Хладнокровный

      «… настоящим, вы исключаетесь из Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. С лучшими пожеланиями, Муфалда Хмелкирк» — письмо упало, будто ничего и не говорило.       После слов об исключении у Гарри ушла земля из-под ног. Закружилась голова, перед глазами заплясали круги. Происходящее казалось нереальным.       — Справедливость! — со злорадством припечатал старший Дурсль. После чего помог жене вывести сына на улицу и усадить в машину — Дадли все еще было нехорошо (кто же будет слушать Гарри-волшебника знающего, что нужно делать в такой ситуации). Чертовы соседи даже в такое время умудряются лезть в чужую жизнь, но Вернон лишь улыбается во все зубы и что-то говорит, оправдываясь перед незнакомыми людьми.       Гарри всё также сидел на стуле. Он не слышал, что дальше говорил дядя. Что-то про то, чтобы он не смел что-то трогать в доме и прочее, но его это не волновало. Ведь он исключен из школы, его палочку сломают, а волшебный мир станет больше не доступен для мальчика Гарри. Он станет ненужным.       Мгновение и его поглотила вспышка злости. Теперь он не может усидеть на месте и подрывается. У него чешутся руки что-нибудь разбить, но вокруг будто всё испарилось. Не найдя ничего лучше стоящей мебели, гриффиндорец бьет кулаком о стену, от чего начинают ныть разбитые костяшки и толкает стенку, будто она в чем-то виновна.       — /Не стоит портить чужое имущество, Поттер, никому от этого лучше не будет/, — Гарри словно отрезвило. Руки резко опустились, как парализованные, голова тоже.       — А что делать, профессор? Меня скоро исключат, и я не смогу вам помочь, — это его тоже волновало. Все хотят жить полной жизнью, даже профессор. Гарри тоже хотел, но теперь всё кануло в лету.       — /Это единственное, что вас волнует?/ — со скептицизмом спросил Снейп.       — Нет, но и это тоже, — он поднялся по лестнице и вошел в свою комнату. Северус прошмыгнул следом. Гриффиндорец выглядел слишком задумчивым и запросто мог бы придавить его тушку. Но Гарри следил и не позволил бы себе такого.       Поттер был удивительно спокоен, на взгляд Северуса. Он слышал весь разговор между студентом и семейкой Дурслей, а также монолог письма из Министерства и ожидал бури, истерики или, по крайней мере, свойственную манеру гриффиндорца пререкания. Но нет. Тот сидел, сложив руки на коленях, подсказал как справиться с воздействием дементора (Гарри был не услышан) и всего лишь сказал, что те неправы, несправедливо его обвиняя.       Северус еще не понял, что вел себя с мальчиком также, как и Дурсли. И по отношению к Гарри не отличается от них ни на йоту. Может когда-нибудь он поймет, что все-таки тоже был не справедлив к студенту и в каких-то моментах слишком перебарщивал.       А дальше Гарри просто ударил стену, чтобы выпустить пар. Северусу, после особенно тяжелых дней, тоже требовалась разгрузка. Он заходил в какой-нибудь заброшенный класс, убирал всё лишнее, трансфигурировал манекены и устраивал выматывающую тренировку. После этого внутренний переполненный резервуар опустошался и у Северуса вновь восстанавливался контроль над собой.       И все, Поттер взял себя в руки. И был озабочен только тем, что не сможет помочь ЕМУ, Ужасу Подземелий и нелюбимому каждому студенту (Поттеру в двойном размере) Хогвартса зельевару. Северусу хотелось расхохотаться прямо там, но он подавил в себе это желание, да и вряд ли бы смог проявить такую яркую эмоцию в теле змеи. Если эти хладнокровные такое вообще могут, как и сам Северус Снейп.       — /И что же ещё вас волнует?/ — Северус по обычаю скользнул на подоконник.       — То, что магическому миру я теперь тоже не нужен, — он приоткрыл дверцу клетки Хедвиг и погладил красавицу по мягкому оперению. Та в свою очередь мягко прикусила клювом его за палец и прикрыла веки. Парень повернул голову к профессору, опережая его возможный поток слов или оскорблений: — И не говорите ничего. Я знаю, что вы скажете. Избранному мальчику-который-выжил мало славы, ему нужно внимание всего магического общества, и вы будете не правы и всегда были неправы.       Возможно, это был дерзкий выпад с его стороны, но ему и так было плохо на душе, чтобы ещё выслушивать и профессора.       Северус проглотил свои слова. Поттер знал его на удивление слишком хорошо.       — /Вам не стоит так переживать, Поттер/, — тот посмотрел на него с вопросом во взгляде. — /Дементоры еще вроде не высасывают мозги…/, — эти слова тоже пришлось оборвать, когда Северус увидел изменившийся взгляд гриффиндорца.       Что это с ним опять, неужели боится, что Поттер его вышвырнет? Или он просто размяк? Думать об этом сейчас не хотелось.       — /Вам не кажется странным, что Министерство, которое контролирует Дементоров, слишком оперативно отреагировало на ваше заклинание, а не на то, что два монстра свободно перемещаются по пригороду Лондона?/ — он не получил понимания, поэтому продолжил: — /Вы помните, как отреагировал Фадж на ваше заявление о возрождении Темного Лорда?/ — кивок. — /Вы сеете сомнения среди людей и ставите под вопрос действия Министерства и самого министра. Что им не на руку, поэтому они решили избавиться от вас/.       — Но я говорил правду.       — /Вы меня будто не слышите, Поттер. Я знаю, что вы говорили правду. Но министр не хочет слышать о возрождении Того-кого-нельзя-называть, потому что это посеет страх среди магов, что сделает Министерство слабым, так как они не смогли уберечь магический мир от угрозы. Теперь понимаете? Это была ловушка, Поттер/.       — Что же нам делать? Как я в одиночку смогу противостоять правительству?       — /Никак. Сейчас лучшее, что вы можете сделать, это ждать. Уверен нужные люди уже знают о вашей ситуации. Так что вам лучше начать собираться, чтобы быть готовым к выходу/.       — У меня уже всё упаковано, — Снейп ему будто не поверил — всё сверлил его взглядом. — Я не разбираю сундук, когда приезжаю. Сами видели, Дурсли ненавидят магию и всё, что с ней связано. Да и незачем мне — в комнате я редко бываю… Как-то так.       Что Северусу было не понятно, так это поведение Поттера. С самого начала их вынужденного сотрудничества гриффиндорец был с ним предельно вежлив, не шел на открытый конфликт и одним взглядом останавливал Снейпа от необдуманных слов. В школе они друг друга терпеть не могли, ругались по поводу и без. Сарказм зельевара струился рекой, а яд выплескивался в двойной дозе.       Невдомек было Северусу, что все связанное с Поттером для него было словно белая пелена — ненависть на Джеймса Поттера, отца Гарри, настолько накрыла его, что он не видит между ними разницы. Не хочет увидеть настоящего Гарри, каков он на самом деле, а не то, что накладывает на него Снейп.       И ещё с Поттером у Северуса не работает логика. Каким бы он ни был хваленным мастером, окклюментом, зельеваром и просто умным человеком, но если в это звено включить конкретного гриффиндорца, то… Не сложно догадаться, что происходит.       Гарри поставил у входа один большой, один средний и один маленький чемодан и клетку с Хэдвиг. Парень ещё раз осмотрел пустую комнату, которая никогда не наполнялась его личными вещами. Даже одежда, которая лежит в шкафу, принадлежит кузену. Все полки были пусты, на столе лежала какая-то тетрадка, давно покрытая пылью, и несколько поломанных игрушек с детства, которые тоже принадлежали Дадли, но ему они либо были не по нраву, либо были сломаны им же. Гарри давно не играл в них и просто сохранил как память. Единственной вещью, принадлежавшей именно ему, являлась рамка с фотографией. Мамы и папы.       Юноша остановился напротив движущейся фотографии, взял её в руки и, сев на кровать, подогнув под себя ногу и немного ссутулившись, провел по стеклу большим пальцем, снова окунаясь в свои нерадостные мысли. Чему не суждено было случиться, потому что Снейп сказал:       — /Вздремните, Поттер. Если к вам не пришли сейчас, значит придут позже, так что лучше наберитесь сил, впереди долгая ночь/, — Северус сам свернулся, демонстрируя пример, что лучше будет отдохнуть. Дементоры — те ещё душесосы, если вцепились, то сил заберут немерено. Северус и сам устал. Слишком насыщенный день после двухнедельного — такого непозволительного по продолжительности в жизни Северуса — безделья.       Гарри почти мгновенно вырубился. Рядом с профессором парень ощущал чувство безопасности. Так было в Хогвартсе, так и сейчас. И хоть Снейп никак не мог защитить его, находясь не в человеческом обличии, Гарри было всё равно.       Когда с первого этажа послышались шаги, Снейп одновременно с Поттером подняли головы. Сна как и не бывало. Северус проворно забрался на кровать. Парень подставил ладонь для того, чтобы помочь профессору снова забраться к себе в карман, но тот протестующе зашипел, сказав:       — /Не лезьте, Поттер, я сам справлюсь/, — зельевар удобно устроился, насколько это было возможно. Гарри, будто нехотя, но руки убрал, поджав губы.       Шаги затихли возле его комнаты, замок в двери начал проворачиваться до щелчка. Совсем скоро в проёме показались силуэты и, когда перед ними зажегся знакомый с одиннадцати лет свет Люмоса, Гарри различил тех, кто пришёл к нему.       — Профессор Муди? — Гарри встал с кровати.       — Привет, малец. Собирайся, мы забираем тебя.