, даже для модифицированного слуха суперсолдата, стоном. — Мудила упрямый, — донеслось следом. «Разговаривали» с гибридом долго и очень обстоятельно. Стив вздрагивал, улавливая звуки ударов, резкий треск электрических разрядов. Скрипел зубами, слыша смех и глумливые замечания в адрес пленного. Не раз и не два хотел кинуться к Фьюри, потребовать прекратить издевательства, напомнить о правах человека, но словно наяву слышал насмешливое: — Какие права, мистер Роджерс, когда мы говорим о мерзкой твари? Чудовище не человек и прав у него ни на что нет, кроме разве что сдохнуть. Хотел сам ворваться в тёмную камеру, раскидать настоящих тварей. Вот только Стив прекрасно знал, чем это всё закончится: и сам подохнет, и гибрида не спасёт. Если и удастся уложить тех, кто ведёт допрос, то вот без проблем пройти через всю базу с пленным на руках и не встретить сопротивления не удастся. А от пули в голову не убережёт ничто. Во второй день Стив старался не соваться в ту часть базы, чтобы не испытывать себя. Хоть и знал, что гибрида не оставили в покое и никогда не оставят, до тех пор пока он не сломается и не выдаст нужную информацию. Да и потом максимум, что ожидает иного, пуля в голову и свалка, куда свозились отходы убежища. — Молчит, сучёныш, молчит, — услышал Стив от проходящих мимо солдат и стиснул кулаки. В том, что гибрид не скажет и слова, он не сомневался, а вот сколько будут над ним издеваться даже представить себе не мог: слишком одержим Фьюри этой войной, слишком он заигрался, забыв о том, что в руках не шахматные фигуры, а живые существа. Ровно в полночь, когда, по словам Лукаса, камеры перезагружались из-за излишней нагрузки на сервера, Стив выскользнул из своей комнаты. Тихо ступая по залитым красным тревожным светом коридорам, он отсчитывал про себя шаги и, дойдя до третьей сотни, замер перед дверью. Стив точно знал: гибрида охраняют, Роллинз как бы между делом обронил, что сегодня его очень настойчиво зазывала к себе вдовушка, работающая в оружейке, и он планировал выделить на неё хотя бы часик, когда все уснут. Всё равно пленник никуда не денется, да и пристрелят его ещё на середине маршрута к выходу. Стив знал, что у него будет только один шанс если не помочь, то закончить мучения иного.