Роза для Темного Лорда

Роуз шла по Олд-Бромптон-Роуд, оживленной улице Лондона. Ей казалось, будто все проезжающие мимо машины двигались прямо на нее: вот-вот и синий Peugeot собьет ее с ног или белоснежное Volvo переедет ее и, как ни в чем не бывало, помчит дальше. Она поморщилась. Мысли были отнюдь не радостные, хотя поездка в Лондон обещала стать приятным отвлечением от суеты ее родного прибрежного Истборна. «Глупости, как может Лондон отвлечь от суеты?» — думала Роуз, цокнув языком от такой чуши. Каждое ее путешествие в Лондон непременно заканчивалось головной болью: слишком много народа, да еще и эти иностранцы! Шум, гам… В центре — аристократичные снобы и проститутки, которых лишь по ошибке называют «возлюбленными олигархов». В пригороде — наркотики, банды и притоны. Вест-Энд и Ист-Энд для местных уже почти потеряли значение: мерзость живет повсюду. И даже в ее маленьком и милом Истборне. Роуз была далеко не тем человеком, который гонится за мнимой славой больших городов. Она терпеть не могла бесконечные улицы и машинную вонь, но исправно приезжала сюда раз или два в месяц, чтобы увидеться с парой друзей и посетить несколько лекций своего курса в Кингстонском университете. Правда, в этот раз несколько занятий отменилось, и ее вечер оказался полностью свободен. Роуз оставила свои немногочисленные вещи в хостеле, накинула черное пальто и вышла на улицу. Стефани и Майк ждали ее на углу Перис-стрит, совсем недалеко, так что можно было пройтись пешком. Погода была отвратительная, и Роуз сразу пожалела об этом решении. Пальто лишь на треть спасало от холодного ветра, к тому же под ним была короткая юбка и тонкая кофточка — ну кто в здравом уме пойдет в клуб в вязаном свитере? Роуз не отличалась лишней скромностью, и юбка полностью соответствовала ее намерениям привлечь Майка на эту ночь. Сам Майк ее не особенно интересовал, разве что лицо у него было симпатичное — Роуз хотелось немного расслабиться, и он казался ей подходящей кандидатурой. В клубе было ожидаемо шумно и грязно, но ничего из этого ее не смущало. Мерцающий свет притуплял чувства, какими бы они ни были, а алкоголь развязывал языки и нравы.

***

— Уже полдень! Вставай! — донеслось из открытой двери. Роуз сразу узнала голос Стефани. Вот черт! Все-таки не получилось затащить Майка в постель, иначе она бы проснулась либо на жесткой койке хостела, либо у него дома. Сейчас же Роуз пыталась перевернуться на спину и не запутаться в каком-то бесконечном квадратном одеяле. Свет из окна слепил даже при закрытых веках, усиливая головную боль и неприятное ощущение во рту. Срочно нужна была вода и обезболивающее. Кое-как Роуз повернулась на кровати, намереваясь встать, но тут же вскрикнула от боли. В комнату вошла Стефани. — Что такое? Голова болит? — ехидно спросила она. Но Роуз было не до шуток. Боль прояснила разум, и она поднялась уже намного бодрее. Рука, ее рука! Это было невыносимо. Правую руку жгло огнем, боль охватывала от запястья до ключицы. Что это? Если бы Роуз секунду назад не очнулась в кровати, она бы подумала, что ошпарила себя кипятком. Судорожно сдирая кофту, она сдерживала вскрики, тяжело дышала. Глаза блестели от слез. — Что с тобой, Рози? — уже куда менее ехидно спросила Стефани, встрепенувшись, когда поняла, что подруга мучается не от последствий веселой ночи. Она быстро переместилась на кровать и села рядом. Роуз выглядела совсем неважно. — О боже, что со мной? — срывающимся голосом произнесла она, когда наконец смогла стянуть с себя легкий бежевый джемпер, оставшись в бюстгальтере. На светлой, чистой от родимых пятен руке растянулась змея. Это была татуировка — насыщенно черная, болезненно въевшаяся в кожу, с розовыми припухлостями по краям. Хвост змеи оплетал запястье и продолжался до локтя. Змея извивалась почти до шеи, открывая пасть в угрожающем шипении на ключице. До жути реалистичная, до слез болезненная. — Когда ты успела сделать татуировку, Роуз? — поразилась Стефани, во все глаза уставившись на подругу. — Какую еще татуировку! Вот же черт… Больше терпеть было невозможно, и Роуз сорвалась с места, убегая в ванную. Там, под струей ледяной воды, она смогла выдохнуть. Боль медленно отпускала, пожар в правой руке постепенно затухал. Стефани стояла на пороге ванной, беспокойно заглядывая внутрь. — Роуз, что происходит? Ты вообще понимаешь, что случилось? — Нет, — ответила Роуз, дрожа от холода и шока. — Я ничего не помню. Мы были в клубе, потом… всё как в тумане. Откуда эта чертова татуировка? Стефани нахмурилась, напряженно думая. — Может, кто-то что-то подмешал тебе в напиток? — предположила она. — Но от этого татуировки не появляются… Да и мы с Майком были все время рядом. — Я не знаю, Стеф, — простонала Роуз. — Но что бы это ни было, мне это совсем не нравится. — Надо пойти к врачу, — решительно заявила Стефани. — Это ненормально, что тебе так больно. Роуз кивнула, чувствуя, как слезы снова начинают навертываться на глаза. Она медленно опустила руку под холодную воду, надеясь, что это хоть немного облегчит страдание…

***

Это был тот самый момент. Он застал его неожиданно, внезапно. Ожидание давно угасло — да и вовсе ему было не до этого. В темном, роскошном обрамлении старинного зеркала, где тенями извивался профиль Лорда Волдеморта, время остановилось. Мантия упала возле его ног, как и его воля под влиянием этой древней, мощной магии. Черная рубашка, небрежно расстегнутая, обнажила его торс и левое плечо, на котором неистово шипела татуировка змеи. Он наслаждался каждым моментом этой боли, еще не зная, к чему это приведет, но уже признавая могущественную силу этого дара. Тёмный Лорд, только что взошедший на свой трон, повергший своих врагов, получивший признание своего народа, теперь сможет окончательно закрепить власть и приумножить силу многократно. Где-то на периферии его сознания мелькнуло изумрудное пламя камина, и в гостиной замка Слизерина появился Люциус Малфой. Вызов Лорда был крайней срочности, и Малфой едва ли не бежал из одного конца большой залы в сторону Повелителя. Люциус невольно задержал дыхание, увидев Лорда полуобнаженным перед зеркалом — не пришел ли он, когда его не ждали? Тем не менее, метка на руке жгла весьма однозначно — Люциуса ждали незамедлительно. Сам Лорд не выглядел взбешенным или хоть сколько-нибудь омраченным, совсем наоборот: его алые глаза мерцали от непонятного восторга, а на лице застыл оскал улыбки. Присмотревшись в темноте — зала освещалась лишь светом луны, проникающим через большие сводчатые окна — Люциус понял, что именно разглядывал в зеркале Лорд. Он не был склонен к самолюбованию, по крайней мере, не в том смысле, в котором его понимают обычные люди. Лорд мог восхищаться своей мощью, хитроумными стратегиями или коллекцией редчайших трудов, но внешностью — вовсе нет. Его мало интересовала красота, эстетики не существовало — миром правили ум и сила. И тем не менее, Волдеморт был красив, как дьявол. Выглядящий едва ли на тридцать лет, высокий, стройный, широкоплечий, он обладал нетипичной для мужской красоты. Лицо Лорда, с заостренными, лишенными даже намека на теплоту чертами, никогда не озарялось улыбкой. Если Лорд улыбался, это значило только одно — беги, если сможешь. — Люциус, — прошипел он, не оборачиваясь. — Ты окажешь мне услугу и будешь щедро вознагражден. — Я буду рад вашей милости, мой Лорд. Прикажите мне, — Малфой почтительно склонил голову, его белые волосы шелохнулись следом за этим движением. Каков будет новый приказ Повелителя? Люциус не был уверен. Его отослали заниматься делами экономики, и в последнее время он едва успевал следить за новостями в политике. Собрания с Темным Лордом тоже перестали быть регулярными. Страна жила дальше, восстанавливаясь после изнурительной войны и старой власти. Первые реформы уже были проведены — теперь нужно было доводить новое управление Англией до совершенства, шлифовать все неровности и поддерживать такую шаткую пока стабильность. Так что же за дело появилось у Лорда, что он вызвал его так срочно, посреди ночи, и принял его, будучи с голым торсом? — Сегодня знаменательный день, мой дорогой друг, — продолжал Волдеморт с мрачным торжеством в голосе. Он наконец оторвался от своего отражения в зеркале и повернулся к Малфою. Еще шаг, прямо к окну, под лунный свет, и Люциус все понял. Это ведь Знак! Настоящее благословение Магии! Их Повелитель и вправду невероятно одарён судьбой, раз к его талантам Магия послала ему Знак. — Мы проведём ритуал и найдём её. К рассвету всё должно быть готово. Её. Истинную пару Темного Лорда Волдеморта. Люциус мог лишь представить, сколько работы свалится на его плечи после этой новости. И все же, что их всех теперь ждет? Станет ли истинная пара предвестником волнительных перемен, или все будет идти дальше, как идет сейчас? В конце концов, как сам Лорд воспримет такой подарок судьбы? Ведь он никогда не был заинтересован в любви и чувствах, отвергая их существование. Вероятнее всего, размышлял Люциус, Волдеморт захочет скорее извлечь как можно больше выгоды из своего нового положения. Появление истинной пары — это не только человек, с которым любовь благословлена быть самой чистой, искренней и вечной, но и приумножение магических сил. В Великобритании сейчас едва ли наберется дюжина таких пар. В последние годы Истинная Метка почти никому не даруется Магией. Темный Лорд медленно провел правой рукой по татуировке, почти нежно, в священном трепете. Из-под опущенных ресниц было непонятно, смягчился ли вечно холодный взгляд алых глаз или остался таким же, но сам этот жест заставил Малфоя задержать дыхание. Лорд погубит невинную душу, эту бедную девушку, кем бы она ни была — в этом Люциус был уверен.

***

Из Лондона Роуз уезжала в совершенной растерянности. Ей было не по себе, и она едва могла объяснить своё состояние. Как назло, разыгрался дождь, и она шла к вокзалу, превозмогая порывистый ледяной ветер с дождем и ужасную ломоту в правом плече. По крайней мере, у нее не было такого тяжелого багажа, как у людей вокруг, которых, видимо, ждал долгий путь. Роуз всегда ездила в Лондон с одним легким рюкзаком: пара вещей, учебник и тетрадь — вот и всё необходимое. Она едва представляла себе, как можно тащить столько барахла в путешествие. Вероятно, даже в кругосветное путешествие Роуз взяла бы лишь немного более вместительный рюкзак, чтобы в него поместились сувениры для друзей. Поезд до Истборна должен был прибыть с минуты на минуту. Роуз остановилась под крытой платформой и выдохнула. Утро встретило её незабываемо: татуировка! У неё огромная тату почти на всю правую руку! И она мучает её ноющей болью практически постоянно. Роуз искренне не понимала, что её беспокоит больше: невесть откуда взявшаяся татуировка или то, что она не даёт ей покоя. Стефани была совершенно обескуражена: откуда мог взяться рисунок на руке, да ещё и такой большой? В том, что это была настоящая татуировка, сомневаться не приходилось — Роуз пыталась стереть её больше часа. Это точно не рисунок ручкой или маркером, а реальная наколка. Однако существовала пара весомых «но»: во-первых, чтобы сделать тату, нужно время, и чем больше тату, тем больше потребуется времени для мастера; во-вторых, для такого дела нужны деньги! Вот уж чего у Роуз точно никогда не было, так это денег на татуировки. Она студентка, едва сводит концы с концами, её не принял бы даже начинающий мастер-самоучка, а эта татуировка была слишком красивой для дешёвки. Ни Майк, ни Стефани, ни бармен, обслуживающий их компанию до четырех часов утра, не помнили, чтобы она уходила из клуба. Проще говоря, эта тату просто невозможна! И она болит! Сперва это было чудовищное жжение, как если бы на Роуз вылили кипяток или приложили раскалённое табло. Жжение началось так внезапно, но ей удалось заставить боль затихнуть после ледяного душа. С тех пор осталась только ломота, но это вовсе нельзя было назвать облегчением. Дождь лил всё сильнее. Небо, тяжелое и серое, давило. Ещё чуть-чуть и оно совсем упадёт, раздавив суетливых людей своей колоссальной мощью. И Роуз оно тоже раздавит. Вот бы раздавило. Тогда бы ей не пришлось ни о чём думать: какие вообще могут приходить в голову мысли, когда эта самая голова больше не на плечах? — Добрый вечер. Роуз вздрогнула — так неожиданно раздался голос рядом с ней. Незнакомец стоял сзади, она не смогла бы увидеть его перед собой. Через секунду, не дожидаясь ответа от Роуз, он сделал шаг вперёд и поравнялся с ней. — Погода в Лондоне сегодня немного печальна, вам так не кажется? — спросил он. Голос незнакомца пробирал до мурашек. Низкий, глубокий, обволакивающий и оттого пугающий. Роуз развернулась к мужчине и сделала полшага назад. Дистанция. К чему ей эти глупые разговоры ни о чём, она их терпеть не могла. — Вам что-то нужно? Роуз подняла глаза на незнакомца и тут же невольно ахнула — у него были алые глаза. — Вы… Незнакомец предпочёл промолчать, больше не сказал ни слова, хотя до этого его тон был довольно бодрым. Только смотрел ей в глаза в ответ — тяжело, проникающе. Сперва Роуз, немного смущённая необычно красным цветом глаз, тоже беззастенчиво всматривалась в лицо мужчины, но прошло несколько мгновений, и Роуз почувствовала себя странно: голова кружилась и сдавливало виски. Кажется, простыла, подумала она, и уже хотела уйти от этого страшного человека в чёрном пальто, как он снова заговорил: — Погода печальна, но мы не в силах изменить предначертанное, — мрачно сказал он. Глаза наполнились решимостью. В следующее мгновение он приблизился к Роуз непозволительно быстро и схватил за руку, но она уже ничего не могла ответить. В глазах потемнело. Дождь и боль в плече её больше не донимали. Роуз так и не дождалась свой поезд до Истборна, и серое небо не упало на неё, чтобы избавить от муки.