Странная семейка

      Несмотря на все усилия отца Германа и Оливера Суза-Муза не успокоился. И Ричард не знал, что делать. Первую выходку с тем злосчастным портретом, надписью, хрюканьем, перчаткой и первым письмом действительно сделали они.       Паоло подкинул перчатку в суп. Перчатки эти он получил от сестры. Ричард не знал, зачем эрэа Фелипа сделала такой необычный подарок брату. Но этот подарок оказался очень кстати.       Письмо и «Свинья должна быть свиньёй, а не капитаном» были делом рук Альберто. Марикьяре подделал почерк некого унара Алваро, — почерк был странно знакомым, но Ричард не мог вспомнить, где он его видел — но остальные письма он точно не писал.       Близнецы Савиньяки как-то в шутку научили младшего брата искусству чревовещания. И Арно не побоялся в нужный момент использовать это полезное умение.       Но вот за остальными шутками они не стояли. Хозяйственную книгу не жгли, навоз не подкидывали, верёвки не натягивали и слабительное в еду Арамоны точно не добавляли. Да и после уборки в библиотеке решили забросить это дело. Но кто-то решил продолжить их дело. И это совсем не радовало первых «графов Медуз». Унары страдали, Арамона злился и срывался на них, у отца Германа и Оливера подёргивался глаз, новый Суза никак не успокаивался, а первые шутники приняли серьёзное решение — поймать подражателя и втолковать ему, что его шутки начали заходить слишком далеко. И лучшим временем для поимки Сузы-Музы был выбран день Представления принца Карла. Шуьник не упустит возможности опозорить капитана, тут то они его и поймают!       В день перед Представление всё начальство было каким-то нервным. Отец Герман пару раз запнулся на утреннем молитве, Арамона пил больше обычного, Шабли заикался, второй ментор уснул прямо на занятии, слуги тоже не отличались особым усердием, утратили свою незаметность и слонялись по коридорам, как сонные мухи, а Оливер был уж слишком дерганным.       Ричард переглядывался с друзьями и думал, кто же из унаров мог быть их подражателем. На «собрании» они решили, что Карл и Луиджи сразу отметаются, как и большая часть унаров из ненужного списка. Катершванцы и Эдвард тоже не подходили. Валентин был слишком аккуратным и тихим — идеальный кандидат. Ричард хорошо знал, что даже самые тихие обычно оказывались такими шутниками. Взять хоть его сестру Дейдре. Так же не стоило забывать про Эстебана и его компанию. Тут Ричард уже вспомнил про Эдит. Эстебан мог быть заводилой этой шайки.       Через несколько часов после отбоя Ричард выскользнул из своей кельи и направился к фехтовальному залу. Там его уже ждал Берто, а Паоло и Арно ещё не подошли. — Давно ждёшь? — спросил его Ричард. — Только что пришёл, — ответил Берто. — Ричард, мне совет нужен. — Что случилось? — Мне письмо пришло, — сказал Альберто. — Мой отец интересовался тобой. Будь осторожен, хорошо? — Конечно, — с непониманием согласился Ричард. — Я не собираюсь творить глупости.       Ричард понимал, что Берто просит его о другом. Диего Салина не решится устранять его в стенах Лаик, да и Арамона не спешит задевать его. Пока он в Лаик — он в безопасности. Но стоит ему покинуть стены старого поместья, как ему придётся следить за каждым своим шагом, не доверять некому, но и не показывать своего страха. — Ты доверяешь Джемсу? — спросил Берто.       Дикон задумался. Первое время после поступления он опасался Оливера и думал о нём не очень приятные вещи. И сейчас ему было стыдно за эти мысли. Но своему брату Ричард верил. — Да, — кивнул Сэц-Алва. — Не знаю только, с сожалению или к счастью. — Значит, я могу отдать ему это письмо, — мрачно вздохнул Берто. — Буду надеяться, что оно окажется на столе дяди. — Зачем? — Жалко мне тебя, Ричард, — ответил Салина. — Да и… Если сдам отца, то есть шанс, что это не отразиться на моей сестре. Герцог Алва не простит моему отцу твоей смерти. А ты знаешь, что бывает с предателями? — Знаю, — сказал Ричард. — Матушка пыталась объяснить, что ждало моего отца, если бы герцог Алва не вызвал его на дуэль. Дядя почему-то не позволил, но сейчас я понимаю, что лучше ему было умереть на линии, чем позорная казнь в Занхе. — И что это мы тут делаем? — Ричард и Берто резко вздрогнули и обернулись.       Недалеко от них стояли Эстебан, Северин и Константин и насмешливо смотрели на них. Значит это всё-таки они были Сузами-Музами! — Ловим графа Медузу, — не растерялся Ричард. — А вы тут что делаете? — Какое совпадение, — насмешливо растягивая слова сказал Эстебан. — Мы собирались заняться тем же. Не очень хочется снова оставаться без ужина из-за шуток обиженного жизнью унара. Вот мы и решили изловить шутника и сдать его Арамоне. — И вы, господа, довольно подозрительные, — продолжил Константин. — Гуляете после отбоя, обсуждаете какие-то странные вещи. Уж не боитесь ли вы, что за свои шутки Арамона вас в Багерлее отправит? — А с чего нам бояться? — спросил Берто. — Насколько я помню, есть несколько привилегированных семей, отпрыски и родственники которых могут не бояться показывать свой характер. И семьи Алва и Салина, как раз относятся к таким семьям. — Вы, унар Альберто, имеет прямое отношение к обоим семьям, — тут же ответил ему Эстебан. — А вот ваш друг… — Четвероюродный племянник герцога Алвы и графа Савиньяка, — ответил Ричард. Ну не говорит же, что он сын Ворона? — Господа Сузы-Музы, — теперь уже вздрогнули все.       Держа в одной руке свечку, а в другой шпагу, очень похожую на капитанскую. Он недовольно посмотрел на унаров и грозно сказал: — Идите спать, господа. Завтра вас всех ждёт серьёзный разговор. И я очень надеюсь, что вы прекратите свои шутки. Двух ваших сообщников я уже отправил спать. — Мэтр Джемс, я могу с вами поговорить? — спросил Берто. — Идём! — согласился Оливер. — Остальные — спать.

***

      Оливер был в ярости. Вся эта история с Сузой-Музой ему не нравилась. Он боялся не за Арамону, не за себя, ему было страшно за самих шутников. Он слишком хорошо помнил, насколько далеко мог зайти капитан в приступе ярости. Сам однажды так доигрался и чуть не влетел из Лаик. Если бы за него тогда, когда он подставил Арамону перед Дораком, не вступился герцог Рокэ, он бы вылетел из Лаик с позором, а не стал бы третьим в выпуске и, пусть и на короткое время, первым оруженосцем Первого маршала. С унарами из нужного списка такого не случиться, но рано или поздно Свина бы довели, и он бы наплевал на этот дурацкий список. Наказания Арнольд придумывать умел.       В ночь перед Представлением Карла Оливер решил проверить, не собирался ли Суза снова напакостить капитану, и нагрянул в кабинет Арамоны. Капитан влил в себя бутылку тинты и громко храпел на своей кровати. Оливер тихо осмотрел его кабинет, парадную форму, проверил — на месте ли ордена и орденская цепь. Всё было, как обычно. Но тут он решил проверить шпагу капитана. Оливер чуть не закричал от удивления.       Вместо клинка у этой шпаги был грязный, зажаренный вертел. Оливер собирался поменять свою шпагу на испорченную, чтобы капитан ничего не заметил, но тут Арамона завозился. В темноте Оливер быстро поменял оружие и бросился бежать. Он не заметил, что в след ему смотрел проснувшийся капитан.       Когда Джемс возвращался в свою комнату, он прихватил свечку, чтобы случайно не свалиться с лестницы. И на пороге фехтовального зала он наткнулся на группу унаров. Оливер хотел высказать всё, что думал, о них и узнать, чем они думали, когда творили это всё, но промолчал. Он всё выскажет им завтра, когда голова станет холодной.       Берто шёл за ним молча. И только когда Оливер кивнул ему на кресло, начал говорить: — Мэтр Оливер, как вы к предателям относитесь? — В каком смысле? — замучено спросил Джемс. — Если ты про Рамиро, то странно. Если про моего отца, то он — не предатель. — Я про себя, — выдавил Берто и вытащил из-за пазухи смятый конверт. — Мой отец прислал мне это.       Оливер развернул письмо и принялся читать:

«Сын мой, я очень рад твоим успехам. Ты преуспел в своей миссии. Дурак Сэц-Алва тебе доверяет. Через месяц я приезжаю в столицу, как раз к твоему отпуску. Встретимся в «Солнце Кагеты» и обсудим план твоих дальнейших действий.

Диего Салина, маркиз Алвасете.»

— Хочешь сказать, что твой отец не откажется от своего плана? — спросил Оливер. — Да, — кивнул Берто. — Я прошу вас рассказать об этом герцогу Алва и сделать так, чтобы действия моего отца не отразились на Леоне. — Леона уже несколько лет часть семьи герцога Ноймаринен, — сказал Оливер. — Сомневаюсь, что её муж позволит сделать ей что-либо. — И всё-таки я вас прошу. — Хорошо. Но до тех пор, пока я не получу ответ от герцога Рокэ — не смей никому говорить о нашем разговоре. — Клянусь сво… — Не смей клясться в чём бы то ни было, пока не осознаешь все последствия своей клятвы.       Берто кивнул и удались. Оливеру срочно нужно выпить и успокоиться. Иначе завтра он точно не сможет поговорить с унарами.