Пэйринг и персонажи
Описание
В город, где на стенах, словно шрамы, расползаются трещины, где жизнь гудит до темноты и шепчет по ночам, где за каждой дверью квартиры скрываются личные тайны: переезжает подросток, для которого эта богом забытая дыра должна стать новым шансом на счастливую жизнь. Но город, словно живой организм, живет по своим правилам и законам, он воскрешает и убивает, он создает и ломает, у него есть только две стороны: орел и решка. Какой стороной выпадет монетка на этот раз?
Примечания
В ходе работы метки будут пополняться 🤫
БИОС. Книга 1.3.
15 декабря 2024, 06:58
Школьные коридоры, как обычно, гудели молодыми голосами, смехом, а где-то и угрозами. Пока молодежь развлекалась, подпирая стены и ожидая начало уроков, учителя тихо ненавидели это время. Да они всё ненавидели: неблагополучный город, неблагополучная школа, неблагополучные дети, все говорят, что это всего лишь дети, они не будут такими в будущем, но сквозь линзы учительских очков они видят только отбросов, как сейчас, так и в будущем, но сказать это напрямую как-то не педагогично.
Вообще, школа не то, чтобы была неблагополучной, просто учеников было много непростых, да и школа одна на весь город. Радует одно, школа – нейтральная территория, никто внутри школьных стен не будет устраивать забивы район против района, все едины, а вот что происходит за ее территорией – уже дело не учителей.
Сквозь толпу учащихся, широким шагом пробирается он – староста «Б» класса, Со Чанбин. Вид у него грозный: нахмуренные брови, поджатые губы, рукава рубашки завернуты до локтя. В школе его редко можно было встретить в таком состоянии, и каждый раз это значило лишь одно — быть беде. Бин быстро залетает в открытый кабинет к параллельному одиннадцатому классу, а там картина совершенно не меняется: Йеджи и Рюджин курят в открытое окно, Феликс и Хан спят сном младенца на парте, сплетницы-вороны тут же прихорашиваются и желают показать себя с лучшей стороны, а районные пацаны оценивающе смотрят на, казалось бы, зубрилу из параллели. На последней парте на Чанбина подняли взгляд три знакомые ему девушки:
– Бин? Ты чего? Что-то случилось? - Лиа взволнованно посмотрела на него и встала из-за стола.
– Привет, красавицы, – он обвел взглядом девушек и на несколько секунд задержал его на той, которая тут же прервала их переглядки, – ничего особенного, завуч вызывает всех старост старшей школы, хуй знает, что ей надо, так что погнали.
– Блять, ну ей жить-то осталось два понедельника, а всё мозги ебет. Ладно, пошли, – признанная всеми, королева «А» класса, быстро достала небольшой блокнот из сумки и вышла из класса следом за Чанбином.
Заходя в учительскую, Бин, как истинный джентльмен, пропустил Лию вперед, где их заждались уже другие старосты параллельных классов и учителя. Среди всех учителей они заметили новое лицо, которое еще никогда не появлялось в стенах школы. Молодой учитель, на лице которого виднелась небольшая щетина, в старых очках, перевязанных пластырем на переносице, засаленные волосы, старый клетчатый костюм, со значком на груди в виде флага Китая, откуда он и был родом. Вид его был неопрятен и сразу вызывал неприязнь, - а в таких местах встречают по одежке. Заметив, что все собрались, завуч встала из-за своего стола и хлопнула в ладоши, отвлекая внимание от новенького:
– Дорогие дети, рада познакомить вас с новым учителем, – женщина указала руками в сторону новенького, который после этих слов встал со своего места, – это Мистер Кун…
С заднего ряда, где сидели старосты одиннадцатых классов, послышался небольшой смешок и все внимание переключилось на них. Заметив это Лиа и Бин старательно скрыли свои усмешки под маской серьезного лица, хоть и с трудом.
– Ну, так вот, мистер Кун будет вести у вас историю и обществознание, а мистер Джекинс, – так звали предыдущего историка, – ушел от нас на пенсию. Теперь дадим слово новому учителю!
– Здравствуйте, дети! Очень рад с вами познакомиться, надеюсь у нас получится с вами сработаться, – он обвел взглядом незаинтересованные лица школьников и понял тут же, что детям на него абсолютно похуй, им лишь бы быстрее уйти отсюда, отсидеть уроки и свалить на улицу, – ну, в общем-то, я сам только недавно закончил университет, поэтому помню все нововведения по списыванию на контрольных и прочее, а такие вещи я не уважаю.
Среди сидящих учеников послышались шушуканья и осуждения в пол голоса:
– Как думаешь, с ним будут проблемы? – поинтересовалась Лиа, наклонившись к уху Чанбина.
– Уверен, что да, – Чанбин не сводил с него глаз, будто пытался просканировать и узнать все мысли, находящиеся в голове нового учителя.
– Вы можете расходиться, только попрошу старост одиннадцатых классов остаться, мне есть что с вами обсудить.
Мистер Кун прошелся по учительской и поставил свой старенький портмоне на дальний стол у окна. Бин и Лиа переглянулись, проводили взглядом счастливчиков, которых уже отпустили на уроки и прошли к новому учителю.
– Здравствуйте, мистер Кун, я – Со Чанбин, староста одиннадцатого «Б» класса, – Чанбин вытянул руку учителю, чтобы поздороваться, но в ответ увидел на его лице брезгливость.
– А я Чхве Джису, но мне привычнее, чтобы меня звали Лиа
– Девушка староста класса? Кто вас назначил? – он оценивающе прошелся по ней взглядом, от чего ей тут же стало некомфортно находиться рядом с ним, и она сделала шаг назад.
– Меня выбрал класс, это какая-то проблема?
– Как вам сказать, вы не подумайте плохого, но мне кажется, что девушка, особенно в вашем юном возрасте, не может нести на себе такую ответственность. Вы же ветреные, у вас совершенно другие интересы в голове, а тут такая серьезная роль в школе. Не думаю, что вы справляетесь со своими обязанностями как следует, но это покажет лишь время. Со Чанбин, предупредите ваш класс и класс вашей… подруги, что на ближайшем уроке по истории будет вводная контрольная работа, мне нужно оценить ваши знания, - Кун тяжело вздохнул и продолжил, – ах, да! Предупредите, что списывать на моих уроках нельзя, прогуливать тоже нельзя, даже если у вас есть, как вы там это называете… уважительная причина? Со Чанбин, я на вас рассчитываю. Особенно надеюсь, что проследите, чтобы Джису передала все мои поручения своему классу. Можете идти.
Чанбин и Лиа развернулись и вышли из учительской. Они молча шли по изрисованному школьному коридору переваривая новую информацию, только вот Чанбин чувствовал, как девушка, идущая рядом с ним, закипает от злости. Выйдя на лестницу, она резко схватила его за руку и потянула к пожарному выходу:
– Пошли, нахуй эти уроки, мне нужно покурить.
Лиа словно разъяренная фурия тянула Чанбина за собой, а тот и не мог ей отказать. Отказывать ей – вообще опасно, а злой Лие – было опаснее вдвойне.
Школьная крыша была любимым местом для быстрых перекуров у Лии: тишина, никого нет, можно побыть одной и выдохнуть от школьной суматохи. Сегодняшний день не стал исключением.
Слова молодого учителя задели в ней то, что обычно прячется от посторонних глаз, что-то надломили, будто простой карандаш сломали. Слезы застилали глаза, злость испарилась из мыслей, а вместо нее волнами прошлась обида. Обида за себя, за ситуацию, за то, что кто-то в очередной раз стал в ней сомневаться без повода, просто потому что она девушка.
Лиа росла в обычной семье: мама - швея, отец - автомеханик, а она единственное солнышко для них. Она хорошо училась, стабильно выдавала хорошие баллы, любила развиваться, да и давалось ей это легко, только вот ей это было не нужно. В далеком детстве, бабушка подарила ей фотоаппарат, самый обычный, дешевый, который даже настроить было нельзя, но именно тогда Лиа поняла, что близко ее сердцу. С ранних лет она мечтала стать фотографом, изучала самостоятельно информацию, бегала по библиотекам в поисках ответов на вопросы, искала статьи в интернете, даже пробовала откладывать деньги с обедов, чтобы купить фотоаппарат получше, посовременнее. Именно тогда в ее душе крепко засела мечта: поступить в Лондонский колледж моды. Она росла с этой мечтой, она воодушевлялась ей с каждым днем все больше и больше. Но чаще всего в жизни так и происходит: самые крепкие детские мечты в хрустальную пыль разбиваются о родительские скалы.
Пару лет назад она пришла к ним и рассказала о своей мечте, в надежде, что родители ее поймут, поддержат и помогут осуществить самую сокровенную детскую мечту, но в ответ услышала лишь усмешки: «Что? Какой из тебя фотограф, дорогая? Выброси эту дурь из головы, посмотри, где ты живешь! Какая Европа? С ума сошла? Закончишь школу, отучишься на бухгалтера или юриста и пойдешь на городской завод работать, там платят хорошие деньги!»
Слова крутились в голове, самые дорогие люди в нее не поверили, растоптали душу и вытерли ноги об нее. Хотелось все бросить и делать так, как ей сказано. Раз даже самые близкие не видят в ней успеха, то смысл стараться? А потом в ее жизни появились они: Черен, Юна, Йеджи и Рюджин, которые словно из пепла ее подняли, которые восхищались каждым ее снимком, которые поддерживали и поддерживают во всем. В душе снова, словно маленький колибри, забилась мечта о колледже, о съемках, а девушки рядом подавали ей руку и направляли ее к ней. Принимать решение было сложно, но, когда на прошлый день рождения подруги скинулись и купили ей новый фотоаппарат, в голове словно тумблер переключился и она загорелась этой мечтой заново. Тогда она приняла решение, глубоко в своей душе, что чтобы не случилось, она обязана закончить эту школу так хорошо, насколько это вообще возможно, она обязана подать документы в колледж, она обязана улететь в Лондон и последовать своей мечте. Ее веры в себя хватило бы на нескольких девушек, если бы не новый учитель, который принизил ее только за то, что она девушка.
Ветер на крыше обдувал ее лицо, волосы развивались и пушились, а последняя натянутая струнка самообладания лопнула и из глаз лились непрошеные слезы.
– Лиа, ну чего ты? Не слушай этого мудака, ты же видела его, это какой-то мамкин неудачник, он сам ничего в жизни не добился раз его взяли работать в нашу школу, – Бин приобнял девушку за плечи и позволил ее слезам впитываться в свою рубашку, – просто представь на каком дне он сидит, что его взяли работать только в нашем городе?
– Я понимаю, но от этого менее обидно не становится, – слезы с новой силой потекли из глаз, голос дрожал и срывался, а лбом она по-прежнему упиралась в плечо друга, что выслушивал ее и успокаивал.
– Не слушай его, никого и никогда не слушай, все мы знаем, что если бы не ты, то половину твоего класса уже бы выгнали, ты прекрасно справляешься, а с этим мудаком мы еще разберемся. Я уверен, он тут недолго проработает.
– Почему? – Лиа подняла голову с плеча и вытирая остатки слез на щеках посмотрела на Бина.
– Он обоссытся от страха, когда увидит Чана, а Минхо по любому будет как-нибудь клоуничать перед ним, так что, его высокомерие тут быстро поправят. Ну так что, покурим?
***
В кабинете директора было душно и пахло дешевыми духами из подземного перехода у рынка. Рыжая старая мебель мозолила глаза, зеленые растения в углу занимали почти половину помещения, а треск доисторической кофейной машины из приемной раздражал до дергания ногой. – Меня очень расстраивает, что такой умный мальчик как ты, имеет такую репутацию в прошлом учебном заведении. Хёнджин слышал подобное уже сто раз и все сто раз закатывал на это глаза. Директор, которая каким-то образом, бог знает каким, оказавшаяся дальней родственницей его семьи, перебирала листы с его личным делом, предоставленным из предыдущего места обучения, и недовольно качала головой. – Твоя мама просила провести с тобой профилактическую беседу. Это не входит в мои обязанности, но я любезно сделала ей одолжение и взяла на себя ответственность, отучить тебя и выпустить с более-менее приемлемыми оценками. Наши ученики, с подобной биографией, давным-давно стоят на учете в подразделении по делам несовершеннолетних. В твоем же случае, так как я пообещала, я закрою на многое глаза, до первого прокола. Поэтому, Хёнджин, будь добр, чтобы в твоем личном деле больше не было подобных записей. Ты меня услышал? Парень тяжело вздохнул, уткнувшись взглядом в трещинки на поверхности стола. Ему хотелось смеяться. Одолжение? Да кому оно нахуй нужно? Разве что его родителям, которым только и подавай правильного мальчика, заботившегося о своем образовании, думающего о том, чтобы пойти по стопам своей семьи. Это делай, это не делай. Так правильно, а так нет. Засуньте в жопу свое «правильно». Семья Хван имела средний достаток и старалась держать свою неплохую репутацию в узких кругах. Сколько мальчик себя помнит, ему никогда ни в чем не отказывали. Хочешь новомодные игрушки? Пожалуйста. Брендовую одежду? Держи. Права и машину? Как только стукнет восемнадцать, так сразу запишем тебя на вождение. И так было всегда, до определенного момента. Наслаждаясь беззаботной жизнью в частной школе за городом, Хёнджин перешел все границы. – Хёнджин? – Да-да… Я понял. – Замечательно, – женщина сдержанно улыбнулась и закрыв его личное дело, снова подняла глаза на парня. – И давай договоримся, в стенах школы мы не являемся родственниками, об этом никому не надо знать. А тем более о том, что тут написано, – она убрала папку в сейф и закрыла его на ключ. – Если кто-то узнает, кем является твоя семья, у нас будут проблемы не только с полицией, но и с ними. – Что-что, а элементарные вещи мне объяснять не надо. Могу идти? Парень встал из-за стола, накинул рюкзак на плечо и бросил последний взгляд на директрису. – Да, не смею больше тебя задерживать. Не желая идти на урок, парень бродил по коридорам школы, думая о том, где бы его прогулять. До перемены оставалось полчаса и Хёнджин решил пересидеть это время в туалете, заодно и покурить. Но желание остаться в одиночестве прервала девушка, выходящая из мужского туалета. Столкнувшись с ней прям на входе, он бросил взгляд за её плечо и увидел сидящего на подоконнике блондина. Парень проводил даму взглядом и прикрыл за собой деревянную дверь, считая, что день сегодня весьма удачный. – А мне сделаешь? – Че? – дернул тот головой, выпуская из рта клубок дыма. – Ниче, – передразнил его Хван и тут же себя одернул, так знакомства не заводят вообще-то. – пирсинг сделаешь мне, спрашиваю? – Не понимаю, о чем ты мне тут в уши ссышь. Хёнджин не нашел что сказать, лишь кивнул зачем-то. Это был тот самый пацан, что разрисовывал стену на крыше заброшки, он точно знал. – Блять… Ладно, похуй, мне-то деньги не лишние. Что будем колоть? У меня одно кольцо осталось, выбирай пока я добрый. Как тебе уши? А может септум? Или губу, тоже можно. Брюнет прокручивал в голове вчерашний день, когда наблюдал за этим парнем и его другом у трамвайного депо. Ещё тогда ему захотелось влиться в их круг общения, подружиться и найти себе компанию. Хёнджину несказанно повезло, что их встреча состоялась, пусть и в толчке. – Ага, я согласен, – выпалил Хван на одном дыхании, заметив россыпь веснушек на щеках блондина. – Я тебе провидица Ванга что ли? Согласен на что? Губу? – Да-да… Если бы вы спросили у этого парня, о чем конкретно он думал в тот момент, он не ответил бы. Он даже не заметил, как блондин обработал надетые перчатки антисептиком, затем иглу для пирсинга и кольцо из медицинского сплава. Не заметил, как тот подошел в плотную, с маркером в руках и как уперся коленями в его бедра. Рассматривал темные крапинки на лице, затаив дыхание. – Слева или справа? Нижнюю или верхнюю? – На твое усмотрение, – Хёнджин выдохнул дым и потушил бычок о крашенный подоконник, на который опирался поясницей. Следом он ощутил касание холодных рук о подбородок, не сильную боль и вкус крови на зубах. Блондин тут же вручил в руки ватный диск, как только закончил и застегнул кольцо, сказал приложить с двух сторон. Хван так и сделал. – Меня, кстати, Феликс зовут. С тебя штука, – он протянул руку, в ожидании оплаты за работу. Хёнджин вспомнил как тот подписывался под граффити и сложил два плюс два. Его псевдоним – это банальное сокращении имени, и в обычной ситуации парень бы сказал, что это скучно, но почему-то в отношении граффитчика, пирсера и бог знает кого ещё, скучным это не звучало. «Фел» слетело с языка и отпечатывалось в мозгу на долго. – Хёнджин. Держи, – он вручил ему деньги, представляясь, и прикурил вторую сигарету. – Пирсу обрабатывать три раза в день, с двух сторон. Зубы чисть аккуратно, чтобы не задеть. И руками грязными не хватайся, а то был у меня один кадр. Поссал и тут же место прокола потрогал, пришлось к хирургу идти. Еблан какой-то. Брюнет усмехнулся и прикрыл глаза, щурясь от попавшего в них дыма. Слушая Феликса и его историю о придурке из девятого класса, он прорабатывал в голове план. Что бы такого спросить? Как намекнуть на их компанию? Дельные мысли не приходили, и он решил действовать по наитию. Так сказать, как карта ляжет. – Я, к слову, из параллельного класса, вместе с Минхо учусь, – начал Хёнджин, облокотившись спиной о оконную раму и подтянув к себе ноги. Губа немного горела. – А ещё с Чанбином и Чаном, я знаю. О тебе вся школа пиздит, если ты не заметил. Нечасто тут появляются богатенькие. Хван нахмурился, смахнув с глаз челку и шмыгнул носом. – Я не из богатеньких… – Да по тебе видно, – Феликс усмехнулся. Конечно, это был сарказм. – Твои кроссы стоят дороже, чем вся моя одежда вместе взятая, – он повторил за парнем, влез на подоконник и посмотрел на время в экране телефона. – Не очень у нас тут любят таких как ты. Светишь недешевыми шмотками, крутой мобилой, на иномарке приезжаешь. Не доверяют тебе, сечешь? Думают, что ты мусорам стукачишь. – Да я же… – Хёнджин осекся, понимая, что он не может рассказать об истинной причине его перевода в эту школу. Закусил губу и вздохнул. – Делать мне нечего, валить кого-то. Я так-то неплохой, можешь сам убедиться. Вот ваша компания, например, может я как-нибудь прогуляюсь с вами? Сами убедитесь. – Ой, не, чел, – Феликс спрыгнул на пол, натягивая лямку рюкзака на плечо. – Не вариант. – Почему? – Покачену, блять. Мне проблемы с ментами нахуй не сдались, как и моим пацанам, понял? Не нравишься ты мне. Услышу, что ты кому-то ляпнешь о пирсе, рот порву. Бывай. С коридора послышался звонок и блондин вылетел за дверь, оставляя Хёнджина одного.***
Первые уроки пролетали незаметно, особенно если на них спать, а не вгрызаться в гранит науки. После очередного звонка первым из класса вылетел Джисон, и отправился на поиски своего друга, а потом уже и покурить за ближайшим углом. Пока из класса выбегали ученики и разбегались как муравьи в разные стороны, за ними из-за угла наблюдал Минхо, который уже вдоволь нагулялся во время урока. Как только он увидел знакомую ему макушку, он тут же поспешил к своему другу, который так и норовил раствориться в толпе: – Чонин, – крикнул, а затем и свистнул Минхо, – мелкий, да подожди ты! Куда втопил? – Привет, Хо, я тебя даже не заметил, чего орешь, как потерпевший? – младший слегка дернулся от резкого появления Ли. – Поговорить надо, – Минхо ухмыльнулся, утягивая Чонина за собой в мужской туалет, – мне нужное кое-что у тебя узнать. – А что мне за это будет? – Ах ты хитрый лис, ну покурить тебе отсыплю, устроит? Чонин хитро улыбнулся и вытянул руку вперед, как бы прося «предоплату» за свои услуги. – Далеко пойдешь, мелкий, – Минхо достал помятую пачку дешевеньких сигарет из заднего кармана джинс, пересчитал их и положил на ладонь Чонина пару штук, – а теперь делись, что ты знаешь о вашем новеньком? – О Хане что ли? Да особо ничего, перевелся из какого-то городка, с Ликсом они хорошо спелись, частенько гуляют вместе, так что лучше тебе к нему за расспросами, – пожав плечами выложил Ян все под чистую, – а что? – Прям совсем ничего не знаешь больше? – Минхо поднял взгляд на лицо Чонина и увидел, как тот сверкает своими хитрыми глазами и улыбается во все тридцать два, – че ты лыбу давишь? Мне просто интересно. – Тебе никогда не бывает «просто интересно», – параллельно закатывая глаза сказал младший, – колись, а я еще что-нибудь расскажу. – Мне просто интересно, Чонин. Мы с вашим новеньким только один раз пересеклись, а раз Фел с ним общается, хочу почву прощупать, чтобы никакой левый типок нашим не навредил. – Гладко стелишь. Ладно, расскажу все что знаю, – Чонин подкурил сигарету, запрыгнул на подоконник и открыл окно, выдыхая на улицу никотиновую дымку, – они с Ликсом гоняют рисовать, любит пирсу, но он не нефор, короче, реально как Ликс, они очень похожи. Живет с мамкой в дальней панельке по улице. Мозги есть, помогает мне с домашкой, если я туплю, классный пацан. Феликс чувствует нормальных, не ссы за него, а с Джисоном тебе стоит познакомиться. – Мозги, говоришь, есть? – Ли забрал сигарету из рук младшего и затянулся следом за ним, – это хорошо, может и мне поможет, а то к Бину уже позорно ходить. – Какой же ты пиздабол, по любому что-то неладное задумал, – посмеялся Чонин и спрыгнул с подоконника, – ладно, я своих пошел искать, если что, я тебе ничего не говорил. – Хорошо, давай мелкий, и это, спасибо что ли. «Спасибо» Минхо крикнул уже вслед уходящему младшему, который тут же исчез за дверьми туалета. В голове мысли плелись, как клубок шерстяной, завязывали узелки и выводили новые думы. Минхо очень хотелось познакомиться с новеньким, не зря же с ним Феликс подружился, да и интересный он, этот новенький. На местных пацанов внешне не похож, а по характеру: словно с этих улиц и родился тут, умный еще, в уроках соображает. – Учишься, значит, хорошо, – хмыкнул Ли выкидывая скуренный бычок за окно, – ну ладно, значит на этой козе к тебе и подкатим.***
Хван все прокручивает в голове диалог с блондином. И что он так въелся в его голову, будто краска масляная в джинсы? Очередной оборванец, встречающий по одежде, и думающий, что он самый крутой. Даже не захотел ближе узнать его, а уже что-то там в своей голове придумал. Уроки не шли от слова совсем, блондин из параллельного класса занимал все мысли, а значит пора его оттуда выкуривать. Проходя по коридору в сторону уже излюбленного им туалета, он ловил на себе оценивающие взгляды школьников: они будто раздевали его глазами и смотрели на каждую этикетку на его одежде, в мысленном калькуляторе складывая сколько денег было потрачено и куда бы они потратили такую сумму. «Кроссы походу лучше и правда сменить, да и до школы буду пешком добираться, меня тут как лягушку препарируют одними взглядами, заебали» - юлой крутились мысли в голове Хёнджина. Зайдя в туалет, он увидел несколько младшеклассников, которые рылись на подоконнике в поисках недокуренных бычков от старшеков. Но немая пауза и злобный взгляд старшего тут же их от этого действия отогнал, да и вообще вышвырнул за другую сторону двери туалета. Открыв все окна, он зашел в самую дальнюю кабинку, уперся спиной в ее дверь и достал из рюкзака кофейный чапман. Тяжелый дым спускался по трахее в легкие и наполнял бронхи, параллельно успокаивая заведенные нервы Хёнджина. Курить приходилось осторожно, ведь свежий прокол давал о себе знать, а с каждым болевым ощущением в мыслях вновь и вновь появлялся образ блондина с иглой в руке. Ведь ничего необычного не произошло, такие пацаны всегда так реагировали на Хёнджина, встречали по одежке, надумывали себе всякое, но вот стукачом его еще никто не считал. Хван Хёнджин стукач ментов – это даже звучит смешно. Задело это его сильно, от обиды даже не заметил, как сигарету скурил до конца и вот как только он собрался открывать кабинку и выйти на волю он услышал, как в туалет кто-то зашел и с силой захлопнул дверь за собой. Выходить из кабинки перехотелось тут же, а после того, как услышал, что шаги приближаются к нему и дергают каждую дверцу кабинки, мысли о том, чтобы выйти испарились окончательно. Боясь, что это кто-то из учителей ловит курильщиков в туалете, он быстро залез на унитаз с ногами и старался вести себя как можно тише. Шаги приблизились к кабинке с обратной стороны, кто-то дернул ручку дверцы несколько раз, сердце даже удар пропустило от чего-то. Хёнджин постарался разглядеть в щели между дверью и полом ботинки того, кто стоял за запертой дверью, но не выдать себя было важнее и разглядеть толком ничего не получилось. Услышав, что шаги обратно отдаляются, Хван выдохнул и уже собирался слезать со своего пьедестала, как вдруг незнакомец заговорил: – Да, я слушаю, я же просил не звонить мне в школе! Незнакомец с кем-то ругался по телефону, да и говорил односложно и непонятно, так что Хван уже расслабился, что просто какой-то скрытный и странный школьник зашел к нему и можно спокойно выходить, пока не услышал детали разговора, которые явно не предназначались для чужих ушей. – Я со Скопой был весь вечер… Нет, я не ездил с Сычом никуда, не ебу почему и кто его побил, я за ним не следил… Я разговариваю нормально… Да, деньги забрали, товар я раскидал сегодня ночью, деньги у Скопы… Я понял… Да, сегодня встретимся… Я понял… Канюк, не переживай, я не подведу ни тебя, ни Скопу, ни Грифа… Да блять какое еще новое дело? Мне наркоты хватает… Ладно, я понял… Хорошо… Нет, передай Скопе, что я сам могу добираться, не надо меня ловить больше… Ага, до встречи. По спине пробежали ледяные мурашки, уши заложило, и теперь Хван слышал каждый удар своего сердца. Скопа, Гриф, Сыч… Неужели кто-то из школы знает Птиц, кто-то с ними связался и сотрудничает? Кто-то работает на них? Наркотики, новое дело, кто этот человек? Школа становится все интереснее и немного опаснее: сначала блондин с языком будто лезвие, теперь кто-то знающий о птицах больше, чем городские легенды и слухи, кто-то, кто живет в их гнезде и помогает им творить беззаконие. Дождавшись пока входная дверь хлопнет еще раз, Хван слез со своего места и прижавшись спиной к стене сполз по ней на пол. Пищи для раздумий стало еще больше, чем было, а на то, чтобы ее переварить требовалось время и еще одна кофейная сигарета.***
Последний звонок прозвенел, уроки закончились, школьники вылетают из кабинетов, как пули из автомата, все бегут сломя голову на выход. Одни только Феликс, Джисон и Чонин спокойно выплетаются из своего кабинета и неторопливым шагом идут в сторону столовой. Феликс полон энтузиазма, радостный, энергия бьет ключом из него, а друзья рядом идут и не понимают, в каком момент у этого блондина открылось второе дыхание. В столовой их уже ждет Чан, Чанбин и Минхо. Чан пытается взглядом прожечь дыру в столе, пока остальные, от скуки, решили утроить пинг-понг салфетками. Как только младшие садятся к ним за стол, Чан выходит из своего астрала и теперь дыру прожигает в своем двоюродном брате, что сияет ярче солнца. Пока все обмениваются приветствиями в столовую заходят их подруги, которых Феликс тоже зазвал на последнем уроке в столовку для очень важного, по его мнению, объявления: – Дорогие друзья, – слишком официально, для своего внешнего вида, начал Феликс, – я собрал вас здесь не просто так. – Ликс, блять, давай без представлений, умоляю, – забухтел где-то на углу стола уставший Чан. – Ладно-ладно, ну короче, я тут вписался пару дней назад в одну темку, – заговорщическим тоном начал Феликс, – сейчас, когда мы выйдем из школы, нас будет поджидать компашка одного тюбика… Не успел он договорить, как Рюджин его тут же перебила: – Подожди, а мы то тебе зачем? Мы тебе что, чирлидеры, пока вы пиздиться будете? – она сложила руки на груди и ждала ответа от компании парней. – Да нет же, не будем мы пиздиться, дослушайте сначала, а потом уже начинайте, – он тяжело вздохнул и обвел своих заинтересованных друзей взглядом, – ну так вот, пару дней назад ко мне приебался один долбаебик, будто бы я его теги порчу и мы с ним поспорили. Со стороны брата послышался глубокий вдох, будто бы его споры ничем хорошим не заканчиваются, хотя почему «будто бы», они ведь и правда всегда заканчиваются каким-то пиздецом. Чан упал лицом в ладони, морально настраивая себя на самые худшие сценарии этого спора. – Братан, не ссы, все заебись, – Ликс показал брату пальцами «окей» и продолжил рассказ, – вот, мы с ним поспорили, что тот, кто ебнет самое пиздатое граффити – тот главный райтер нашего мухосранска, звание, конечно, так себе, но… – Стоп, только не говори, что это ты на крыше заброшки забомбил? – Чанбин мысленно сложил в голове последние слухи школоты и посмотрел на расплывающегося в улыбке Феликса. – Я, конечно. Не Адам же, – а Феликс все расплывается в улыбке и гордится своим настенным произведением искусства. – Ахуеть, – хором сказали практически все присутствующие за столом. – Ну так вот, погнали в БИОС, там такое классное место вы не представляете, мы можем там спокойно тусить, и никто нас трогать не будет, это наше место, как и район, – произнес Феликс, смотря за реакцией брата. А реакция его не подвела, Чан сидел и улыбался одной стороной губ, идея ему явно понравилась, он ведь и правда давно хотел свое место на районе, где они смогут спокойно отдыхать своей компанией, не боясь, что сейчас из-за угла придут солнечные и начнут лезть к девчонкам или устроят внезапную стрелку. Речь Феликса всех воодушевила и ребята полной компанией двинулись из школы. За воротами, где их должен был поджидать Адам, никого не оказалось, видимо он принял свое поражение молча и без выяснения отношений, что только на руку сыграло Ликсу и ребятам. По дороге до БИОСа они часто шутили и перекидывались подъебами, на пол пути большинство сами по себе разделились по парочкам и разговаривали на общие темы: Феликс шел рука об руку с братом и Чонином и что-то оживленно обсуждал, Лиа в красках делилась впечатлениями о новом учителе Юне, Йеджи и Рюджин о чем-то мурчали друг другу на ухо и хихикали, а вот Хан шел молча и так же безмолвно рядом с ним шел Минхо. Со стороны казалось, что они оба делают вид, что не знают друг друга, но если внимательно за ними понаблюдать, то оба бросали изредка друг на друга искоса взгляды и первым эти короткие переглядки не выдержал Минхо: – Хан Джисон, у тебя есть покурить? – Зачем же так официально? Есть, щас стрельну, должен будешь, – сказал Хан, снимая рюкзак с плеча и открывая молнию. – Без б, а официально, потому что ты так представился мне тогда. – Зови меня просто Хан, ну или Джисон, – протягивая сигарету сказал Хан, – мы вроде как в одной компании теперь, так что все норм. – Ладно, слушай, а ты тоже райтер? – Ага, а ты? – поинтересовался Джисон и посмотрел на Минхо. – Нет, я пробовал и как-то не зашло это дело. – Понятно. Разговор не клеился, как будто бы говорить было не о чем, но Минхо и этого казалось достаточным, хоть как-то, но он заговорил с интересующим его душу новеньким. Он даже сам не понимал в чем дело и почему ему так хотелось выяснить об этом новеньком больше информации, то ли дело в том, что тот ему резко ответил при первой встрече, то ли в том, что как-то подозрительно быстро сдружился с Феликсом, но узнать его хотелось посильнее. А может все дело во внешности? Проколотая бровь и острый, во всех смыслах, язык, никак не соответствовали этому глубокому взгляду и пухлым щекам, может из-за этого новичок застрял в его голове? Пока Ли летал в своих мыслях, он и не заметил, как вся их компания добралась до заброшки, а Феликс уже придерживал часть оторванного забора, чтобы друзья забрались на территорию. Поднимаясь по этажам заброшенного здания, они слушали истории от Феликса и Джисона, как им в голову пришла эта мысль, почему именно БИОС и как они раскрашивали стены вокруг, чтобы точно забить эту территорию только для их компании. Как только двери на крышу заброшки отворились, перед ребятами открылись те самые виды, о которых с таким восторгом отзывался Джисон. С высоты город и правда казался совершенно другим: если внизу ты видишь только грязь, алкоголиков, наркоманов и кучу мусора, как биологического, так и синтетического, то с крыши все казалось совершенно противоположным. Они молча наблюдали за видами и восхищались ими, почему-то именно эти далекие и прекрасные виды вселяли надежду на светлое будущее и только смотря на них они действительно поняли и прочувствовали почему БИОС стал называться именно так и ему это подходило на всю сотню процентов. – Ну что? Налюбовались? – отвлек на себя внимание первооткрыватель БИОСа, – как вам местечко? – Охуенно, мы с Рю и Юной уже придумали, как тут можно все облагородить! – запищала Йеджи от восторга. – Я в вас и не сомневался, – усмехнулся Чанбин, – хорошее место, и до дома тут всем не далеко, и рынок с палатками за депо, кайфово. – Я рад, что вам всем понравилось! Тогда, в честь нашего нового места, не зря я это притащил, – сказал радостный Феликс и зачем-то полез в рюкзак, – во! Сегодня праздник, я проставляюсь! Он достал из рюкзака бутылку не самого дешевого, но и не очень дорогого вина и упаковку одноразовых стаканчиков. Пока все радостно улюлюкали и укладывали рюкзаки с куртками на бетонный пол крыши, чтобы усесться и начать праздность, только Бан Чан опираясь плечами на свежее граффити на стене, слегка щурясь, смотрел на Феликса. – Эй, братан, ты чего не радуешься, ты же давно хотел, чтобы у нас было свое место, вот же оно! – радостно разводя руками в стороны сказал Феликс. – Откуда вино? – абсолютно серьезным и холодным тоном спросил Чан. – В смысле? Из магазина, откуда же еще? – Я понимаю, но деньги у тебя на него откуда? – Братан, ты серьезно? – блондин нахмурился, смотря на своего брата, – откуда-откуда… Заработал! Забыл, что я пирсу всей школоте делаю? – Не забыл, но не думал, что твой подпольный бизнес настолько удачный. – Пиздец, ну спасибо, – Феликс обижено спрятал руки с пластиковым стаканчиком вина за спину и развернулся от брата, – если у тебя нет настроения, не порть его другим, Чан. – Стой, – Чан взял Феликса за рукав и не дал ему уйти, – я не это имел ввиду, извини, братец, просто что-то я сам не свой последнее время. Ты правда молодец, спасибо за это место, оно отлично нам подходит. – Не за что. – Блять, ну прости, я не хотел тебя обидеть, – Чан закинул руку на плечо Феликса и они вместе пошли в сторону ребят сидящих по центру крыши, – а знаешь что, завтра мы прогуливаем первые два урока. Мамке ни слова, пойдем с тобой на рынок к нашей любимой Ассоль и поищем на старых складах какие-нибудь стулья раскладные, матрасы и прочую шелуху, надо облагородить наш уличный дом, идет? – Чан с улыбкой смотрел на своего брата, в надежде на то, что его предложение исправит косяк перед ним. – Заебись, так бы сразу и сказал, только захватим еще Джисона и Минхо, а то одни заебемся таскать все. Я думаю, они только рады будут, по рукам? – По рукам. На крыше БИОСа ребята просидели до первых сумерек. Под вино разговоры шли куда лучше, уже через полчаса они договорились, кто и что притащит в их новый дом: девчонки принесут старые пледы и гирлянды на батарейках, Чонин поищет у бабули старые подушки, чтобы было мягче сидеть, Чанбин притащит свой магнитофон, Минхо стал ответственный за хавчик, а Джисон и Феликс уже построили планы и набросали эскизы для будущих современных шедевров.Sound: энджойер – Счастливый момент
А Чан, как один из старших в компании, просто наблюдал за ними и чувствовал, как в груди растекается теплое ощущение дома. Он всегда чувствовал только комфорт рядом с этими подростками, но только сейчас, сидя в их компании на крыше, он почувствовал дом, - они его дом. И он несказанно рад, что они появились в его жизни, хотя всего пару лет назад он и не думал, что испытает что-то подобное.