Под вечным синим небом

      — Я не могу больше трястись в этой повозке, я хочу на воздух! — юноша надул губы и сердито посмотрел на сопровождавшего.       — Ты же знаешь, мой принц, правила, — мужчина даже не открыл глаз, продолжая мерно покачиваться в возке. — Никто не должен видеть твоего лица, кроме будущего мужа.       — Мужа, — пренебрежительно фыркнул принц. — Его лицо кто-нибудь видел? Может он старый, вонючий и безобразный как…       Юноша не успел договорить, его перебил недовольно цокнувший языком, мужчина.       — Чонгук, прояви уважение к императору Ваньянь Миню.       — Уважение? — принц явно продолжил давний спор. — А меня кто уважил? Отдали неизвестному альфе, везут в неизвестную страну, а я не хочу! Даже имя его звучит как мяукание дворцовой кошки.       Губы паренька задрожали и большие черные глаза наполнились слезами. В повозке явно начал распространяться нежный аромат ирисов.       — Тише, Седжа чоха, не нужно так расстраиваться, — мужчина быстро пересел на сторону принца, приобнял его и протянул пузырек с отваром, подавляющим феромоны, чтобы тот его выпил.       — Почему я еще не приказал убить тебя, Юнги? — Чонгук всхлипнул и проглотил зелье.       — Сам удивляюсь, мой принц, — мужчина слегка укачивал его, поглаживая по плечу. — Может быть потому что любишь меня.       Чонгук ещё некоторое время смотрел на сохраняющего серьёзный вид мужчину, но увидев смешинки в раскосых глазах, рассмеялся в ответ.       — Поспи, мой принц, тебе нужно отдохнуть.       Он осторожно опустил голову юноши к себе на колени и начал переплетать густые черные волосы принца, искусно нанизывая крупный жемчуг на косы. Он понимал обиду и злость своего подопечного, но ничего не мог изменить. Юного принца лелеяли как самую большую драгоценность страны. Омега с редким тонким ароматом степного цветка, единственный ребенок в императорской семье, бесконечно любимый и изнеженный. Мальчик рос непоседливым, любопытным от природы, его острый ум схватывал все на лету, ему не требовались большие усилия в учебе, да он и не сильно утруждался ею. Все изменилось со смертью императрицы, матери Чонгука. Отец юного принца настолько погрузился в печаль по своей утерянной любви, что не заметил заговоров, плетущихся за его спиной и расплатой стал вынужденный брак с омегой соседнего царства, мужчиной коварным и мстительным. Тот быстро прибрал к рукам власть, установив свои порядки, и произведя на свет альфу. Младенец рос чахлым, болезненным и выглядел еще хуже на фоне цветущего и здорового Чонгука. Прямо покуситься на жизнь ненавистного мальчишки отчим не решился. Путем интриг и скрытых манипуляций подготовил брак юного принца с китайским императором, спровадив мальчика подальше из страны и от своих глаз.       Ржание коней, громкие переговоры воинов, охраняющих повозку, привлекли внимание Юнги, заставив вырваться из воспоминаний. Он осторожно переместил голову принца на подушку и вылез из повозки, тщательно прикрыв за собой палантин.       Отряд из сотни воинов в шелковых кимоно красиво восседали на конях, ожидая пока под их опеку передадут корейского принца.       — Мы присланы императором Агудой чтобы сопровождать вас от границ до столицы, — невысокий воин спешился и вышел вперед, слегка поклонившись. — Мое имя Цзунми, я сотник императора и должен увидеть принца, дабы удостовериться в его здравии и благополучии.       — Принц сейчас отдыхает, — Юнги склонился в ответном поклоне.       — Мы будем ждать, — сотник замер на месте.       Ждать долго не пришлось, Юнги видел, что любопытные черные глаза наблюдают за происходящим, но тянул время словно давал принцу возможность напоследок надышаться воздухом Кореи. Затягивать было нельзя. Имея непоседливый характер, мальчишка мог выкинуть любой фортель. Юнги подошел к шелковой перегородке и тихо попросил принца выйти, предварительно скрыв лицо.       Чонгук с удовольствием разминал ноги, стараясь не обращать внимание на мужчину рассматривающего его. Тот следил за ним взглядом, не скрывая восхищения. Высокий, стройный, утонченно изящный, Чонгук словно парил над травой.       — Я что диковинка какая? — принц не выдержал и спросил, развернувшись в сторону китайца, коверкая чужой для него язык.       — Простите меня, Циньван, — мужчина повалился на траву и уткнулся головой в сложенные руки.       — Чонгук, полезай в повозку, — тихо попросил Юнги.       Движение продолжилось. Все так же покачивалась повозка, все так же Чонгук хмурил брови, а Юнги молчал, лишь сменились конвоиры, да территория и название государства, в котором предстояло жить юноше.       — Ты видел какие они коротышки? — Чонгук не выдержал и прервал тяготящее его молчание. — И он тоже наверное на трон со скамеечкой залезает.       Юнги прекрасно понимал о ком говорит принц, но не хотел поддерживать диалог. Омега должен уважать своего альфу.       — Не хочешь говорить со мной? — Чонгук немного помолчал и если бы Юнги открыл в этот момент глаза он бы заметил каким лукавством загорелись глаза напротив. — Буду развлекать себя сам.       Чонгук запел. Он пел о коварстве и измене, о чистой порушенной любви, о клятве на крови и о вечной дороге в небо. Его голос, недавно переживший юношескую ломку, совсем не потерял звонкости, набрав силу, окреп, напитавшись хрустальной чистотой, идущей от самого сердца. Словно в ответ на его пение, повозка замедлилась и совсем остановилась.       — Что еще? — Чонгук недоуменно посмотрел на Юнги. — Мне и петь нельзя?       — Сейчас узнаю, — мужчина откинул занавеску и вылез из повозки.       Их сопровождающие ловко разбивали лагерь на берегу небольшой речушки, устанавливая огромный шатер для будущего мужа императора. Юнги с интересом смотрел как втыкались в землю тонкие жерди, на которые развешивались длинные полотнища драгоценного шелка так, что между ними образовался коридор от шатра к реке.       — Как мне обращаться к тебе? — предводитель китайских воинов остановился рядом с Юнги.       — Зови меня Лекарем, — Юнги не хотелось говорить своего имени.       — Хорошо, — альфа кивнул. — Юный Циньван может спокойно омыться в реке перед сном, никто его не потревожит и не увидит. В шатре ему и тебе, лекарь, приготовлена еда и постель.       Мужчина поклонился Юнги, бросив короткий взгляд на повозку и отошел. Сразу послышались указания войнам, расставить посты и смотреть в оба.       — Чонгук, ты можешь выйти, — Юнги даже не стал оборачиваться, уверенный в том, что принц все слышал.       — А этот Цзунми не такой чурбан, каким кажется, — омега сладко потянулся. — Я думал, он заставит нас трястись в повозке всю ночь.       — Я бы предпочел продолжить путь, мой принц, — Юнги и сам не мог сказать, что его тревожит.       Император Китая имел хорошую армию обученных воинов, но они далеко в столице, и пусть он отправил отряд для встречи своего жениха, это не гарантировало безопасности пути, могло случиться все что угодно, от нападения диких животных, до стычки с бродягами, кои все же встречались на дорогах.       — Ну конечно, — Чонгук тут же обиделся. — Так и норовишь побыстрее доставить меня в лапы старого коротышки.       Юнги больно задели слова Чонгука. Он, еще будучи учеником придворного лекаря, помог появиться ему на свет, всю жизнь проведший рядом с ним, переживший вместе все детские болячки, врачующий ранки и ссадинки, которые получал непоседливый мальчик, не меньше него переживал о том как сложится их дальнейшая жизнь во дворце.       — Седжа чоха, — Юнги склонился в поклоне, именовав Чонгука полным титулом.       Чонгук заметил, что Юнги обиделся, но собственные чувства не давали возможности смириться и признать вину. Он быстро прошел к шатру и откинул в сторону полог, прикрывающий вход. Быстро осмотрелся, но не стал проходить.       — Приготовь ткани, я хочу смыть с себя грязь.       Юнги быстро приготовил все необходимое, скинул с себя верхнюю одежду и вошел в воду, по коже сразу разбежались мурашки.       — Мой принц, вода холодная, может лучше приказать нагреть воду и омыться в шатре? — мужчина сделал пару шагов к берегу. — Ты можешь простудиться и заболеть.       — Вот и отлично! — Чонгук упрямо поджал губы. — Заболею и умру и не придется всю жизнь терпеть этого МяуМяу.       Вода была действительно, очень холодная, и Чонгук тут же замерз, но из упрямства оставался в реке, позволяя растирать свое тело умелым рукам Юнги. Когда он укладывался под шелковые одеяла, у юноши зуб на зуб не попадал. Тихая перекличка воинов по периметру лагеря, ласковые руки Юнги, перебирающие его волосы, тепло и мягкость постели, усталость от утомительной дороги-все это быстро погрузило молодого принца в сон.       Чонгуку снилось бесформенное нечто, оно обволакивало его своими щупальцами, липко прижимаясь к коже. Он старался рассмотреть, что же это такое, вглядываясь в клубящуюся перед его лицом тьму, и она, словно отвечая на его взгляд, менялась, обретая черты отца, тот смотрел на него с печалью. Чонгуку захотелось попросить отца оставить его во дворце, но не успел он открыть рот, как мгла снова изменилась на смеющееся лицо отчима. Принц дернулся, стараясь убежать, но она не отпускала его, все сильнее окутывая жаром. И вот вместо ненавистного лица мужчины, отправившего его в это путешествие, к нему тянулись слюнявые губы какого-то старика. Чонгук никак не мог рассмотреть его, черты постоянно изменялись, перетекая одно в другое, неизменными оставались душные жаркие объятия. Чонгук рванулся и закричал.       Он лежал, разметавшись на постели, одеяло было отброшено ногами, влажная рубаха липла к телу, не хватало воздуха. Чонгук не сразу понял, что проснулся. Казалось, кошмар продолжается наяву. Ржание коней, звон оружия, выкрики людей, все слилось в дикую какофонию звуков.       — Юнги, — позвал принц.       Никто не отозвался. Чонгук обвел взглядом шатер, лекаря не было. Принц на четвереньках подполз к их вещам, которые мужчина сложил в изголовье постели и, немного пошарив, достал небольшой нож. Особе королевских кровей, да еще и омеге не полагалось носить оружие, но кто мог запретить Чонгуку научиться владеть им.       Непоседливый мальчишка частенько удирал от приставленных к нему нянек, находя укромные места для своих игр. В одну из таких вылазок, маленький принц забрался в глухой участок сада. Мальчику показалось, что он попал в таинственный лес, полный загадок и приключений, населенный древними духами. Живое воображение паренька рисовало перед ним заманчивые картины, в старых яблонях он видел великанов, охраняющих вход в пещеру, крапива стала войском злодея, оно выпускало свои копья, не пуская маленького омегу к сокровищам, и Чонгук, издав боевой клич, выставив вперед короткий прутик, отчаянно сражался за право забрать сокровища Лесного императора. Битва шла с переменным успехом. Крапива гнулась под ударами, затем хлестко возвращала отвоеванное место, жаля нежную кожу. Омежка шипел, но не сдавался.       Тихий смех заставил мальчика подскочить и обернуться. Сзади, опираясь на шершавый ствол сломанной сакуры, стоял седовласый крепкий альфа. В его глазах еще не угасло недавнее веселье, но лицо, обезображенное шрамом, было серьезно.       — Приветствую, Седжа чоха, — мужчина склонился в низком поклоне.       — Ты посмел смеяться надо мной? — Чонгук от обиды сжал губы.       — Нет, отважный принц, я лишь смеялся над твоим оружием, — солдат так и не поднимался с колен. — Оно не достойно такого смелого мальчика.       — Но омегам не полагается оружие, — Чонгук с досадой выкинул прутик и потер, горящую от крапивы руку.       — А мы никому не скажем, маленький принц, — старый альфа, кряхтя, поднялся с колен и протянул свою широкую мозолистую ладонь, в которую мальчик вложил свою.       Чонгук так и не научился драться мечом, не хватало сил, но управиться с тонким кинжалом ему было вполне под силу. Он прислушивался к звукам битвы за тонкими стенами шатра, все яснее понимая, что их путешествие перестало быть тайной. Не успел он добраться до входа, как в него ввалился окровавленный Юнги.       — Чонгук, нужно бежать! — он быстро нашел сапожки омеги и протянул ему их.       — Ты в крови! — Чонгук с ужасом смотрел на лекаря.       — Это не моя, — отмахнулся мужчина.       — Кто посмел напасть на императорскую охрану? — Чонгук стоял посредине шатра, не двигаясь с места.       — Это сейчас не важно!       Короткий ответ Юнги не принес ясности, лишь усилив тревогу. Не успел Чонгук одеть на ноги обувь, как заднюю часть шатра прорезал острый клинок, и в образовавшуюся щель шагнул альфа. Чонгук приготовился защищаться, выставив вперед тонкое лезвие, как учил его когда-то старый солдат. Он понимал, что против боевого меча его небольшой нож ничего не стоит, но сдаваться без боя не желал.              — Цзунми, — выдохнули разом Юнги и Чонгук.       — Как ты посмел войти в шатер принца? — Чонгук заметался в поисках накидки на лицо.       — Сможешь потом казнить меня Циньван, — алфа быстро снял с себя ханьфу и протянул принцу. — Одевай.       Он видел как Чонгук брезгливо скривил рот и протянул одежду Юнги.       — Так легче будет скрыться, ваша одежда слишком богатая и привлечет много внимания. Быстрее!       Юнги, не долго думая, помог Чонгуку продеть руки в рукава и они осторожно пролезли в прорезь наружу. Чонгук потерялся, все мелькало перед глазами. Небо было затянуто плотными тучами, не успевшие прогореть костры были раскиданы, и лишь тихо дотлевающие угли, давали неяркие пятна света, в которых мелькали, рисуя свой собственный танец смерти, чужие ноги.       — Быстрее, Циньван, — сотник подгонял их, подведя к лошадям. — Пока нас не заметили.       — Я не умею ездить верхом, — юный принц с ужасом смотрел на огромного коня.       Не успел он возмутиться, как сильные руки подкинули его вверх, усадив на лошадь, следом на спину коня запрыгнул Цзунми, крепко прижав Чонгука к себе.       — Как ты смеешь касаться меня? — Чонгук задохнулся от возмущения.       — Держись за гриву Циньван, — альфа не стал тратить время на споры и сразу направил коня в галоп.       Для Чонгука время растянулось в бесконечную пытку. Дикая скачка в кромешной тьме, гладкая спина коня, с которой он так и норовил соскользнуть, люди в темной одежде, которые пытались остановить их и падали, сраженные острым клинком его защитника. Чонгук подпрыгивал, больно ударяясь ягодицами, вцепившись в гриву, и старался не потерять из вида скачущего рядом Юнги, словно один вид лекаря удерживал его в сознании. Они остановились в небольшом лесочке, лишь когда начало светать.       — Переждем тут день, продолжим путь ночью, — альфа соскочил на землю, протянув руки к принцу, помогая ему спрыгнуть с коня.       Ноздри мужчины расширились, он начал дышать глубже, уловив тонкий аромат ирисов, расходящийся от Чонгука. Юнги с кряхтением слез с коня и мгновенно встал между принцем и сотником.       — Цзунми, — лекарь спиной отодвигал Чонгука. — Седжа чоха необходим отдых, он еле на ногах стоит, позаботься об этом.       Едва воин удалился за деревья, Юнги достал из сумки флакончик с отваром и протянул Чонгуку, проследив как тот его, поморщившись, выпил.       — У меня все внутри трясется от этой скачки, — пожаловался Чонгук, повалившись на траву.       — Ничего, зато мы в безопасности, — Юнги присел рядом, обнимая принца.       Не успели его слова раствориться в воздухе, как из-за деревьев появился императорский сотник. Неровной походкой он двигался в их сторону, ноги его подгибались, словно мужчина успел изрядно выпить, руками он хватался за стволы деревьев, в попытке удержать равновесие, а глаза неотрывно смотрели на Чонгука. Его губы несколько раз открылись и закрылись, не произнося ни звука, на губах запузырилась кровь.       — Беги, спасайся, Циньван! — наконец выдавил он из себя. — Прости...       Альфа рухнул в ноги вскочивших Чонгука и Юнги, из его спины торчала, глубоко вошедшая стрела с темным оперением. Юный принц и его спутник с ужасом смотрели на поверженного сотника, а потом мир для Чонгука погрузился во тьму.