Look After You

Настоящее время

УТРО 5:13

Томасу почти нечего было брать с собой. Он сложил чистую одежду, несколько предметов первой необходимости и больше ничего. Единственной по-настоящему ценной вещью был кулон, свободно висевший у него на шее. Было раннее утро, около пяти часов. Солнце уже выглядывало, хотя в хижине все еще стояла темень. Все спали, кроме трех парней, которые собирались с ним на вылазку. Минхо молча собирал вещи напротив, рядом с ним — Галли и Фрайпан. Кровать подле Томаса, которую должен был занимать Ньют, по-прежнему пустовала, а все остальные крепко спали через койку от нее. Его удивило то, что Галли и Фрайпан тоже вызвались поехать. Они правда думали, что отыщут где-то там Ньюта? Они считали, что он мог выжить? Тогда они были куда глупее, чем Томас о них думал. Они все видели, как Ньюта бросили на крыше, как он остался умирать в полном одиночестве. Никто даже не помешал этому. Утро было холодное, птицы еще даже не проснулись. В этот раз их пение не разбудило Томаса, впрочем, ему и не нужен был будильник — он не смыкал глаз всю ночь. Изо рта вырывались похожие на дым облачка пара. Минхо собирался, не обращая на Томаса внимания, и тот знал, что рано или поздно ему придется извиниться. Остальные парни тоже старались не обращать на себя внимания, но все же тихо переговаривались друг с другом приглушенным голосом. Томас не знал, чем конкретно они были так взбудоражены: то ли тем, что наконец-то выберутся из Тихой Гавани на вылазку, то ли тем, что отправляются на поиски старого друга. Томас положил всю сменную одежду, зубную щетку и еще кое-что из предметов первой необходимости в рюкзак на кровати. Потом засунул бутылку с водой в боковой карман и пристегнул спереди свой спальный мешок. Холодные застежки неприятно кусали пальцы, и он быстро расправился с ними, чтобы не тянуть время. Все его кости будто ныли от холода — он всем своим существом ненавидел перепады температур. Уже почти собравшись, Томас услышал, как Минхо вышел из хижины, и с тяжелым вздохом пошел следом, решив, что извиниться стоило либо сейчас, либо уже никогда, потому что будет поздно. Фрайпан и Галли неловко улыбнулись ему и быстро отвели взгляд. Они не доверяли Томасу с его переменой в поведении и образе жизни. Что произошло и с ними в том числе. Томас вышел в предрассветную прохладу и сразу же отыскал взглядом Минхо — тот стоял рядом с тем самым бревном, которое Томас пытался разрубить до того, как накинулся на Дэнни. Минхо смотрел на него сверху, и его черные волосы казались взъерошенными, будто он то и дело нервно зачесывал их назад. — Эй, Минхо, — подошел к нему Томас. Минхо повернулся, сохраняя настороженный вид. В его взгляде практически не осталось той заботы, с которой он почти всегда смотрел на Томаса, не осталось ни капли доверия. У Томаса заныло в груди. Он даже ни разу не задумался о том, что с каждым днем они с Минхо все больше и больше отдалялись друг от друга. И Томас решил слегка подыграть ему: он сделает вид, что его переполняет энтузиазм найти Ньюта, и притворится, что у того действительно был шанс выжить. — Прости. За все, что я наговорил или сделал, — Томас увидел, как Минхо слегка расслабил плечи и стал менее напряженным. Его дыхание превращалось на холоде в облачка пара, от мороза все его конечности ныли, но где-то внутри болело что-то еще. — Я очень некрасиво повел себя и относился к тебе совсем не как к лучшему другу. Это было очень грубо. Надеюсь, ты сможешь простить меня. Я обещаю, что приложу все усилия, лишь бы вернуть тех, кем мы были раньше, прежних нас. Эти слова будто оказались именно тем, что Минхо уже так долго хотел услышать. Его взгляд потеплел, и карие глаза слегка увлажнились, но Томас не стал придавать этому большого значения. Минхо ответил ему быстрым и решительным кивком и полностью распрямил плечи, словно с них свалилась тяжесть. — Ну как мне не простить тебя, Томас. Ты тоже для меня лучший друг, и ты нужен мне. — Давай отыщем Ньюта. Томас с трудом заставил себя произнести это кажущееся чужим имя. Лицо Минхо слегка вытянулось от удивления, а глаза еще больше заблестели. Он протянул руку и сгреб Томаса в крепкие объятия, а тот поблагодарил судьбу за свой актерский талант — уж ему-то точно было под силу помочь наладить дружбу с Минхо. Как будто у них был шанс отыскать мертвеца. — Давай отыщем его.

***

Одного извинения пока что было достаточно. Томас мысленно сделал пометку извиниться позже перед Фрайпаном и Галли. Сейчас же ему хватало того, что он был в хороших отношениях с Минхо. Тот вновь вел себя с ним как прежде, словно последних пяти месяцев никогда не существовало. Галли и Фрайпан продолжали бросать на Томаса косые взгляды, полные недоверия. Они выглядели не расстроенными, а скорее просто неуверенными в том, что могли, а чего не могли делать рядом с ним, и вели себя робко и осторожно, чем выводили Томаса из себя. Однако он сохранял спокойствие, не желая оказаться по другую сторону баррикад. Он не собирался срываться на них, помня, что во всем этом был виноват прежде всего сам. Они побросали припасы в багажник большого зеленого джипа вроде Рэнглера, чья конструкция красноречиво сообщала, что он был полноприводным. У каждого был рюкзак и сумка со всякой снедью. Пришлось прихватить несколько канистр бензина на случай, если на пути не попадется ни одной брошенной машины. Никто не вышел провожать их. Птицы уже проснулись, чирикая и перекликаясь друг с другом на фоне тусклого, пасмурного неба. Они сами были себе компанией — Галли забрался на переднее сиденье, Минхо на пассажирское, Фрайпан сел слева от Томаса, хотя по-прежнему избегал его взгляда. На них было несколько слоев одежды с учетом того, что глубокими ночами в Жаровне было очень холодно. Они решили обыскать заброшенные хижины, которые стояли в нескольких километрах по ту сторону гор. Там было особенно холодно, и они знали, что стоило готовиться к худшему. — Я рад, что ПОРОКа больше нет, — заметил Галли, заводя джип, и двигатель тут же взревел. Почти все машины повторяли его конструкцию, потому что в подобной местности полный привод был жизненно необходим. Джип сорвался с места, и Томас вцепился в сиденье. Галли водил очень лихо. — Какое счастье, что теперь опасность представляют лишь зараженные, а не живые люди. Можно даже слегка расслабиться. Фрайпан рассмеялся, слегка постучав своим черным ботинком по винтовкам, которые лежали у них с Томасом в ногах. В ранних лучах утреннего солнца его кожа практически сияла. — Хорошо, что у нас есть хотя бы это. — Ньют единственный, кто нам сейчас нужен. Как ни крути, он был самым лучшим стрелком, — ответил спереди Галли. В салоне воцарилась приподнятая атмосфера, и Фрайпан слегка улыбнулся. Томас увидел через боковое зеркало улыбку Минхо. Какими же они были все доверчивыми и наивными. — Он бы врезал тебе за такие слова, — ответил ему Томас, попытавшись влиться в разговор и решив придать своей игре правдоподобность. — Он всегда считал лучшим Фрайпана. Все рассмеялись, и в машине стало легко и радостно, но Томасу вновь пришлось прикрыться напускным весельем. Они словно вернулись в те старые добрые времена, когда их команда была в полном составе. Галли улыбнулся ему через зеркало, и его золотисто-каштановые волосы ярко заблестели на солнце, а карие глаза засияли. — Верно, точно бы врезал. Ты всегда знал его лучше остальных. Радостный настрой никуда не делся, но из Томаса будто кто-то разом выбил весь воздух. У него перехватило дыхание, и его взгляд застыл на одной точке. — Вообще не понимаю, как такой растяпа мог оказаться лучшим стрелком. Он ведь, даже когда пил, расплескивал половину. Их смех прозвучал откуда-то издалека. Разум Томаса вновь начал застилать туман, готовый унести его мысли далеко от реальности. — Я в курсе, поверь! Каждый раз как он появлялся на кухне в Глэйде, мы следили за любым его шагом. В эти минуты беззаботного счастья Томасу казалось, что рядом сидел Ньют и ему слышался этот смех, заполняющий собой каждый уголок машины. Ньют всегда был рядом. Несмотря ни на что.

***

Им потребовался целый день, чтобы добраться до хижин, которые стояли в окружении густого леса. Томас все еще испытывал благоговейный трепет при виде зеленого оазиса, который скрывался вдали от ПОРОКа и зараженных. Он сохранился почти в первозданном виде, словно сюда годами не ступала нога человека. Джип легко справлялся с препятствиями, потому что Галли умел хорошо им управлять. Он остановился неподалеку от того места, где виднелись хижины. Все устали от нескольких часов неподвижного сидения на одном месте и рассматривания мелькающих за окном пейзажей. Когда все выбрались наружу размять ноги, небо уже начало темнеть. — Думаю, нам нужно заночевать здесь, а рано утром двинемся дальше, — предложил Галли, разминая загорелые руки. Он широко зевнул, и Минхо кивнул, потягиваясь рядом. — Хорошо. Но кто-то должен остаться караулить. Пускай ПОРОК нам больше не угрожает, но есть риск, что где-то поблизости бродят зараженные, — Минхо зевнул вслед за Галли. — Знаю, мы никогда не видели их в этой местности, но лучше быть начеку. — Я буду караулить первым, — тут же вызвался Томас, прекрасно зная, что навряд ли сможет заснуть. Все одарили его благодарной улыбкой, а Фрайпан даже хлопнул его по спине. Они начали не спеша, под всеобщий смех и шутки доставать свои спальные мешки и припасы. В воздухе по-прежнему витала радостная и веселая атмосфера, словно они просто выбрались на пикник. Томас заставлял себя смеяться наравне со всеми, пускай даже со стороны его улыбка казалась натянутой и непривычной. Все будто понимали это, но у Томаса прибавлялось уверенности и спокойствия всякий раз, что он ловил на себе благодарные взгляды. Этой ночью он помог развести небольшой костер и, когда остальные забрались в свои спальные мешки, неторопливо залез на крышу джипа. Он сидел и сверху смотрел на своих друзей, видя, что кого-то явно не хватало. Слева от его мешка было пусто, и он не знал, специально ли Фрайпан оставил тот небольшой промежуток или просто так. Они по-прежнему верили, что скоро это место по праву займет тот самый человек. Томас сидел, укутавшись в одеяло и натянув до подбородка толстовку с капюшоном. Легкий ветерок овевал его, забираясь под одеяло и просачиваясь в ботинки. Рядом лежал пистолет, который совершенно не вписывался в эту мирную картину и казался лишним на фоне удивительной природы. Томас задержался на нем взглядом, будто видел впервые. Будто не из него всадил пулю в голову Авы Пейдж. Томас быстро прогнал от себя эту мысль и отвел взгляд от уродливой вещи. Он не стал будить Минхо, когда подошла его очередь, а остался сидеть, погруженный в свои воспоминания, пока утренние лучи не осветили макушки гор. Надолго ли его хватит влачить свое существование без Ньюта?

4 МЕСЯЦА ДО УНИЧТОЖЕНИЯ ПОРОКА/«СМЕРТИ» НЬЮТА

ДЕНЬ 12:34

ТАЙМЛАЙН — ЖАРОВНЯ

СОБЫТИЯ ПРОИСХОДЯТ В ПЕРИОД МЕЖДУ «ИСПЫТАНИЕ ОГНЕМ» И «ЛЕКАРСТВО ОТ СМЕРТИ»

— Черт побери, Томми. Ты хоть что-нибудь умеешь? Фрайпан и Ньют покатывались со смеху, глядя на попытки Томаса приготовить в котелке фасоль. Они сидели на корточках и смотрели, как он изо всех сил старался не опрокинуть все в огонь. Томас раздраженно вздохнул, проведя рукой по растрепанным волосам, и выровнял котелок на металлической подставке, внимательно следя за пламенем. — Слушайте, я и так стараюсь! Это не моя основная специальность! И правда не его. Солнце нещадно палило, отчего его рубашка почти насквозь промокла от пота. Он ненавидел жару. Как же он устал от этого чертового пекла Жаровни. Им нужно было как можно скорее найти Минхо и отправиться в Тихую Гавань, где бы она там ни находилась. — Так и есть. Тебе даже в Глэйде не нашлось работы, — проворчал Фрайпан, не сводя глаз с драгоценной фасоли. Он тоже весь истекал потом, но ему это будто бы совсем не мешало. — Это самая обыкновенная фасоль, Томми. Как с ней вообще можно не справиться? — рассмеялся рядом Ньют. Волосы липли у него ко лбу и торчали во все стороны, а на голове был полный беспорядок. Томас пропустил мимо ушей эти слова и вместе с Фрайпаном пристально уставился на котелок. Смех и шутки казались непривычными. Они слишком долго жили в стрессе и напряжении — на их плечах тяжким бременем лежала задача спасти Минхо и уничтожить ПОРОК. Смех стал редкостью, но никогда не был лишним. — Кто бы говорил, ходячая катастрофа, — сказал Фрайпан, оторвавшись от фасоли. Он бросил на Ньюта мрачный осуждающий взгляд, и тот уступил, подняв руки. — Тебя даже на кухню не пускали. — Ага! Понял, да? А ты еще осуждаешь меня! — воскликнул Томас. Он обернулся к Ньюту и нечаянно задел коленом ручку котелка, и… вся фасоль разлетелась в разные стороны. — Твою мать!

***

— Так, просто сиди ровно, — велел Томас, когда Ньют разместился снизу на камне. У него порядком отросли волосы и теперь практически закрывали уши. Он жаловался на них уже почти две недели, прежде чем Томасу это в один момент надоело и он настоял на том, чтобы Ньют дал себя подстричь. Тот в конце концов согласился… но это стоило несколько дней долгих уговоров. Они сидели под сенью огромного дерева где-то в Жаровне и пытались любыми способами укрыться от солнца. Их друзья устроились, развалившись то тут, то там, только недавно закончив сосредоточенно обсуждать свой план по спасению Минхо. Хорхе и Винсент единственные сидели в сторонке у фургона, склонившись над картой, и тихо переговаривались. В воздухе повисло удушающее напряжение — мысли о предстоящем плане не отпускали ни на минуту, и Томас радовался, что у него появилась возможность отвлечься, занявшись стрижкой. Бренда с веселым видом наблюдала за ними, явно мечтая, чтобы Томас напортачил. — Понятия не имею, как я мог повестись и согласиться на такое, — пробормотал Ньют, глядя на Томаса прищуренным взглядом. — Особенно после того, что произошло с бедной несчастной фасолью. Его волосы и глаза сияли на солнце, создавая у Томаса ощущение, что Ньют светился сам по себе. Ньют подозрительно сверкнул на него своими темными глазами, и по всему телу Томаса разлилось тепло. Чтобы не напридумывать себе ничего лишнего, он постарался быстро взять себя в руки. С момента той звездной ночи прошло около двух недель. Томас был абсолютно уверен, что все это оказалось сном. Это не поддавалось иному объяснению, кроме как тому, что у него от усталости помутился разум — довольно часто происходившая с ним вещь. Все очень просто. Естественно, между ними не было никакого поцелуя. Томас посмотрел на Ньюта, когда тот поднял взгляд, и в очередной раз убедился, что это полный бред. Ньют ни разу не завел об этом разговор и не сделал ни малейшего намека на то, что это действительно произошло. А раз Ньют вел себя как ни в чем не бывало, значит, это одни лишь выдумки. Но почему же Томас все никак не мог выбросить из головы тот случай? — Ну, ты уже согласился. И пути назад нет, — отрезал Томас, вертя в руках ножницами. Ньют повесил голову и застонал. Томас сделал к нему шаг, и лоб Ньюта уперся ему в живот. Он знал, что Ньют просто дурачился с ним, как с тем же Минхо или Фрайпаном, но был не готов оказаться в такой позе. До него донесся смех Бренды, но он не услышал в нем каких-то необычных ноток, поэтому тоже выдавил из себя смешок, залившись краской. А затем постарался отбросить мысли о том, как ему стало жарко от этой упирающейся в него головы, чьи мягкие пряди щекотали его руки. Ньют выпрямил спину и широко улыбнулся, заставив сердце Томаса забиться, как сумасшедшее. — Так и быть. Делай что хочешь. Взяв его за подбородок, Томас заставил чуть опустить голову, и взгляд Ньюта переключился ему на грудь. Затем Томас принялся по очереди брать небольшие прядки волос, подстригая их под углом, чтобы потом они не напоминали убогую прическу под горшок. Он работал в размеренном темпе, и в один момент услышал, как Бренда стала напевать себе под нос. К этому всему прибавилось негромкое посапывание Фрайпана и тихие выдохи Ньюта. Картина была практически умиротворяющей, если забыть про палящее солнце, окружающие их со всех сторон пески Жаровни и неустанно разыскивавший их ПОРОК. Это были те самые минуты безмятежного покоя, хотя мысли о спасении Минхо ни на секунду не уходили из головы. В один момент Томас почувствовал, как к его ноге прикоснулась чья-то рука, и вздрогнул. А еще чуть было не отрезал пол-уха. Пальцы Ньюта обвились вокруг него, прижавшись сзади к колену и зафиксировав его на одном месте. Мурашки пробрали Томаса с ног до головы, и по всему телу прошлось покалывание, хотя между его кожей и ладонью Ньюта был плотный слой ткани. Со стороны могло показаться, что Ньют сделал это неосознанно и практически не задумываясь. Томас окинул его быстрым взглядом и лишь убедился в этом — у Ньюта были закрыты глаза, пока он колдовал над его волосами. Вернувшись к своему занятию, Томас заметил, что прическа стала принимать более-менее сносный вид. Она стала намного короче, но Ньют по-прежнему мог зачесывать ее назад, как всегда любил. Томас стал подравнивать у висков, и тут до него донесся смешок. — Меня до усрачки пугает этот звук, — фыркнул Ньют. Он отстранился, сжав колено Томаса. — Даже подумать страшно, что ты со своими неуклюжими руками рискуешь оставить меня без уха. — Он отлично справляется, — внезапно заявила Бренда. В этот момент Томас правда чуть было не отрезал кусочек. Он практически забыл, что она сидела сзади. — Выглядит потрясающе. Может, в прошлом ты был парикмахером. Томас закатил глаза. — Ты был бы так же красив и с половиной уха. Не переживай, — парировал Томас, вызвав у них обоих смешок. — В следующий раз я обязательно об этом позабочусь. Когда Томас аккуратно взял Ньюта за подбородок, слегка приближая к себе, тот поднял на него пристальный взгляд. Стараясь не обращать внимания, Томас заставил его склонить голову вбок и вернулся к волосам на виске. Спустя пару минут он вдруг понял, что его ладонь по-прежнему лежала на щеке Ньюта, не давая изменить положения. У Ньюта была нежная, даже скорее непривычно нежная кожа. От ее тепла, от жара всего его тела и раскаленного воздуха Томасу казалось, что его всего объяло пламенем. Ньют не спускал с него глаз, и от этого у него слегка тряслись руки. Томас стал работал медленнее — его пальцы каждый раз рисковали подвести его, а Ньют продолжал пристально смотреть на него снизу вверх. Закончив с одним виском, Томас выпустил щеку, и Ньют склонил голову на другой бок. Он соскользнул рукой с колена, и Томасу тут же стало ее не хватать. С нового ракурса Ньют уже не мог смотреть на него, и поэтому Томас управился в разы быстрее. — Выглядит, конечно, паршиво, — усмехнулась Бренда. Томас сделал шаг назад оценить проделанную работу и сразу заметил настороженный взгляд Ньюта. — Да ты прикалываешься, — обратился к ней с долей недоверия Ньют. Он взглянул на Томаса своими большими карими глазами, и Томас кивнул ему с улыбкой. — Она правда прикалывается.

ЗА НЕДЕЛЮ ДО УНИЧТОЖЕНИЯ ПОРОКА/«СМЕРТИ» НЬЮТА

НОЧЬ 2:13

6 месяцев до настоящего времени

Это произошло в ту ночь, когда у Томаса состоялся разговор с Винсом, после которого он не так и перестал гореть идеей осуществить задуманное. Это было в ту ночь, когда они попытались перехватить поезд, где был Минхо, а обнаружили в нем около сотни ребят. Несколько минут назад после полученного предупреждения по радио по всему убежищу был вырублен свет и все погрузилось в кромешную тьму. Томас решил отправиться за Минхо следующей же ночью. Он попытается сделать все в одиночку — сам спасет Минхо. — Последний город, — сказал Хорхе. — Тебе не надо туда соваться. Это львиное логово. Винс был прав. Он не собирался подвергать опасности своих ребят ради одного человека. Но для Томаса Минхо не был каким-то одним человеком. Предложение поставить на кон несколько десятков жизней была глупой, поэтому Томас собирался поставить лишь одну свою. Ему хотелось отдохнуть еще одну ночь перед отправкой, нужно было набраться сил — он не спал всю прошлую ночь. А еще он решил остаться из-за… в общем, все из-за Ньюта. Два дня назад Ньют рассказал ему о своем вирусе. Томасу хотелось подольше остаться с ним, хотелось быть рядом, правда, но он все никак не решался. Он хотел спасти всех, должен был, но не смог. Он облажался, потому что не успел спасти Ньюта. Целая сотня спасенных ребят — все лежали, прижавшись друг к другу. Подушками служили абсолютно разные предметы: свитера, рюкзаки, они сами. Перед Томасом была просто толпа народу, но он твердо решил идти один. Он не поставил бы на кон все их жизни. Он смотрел на спящих и не мог избавиться от саднящего чувства вины за то, что вообще предложил им всем пойти спасать Минхо. Томас лежал на спине, положив голову на рюкзак, который временно играл роль подушки. Он так и не стал разуваться и снимать пальто, потому что было довольно холодно, несмотря на то, что дыхание нескольких десятков человек могло уже давно прогреть воздух. Он все никак не мог заснуть, хотя знал, что ему бы это не помешало. Лежа рядом в окружении нескольких человек, Бренда подмяла под голову подушку. Она всегда крепко спала. Фрай лежал бок о бок с ней, подложив куртку под голову. Он тоже отличался хорошим сном. Ньют лежал подле него, как всегда на правом боку. У него была своя собственная подушка — все благодаря тому, что Томас специально отыскал ее для него. Томаса очень удивило то, что он не спал. Ньют лежал лицом к нему, свернувшись калачиком и подтянув колени к груди, но не смотрел на него — его взгляд был устремлен в пустоту, словно он находился глубоко в своих мыслях. Он хмурился, и у него был немного встревоженный вид, а губы слегка дрожали. Они оба лежали примерно на одном уровне, и Томасу хорошо был виден его взгляд. Со стороны он казался… потерянным, отчего Томас испугался. — Хей, — тихо шепнул он, подползая поближе. Ньют резко посмотрел на него, и Томас одарил его успокаивающим взглядом, но Ньют никак не изменился после, и Томаса пробрал холод, не имевший никакого отношения к стоящему морозу. Он пробрал до костей, и во рту все пересохло. Ньют сверлил его взглядом, но со стороны казалось, что он смотрел куда-то мимо, словно от Томаса его разделяли сотни и тысячи километров. — Ньют? Ньют кивнул, но как будто самому себе. Томас все никак не мог понять, что стояло за его взглядом, и он придвинулся ближе, все больше и больше чувствуя нарастающее внутри беспокойство. — Ньют, все в порядке? Ньют покачал головой, но чересчур уж вяло. Пробирающий холод практически сковал Томаса. Каждый выдох застревал в горле, а тело словно примерзло к полу. — В чем дело? — Я знаю, что мы с тобой друзья, — Ньют прошептал так тихо, чтобы услышать мог только Томас. Взгляд широко распахнутых глаз казался беспомощным. — Я знаю, что мы друзья и что ты значишь для меня больше, чем целый мир. Но я никак не могу… — Ньют резко замолчал, все пытаясь разглядеть что-то в Томасе. Сердце рухнуло куда-то вниз. Сейчас было не время обсуждать это, обсуждать их личные отношения прямо здесь и сейчас. Не время и не место. Только не после той новости, о которой ему сообщил Ньют, и только не после того, как Томас узнал о вирусе Вспышки в нем. Только не тогда, когда он опустил руки. Томас уже хотел было что-то сказать, как вдруг Ньют произнес: — Я не могу вспомнить, как тебя зовут. На Томаса обрушилась пустота. Казалось, будто кто-то вскрыл его вены и пустил по ним ледяную воду. У него будто отняли дар речи, а вместо него оставили боль и смятение, отчего он даже не смог пошевелиться. Он показался самому себе чужим человеком в этот момент, словно все это было ненастоящим, и подумал, что стоило только ущипнуть себя, как он сразу очнется от этого кошмара. — Я все никак не мог вспомнить свое имя, пока ты не обратился ко мне, — тихо прошептал Ньют. — Я не помню, зачем я нахожусь здесь… что вообще со мной происходит? Ньют вытянул больную руку, закатал рукав длинного пальто и уставился на пурпурно-синие вены. Они переплетались, напоминая паутину, которая уродовала его предплечье и заполоняла собой всю кожу. Он отвел взгляд от Томаса и несколько долгих минут смотрел на свою руку, не произнося ни слова.