И грянет гром

      Утро меня не порадовало. Я легла позже всех, а встала — раньше, и поэтому не выспалась. Приведение себя в порядок заняло довольно много времени: умыться, расчесаться, накраситься, ухитриться застегнуть таки обернутую вокруг тела крест-накрест накидку за шеей, потом долго поправлять складки, а в конце ещё и расстроиться, потому что импровизированное платье выглядело, как сарафан.       — Зря волнуешься, вышло красиво, — к найденному мной неподалеку пруду пришел Старший.       — Оно распахивается! — гневно всплеснула руками я.       — Сейчас Фаэрис поправит.       Спокойный тон дракона мгновенно привел меня в чувство. Все труды были не напрасны. Макияж сделал мои глаза чуть более узкими, добавив лет. Кажется, здесь это зовут лисьим взглядом… Снова поймала себя на сходстве с Миной, будто специально её копирую, но мы просто обе предпочитаем одежду зеленого цвета. При свете солнца мои глаза засверкают и отличий станет больше, однако, сейчас в глади воды отражалась миниатюрная копия первородной. Тень ложилась на кожу и делала её смуглее, смазывала черты лица и фигуры, наполняла янтарь нужной темнотой, чтобы он казался карим, и только цвет волос она не могла исказить: пшеничный никогда не станет белым. Мина очень редко красилась, тем более красным, поэтому наваждение развеялось. Пока я размышляла, Старший успел закончить. Теперь края накидки крепко соединялись узорчатыми скобами из вакфу, под стиль браслетов.       — Готово. Пойдём, нам уже пора идти.

***

      Я начинала думать, что Богиня и Дракон все же наблюдают за нашими приключениями… потому что я не верю в такие совпадения. Уже около пяти минут я смотрела на переглядывания Юго и Амалии, принцессе явно понравилась смена облика нашего короля, она очаровательно краснела, скрывая это за веером. Элиатропу так не повезло, поэтому ему приходилось периодически отворачиваться, чтобы прийти в чувство. Садида же могла позволить себе продолжать пялиться. Принц Арманд неодобрительно смотрел на всё это и почему-то выливал взглядом недовольство на меня. Самым интересным во всей этой ситуации было то, что с садида мы не связывались и встретились по воле случая.       — Чем Бонта обязан вашему присутствию здесь? — начал со мной разговор принц, усиленно контролируя интонации, хотя я отчетливо слышала недовольный подтекст. Он совсем не был рад встрече с союзником.       На самом деле, Арманд начинал меня раздражать своей непоследовательностью. Этот молодой мужчина — наследник, он больше всех попрекает сестру безответственностью, однако именно он своими действиями разрушает будущее своего королевства. Причем, делает он это исключительно на зло Амалии. Когда её рядом нет, он принимает взвешенные и рациональные решения. Мы же для него считаемся плохой компанией взбалмошной сестры, несущей проблемы. Вот это он сообщал мне всем своим видом и я должна ещё ему отвечать. Он становился для меня поистине смешным, ведь Амалия, несмотря на жажду свободы, всегда ставила королевство и долг превыше себя, она даже сбежала впервые по воле их Бога. Принц же усиленно игнорировал всю пользу от действий сестры. Я была более чем уверена, что будь она на его месте, она бы даже движением брови не выдала своего истинного отношения. Этот же кривился, будто съел кислукт.       Парадокс заключается в том, что Арманда есть за что уважать. Наследник садида эрудирован и благороден, он хорошо проявляет себя в нужных правителю вещах, часть дел королевства ведет именно он и весьма успешно. Умелый воин и командир, дипломат и делец, талантливый управленец. Он харизматичен, ему подчиняются по доброй воле. Как же несправедливо, что узнаю я об этом из слухов, а не из его поступков. Увы, пока ему не достает главного — мудрости.       — Не считаю, что я в праве приоткрыть завесу тайны, принц, — нейтрально отозвалась я, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать разговор.       — Разве мы не союзники? — с вызовом поинтересовался Арманд.       — К сожалению, конкретно вы нас ими не считаете, — воспользовалась моментом я, раз уж он напомнил. — Я не понимаю вашего отношения.       Арманд был ошеломлен моей прямотой и даже имел совесть смутиться:       — Я был не прав, приношу свои извинения, — принц разом стал похож на того, с кем можно разговаривать.       — Позволите дать вам совет? Решите свои проблемы с сестрой, — садида нахмурился от моей бестактности, но перебивать не спешил. Я смягчилась. — Вы достойный преемник вашего отца, я много слышала о ваших достоинствах, однако, в вас живет какая-то обида, что мешает вам.       — Это не ваше дело.       — Я просто дала вам совет. Не могу смотреть на то, как вы совершаете ошибку, исправить которую может быть поздно. Амалия вам не враг, — я улыбнулась, чем снова удивила собеседника. — Кстати, я говорю вам это именно потому, что мы союзники.       — Боюсь представить, что бы вы сказали, будь мы друзьями, — вдруг пошутил Арманд.       — Тогда бы я сказала, что от этой обиды вы теряете голову и становитесь глупцом, — серьезно сказала я.       Увидев что-то в моих глазах, принц с уважением кивнул, из его позы пропала враждебность:       — Возможно, вы правы.       Мы с Армандом снова вернулись к созерцанию своих подопечных. В этот раз они уже разговаривали, соблюдая дистанцию, и прекратили краснеть. Адамай стоял рядом с братом, по нему было видно, что ему это все уже надоело. Фаэрис заинтересовался витринами с редкостями, стоящими около одной из стен, однако, поглядывать на нас краем глаза не забывал.       — Наш Король может удовлетворить ваше прошлое любопытство, — невзначай сказала я Арманду.       — Считаете, что беседа будет полезной? — уловил намек принц.       — Это вы определите сами, — ответила я и покинула свой скромный угол.       Садида, не раздумывая, поравнялся со мной. Адамай сразу же нас заметил и оживился. Конечно, теперь разговор явно будет проходить в другом русле. Дракон мысленно одернул брата и Юго успел завершить разговор с принцессой к нашему приходу.       — Приветствую, Король Элиатропов, — наверное, Арманд и в страшном сне представить не мог, что всерьез назовет так мальчишку, бывшего простолюдином.       — Принц Арманд, — Юго кивнул, признавая собеседника равным.       — Принцесса Амалия, — я широко улыбнулась напрягшейся девушке, а потом стремительно увела её прочь, к панорамному окну, около которого стояла до этого.       — Нам не стоило уходить, — беспокойно шепнула подруга.       — Поверь, они гораздо лучше поговорят без нас, а у нас есть что обсудить. Целый год не виделись.       Фаэрис провожал нас с Амалией одобрительным взглядом. Оставленная нами мужская компания была в шоке от такой наглости.       — Ну, давайте, обсуждайте свои скучные духи, я готова! — с напускным трагизмом прокомментировала Тондра. Пару секунд спустя она вздохнула. — Нет, пожалуйста, выбери тему поприличнее, ты же меня любишь, правда?

***

      Время до начала аудиенций прошло незаметно. Садида ушли первыми.       — Ну и что это было? — возмущенно сверкнул глазами Адамай.       — Вообще-то, я дала Юго шанс наладить отношения с принцем. Если бы мы с Амалией остались, Арманд был бы менее адекватным, — я изящно поправила волосы. — И вообще, все же хорошо: ваш собеседник выглядел приятно удивленным.       — Хватит, Ад, мы заключили выгодную сделку. Может, хотя бы после этого принц прекратит прожигать меня взглядом… — Юго передернул плечами в мнимом ознобе.       — А вот о сделке, пожалуйста, поподробнее, — я хищно улыбнулась. Расчет оказался верным.       — Нет, ну какая же ты! — с чувством протянула Тондра. — Ни на минуту нельзя оставить, сразу же интриги плетешь.       — Мне в следующий раз все же поговорить с Амалией о косметике? — ехидно поинтересовалась я.       — Не-е-ет, только не женские штучки! Даже обсуждение скандалов и то интереснее… — простонала сестра.       Если бы сейчас не обсуждались важные вещи, я бы с удовольствием напомнила ей о том, что её щетки для ухода за чешуей в какой-то мере тоже «женские штучки».       — Брат умудрился сплавить те залежи тканей, пусть и по цене значительно ниже рыночной, — с удовольствием сдал близнеца Адамай.       — У нас нет времени этим заниматься самостоятельно, так что все равно пришлось бы действовать через садида, — расчетливо заметил элиатроп, проявляя энутрофью хватку.       — А он начинает мне нравиться, — драконица сказала это в том же тоне, что и Юго, отчего мне стало смешно.       — Тондра, он занят, — пошутила я. — Имей совесть, у принцессы на него планы.       — Да, именно поэтому ты с честными глазами заявил про скидку для союзников, ни слова не сказав о том, что товару тысяча лет, — дракон фыркнул.       — Этого ему знать не обязательно, — пожал плечами Юго, нисколько не стыдясь. — Нам очень нужны деньги.       — Я рада, что у вас все так хорошо получилось, — душу переполняла гордость за тех, кого мне довелось обучать.       — Вообще-то, теперь нам придётся чинить их заап раньше задуманного, так что можешь начинать думать на эту тему, — своеобразно выдал мне распоряжение элиатроп.       — Ух, какой деловой, — умилилась Мирэй.       — Как скажешь, Король, — вроде как пошутила я, на деле говоря серьезно.       Двери в зал с шумом отворились и садида вышли. Арманд, проходя мимо, кивнул, что дарило надежду на взаимопонимание.       — Совет Двенадцати элиатропов! Королева Бонта ждёт вас!       Фаэрис встал во главе нашей делегации и мы вошли. Это был не тронный зал, а помещение для приёма высокопоставленных гостей. Всюду были развешаны гобелены с изображением синего меча, как символа справедливости, что является главной идеологией этой нации. Выбор места для нашего приёма меня порадовал, было бы гораздо хуже, если бы нам пришлось смотреть на правителей снизу вверх. Сейчас же, после прошедшего полтора года назад совета, нас признавали равными. Помимо королевы в зале находился мастер Йорис.       — Рада видеть вас в своём городе, несмотря на ваш неожиданный визит, — с легкой надменностью, присущей правителям этого мира, начала королева. Впрочем, её лицо говорило о благодушном настрое.       — В ваш прекрасный город нас привело важное дело, — сказал Старший, в котором проснулась неожиданное многословие. Ну, все же его этому учили.       — Вот как. С чем оно связано? — женщина махнула рукой, слуги засуетились. Видимо, она посчитала, что разговор будет долгим.       Фаэрис кивнул мне и я достала сделанную копию карты, которую протянула подошедшему слуге из свиты королевы.       — В храме на горе Зинит мы нашли карту, указавшую путь к одному из реликтов прошлого, — продолжил Старший, когда бумагу развернули. — Это её копия.       — Знакомый рельеф… — заметил Йорис.       — Так выглядел этот город тысячи лет назад, — ответил Фаэрис.       — Вы уверены? — королева царственно наклонила голову.       Я взяла слово:       — Точкой отсчета для карт был храм, который сохранился в целости.       — Значит, где-то под Бонта есть ваше наследие? — женщина спросила таким тоном, что было непонятно её истинное отношение к этой информации.       Я достала следующую карту, уже современную:       — Оно должно быть здесь.       — Ах, это место, — в глазах королевы загорелся огонек узнавания. — Уже некоторое время оно доставляет некоторые неудобства.       — От чего же? — спросил Юго.       — Горная порода там превратилась в магическую бомбу, — пояснил Йорис.       Мы напряженно переглянулись.       — Там был обычный перевалочный пункт простых исследователей, откуда бомба? — поинтересовался Адамай.       Вдруг меня озарило:       — Извините, а там случайно не возрастал уровень вакфу? — встряла я не слишком-то вежливо. Старший на меня покосился.       — Именно это и происходит уже на протяжении многих лет, — снисходительно отозвалась королева.       — Кто-то перегрузил защиту, — сделала неприятный вывод я. По привычке чуть не начала есть губы, но вовремя остановилась. Бездна, а на Юго за его тягу к почесыванию затылка — ругалась! — Там применяли разнонаправленную магию?       — Конечно. Столь сильно напитанный вакфу объект вызвал интерес. Многие пытались разгадать его тайны. В том числе и Нокс, — охотно ответил на вопрос Йорис.       Я обеспокоенно глянула на остальных, одним взглядом сообщая, что все очень серьезно.       — Королева, вы разрешаете моей советнице принять меры? — Юго, не моргнув и глазом, «вышел из тени» Фаэриса.       Женщина женщина бросила оценивающий взгляд на элиатропа и ухмыльнулась:       — Только под контролем моих магов.       — Это приемлемо, — Юго царственно кивнул, соглашаясь.       Королева отправила слугу с приказом, а затем снова вернула нам своё внимание. В этот раз её фраза предназначалась лично мне:       — Не стесняйтесь просить все необходимое для дела.       — Пока я не попаду внутрь, ничего не могу сказать, — я покачала головой.       Пока мы ждали, Фаэрис вел какую-то светскую беседу с королевой, но я её не слушала, вспоминая традиционные массивы рун для защиты временных построек. Маги собрались довольно быстро, все же, дело государственной важности. Они хотели отправляться в каретах, но я принудительно отправила их поближе к нужному месту. Беспардонно вышло, но, надеюсь, меня простят. Знакомый перекресток был оцеплен стражей.       — Леди, нам придется спуститься в канализацию, чтобы получить доступ к породе, — сказал мне один из магов с желудком покрепче. С его лица ещё не ушла зелена… За его спиной блевали остальные…       — Слабаки, — пренебрежительно фыркнула Тондра.       — Нет нужды, вход должен быть сверху и именно туда мне и нужно, — я оглядела перекресток.       — Вход? Подождите! Вы собираетесь…? — молодой фека ошеломленно расширил глаза.       — Да, я разрушу мостовую, ваша задача — снизить последствия, — я безжалостно подтвердила его худшие опасения.       Мужчина стремительно развернулся, что-то бормоча про бешеную женщину, и заторопился к товарищам, видимо, опасаясь, что я их не дождусь.       — Ну, раз мы бешеные, то ударь, как следует! — предвкушающе оскалилась Мирей. Даже не видя её, я знала, что глаза у неё загорелись жаждой разрушений. — Может, добавишь огоньку? — искушающе спросила она.       — Что-то я не замечала за тобой подобного раньше… — подозрительно протянула Тондра на последнюю фразу.       — Ты просто не понимаешь красоту пламени, даром, что дракон! — фанатично отозвалась осколок. — Что толку, что отец тебя учил? А я — мечтала о подобном!       — Да, красота пламени неоспорима. Особенно, когда горит твой дом! — сестра закончила, начинавшуюся спокойно, фразу криком.       Я испытывала смешанные чувства от осознания того, что мы сейчас с ней вроде как ругаемся. И вообще, меня назвали женщиной… Я перестаралась с макияжем? Долго стоять в растерянности мне не пришлось: фека возвели барьер. Синеволосые грамотно рассредоточились, а потом синхронно сделали какой-то жест рукой, после чего между ними и мной возникла полупрозрачная стена. Хуппермаги пока стояли без дела.       — Давай, их так много, неужели не удержат? — подначивала Мирей.       Мне было любопытно проверить мастерство других магов, к тому же, ещё и не последних по мощи. Я ударила. Луч вакфу со вспышкой врезался в брусчатку, проплавил несколько метров камней и грунта, пока не уперся в стенку убежища. Мощная ударная волна отбросила слабо державшиеся булыжники и подняла огромное количество пыли. Моё платье, которое, по сути, броня, защитило меня от всех неудобств, потому что в этот раз я не пренебрегла маской. В получившуюся дыру я сиганула без раздумий, сокращая падение порталом. Я думала, что достаточно морально подготовилась к использованию внутреннего взора, но меня все же ослепило яркостью. Опыт опытом, а глаза у Юго все-таки лучше. Боюсь представить, как бы морщился Луи, с его-то уязвимостью к свету… Мне повезло: последовательности были стандартными и предсказуемыми, я сразу же поняла в каком направлении нужно двигаться. Ещё спустя два удара я уверенно нанесла третий, будучи уверенной в том, что там обнаружится створка. Механизм открытия оказался поврежден, что было ожидаемо, поэтому мне пришлось вылезти за помощью. Фека наверху напряженно, но любопытно переглядывались между собой, видимо, гадая когда же я наконец успокоюсь. Хуппермаги собрались вокруг длинноволосого мага, который выглядел безмятежнее всех. Я телепортировалась за полупрозрачную стену, поближе к этому магу.       — Я нашла вход, нужна помощь с открытием, — кажется, я кого-то напугала своим неожиданным появлением. Хм, а это не тот фека, с крепким желудком? Мирей пакостливо засмеялась.       Длинноволосый, оказавшийся среди них главным, отдал пару команд и хуппермаги продемонстрировали свои умения: они сжали витающую пыль в пространстве, ограниченном барьером, в маленький камешек. После этого фека сняли щиты. Я проводила магов к нужной дыре. Когда они увидели портал, через который я собиралась переместиться на дно, они поспешно сами решили проблему со спуском, создав лестницу из каменных ступеней. Тяжелые створки двери перевалочного пункта тоже не стали проблемой: несколько рун хуппермагов и камень подчинился их воле. Способности людей этого мира начинали интересовать меня всё больше… Но сейчас было не время для расспросов.       Я спустилась в убежище. В общей входной комнате было светло, несмотря на то, что активирована была только защита. Экономный режим… Отсюда можно было попасть во все остальные комнаты: спальню, ванную, кухню-кладовку, склад для вещей и комнату управления этим малым комплексом. В глаза бросились застарелые царапины на полу, они вели к стене и… груде одежды, лежавшей так, будто бы человек, на которого она была надета, испарился. Сердце сжало холодом. Всё-таки кто-то умер, здесь, взаперти, возможно один или нет, даже не знаю, что хуже. Умер, не зная, что часть из нас спаслась. Такое могло произойти не только здесь, но и в других пунктах, вне их, застав наших сородичей прямо во время экспедиции. Это так…       Ужасно.       Я уважительно кивнула месту упокоения:       — Надеюсь, путь к Богине был не слишком долог и труден для вас, храбрые братья… — горько прошептала я.       — Дракон направил их, они все были отважными воинами, смеющимися в лицо опасностям… — утешила Тондра.       Времени на скорбь не было и я взяла себя в руки. А маги за спиной и не подозревали, что здесь произошла трагедия… Они лишь с любопытством глянули на одеяние и не стали к нему подходить, за что я была им благодарна. Следуя указателю, я прошла в комнату управления. Накопитель был переполнен, по нему уже начали проходить трещины. Пара касаний должна была отключить систему, но делать так было нельзя: вакфу начнет возвращаться в накопитель и тогда произойдёт взрыв. Этого нельзя было допустить. Я выцепила одну из цепочек, отвечавшую за обмен энергией с окружающей средой, и двинулась по ней. Маги ходили за мной по пятам, обсуждая незнакомые им руны. Из их разговоров и уже моих личных наблюдений было ясно, что мы в некотором роде коллеги. Вскоре я нашла первый дефект: чей-то эксперимент буквально разорвал символ на части.       — Бездна! Это ещё умудриться нужно было, чтобы самую надежную последовательность так искорежило! — я ругалась себе под нос, судорожно пытаясь придумать пути решения.       В руку легко лег кинжал из вакфу и я царапнула стену. Стена не поддалась, она была слишком напитана вакфу. Самое простое решение — заменить испорченный символ, пустив цепочку немного в обход, не подошло. Нарастить камень сверху? Нет, не включится в систему… Тогда попробуем по-другому. Я вернулась к накопителю и теперь искала слабое звено в рунах, отвечающих за сбор вакфу. Подозреваю, что платье превратилось в половую тряпку со всеми этими ползаниями вдоль стен.       — Леди, мы можем чем-нибудь помочь? — раздалось у меня за спиной.       — Позже, когда я найду подходящее место, — я всё же глянула на подол и поняла, что сделала это вовремя: нижняя скоба, сделанная Фаэрисом, раскололась. Я обернулась с просьбой. — Можете пока раздобыть накидку? Боюсь, после всего этого я буду не в очень приличном виде.       — Конечно, — длинноволосый хуппермаг кивнул.       Я вернулась к просмотру рун. Как на зло, именно эта цепь была целой, поэтому самым логичным было отсоединять её как можно ближе к накопителю. Я опять вернулась в комнату управления, в этот раз для того, чтобы поискать подходящие узлы.       — Нашла, — победно прошептала я, запомнив последний необходимый символ, и, наконец, встала. Мне тут же дали накидку и я благодарно кивнула. — Вы сможете точечно объединить силы вот здесь? — я ткнула пальцем в перекрестие рун. — Желательно, чтобы возник перепад температур. Чем противоречивее, тем лучше, на самом деле.       — Отойдите.       Маги толкались в тесной комнатушке, пытаясь не задеть накопитель. Хуппермаги и фека всё никак не могли встать так, чтобы все прошло идеально и ни у кого ничего не сорвалось в ненужную сторону. Затруднения удалось разрешить с помощью воздушных платформ.       — Надо же, они и так умеют, — подивилась сестра.       По команде произошла яркая вспышка, но лишних разрушений не было: фека сдержали всё своим щитом. На указанном месте появилась вмятина… Маги оказались профессионалами, они быстро справились с удивлением от неудачи и повторяли до тех пор, пока символ не перестал функционировать. Все разветвления узла стали медленно гаснуть, однако, я все равно протиснулась и убедилась в успехе.       — А теперь придется повторить вот здесь и здесь, — я ткнула в оставшиеся два места. Цепочки этих узлов засияли ярче, переняв на себя нагрузку разрушенного перед этим.       Магам снова пришлось потратить время на то, чтобы удобно расположиться, и мне все же пришлось выйти, чтобы не мешать. Во входной комнате сейчас никого не было, кроме переполненных энергией рун, царапин на полу, меня и почившего родича. Сомневаясь, я все же подошла ближе. Эта смерть выглядела очень одинокой. Элиатроп сидел, облокотившись на холодный камень стен (сейчас холодный), ноги были вытянуты прямо, руки лежали вдоль туловища, а о положении головы перед гибелью сказать ничего нельзя: шапка хоть и сделана из плотных материалов, но настолько хорошо форму не держит. При мысли о том, чтобы коснуться ткани, по телу прошла дрожь. Я не смогла. Здесь не было рун сохранения, ещё развалится… Последним, на что я обратила внимание, было направление взгляда. Сердце снова дрогнуло, в той стороне находился Зинит.       — Ты… как же сильно ты тосковал, неизвестный воин…       Я поспешно встала и направилась в комнату за его спиной. Три двухэтажных кровати, из которых две — полностью заняты. Здесь остановился целый отряд. Пять человек, одна из которых, видимо, девушка, это видно по розовой шапке. Стол у стены представился мне неким похоронным алтарем, где этот отряд сам себе воздал последние почести. Пять одинаковых внешне блокнотов красовались каждый своим кодом, по которому можно идентифицировать владельца в общем списке исследователей. Впервые с тех пор, как Бальтазар обучил меня особой технике запоминания, информация не хотела укладываться в моей голове. Рядом с блокнотами лежал карандаш. Я сделала в эту комнату лишь шаг, за что теперь себя благодарила, тем легче было вернуться обратно. По телу расползлось чувство, не похожее ни на что и, одновременно, знакомое до ужаса.       — Иногда мне хочется, чтобы это, наконец, поскорее закончилось, — устало сказала Мирэй. Я никогда не слышала, чтобы она говорила таким голосом. — Чтобы мы с тобой слились обратно и ты бы, все помня, успокоилась.       Неоформленный ком чувств грозился меня задавить, руки и горло начало жечь. Не хватало ещё тут пожар устроить! Маги должны были уже скоро закончить, у меня оставалось мало времени. Пребывая в состоянии, близком к истерике, я наткнулась взглядом на груду одежды. В голове стало пусто. Будто в тумане, я спросила себя:       — Он был последним?       Я раскинула полы накидки и увидела кинжал. Слово прогремело в голове набатом. Самоубийца. Я резко успокоилась и вернула все, как было. Тондра что-то мне говорила, но воображение рисовало картинки прошедших дней, будто я видела конец отряда собственными глазами.       Они, веселясь и смеясь, ввалились в перевалочный пункт. Их экспедиция обернулась успехом, они уже представляли, как глава по возвращении их похвалит и их зарисовки займут достойное место на карте мира. За ними закрылась створка, замкнув контур защиты, отряд расслабился и занялся привычными делами. Шутки и подколки во время помывки продолжились во время принятия пищи. Кое-как они устроились спать: угомониться было трудно, ведь завтра они уже отправятся дальше. Домой. Среди ночи они проснулись от страшного взрыва. Командир приоткрыл створку двери, желая провести разведку, но снаружи их встретила лишь выжженная бесплодная земля без капли вакфу. Оглушенные и потерянные, сделав лишь шаг за порог, они заперлись в убежище, что позже станет их местом упокоения.       Первой всё осознала девушка. Она не лила слез и не кричала, тихо заполнила блокнот, а затем также тихо увяла. Уснув — не проснулась. Для оставшихся её завещание было ударом. Второй разбил руки в кровь, а затем смирился. Его прощальная речь была написана как никогда коряво. Перед смертью он несколько раз неудачно пошутил и получил в морду. Товарищи не ожидали, что это будет его последний день. Третий мучился чувством вины. Командир тыкал носом его в блокнот второго и почти рычал от бессилия. Он знал, что тот скоро зачахнет. Так и случилось. Третьего нашли в компании блокнота, карандаша, что оказался у них один на всех, и бутылки алкоголя, которую он припрятал здесь перед началом экспедиции, да чуть не забыл. Отравился. Четвертый держался долго, они с командиром долго знали друг друга, еще на Родине прошли не через одно пекло. В конце-концов, горе утраты оказалось сильнее, он начал быстро стареть, теряя волю к жизни. Почувствовав, что время пришло, он тоже закончил свои записи и сделал последний подарок своему командиру.       Двое, друг напротив друга: дряхлый старик, принявший судьбу, и молодой мужчина, непривыкший сдаваться.       — Я всегда знал, что ты сильнее, командир, — скрипучим голосом усмехнулся Четвертый.       — Какой из меня командир, раз не уберег их? — гневно сверкнул глазами мужчина, заскрежетав зубами.       — Это было неизбежно, друг, — Четвертый вытянул из-под накидки сморщенную руку. В ней оказался кинжал. — Я верю, что ты справишься.       Командир принял дар. Старик ушел в комнату, где заснул вечным сном его отряд. Командир стал Пятым. Загнанный в ловушку, он ходил кругами по комнате, пока в отчаянии не закричал. Он остался один.       — Не дождетесь. Не дождетесь! — в подступающем безумии шептал он. — Это не закончится так!       Пятый опрометью понесся к накопителю. Вышел он уже изможденным. Долгое время он доедал припасы и питал камень. Собственной кровью внес изменения в руны убежища, чтобы уже имеющейся энергии хватило на долгий срок, а при малейшем возникшем поблизости источнике - хлынула в накопитель. Когда Пятый исхудал, он отключил все, кроме защиты. В полной темноте, освещаемой только его крыльями, элиатроп написал пару строк и отнес блокнот к остальным. Считая себя недостойным остаться в одной комнате с отрядом, что не уберег, он вышел. Пятый привалился к стене и уставился в потолок. Только тогда, когда больше не за что было держаться, он сломался. По лицу мужчины, что не постарел со дня трагедии ни на день, струились слезы. Он дал себе одну пощечину, другую, не в силах успокоиться. В истерике он катался по полу и царапал его. Обессилев, Пятый подполз к стене рядом с дверью и достал кинжал.       — Однажды мы вернемся домой, — прошептал элиатроп, сидя посреди абсолютной тьмы, так похожей на саму Бездну.       Кинжал, чавкая, вошел в грудь. Изо рта бывалого воина не донеслось ни звука: эта боль была ничем, по сравнению с душевной. Его глаза были прикованы к противоположной стене, за которой далеко-далеко остался Зинит, осколок их далекой Родины. Он чуял! Чуял сердцем, что это не конец истории его народа. Первородных невозможно убить навсегда, он свято в это верил, верил, даже больше, чем в Богиню и Дракона, которых не видел никогда, в отличие от Совета Двенадцати… Он вверял этой вере своих дорогих товарищей, посвящал ей всего себя! Доказывал свою веру кровью… Пальцы Пятого ослабели, он отпустил кинжал и запахнул края накидки, чтобы умирать было хоть чуть-чуть менее холодно. Из последних сил он вытянул руки вдоль туловища. До самого конца он верил, что они не будут забыты.       По наитию, я коснулась каменного пола. Пальцы окрасила иллюзорная кровь. Я моргнула и видение развеялось. Несмотря на ненормальность происходящего, страшно не было. Это…       — Это не воображение, Рэймэй, — сказал смутно знакомый мужской голос. — Это моя реальность, ты коснулась её самым кончиком пальца, — голос хотелось слушать, он внушал доверие и уважение. На мои глаза легли немного костлявые смуглые руки. — Слушай… Слушай, пока я тебя держу…       Слушай.      Моё.      Пророчество.              Хоть единожды скрытые тьмой и покоем       Не будут слепыми, как сотни до них       Их след будет краток, хоть и весомен       Станет единственным в ряде страниц       Наследный король найдёт пониманье       В лицах таких же прозревших, как он       Третья весна может стать роковой.       — Передай моим братьям. И помоги Чиби… — голос затих и убрал свои руки.       Ко мне медленно возвращалось ощущение реальности. Я задумчиво посмотрела на груду одежды, одарившей меня видением. Пятый. Времени прошло совсем немного, маги все еще заканчивали свою работу.       — Потрясающе, такого уровня погружения у меня ещё не было, — нервно хихикнула Мирэй.       Мне было совсем не смешно.