И грянет гром

      Когда мы наконец вернулись на Фригост с собранным консилиумом лекарей, оказалось что Джива не сидела без дела. На месте недавнего побоища обнаружился ледяной гроб, а вокруг него множество ледяных цветов. На миг показалось, будто в этом стылом краю наступила весна. Сад завораживал.       — Ая!       — Ррар!       Послышался треск и мелодичный женский смех, растения пошевелили лепестками, явно вторя настроению своей создательницы, до наших ушей донесся легкий перезвон. Юго знаками показал быть осторожнее и мы двинулись вперёд, стараясь ничего не разрушить. Спина Дживы приближалась. Адамай, вырвавшийся вперед, вдруг ошеломлённо застыл, через мгновение к нему присоединился наш король, а затем и я. Тогда я поняла причину ступора. Они выглядели… Счастливыми? Джива предстала перед нами в новом обличии: в её чертах и жестах плескалась трогательная нежность. Она выглядела как мать. Казалось кощунственным нарушать их идиллию. Но вот, дети обернулись посмотреть на ту, с которой провели долгих четыре месяца и увидели за её спиной «незванных» гостей. Джива, заметив тревогу на их лицах, ощерилась сосульками и чуть было не нашпиговала нас ими. Её выражение, когда она приготовилась их защищать, сказало мне всё, что нужно. Неожиданный итог.       — Чиби? Гругал? — Позвал братьев Юго. Младшие встрепенулись при звуках родного голоса, но осторожничали. Дракончик повел носом и только тогда, когда он «одобрил», братья бросились к нам. Прошло всего ничего, а Чиби уже так хорошо бегает…       Джива поспешно убрала свои острые иголки и с тоской проводила детей взглядом. На её лице была умиленная улыбка, но уже не такая яркая, как до нашего прихода. В груди вяло шевельнулось… сочувствие? Жалость? Я была уверена, что не у меня одной. Семья — это сокровище, это главное, её надо беречь, даже если она такая, неожиданно приобретенная. Интересно, что скажут братья?       — Они замечательные, правда? — Пока все отвлеклись, я приблизилась к Дживе. Сейчас замечательный момент, чтобы задать нужные вопросы. Тон вышел слегка искусительным.       — Да… Хорошие дети, — Неожиданно грустно и сентиментально ответила девушка, будто вот прямо сейчас их разлучают, — Удивительно светлые и понимающие, другие бы на их месте не переставая плакали, а они даже сбежать пытались, — На лице появилась веселая, в чем-то гордая, улыбка, — Им ещё трех лет нет.       — Им ещё года нет, — Просветила я приёмную мать.       — Правда? — Рассеянно отозвалась она, — У них большое будущее, — Знающе предрекла Джива с налётом печали. Вдруг, она сама продолжила разговор, — Знаешь, Ульгруд всё говорил о каком-то пророчестве, что ему поведал сам Кселор, наш господин. Я ему не верила, — Джива обняла себя за плечи, — Говорила, что он смешон, раз думает, что мы когда-нибудь будем вместе, что у нас будут дети, да ещё и целых четыре. Моё чрево холодно и не способно дать жизнь… Так я ему твердила. Как я была глупа! — Горько сказала девушка и сделала паузу, наблюдая за тем, как младшие знакомятся с лекарями и валяют их в снегу. Наконец она продолжила, — Дети не обязательно должны быть родными или иметь к нам хоть какое-то отношение до нашей встречи, их не обязательно должно быть четыре… Но как бы я не была глупа, Ульгруд глупее, — Хранительница джавиана усмехнулась, — Первое, что следует знать о Богах — им нельзя верить, как и любому другому разумному. Почему Кселор «одарил» его этим знанием? Если бы мой возлюбленный не знал о пророчестве, он мог бы однажды оставить идею добиться меня или делал бы это не так настойчиво. Моё сердце могло остаться холодным, не успев отогреться… — Джива посмотрела на стоящий рядом гроб и использовала назидательный тон, который часто можно встретить у замужних женщин, — Он глупец, что не верит в несчастливый конец, но… Я люблю его.       — Значит, он пострадал не зря, ты так не думаешь? — Я наклонила голову в бок, разглядывая смягчившееся выражение лица девушки.       Джива огляделась и робко улыбнулась:       — Да. Не зря…       — Что ты знаешь об Эхо? — После небольшой лирической паузы спросила я.       — Эхо? — Джива удивилась, — Она сама меня нашла, сказала, что поможет в обмен на услугу. Приходила и уходила, когда хотела, играла словами и, в общем-то, ничего о себе не сказала, кроме происхождения, — Девушка клыкасто усмехнулась, — Дочь богини Энирипсы, которой не хватило сил на исцеление Ульгруда без дофусов, причем, обязательно ваших… — Девушка задумалась, — Я должна была догадаться, что что-то не так, но была ослеплена горем. Её информация была очень точна, она назвала время, когда мне нужно будет вмешаться. Появилась ещё в самый подходящий момент, когда я была готова на всё… — В голосе появились нотки раздражения и злобы, — Интригантка пернатая. Точно! — Девушка вдруг успокоилась, — Вспомнила! Она состоит в братстве Забытых.       — Подходящее название… — Я пожевала губу, — А как она выглядела?       — На лице шесть расходящихся по кругу кривых полос, — Джива провела пальцами, показывая, — Два длинных рога и пернатых крыла — белое и фиолетовое. Руки черные почти до локтя. Предпочитает платья до пола, соответствуя имени «Леди Эхо».       — Спасибо. Ты очень помогла, хотя мы ещё не исполнили свою часть.       — После того, что я натворила по чужой указке… — Девушка отвела глаза, — Это малая цена. Если вы не сможете помочь, то так тому и быть. Я приму это и сделаю то, что должна была уже давно.       Смирение с судьбой мне не понравилось. Итог её истории очень похож на мой, когда я изо всех сил отрицала очевидное (тогда так было), что привело меня лишь к безумию. Может оказаться, что её случай тоже не такой однозначный. В конце концов, мне повезло, у меня ещё есть шанс всё исправить. Или нет? Может, иногда лучше отпустить, закончить, прекратить тянуть то, что явно уже не спасти, чтобы спастись самому? Не стоит продолжать агонию? Джива достаточно надеялась и эта болезненная надежда заставляла её идти на ужасные поступки. Как и всегда, совершенно правильного решения нет. Каждый выбирает свою судьбу сам. Может, я тоже нахожусь в плену надежды?       Кажется, что если бы мы знали будущее, то уж точно поступали бы всегда правильно, делали верный выбор. Представляю, что случится, если Джива оборвёт существование своего возлюбленного, чтобы он наконец переродился, а потом найдёт лекарство от его недуга. Отчаяние. Ей будет проще закончить эту жизнь, чем смириться с тем, что она могла подождать ещё немного и обрести счастье. Если бы мы знали будущее, то подобного бы не случалось? Как знать… Возможно, мы бы подчинялись неотвратимости судьбы или сходили с ума в попытках осуществления нужного нам варианта. Я помотала головой.       Настал момент истины.       Юго и Адамай отвлекали Чиби с Гругалом, лекари осматривали Ульгруда, чьё тело Джива освободила от плена своей магии. Мы со стражницей стояли неподалёку, девушка обратилась в слух.       — По голове часто били, до сих пор остались следы в вакфу, хотя тело здорово.       — Да, с каналами происходит какая-то аномалия.       — А я считаю, что у него просто повредился мозг…       — Если бы ты был прав, то он бы потерял память, а не лежал овощем.       — Тоже верно… Тогда сообщение мозга с вакфу?       — Вот ты привязался! Хотя, может и правда…       Кто-то из консилиума поводил рукой над головой. Ульгруд дёрнулся, Джива затаила дыхание. Однако, больше ничего видимого глазу не произошло и лекари продолжили обсуждение. Хранительница джавиана судорожно вздохнула и потерла руки.       — Реакция положительная, но непродолжительная.       — Как закрепим?       — Точно не твоими любимыми травами. Артефакт нужен.       — Можно прямо сейчас «костыль» сделать и он проснётся…       — С ума сошёл?! Тут и так всё плохо!       — Проснётся, но будет лишь оболочкой, так что не подходит.       — А если всё же травами?       Элиатропы по очереди что-то делали, смотрели взором, щупали, дёргали и даже что-то втирали из препаратов. Диагностика затягивалась.       Я потрясла Дживу за плечо:       — Пойдём, с детьми своими повозишься, отвлечешься.       — Моими? Я думала… — Осоловело моргнула девушка, мгновенно переключая внимание на меня.       — Поговори с их старшими братьями и будь честной — вот мой тебе совет, — Слова о том, что я постараюсь тоже поспособствовать, я проглотила. Нечего ей обещать, она должна сделать это сама, особенно после всего произошедшего.       — Не сейчас, — Стражница покачала головой, — Я…       Девушка затихла и я не стала давить, предпочтя заняться изучением ледяных цветов. Спустя какое-то время консилиум затих, от них отделился один из лекарей и, покосившись на Юго с Адамаем, подошёл к нам. Близнецы были немного заняты.       — Наш вердикт: будет сложно, но возможно. Правда, может затянуться не на один десяток лет, — Джива прикрыла рот рукой, её глаза заблестели от слёз. Лекарь продолжал, — Если подождать перерождения Шининоме или хотя бы Норы, то шансы сильно возрастут.       — Шинономе может больше никогда не увидеть свет, вообще-то, — Резонно заметила я, складывая руки на груди.       — Бальтазар сказал, что есть способы, но они противоестественны настолько, что только безумец их применит, — Махнул рукой лекарь, — Одним словом — ничего хорошего.       — Возникает вопрос откуда они вообще известны… — Неожиданно проворчал Адамай, умудрившийся оказаться рядом.       — Килби, — Пожал плечами лекарь, а потом вернулся к прошлой теме, — С Норой проще, только придётся ждать пока она вырастет и закончит обучение. Её дар жизни способен на невозможное.       — То есть, ещё сотня лет… — Протянула задумчиво я, — Джива?       — … — Девушка вперилась неподвижным взглядом в гроб. Она сжала одежду на уровне сердца и прикусила губу. Наконец, она ответила, — Я согласна.       — Тогда мы составим карту и начнём пробовать, — Лекарь кивнул каким-то своим мыслям, — До нашего Исхода всё будет чисто теоретически, а потом как решите с советом двенадцати, — Довольно сухо и по-канцелярски закончил элиатроп.

***

      События понеслись вскачь. Хранительница джавиана отбыла на свою планету в сомнениях: шанс был, но неясный. С ней мы договорились встретиться ближе к тому сроку, что она назначала, через ещё семь месяцев. Для чего? Тогда обещала появиться Эхо, с которой мы хотели бы встретиться и пообщаться. Обсуждение того, чего мы хотим за помощь будет там же, а сейчас у нас время на раздумья, причем для обеих сторон.       Ещё где-то две недели мы с братством провели между Зинитом и Эмрубом: впервые за долгие годы у нас были гости (теперь мы поприветствовали их как полагается). Корабль и наш будущий первый город был внушающим, даже несмотря на отсутствие ухода в течение тысяч лет. Пока мы были здесь и могли поддерживать единый ход времени, элиатропы ходили туда-сюда, что-то чинили, настраивали, убирались и просто везде лезли, изучая новое место, всё-таки они родились в Вили и Зинит не застали. Бальтазар молчал, будто бы успокоившийся и согласный со всем.       Зинит стремительно оживал, подготавливаемый к будущему. Фаэрис внезапно воспользовался своим авторитетом, как старшего, и единолично принял несколько решений: оставить Элиакуб в энергетическом узле корабля, запустить процесс зарядки из окружающих потоков вакфу в щадящем режиме, так, чтобы планета не погибла, никто ничего не заметил и чтобы мы не светились тут от её избытка. Также он оставил дофусы в специально предназначенной для этого комнате, из которой они не смогут никуда деться, даже в свои святилища. Дракон признал, что сейчас Зинит самое безопасное для них место. Почему? Теперь, когда корабль снова пробуждён ото сна, Фаэрис активировал охранные системы: всех чужаков уничтожит лучами вакфу. Расстроенные бегством от врага ученые и конструкторы постарались на славу… Братство получило ограниченные допуски, поэтому могло не бояться передвигаться, в крайнем случае их не убивало на месте, а мы потом их забирали в разрешенные зоны.       Как я и предполагала, Амалия была в восторге от теплиц. Ещё бы она не была: в них до сих пор сохранились наши растения, пусть и в чахлом виде. Коварный план сыграть на жалости садида увенчался успехом, девушка с радостью ворковала с каждым кустом, щедро тратя свои силы на помощь, поэтому теперь они даже плодоносят. Евангелина и Перседаль опробовали полигоны, Руэль не смог отбиться от моих подопечных-изобретателей и теперь страдал, вынужденный передавать свой опыт механика. Мастер Йорис всё-таки прочитал обещанную ему книгу, но вообще особенно нигде не задерживался, интересуясь по верхам всем. Ну а я наконец достаточно освободилась, чтобы поболтать с друзьями. В тишине и покое.       — Смотри-ка, братец, до нас снизошла сама Хранительница! — На правах друга паясничал Арджи.       — Не кричи, а то снова припашут, Бальтазар с Фаэрисом отчего-то в меня вцепились, — Я огляделась: никого, кроме нас, не было, — Такое чувство, будто они к чему-то готовятся.       — Что, сам Фаэрис тебя преследует? Твоя цель быть нужной теперь не такая привлекательная? — Не унималась эта… ехидна!       — Ох, ты прав, — Наигранно печально начала я и театрально приложила руку ко лбу, — Я так устала. Так устала, что впору просить Мирей меня подменить. Хочешь, прямо сейчас её позову?       — Чтобы меня снова домогались? Как ты жестока, — Арджи фыркнул.       Забавно, но Мирей действительно проявляла подобный интерес только к нему. Она питает какую-то особенную любовь к его тёмно-синей чешуе с оранжевыми узорами, объясняя это общей скрытой тягой к чешуе в целом, однако дети-драконы, Адамай и Фаэрис, как самые близкие ко мне, оказались ей не очень интересны. Может быть, дело именно в цвете?       — Рассказывайте, что в Эмрубе было интересного, — Наконец я уселась на пол, свешивая ноги в провал, ведущий на пятый этаж. Теперь болтающих конечностями в воздухе было трое.       — Да так, починили систему безопасности, Куро лагерь военный организовал, дети море налили, прошло пять-шесть фестивалей. Ничего интересного, — Махнул рукой Луи. Ну да, конечно, двадцать лет такое наблюдаем, каждый год по морю и дереву! Хотя про фестивали соглашусь, — Мы не интересовались, заняты были.       — Это чем же? Экспериментами? — Я закатила глаза и улыбнулась, — Ты утащил брата в темень и теперь вас не видят неделями?       Близнецы усмехнулись.       — С Мираэль упражнялись, — Гордо заявил Арджи, — Теперь мы станем воинами.       Вот так номер! Я наклонилась чуть вперёд, чтобы заглянуть им в лица. Смеются, гады.       — Что, так наружу захотелось? — Елейный тон вырвался сам собой, честно.       — А кто будет с тебя спесь сбивать? Кто тут мнит себя самой умной? — Ответил дракон, преисполненный собственной важности. Конечно, у него же миссия.       — Ну давайте, дерзайте, — Теперь усмехнулась я.       Воцарилось уютное комфортное молчание. Наверное, это место одно из самых тихих и никому не нужных сейчас. На шестом этаже обретались лишь лекари в лазарете, которым ничего кроме оборудования не интересно, на пятом сделаны все запланированные работы, а на седьмой никто, кроме совета двенадцати, не ходит. Тишь, да благодать, даже эха шума с нижних уровней не доносится. Было в этом спокойствии что-то чарующее.       — Знаешь, ты изменилась, — Я вопросительно глянула на Арджи, — Когда используешь меньше заумных слов, то вообще становишься на нормального человека похожа.       — Согласен, — Поддакнул Луи, — Хорошо, что тебя отпустили.       — А вы? — Вы хотели?       — А мы были не готовы.       После взятой передышки меня снова поймал Фаэрис. Бальтазар делился секретами, ключами доступа, паролями, просто рассказывал что-то. Наставник передал мне способ отыскать святилища, но запретил даже дышать на координаты без серьёзной необходимости. Почему? Все дофусы теперь на Зините… Попытка воспользоваться этими странностями и наконец получить ту книгу по традициям оказалась провальной. Ну да, а я чего ожидала, это же Бальтазар. Он хоть умри, но то, что считает лишним — не даст. Почему его назвали Мудрым, а не Правильным или Нравственным? На худой конец — Упёртым? Потом я всё же нашла в этой занятости для себя личную пользу. Нет, знания это хорошо и полезно, я рада, но было то, с чем я была справиться сама не в состоянии.       Тондра.       Я одновременно любила и ненавидела свою сестру за то, что она жива. В Эмрубе ей что-то мешало со мной общаться, какая-то нестабильность, чушь про «барьер» и неизменность, которые не были препятствием для Мирей, хотя она — мой осколок (иногда мне кажется, что не только мой). Что тогда было в драке с Килби — хороший вопрос. Снаружи Тондра уже сама играет в прятки и дразнит меня непонятными появлениями во снах. Попытки дозваться оказались тщетными, что вызывало раздражение. Она меня точно слышала, но игнорировала!       Поэтому я пошла к Фаэрису.       Старший оказался в достаточной мере надежным, понимающим и, главное, осведомленным, чтобы я решила ему довериться. По крайней мере после моей просьбы он бы не стал относиться ко мне по-другому и подозревать меня непонятно в чём. Я просто хочу понять. И жить дальше. Дракон не смог от меня отвязаться, потому как сам за мной и приходил, и посылал, и звал. Надеюсь, с его помощью всё получится.       По истечении двух недель все стали расходиться. Первым ушёл Мастер Йорис, сославшись на должность и дела, перед уходом он поблагодарил нас за гостеприимство и в благодарность оставил нам несколько советов на будущее. Он достаточно утолил свой интерес, узнав причину нетипичного поведения Дживы, и даже прикоснулся к тайнам, известным немногим. Следующими нас покинули Амалия, Ева и Перседаль. Принцессе уже нужно было возвращаться к своим обязанностям, отсутствие на протяжении четырёх месяцев было на грани допустимого. Семейная пара отправилась завершать строительство дома, наводить уют и готовиться к родам и свадьбе. Да, череда неудачных совпадений закончилась и кра всё же выйдет замуж до становления матерью. У Руэля же не было выбора, кроме как сопровождать нас из-за данного другу обещания. Когда мы покинули Зинит, он был рад больше всех, потому что дети преследовали его до самого конца.       Как мы и хотели, корабль не остался пустым: тщательно отобранная группа оставалась ответственной за дальнейшее восстановление будущего города. Остальные нехотя вернулись в Эмруб, как никогда замотивированные учиться, чтобы поскорее создать артефакт для власти над временем. Мы тоже не оставались без дела: к встрече с Эхо нужно было готовиться, да и без этого добавилось задач. Одним словом, жизнь продолжалась.