И грянет гром

      Пусть мы не отмечали элиатропских праздников, колесо года было насыщенным… По правде сказать, у нас просто не было времени ещё и на это. Фаэрис, вернувшийся с Зинита сам не свой, насел на нас всех с учебой. Дракон лютовал: учредив список дежурств по помощи Альберту, тот, кому выпадало сидение с детьми или работа в уединении, сразу же удостаивался порции новых знаний, причем далеко не всегда Фаэрис при этом присутствовал. Этот занятой деятель внезапно вспомнил уроки своих старших братьев и принялся какими-то лихорадочными темпами впихивать в нас колоссальные объемы знаний заклинаниями. И это по моим меркам! Возникло чувство, будто он за год хочет передать всё мало-мальски нужное для нашего будущего королевства. Ха! Да я за года в Эмрубе успела охватить лишь самое важное, куда уж теперь, когда дел стало больше… Тем более близнецам, непривыкшим к такому темпу обучения.       Для каждого из нас у Фаэриса была составлена персональная программа. Юго ускоренно получал базовые знания, благо, Старший не являлся идиотом и начал именно с них, продолжив наши с Адамаем потуги. Причем, исключений Фаэрис не делал и впихивал в элиатропа действительно все основы, не урезая ради «экономии» времени. Эта «экономия» часто приводила к катастрофам в прошлом. Адамай удостоился чести расширить свой кругозор в чисто драконьих дисциплинах, хотя и был уверен, что учить ему нечего. Я истерично похихикала в ладошку на это заявление, вспоминая запечатанные подземные этажи библиотеки Эмруба и стеллажи до высоченного потолка. Даже если Гругалорагран учил его на совесть, он лишь дал крепкие основы. Мои познания в науках были по достоинству оценены Старшим, поэтому у меня голова болела из-за знаний специфических, описанных в книгах крайне смутно. Мне досталось самое сложное: личный опыт, обрывки поучительных воспоминаний, открытия Фаэриса, которые никто не записывал, и прочее несистематизированное. Меня напрягало то, что другой особенностью этих знаний была их уникальность. Они были бы утрачены при смерти Фаэриса… Старший будто решил перестраховаться. Это было одновременно хорошим и пугающим знаком. Результатом же этого просвещения стала стойкая мигрень у нас троих. И даже мой опыт обучения, как и заклинания, не помог.       Дракон мотался между нами, Суфокией, Садида, иногда Зинитом и Эмрубом, хотя последнее он смог скрыть разве что от близнецов. Никто из них не замечает того самого еле уловимого флера безвременья, что липнет к его посетителям… Фаэрис явно был чем-то обеспокоен, к чему-то готовился, принимал меры предосторожности если вдруг… Если вдруг что? Всё это лишь ещё больше подкрепляло мою уверенность в том, что творится что-то неладное. Я задавалась множеством вопросов в те редкие моменты, когда в голове не звенело от варварской передачи знаний через драконий алфавит напрямую в память. Или душу? Под конец второго месяца таких издевательств даже Юго стал сбиваться на иномирную речь, хотя с роду её не знал и толком не изучал. Спустя целых два месяца мы получили повод хотя бы неделю не видеть перед глазами голубоватых искр. Свадьба. Великий Дракон, клянусь, я так союзу своих кузенов не радовалась, как бракосочетанию Евы и Перседаля! А ведь мы с Тондрой этих кузенов и свели!       Визит в королевство Садида, где проходило торжество, остался в памяти смазанным ярким пятном, а всё потому, что перетруженный разум взял своё. Почти всё отведенное время я провела в покоях, во сне. Единственное, что я восприняла в трезвом уме — сама церемония минут на двадцать, да пять минут неизвестно в каком промежутке до неё. Перседаль так волновался, что в эти злополучные пять минут умудрился разрешить всем называть его Гроуви (и как его угораздило?), хотя это прозвище он когда-то посчитал унизительным. А церемония… Ева, в ослепительно белом платье с цветочным мотивом, волосами, собранными в причудливую прическу, красиво округлившаяся, она являла собой образец пронзительной женской красоты. Гостей, казалось, были тысячи: бывшие товарищи кра, с которыми та училась стрелять, её сестра, Клеофина, некоторые из частных учителей, друзья, знакомые, должники (да, были и такие), поклонники… Перседаль наконец узнал о популярности своей, теперь уже, жены. Со стороны именно иопа (а не из общих гостей пары) было трое его бывших напарников, с которыми его разлучила судьба.       Все пили, смеялись, поздравляли молодых, по-доброму подкалывали на счет будущих детей и давали советы. А я смотрела на такой знакомый свет… Мои родители также трепетно держали друг друга за руки. Я не стала смотреть на танец новобрачных. Впервые я задумалась о… любви? Примерила её на себя? И задохнулась от растекшейся внутри пустоты. А кто вообще на меня посмотрит? Нет, не так. На кого смогу посмотреть я, чтобы не вспомнить его опасливого косого взгляда? Люди мира двенадцати? Чтобы мой избранник покинул меня из-за старости? Я не Юго, что уже сейчас ступил на этот путь, рискуя остаться ни с чем. Элиатропы? Таких единицы… И вот здесь уже уместен первый вопрос.       От злобы и разочарования я обсыпала Фаэриса цветочной пыльцой прямо перед его визитом в Эмруб. Кажется, Кэя говорила о том, что в Вили Рагнар часто чихал весной? Пусть лекари заранее займутся этим вопросом, а то придётся ему изображать из себя охотника за головами в маске на нижнюю половину лица. Да, это забота, а не мелочная зависть. И вообще, Кэя его пожалеет… Глупые мысли отступили под гнётом Фаэриса, когда мы вернулись в Емельку. И правильно, это совсем-совсем ни к чему… Некогда. В следующий раз передышка случилась спустя ещё три месяца. Братья баловались под прикрытием тренировки, но старший предпочитал закрывать на это глаза, давая выпустить пар хоть так.       — Фаэрис придумал как тебе помочь, — дракон задумчиво сложил руки на груди и елозил хвостом по земле.       Заявление это было внезапное. За давностью времени и заботами (а ещё никто не отменял прогрессивные методы обучения имени Первородных) моя собственная просьба и проблема как-то забылась. Мирей по ощущениям впала в кому, Тондра не появлялась вовсе, снов я не видела, поэтому и не вспоминала.       А потом была темнота. Фаэрис не церемонился.

***

      Окружение, будто слепленное из осколков реальности разной… реальности? Что-то уподобилось листу бумаги, а что-то имело нормальный объем, всё это причудливо наложилось друг на друга. В глазах немного рябило, в ушах стоял гул, в котором мельком улавливались мотивы драконьей речи. Через некоторое время стояния в этом странном месте, я поняла, что осколки двигаются, подчиняясь речитативу, они поворачивались, менялись местами, улетали вдаль, чтобы быть заменёнными на что-то иное. Так продолжалось до тех пор, пока не получилось некое подобие порядка. В стене образов показался проход. Мне ничего не оставалось, кроме как наконец двинуться с места.       В коридоре стены были расчерчены всеми оттенками синего, но я не успела толком ничего рассмотреть как нелепо споткнулась об собственную ногу и провалилась в пол. Вокруг меня сомкнулась темнота, ритм невидимого чтеца сбился. Сбоку послышался наиехиднейший в моей жизни смех, его обладательница явно оказалась на грани истерики. Откуда-то издалека послышался отчаянный вопль. Смех повторился в более высоких тонах.       — Фаэрис старался-старался, а она! — наконец разобрала я что-то внятное. Конечно же, это была Мирей. Слова были снова прерваны приступом уже не смеха, а натурального гогота.       Всё это время я куда-то падала. Попытавшись извернуться в воздухе я столкнулась с проблемой: чувство пространства впервые дало сбой.       — Моя сестра — неуклюжая дура! — внезапно послышалось прямо над ухом. С другого бока послышалось сдавленное похрюкивание. — Великий Дракон! Ты когда-нибудь перестанешь ржать или нет?       — Не-е-ет! — противно протянула Мирей.       Пространство совершило кувырок и нас выплюнуло на поляну перед домом нашего детства. Я слепо хватанула воздух руками в направлении раздраженного голоса, ладони мельком коснулись чешуйчатой конечности, «добыча» ускользнула. Гневно рыкнув, я сделала рывок на пределе своей скорости и протаранила «спасительницу». Драконица хотела воспользоваться приданным ускорением, но споткнулась об материализовавшуюся сзади неё Мирей. Я, полетев дальше, упала на Тондру сверху и сразу же обхватила её всеми конечностями.       — ПОПАЛАСЬ! — одновременно гаркнули мы с осколком.       Драконица неожиданно обмякла.       — Ну и что это тебе дало? — неожиданно обречённо и смиренно спросила сестра.       Радость встречи как ветром сдуло.       — Великая Богиня! — я всплеснула руками, принимая вертикальное положение. — Моя сестра — упертая дура! — мы столкнулись взглядами. Агрессивные гляделки были прерваны мной, снова навалившейся всем телом на драконицу: одной рукой я упиралась в землю рядом с её головой, а другой вцепилась в подбородок, чтобы она и не думала отворачиваться, идиотина такая! — Дура! Вот ты кто! Ты почему вообще со мной в одном теле оказалась? Да как ты посмела подумать, что мне без тебя будет лучше? Ты же моя сестра!       — Да лучше бы я тогда совсем умерла, чем обрекла тебя на…! — взвилась драконица.       — На что? — перебила Тондру я, заткнув её одним взглядом. — На одиночество?       — … — воцарилось напряженное молчание. Я ждала ответа. Тондра сглотнула. — На… на всё… это.       — Ты меня сейчас глубоко оскорбляешь, — спокойно заявила я, опасно сощурившись.       — Я… — в глазах сестры появились слезы. — Я сломала тебе жизнь, — наконец прошептала драконица. Я решила промолчать и дать ей выговориться, — Свою бездарно потеряла и тебе насолила! Если бы я не вылезла, ты бы быстрее пришла в себя, смирилась… — взгляд в панике метался вокруг, избегая моего лица. — Тебя бы не ославили ненормальной! Ты бы не сидела в Эмрубе одна!       — И погибла бы во второй войне, — всё же не выдержала я. Я отпустила лицо Тондры и уперлась в её лоб своим. — Знаешь, это невиданное счастье, что ты жива, — драконица вздрогнула. — Никому так не повезло. Никому. Насолила мне? Разве ты могла знать, что всё так получится? Как действовать в такой ситуации? Что Эмруб наложит свой отпечаток? Ты не виновата.       — У тебя теперь раздвоение личности, — Тондра скосила глаза в бок.       — Да хоть растроение! Это тоже не из-за тебя, а из-за общего груза проблем, это моя реакция. Ты не виновата, — я нежно обняла сестру.       — Ты станешь страшной! — драконица принялась слабо отпихивать меня.       — Откуда ты знаешь, что мне не пойдёт чешуя? И вообще, хватит ныть! Стану и стану, всё равно мне, похоже, не судьба выйти замуж.       — Не слушай её, выйдем мы замуж, у нас тут под боком как минимум один свободный завидный жених, — заговорщически сказала Мирей.       — Это кто? — в один голос спросили с сестрой.       Осколок загадочно промолчала.       — Она тебя не напрягает? — успокоилась Тондра.       — Временами, — кивнула я, а потом снова схватила сестру за подбородок. — Если ты ещё раз решишь меня игнорировать, я пойду искать тебя по связи душ и убьюсь в той мертвенной тишине! Тебе ясно? И мы ещё поговорим о твоих самоуничижениях.       Драконица клыкасто улыбнулась, став похожей на себя прежнюю. Прежнюю? Я впервые внимательно окинула её взглядом. Сестра изменилась, гуманоидная форма стала ближе к человеческому виду. Её внешность очень напоминала мою, черты лица так вообще будто в зеркало смотрюсь. Янтарные глаза с чуть более хищным выражением, пшеничные волосы до плеч, на голове две пары не очень длинных рогов, направленных под углом к горизонту, но самое яркое отличие — кожа. Тондра радовала глаз изумрудным цветом, чешуйки покрывали почти всё её тело, плавно переходя в кожу чуть более светлого оттенка на лице, части шеи, ключицах и ладонях. Выводы было сделать легко: сестра как обычно пренебрегала одеждой, ограничившись коротким топом на грудной клетке, да шортами под стать.       — Ты опять почти голая, — улыбнулась я.       — Так удобнее, — Тондра просунула язык сквозь частокол острых зубов во рту. — Мне вообще это тело теперь больше нравится.       Кажется, я знаю почему. Драконицу всегда бесило её отставание от меня в росте, которое сохранялось даже в её человеческой форме, а тут — такой же как у меня, да ещё и чешуя на месте. С такими ногами она бы отпинала всех своих противников, которые побеждали её исключительно из-за разницы в длине конечностей. Техника боя у неё на высоте.       — Иди уже, — боднула меня головой сестра. — Фаэрис там уже чокнулся, наверное, — я не успела и слова сказать, как драконица ткнула меня большим пальцем куда-то в лоб. В последние секунды я услышала вздох и слова, полные обреченной ностальгии. — Всё как в детстве…

***

      При пробуждении я случайно ударила кого-то головой и, кажется, этим поставила точку в споре. Даже некоторая дезориентация не смогла сбить с меня растерянность последней фразой. Она… не рада?       — Видите? Фаэрис бы не стал рисковать напрасно, — с огромным облегчением выдохнул дракон.       — Ага, именно поэтому ты выглядел так, будто совершил страшный грех. Я и не знал, что чешуя может так бледнеть, хорошо, что я и так — белый, — едко ответил Адамай, скрещивая руки на груди.       Я открыла глаза и увидела Юго, который тёр лоб, но всё равно широко улыбался.       — Хорошо, что ты в порядке, — задев пальцами особенно больное место на подбородке, мальчик чуть скривился. Это с какой силой я подскочить пыталась? — Со стороны удар Фаэриса был страшным.       — Не знаю, я ничего не видела, — я помотала головой и тоже сморщилась. Он меня по голове ударил что ли? Руки сами собой коснулись висков.       — У тебя хорошие рефлексы, — вдруг встрял старший.       Дракон кивнул в сторону: на траве было выжжено пятно. Теперь я заметила, что расположение деревьев немного изменилось, чем я видела до «обморока».       — Это я постаралась, так что он вырубил тебя дважды, — недовольно проворчала Мирей. — Лучше бы он так с Дживой дрался.       — Подготовка — мать победы, — важно отозвалась Тондра и я вздрогнула.       Она. Это… правда?       — Рэй? Что с тобой? Фаэрис, ты не мог быть аккуратнее, пусть ты и сказал, что она сама тебя попросила, но это слишком! — Юго начал отчитывать своего старшего брата.       — Скажи что-нибудь ещё, — я готова была её умолять.       — Хорошая погода? Точно, реально хорошая, идеальная для тренировки… — фанатичная, как всегда…       Я была готова слушать её голос вечность.       — Хэй, Мирей, вас часто так «плющит»? Или эта дылда всё-таки переборщила с силой удара? — обеспокоенно спросила Тондра.       — Просто говори почаще. Отомрёт, — отмахнулась Мирей.       — Я недавно услышал поговорку про улыбки не к месту, поэтому тебе бы лучше иметь для этого причину, — Адамай сумел завладеть моим вниманием, указав на моё лицо.       Не доверяя своим чувствам сейчас, я коснулась щеки пальцами. Изгиб губ показался мне неестественно большим. На лице, будто приклеенная, застыла улыбка одуряющего счастья. Я сглотнула.       — У меня сбылась мечта, — шёпотом объяснила я, будто боясь что-то спугнуть.       Дракон явно ничего не понял, но как причину — принял. В поле зрения попал до боли понимающий меня Фаэрис, на его лице виднелась слабая улыбка. А в глазах плескалась застарелая боль. Старший сделал нечто среднее между кивком и покачиванием головой, как бы говоря «всё в порядке».       — Знаешь, а так наблюдать гораздо удобнее. Не боишься, что я всё испорчу непрошенными комментариями? — задорно, но на диво неуверенно заметила Тондра.       — Ты серьезно думаешь, что можешь нам надоесть? — недоверчиво протянула Мирей, а затем спохватилась. — Она опять в неадекватное состояние съезжает!       Улыбка на лице стала шире. Адамай подозрительно сощурился.       — Фаэрис, ты всё же слишком сильно её ударил.

***

      Само море мне по колено.       Так ощущалась жизнь с того памятного дня. Мир будто раскрасили свежими красками, не было опостылевшего чувства чуждости и брошенности. Я не могла надышаться. Всего одно живое существо, а я перестала замечать трудности, порхая как на крыльях. Довольно часто я не спала ночами, пытаясь вместить в столь короткие часы всю разлуку с сестрой, но под глазами не было даже намека на круги. Я отсчитывала мгновения до свободного времени, чтобы наконец не разрываться между внешним и внутренним миром.       Однако, довольно скоро мне стало ясно, что моё тело все же страдает. Бодрость духа и привычный переизбыток вакфу не могли заменить полноценного отдыха. Эмоциональный подъем сыграл со мной злую шутку: даже когда Тондра на правах старшей отправляла меня спать, переставая вести беседу, я не могла угомониться. Мне всё время казалось, что это мне снится, что я вот-вот проснусь и Тондра окажется наваждением. Это стало навязчивой идеей похуже прежних терзаний… Сон ко мне не шел и я нервно обращалась ко связи наших душ, постоянно её проверяя. Сестра обреченно вздыхала и ко мне ненадолго возвращался покой.       — Я думаю, что тебе нужно спать с Адамаем, — внезапно сказала Тондра в один из дней.       Я застыла, забыв чем занималась:       — Что? — от неожиданности вопрос был произнесен вслух. Уже вымытая тарелка выскользнула из рук обратно в таз с мыльной водой.       — Или Фаэрисом, — продолжала сестра.       — С Арджи, — вдруг поддакнула Мирэй.       — Думаешь? — засомневалась Тондра. — Они с Адамаем довольно похожи, кстати.       — Оба противные что ли? Есть такое… — я помотала головой. — Так. Вы о чем?       — У тебя происходит какое-то нервное помешательство, причем именно ночью. Если бы у меня было тело, я бы просто тебя обняла, но тела нет, поэтому нужно, чтобы это сделал кто-нибудь другой.       — Поэтому ты хочешь, чтобы я вломилась к кому-нибудь? — я была в шоке от произошедшего вывода.       — Чешуя под руками всегда тебя успокаивала, — даже не видя, я была уверена, что сестра беззаботно пожала плечами. — Ты ищешь моего тепла, даже не осознавая этого. И не находишь, — ровным тоном ответила сестра, таким же, каким говорила о неудачах, делая вид, что они её не тревожат.       — Это пройдёт, я привыкну, — даже для меня самой это прозвучало жалко. — То есть…       — Если ты не хочешь внезапно заболеть лунатизмом, лучше бы тебе что-нибудь придумать. Ты ж у нас мозговитая. Вся в мать. — не меняя тона, сказала драконица.       — Просто говори со мной почаще… — ответила я вслух, упираясь руками в таз и вглядываясь в своё отражение в мутной воде среди пузырьков пены. Ну вот, снова глаз дергается.       Хоть я и отговорилась этой просьбой, замечание о потерянном тепле крепко засело в моей голове.

***

      — … Кажется, с мозговитостью я поспешила.       — Ой, ну не надо драматизировать! Пара экспериментов и я скорректирую прототип. — я внесла изменения в цепочку, почеркав на листе. — Вот, так лучше.       — Куклу-то ты может завершишь. А дальше что? В обращении с душами мастерица? Ты у меня богиня, а я и не знала? — иронизировала драконица.       — Даже если не выйдет так, выйдет по-другому. А этому найдём другое применение. — я отмахнулась.       — Ну и какое же? — простонала Тондра.       — Людей дурить, — опередила меня Мирэй.       — Что, правда? — моё молчание оказалось говорящим. — Не-е-ет, ну вы же не серьезно? — раздались неразборчивые междометья явно ругательного содержания. — Вот бездна!       — Знаешь, — снова влезла осколок. — Мы не успокоимся. Если и есть что-то, способное сбить Рэй с её намеченного пути, так это ты и твое благополучие. Лично я — счастлива, что в нашей жизни появился ещё один смысл жизни, кроме служения благу народа, который даже вряд ли спохватится, если мы вдруг сгинем. Взятый на себя долг, конечно, важен, но я больше не хочу видеть эту слепую помешанность, — под конец голос Мирей наполнился презрительной брезгливостью.       — Рэймэй? — голос сестры сорвался в беспокойстве.       — Это правда.       Воцарилось шокированное молчание. И если Тондра осознавала сказанное, то я теперь размышляла о другом. Лично я?

***

      Это было крайне неловкой встречей. Джива принялась мять края одежды, как только освободила руки от послания, мы шуршали бумагой, передавая письмо друг другу, и всё это происходило молча.       — То есть, — Адамай повернулся к нам всем телом после прочтения, в его обманчиво спокойном голосе сквозило бешенство. — Мы зря суетились?       Его можно понять. Я так вообще разочарована, хотя и восхищена изяществом решения. Леди Эхо просто… не пришла. Она отправила письмо, в котором сказала, что ещё не время и ей жаль. Отписка. Жалкая. Зато показывает, что она не готова рисковать, встречаясь с такой толпой, а она точно знает, что нас четверо и что мы жаждем ответов.       — М-м-м… Нет? — я покачалась с пятки на носок, уставившись куда-то за буран снега. — Мы доставили посылку на Зинит.       — М-м-м… Да! Вы зря суетились! — передразнила меня Тондра. — Это ты у меня уникум, ничего кроме куклы своей не видишь, а у них скоро мозги вытекут через уши от такого обучения. Смотри, как оживились на воле.       — И всё? — дракон фыркнул. За этими словами крылось большее. И всё? То есть: «мы вернемся в Емельку и Фаэрис продолжит над нами издеваться?». Не понятно почему, но братья были уверены, что нам придётся задержаться хотя бы на неделю.       — Как минимум, нам придётся ещё раз туда вернуться за Чиби с Гругалом, — да, мы взяли их с собой. Мы пришли к выводу, что было бы крайне некрасиво оставлять Альберта с двумя детьми, один из которых дракончик, на неопределенное время. К тому же, энутроф не смог бы их защитить… Но об этом мы вслух не говорим.       — Раз уж мы ушли из дома, то, может, не будем торопиться обратно? — с надеждой спросил Юго, поглядывая на Фаэриса и переминаясь с ноги на ногу.       — Мгм, — коротко кивнул старший, чем очень нас всех осчастливил. Может, в библиотеке Зинита я найду недостающую информацию для исправления прототипа?       Вот так мы и свалились как снег на голову группе, живущей на Зините…