Дьявольская справедливость

      Отдыхая от организации встречи, Саша сидела на кресле, пододвинув его к самым перилам балкона, поставив ноги на нижнюю перекладину. Она внимательно наблюдала за подъезжающими гостями, которые на этот раз ехали почти непрерывной вереницей и Агапову пришлось отправить к воротам ещё пять охранников, чтобы ускорить процесс. В руке Саша задумчиво крутила большой стеклянный стакан, из-за чего жидкость в нем закручивалась маленьким водоворотом, но так из него и не отхлебнула, в другой руке она сжимала уже знакомый маленький предмет. - Вы обещали мне экскурсию. - Раздалось совсем рядом и Саша слегка вздрогнула. Воланд стоял чуть позади неё в красивом и явно дорогом черном костюме.       Александра перевела взгляд на стакан, поболтав в нем напиток, и кивнула рядом с собой. - Присаживайтесь.       Она не поняла, откуда рядом появилось кресло, но по-обыкновению решила вообще об этом не думать. Воланд сел к перилам ещё ближе и его роста хватило, чтобы опереться о них локтями, Саша подогнула под себя ноги, руками притягивая свое кресло ближе и заняла позу, близкую к позе Воланда. Какое-то время они просто наблюдали за людьми. - Вот про того мужчину что скажете? - Она наконец указала на высокого крупного мужчину с суровым небритым лицом, который стоял, прислонившись к машине и недовольно разглядывал окружающих. - Подворовывает. - Сразу же угадал Воланд. - Верно. - Саша показала на другого мужчину, сидящего на шезлонге с коктейлем, украшенным цветным зонтиком. Весь его вид излучал дружелюбие и приветливость. - Это честный служащий. - Снова угадал Воланд, он узнавал воров и взяточников с первого взгляда, знал потаенные стороны каждого человека. Александра про этих людей тоже, видимо, много чего знала, но и взгляд на все эти вещи у неё был явно другой. - Ага. - Саша села поудобнее и наконец отхлебнула из стакана, чуть поморщилась, это был явно не сок. - Вот тот недружелюбный тип - отец троих детей, ухаживающий за женой с послеродовой депрессией и парализованной мамой жены, вдобавок обеспечивая ещё и её маленькую племянницу, которая живет с отцом-алкоголиком после смерти матери и которую невозможно пока что отсудить, ведь отец ПОКА ЧТО не провинился. Он что-то вроде Робин Гуда: ворует краденное и возвращает тем, у кого украли. Берет себе, конечно, процентик, ну а как ещё столько ртов прокормить? А этот премилый почти пожилой мужчина, ни копейки не укравший за свою жизнь, изменяет своей жене, которую, к слову, обрюхатил в четырнадцать, хотя ему уже было двадцать восемь. Своими истериками и периодическими побоями довел её до трех выкидышей, избив её в четвертую беременность, получил ребёнка-инвалида, которого теперь тоже бьет. А помочь им невозможно, потому что те вон джентльмены его покрывают.       Она указала в сторону навеса недалеко от бара, под которым сидели трое мужчин разной степени жирности, их лоснящиеся лица было бы видно, даже если бы навес был закрытым. Нахмурилась, поднесла к губам предмет и затянулась, выпуская большое облако ароматного пара. - Что-то не так? - Обеспокоенно спросил Воланд, тайком принюхиваясь. Этот вид курения он до этого так близко не видел. - Один - насильник-педофил, запугивающий жертв, второй - изменщик и пьяница, живущий на несколько семей, а третий - просто сволочь без каких-либо объяснений. Ну, в целом, учитывая его компанию, это было ожидаемо. - Она поочередно тыкнула пальцем в сторону каждого из них и достала телефон, быстро тыкая пальцами по экрану. - Первого тут вообще быть не должно, как его пропустили? Секунду, я напишу сестре, чтобы она держалась от него подальше и девочкам это передала.       Воланд задумчиво хмыкнул и ещё раз обвел взглядом гостей, ища кого-нибудь интересного. - А вон тот молодой человек, играющий с малышом в детской зоне? - Он указал пальцем в нужную сторону. Саша прищурилась, отрываясь от телефона, в котором писала уже Агапову. - Ну, к этому у меня претензий нет, - разглядев, ответила она, - может и подворовывает, но в приемлемых размерах. Да-да, в этих кругах есть приемлемые размеры для воровства. Малыш этот - его очень желанный ребенок, а вот девушка за ним - его жена. Они со школы встречались. Обычные люди с обычной жизнью. - Она, отвлекшись от телефона, начала выборочно показывать на разных людей. - Этот кажется безобидным, но хитрый и может кинуть, вон тот здоровяк-охранник - громкий, но безопасный, пугает исключительно своим видом и размерами, а после работы едет в приют ухаживать за больными животными. Та вон девушка - гулящая в прошлом, но сейчас борется с наркозависимостью ради незапланированного сына, в котором увидела смысл. Она давно бы уже обанкротилась, если бы в свое время удачно не вложилась в одну из фирм моего друга Петровича. Петрович, кстати... - она расплылась в по-детски радостной улыбке, забыв о своей тревоге. - Петрович и сам отец четверых детей, примерный семьянин и просто приятный человек, и, войдя в положение бедной девушки, пытался дать ей возможность что-нибудь подзаработать сверх или хотя бы украсть, но она ничего не взяла и честно призналась, что любые деньги, попавшие ей в руки, она спустит на наркотики. Тогда мы решили оплачивать её лишнюю работу вещами и продуктами, оплатили лечение в наркоцентре, а её доходы от фирмы идут напрямую на оплату квартиры и прочих её счетов. Петрович создал отдельный счет, куда тайком скидывает часть денег на будущее её мальчику. Она же, кстати, заслышав об отношении к старикам в доме для престарелых, бросилась вручную облагораживать участок вместе с другими добровольцами. Мы зовем её на встречи по большому счету чтобы она обросла тут знакомствами, показала себя и в будущем открыла свое дело. - Благородно. - Протянул Воланд, но из-за акцента было сложно понять, говорит ли он всерьез.       Саша отмахнулась. - О, а вон и Вихров! - Она даже чуть подскочила и указала Воланду на машину на стоянке, вокруг которой уже суетился Вихров, открывая дверь своей супруге.       Из машины вышла статная высокая женщина в теле, выпрямилась, оказываясь на голову выше мужа из-за каблуков, горделиво и деловито осмотрелась, не глядя на мужа пошла в сторону бара. Вихров суетился, сам достал её вещи, передал охране и быстро засеменил по тропинке за супругой, которая шла неспеша и величаво. Её наряд выглядел изумительно, весь её облик источал превосходство, которым ей даже не нужно было кичиться - и так всё было понятно. - Любовь Михайловна! - Саша подскочила и начала размахивать руками, обращая на себя внимание.       Женщина обнаружила её и приветливо помахала в ответ. - Драгоценность моя, - грудным голосом крикнула она, - мы чуть позже поболтаем, хорошо, милая? Отдохну немного, а то Вихров меня заебал!       Несколько человек недовольно обернулись на неё, возмущенные, что рядом дети, а она употребляет подобные слова. - За языком следи, дура! - Пьяным басом гаркнул на неё какой-то мужчина.       Любовь Михайловна смерила его снисходительным взглядом и усмехнулась. - Ну с таким папашей не поможет даже если я себе язык и вовсе отрежу. - Она коротко и глухо рассмеялась. - Но перед нормальными извиняюсь, впредь буду осторожней. Хотя это не поможет, не в изоляции же они растут.       И, взглядом подозвав к себе мужа, она всё так же величественно продолжила свой путь к бару, напоследок подмигнув Саше. Саша, всё ещё радостно улыбаясь повернулась к Воланду. Тот улыбнулся в ответ. - Обожаю её. - Объяснила она. - Немудрено! - Воланд коротко расхохотался. - Сильная женщина. Теперь верю, что Вихров под надежным наблюдением.       Саша довольно кивнула и снова облокотилась на перила, глядя вниз. Возле бара Катя пыталась заигрывать с барменами, те вежливо улыбались, опасливо поглядывая на Александру и будто бы извиняясь. Саша посмотрела в телефон и покачала головой. Сообщение оставалось непрочитанным, Агапов, на удивление, не прочитал сообщение тоже. Саша нахмурилась. - Извините. - Бросила она Воланду и поднесла телефон к уху, мрачно слушая механический голос на том конце. - Ничего не понимаю, как он может быть недоступен? Я прошу прощения.       Воланд великодушно махнул рукой и откинулся на спинку кресла, с интересом наблюдая за её нарастающей тревогой, которая пробивалась через её панцирь. Александра снова попыталась дозвониться до Агапова, потом, отчаявшись, попыталась позвонить его помощнику, но недоступен был и он. Она чуть не швырнула телефон в пол, желая уже просто заорать с балкона, чтобы услышал хоть кто-нибудь, но, бросив случайный взгляд под навес, обнаружила, что одного там не хватает. Замерла в каком-то тревожном ожидании. Будто в подтверждение ему откуда-то со стороны холла закричала девушка. Крик был глухим, утопающим в окружающем шуме, но Саша обернулась на него. - Вы слышали? - Спросила она, прислушиваясь, пытаясь определить, откуда конкретно исходил крик.       Воланд неопределенно развел руками. Закричали ещё раз, на этот раз отчаянней и тише, крик угадывался где-то на границе слуха. Казалось, что Саша уже принюхивается, а не прислушивается. Её уши дёрнулись, она сорвалась с места и побежала. Воланд прекрасно знал, что происходит и куда она бежит, на соседнем крыле замаячил Азазелло и Бегемот в человеческом облике, они тоже следили за Сашей и осторожно проскользнули за ней. Воланд тяжело поднялся и неспешно пошел по проходу, чтобы быть на месте до того как начнет собираться народ.       Девочка-бариста была уже на последнем издыхании, когда дверь подсобки распахнулась и в проеме показалась разъяренная Александра Александровна. На неё удивленно и немного напугано смотрел Петренко, один из трёх негодяев из-под навеса, тот самый насильник-педофил, выследивший для себя новую несовершеннолетнюю жертву, решившую подработать на каникулах. Жирными сильными пальцами он сдавливал уже побелевшие щеки девушки, пальцы его были измазаны в крови, вытекающей из носа и губ несчастной. - Анечка! - Ахнула Александра и гнев разгорелся в ней с новой силой, придавая истощенному телу почти сверхъестественную силу.       Петренко выпрямился, горой жира и мышц возвышаясь над Сашей, откинув Анечку в сторону, где та, свернувшись в калачик, тихо заплакала. Это было последней каплей, заставившей Сашу броситься на него с почти животным рыком. За спиной незнакомый мужской голос звал на помощь, и, когда Петренко всё-таки откинул Сашу сильным ударом, его сбил удар ещё сильнее, практически впечатывая в стену. Пелена ярости постепенно спадала, Саша открыла глаза, морщась от звона в ушах и увидела склонившегося над ней Азазелло, узнав его только по бельму и клыку. - Вставайте. - Он протянул ей руку, но не дождался, пока она очухается и одним рывком поднял её на ноги.       В ушах зазвенело ещё сильнее, накрыло уже привычной, но всё ещё оглушающей волной головной боли и Саша пошатнулась, ударившись в пахнущий Шипром пиджак. Коровьев удержал её, стиснув в объятиях и усадил на ближайший стул, засуетился вокруг неё. Незнакомый щуплый мужчина в кепи появился в дверях, а за ним уже толпилась охрана и гости, и весь этот взбаламученный поток хлынул в холл. Коровьев закрыл Сашу собой и высыпал на её ладонь таблетки, почти насильно самостоятельно закидывая ей их в рот и заливая туда воду. Она, чуть не подавившись, быстро пережевала и проглотила их, желая избавиться от боли до того, как придется вести переговоры. Азазелло за грудки грубым рывком поднял Петренко и толкнул к толпе, обернулся к тихо плачущей Анечке, но не успел шагнуть к ней, как его опередила Александра, тенью метнувшись к девочке и закрывая её своей одеждой. Ей, очевидно, не хотелось, чтобы незнакомый и довольно пугающий мужчина сейчас тревожил и без того напуганную девочку. Анечка прижалась к ней, вцепившись трясущимися пальцами в одежду, и наконец-то позволила себе зарыдать во весь голос. - Что тут происходит?! - Прогремел Агапов, без церемоний расталкивая зрителей, замер, увидев сначала рыдающую Анечку, затем перевел взгляд на Петренко. - ТЫ?! Кто тебя сюда вообще пустил?!       Петренко неуклюже поднялся с пола. Выглядел он растерянно, отвечать перед грозным начальником охраны под взглядами десятка здоровых мужиков было гораздо сложнее, чем зажимать детей по углам. - А Вы камеры посмотрите. - Деловито встрял щуплый мужчина в кепи. - Хорошо, что они тут вообще были.       Агапов перевел суровый взгляд на мужчину, но тот даже не смутился, продолжая довольно щуриться как сытый кот. Начальнику охраны и без камер всё было понятно. Он готов был лично броситься на Петренко, но Александра Александровна поднялась, закрывая собой Анечку. - Выведи всех. - Тихо приказала она и быстро показала взглядом в сторону Анечки. - Не надо тут и сейчас.       Агапов кивнул. Петренко не желал уходить, но с охраной было спорить сложнее, его за шкирку вытащили на крыльцо и закрыли дверь холла. Ноги его тряслись. Сейчас он находился под взглядами толпы, основную часть которой составляли мужчины, отцы, ничем не уступающие ему по силе, а часть из них была к тому же вооружена. Мимо них молча в холл проскользнули несколько девушек-сотрудниц, следом, сильно толкнув Петренко плечом и прошипев угрозы и оскорбления, в холл зашла и Любовь Михайловна, громко закрыв за собой дверь. Петренко весь сжался. Толпа, ещё не до конца осознавшая ситуацию и не отошедшая от веселья, постепенно приходила в ярость. - Эй, а те убегают! - Закричал уже знакомый мужчина в кепи.       Все обернулись. К стоянке, прикрываемые несколькими охранниками, спешили два оставшихся толстяка. Агапов махнул рукой, ворота со скрипом закрылись и толстяков в кольцо начала сжимать охрана. - Расходитесь! - Приказал Агапов и толпа отдыхающих нерешительно начала разбредаться.       Хмурый и небритый отец троих детей, стоявший у лестницы, резко двинулся вперед и с размаху ударил Петренко в подбородок. Голова Петренко откинулась, глаза закатились и он повалился назад, падая прямо в руки держащей его охраны. Агапов осторожно взял отца за предплечье и отвел в сторону. - Я понимаю, но не надо сейчас. - Успокаивающе произнес он, мягко ведя того вниз. - Полиция в пути. Самосуд, конечно, был бы уместней, но...       Он кивнул на дверь холла и именно в этот момент из неё вышла осунувшаяся Александра Александровна. Она метнула строгий взгляд на Агапова, потом посмотрела на Петренко, безвольно висящего в руках охраны и бормотавшего что-то, подошла к нему, подняла голову за волосы, чем вызвала ещё больше бормотания. - Ты как сюда попал? - Строго спросила она, крепче сжимая пальцы, чтобы короткие жидкие волосы Петренко не выскользнули. - Меня...пригласили... - Тихо произнес он и уронил голову. - Не знаю, кто. Представились твоим секретарем. - У меня в жизни секретаря не было. - Саша возмущенно фыркнула и отошла на шаг. - Тебя уебана я бы даже сортиры сюда драить не позвала, и это исключительно ради безопасности сортира, кто знает, что тебе в голову взбредёт. Как на территорию прошел?       Петренко помотал головой. - Пропустили, даже документы не смотрели и машину не...проверяли. - Он икнул и сплюнул кровь на деревянный настил. - Рыжий такой, невысокий тип... Не могу вспомнить лица... - Рыжий?.. - Саша с озадаченным видом посмотрела на Агапова, который всё ещё мягко придерживал отца троих детей. - Разве есть рыжие у тебя?       Она задумалась, бесцельно огляделась и наткнулась взглядом на Воланда, который стоял в тени прохода через два лестничных пролета. Воланд стоял неподвижно и смотрел прямо на неё, Саше показалось, что один его глаз подсвечивается в темноте и это почему-то очень её напугало. Весь его вид был слишком невозмутимым для сложившейся ситуации, все суетились, возмущенно переговаривались, мужчины то и дело предлагали не дожидаться полиции, а "Тем двоим набить ебало, а этого опустить и утопить в сточной канаве". Но только не Воланд. Его взгляд был прямым, выжидающим и каким-то даже хищным, он следил за Сашей неотрывно, реагируя на малейшее её движение. Девушка смутилась и отвернулась. На территорию въехала полиция под руководством очень хорошо знакомой Саше машины. Она обрадовалась и подалась вперед, на секунду даже забывая о гадостности ситуации.       Из машины вышел крупный мужчина средних лет, дождался полицейских и повел их к крыльцу, куда уже вели двух других толстяков и того самого "честного работника, ни копейки не укравшего за жизнь", который, напуганный страхом покровителей и повиновавшийся стадному чувству, зачем-то увязался за ними и попал под горячую руку. Худощавый мужчина в кепи руководил процессом, вокруг полицейских замаячил Коровьев, очень эмоционально и в подробностях рассказывающий о случившимся. Полицейские на него косились, оглядывались на ведущего их мужчину, тот пожимал плечами. - Петрович... - Выдохнула Саша и шагнула к нему, когда он подошел к лестнице.       Петрович сразу же порывисто заключил её в объятия, поцеловал в макушку и похлопал по спине. - В этот раз не отвертятся. - Прошептал он ей в волосы. - Ты в порядке? Девочка как? - Анечка в холле, с ней другие девочки и Любовь Михайловна. - Успокоила Саша. - Я... В порядке. Понервничала. - Ну ничего, ничего! - Петрович приобнял её за плечи и повернулся к полиции. - Девочка там, восемнадцати ей нет, родители и соцработник будут минут через двадцать. Эти вот... Сами разбирайтесь. - И камеры! Камеры! - Напомнил мужчина в кепи. - В подсобке разве есть камеры? - Тихо спросил Петрович, поворачивая голову к Саше. - Не было вроде. - Так же тихо ответила она, озадаченно хмурясь.       Но камеры были. - Здравствуйте! - Перед полицией снова вырос Коровьев, тряся перед ними флэшкой. - Я помощник! Помощник я хозяйки. Вот записи, мы уже всё для вас записали: и его поведение до, и как тащил её, и как... Ну вы сами посмотрите. Вот, берите-берите!       Он начал пихать её в руки одного из полицейских, тот завороженно взял и непонимающе на неё уставился. Пожал плечами и убрал в папку. Сашу слегка передёрнуло от того, что её назвали хозяйкой, технически коттедж принадлежал Вихрову, но додумать эту мысль не успела, Петрович взял её за подбородок и внимательно осмотрел лицо на предмет повреждений, и, не обнаружив ничего серьезного, отвел её по проходу. - Добрый вечер. - Воланд неожиданно появился из темноты. Саша вздрогнула, совсем забыв про него, но Петровича это явно не напугало. - Ага, добрый вечер. - Он быстро приветливо улыбнулся. - Как дела? Отдыхаете тут? Ну, мы вас оставим.       Воланд лишь озадаченно посмотрел вслед уходящим. Он прекрасно знал, сколько Петровичу лет, чем он занимался, имена детей, жены и собаки, но от внешнего вида почему-то растерялся. Петрович представлялся ему кем-то более официальным, как и полагается успешному предпринимателю с миллионным состоянием, но вместо этого появился обычный мужик, больше похожий на работягу с завода, с недельной щетиной и неожиданно живым лицом. Будь Воланд человеком, затруднился бы угадать его возраст: в тёмных волосах на висках уже проглядывалась седина, лицо чуть помятое, небритое, с толстой кожей и мимическими морщинами, но вот глаза тёмно-синие, живые, по-детски открытые, лицо подвижное, радостное. Рядом с Сашей он сутулился и сжимался, чтобы быть примерно на одном уровне, но стоило ему выпрямиться и расправить плечи, как он тут же оказался выше неё на две головы и по ширине занимал, наверное, большинство дверных проемов, наверняка ещё периодически собирая лбом низкие косяки. Чуть подумав, Воланд пошел в сторону своего балкона, куда изначально, видимо, Петрович и вёл Сашу, но она остановила его на балконе пониже. Воланд неспеша догнал их, застав перешептывающимися и поглядывающими вниз за работой полиции. - Не хотите присесть на уже знакомом балконе? - Спросил он, показывая рукой на свой балкон. - Мы собирались поговорить о личном. - Сдержанно ответила Саша, всё еще повернутая к Петровичу. - Мы собирались обсудить всех вокруг, используя большое количество нецензурной брани, гадостей и насмешек, - поправил Петрович, - людей это обычно смущает, поэтому лучше мы поболтаем тут. - О, меня это совсем не смутит! - Заверил Воланд. - К тому же, мне действительно интересно узнать ваше мнение о всей этой ситуации и её участниках.       Саша и Петрович переглянулись, Воланд чувствовал их сомнение, поэтому сделал ещё более дружелюбный пригласительный жест в сторону балкона, дождался, когда они всё-таки пойдут к нему и направился за ними.       Петрович в кресле едва поместился, вытянув далеко вперед широкие крепкие ноги, Саша же наоборот поджала ноги к себе, развалившись на кресле с абсолютным комфортом и уймой свободного места. Саша затянулась и Петрович требовательно протянул к ней руку. - Суки ебанутые. - Заключил Петрович, выдыхая в сумерки плотные клубы ароматного пара. - Как земля таких носит и почему никто с этим ничего не делает? Ну ничего, мы на них много чего насобирали, даже хорошо, что они пришли. - Петренко сюда мой секретарь пригласил. - Тихо сообщила Саша, принимая вейп обратно и тоже затягиваясь. - Но в списках его не было. - У тебя есть секретарь? - Петрович удивленно поднял брови, но по Сашиному взгляду понял, что нет. - Ну и хорошо. Зато попался. - Чтобы было счастье, надо, чтобы пришло несчастье. - Вставил Воланд. Саша улыбнулась. - Не было бы счастья, да несчастье помогло. - Мягко поправила она.       Воланд хлопнул себя ладонью по лбу. Петрович тихо рассмеялся. Слышался грозный голос тёти Любы, руководящей работой полиции, одновременно она прижимала к себе Анечку и раздавала команды девочкам рядом, не забывая полить грязью трёх толстяков. - Хорошая она у нас. - Улыбнулась Саша. - Если она есть где-то поблизости, то можно вообще ничего не бояться. - Добавить мою Катю, и мир в безопасности. - Добавил Петрович, вспоминая жену. - Даже жаль, что они не подружились, мне кажется, такой тандем можно было бы на спасение мира отправить. Даже драться бы не пришлось, просто всех на хуях бы оттаскали, за уши растащили и в угол поставили.       Саша расхохоталась, едва не подавившись паром. Воланд с некоторым удовлетворением подметил, что куда-то из её глаз пропала эта давящая печаль, пусть ситуация и заставляла её грустить. - Слышала, че там наши насовещались? - Петрович икнул. - В крысу собрались, кстати. Единогласно решили на тебя отписать и коттедж, и дом престарелых, с этим балаганом никто больше не справится.       Саша было обрадовалась, но сразу же помрачнела. - У меня галлюцинации. - Резко сменившимся тоном, понизив голос, сказала она. - Я из-за них слетела в кювет и чуть не подохла, всё было разбито, машина всмятку. - Это давно было? - Обеспокоился Петрович. - Вчера. - Саша машинально потрогала след на лбу. - Мне господин Воланд дал мазь, зажило.       Петрович издал протяжное "пу-пу-пу", поднимая брови и протянул Воланду руку. - Забыл представиться, - он приосанился, - Петрович. - Воланд. - Воланд пожал ему руку в ответ, слегка удивляясь мощности рукопожатия. - Я профессор из Германии, прибыл сюда...эээ... Для наблюдений. - И что нанаблюдали? - Пока больше положительного. - Воланд одобрительно закивал. - Когда я был тут в прошлый раз, мои наблюдения были более печальными. Но сейчас мне приятно видеть, что русский народ, такой разношерстный, сплочается против общего врага. Хотя, возможно, мне просто посчастливилось оказаться в столь приятной компании.       Он кивнул на Александру, та улыбнулась и снова уставилась в сторону полиции, слушая, как Петрович ещё о чем-то переговаривается с Воландом. Дождавшись, когда он снова повернется к ней, она продолжила. - Если есть галлюцинации, то и жить мне недолго осталось. - Мрачнея произнесла Саша, избегая смотреть на Петровича. - Поэтому я согласиться на коттедж и прочее не могу. Даже если очень хочу.       Петрович растерянно поджал губы, взгляд его забегал, Саша повернула к нему серьезное лицо. - Если я умру раньше, чем Кате исполнится восемнадцать, ты заберешь её к себе?       Петровичу хотелось верить, что она в очередной раз шутит, как до этого множество раз шутила над своей болезнью, и сейчас раскатисто рассмеется, но её лицо оставалось неподвижным. Петрович замялся. - Да, конечно. - Наконец тихо ответил он и положил руку поверх руки Александры. - Вы же мне как дети дополнительные. Это я тебе обещаю. Но и ты пообещай прожить как можно дольше. И если Смерть придет за тобой, ебани ей по голове со всей силы, или... - Он неожиданно усмехнулся. - Или позови Любовь Михайловну и мою Катю, пусть напи́здят ей хорошенько, чтоб хуйней не занималась.       Саша расхохоталась и мрачная серьезность спала с её лица. Петрович, довольный своей работой, тоже заулыбался, кидая взгляд на Воланда. Под балконом полиция скручивала трех толстяков, Петренко, осознав, видимо, серьезность своего положения, пытался вырваться. - Вы не знаете, с кем связались! - Орал он, пока его вели к машине. - Я сущий Дьявол!       Саша и Петрович одновременно расхохотались, сталкиваясь плечами и хватая друг друга за руки. - Ссущий и срущий. - Выдавил из себя Петрович. - Сука, какой ты Дьявол? - Уже почти сквозь слезы добавила Саша. - Ты максимум чёрт обоссанный!       Хохот стал ещё сильнее, Петрович начал сваливаться с кресла. - Ой, не могу... - Стонал он сквозь слезы. - Ща уписяюсь...       Саша хрюкнула и Петрович перешёл на ультразвук вместо смеха. Воланд бесшумно рассмеялся, обнажая зубы, следя, как уводят Петренко и его стаю. Он наконец-то чувствовал некое моральное удовлетворение. - Вот жеж дьявольская несправедливость! - Петрович хлопнул себя по коленке. - И, да простит меня Дьявол, такие вот суки живут долго, а хорошие...       Петрович осекся, ловя на себе гневный взгляд Саши. - И за что же Вы перед Дьяволом извиняетесь? - Воланд заинтересованно подался вперед.       Петрович немного растерялся. - Ну как за что... - Он почесал щетинистую щеку. - Мы вот с Сашей часто об этом раньше говорили. Так почему же Дьявол плохой, если он плохих наказывает? Если наказывает, конечно. Что там в аду никто не знает, но если всё так, как по основной версии, то за что же его можно обвинять, если он просто выполняет свою работу? - За такое обычно премии выдают. - Задумчиво добавила Саша, затягиваясь. - Я считаю, надо в обществе как-то переосмыслить к нему отношение. Если наши суждения, конечно, верны и его жертвами становятся те, кто этого заслуживает.       Она повернула голову и пристально посмотрела на Воланда, глаза её поблескивали в темноте. Воланд немного нервно усмехнулся, поправил пиджак. - Да кто ж его знает? - Тихо произнес он и криво усмехнулся. - Кто ж его знает...       Петрович одобрительно закивал и продолжил размышлять о несправедливом разделении ролей в сверхъестественном мире, Саша какое-то время ещё пристально смотрела на Воланда, пока её не отвлек резкий голос Коровьева. Переводчик-помощник размашисто шагал по проходу, уже издалека здороваясь с новым человеком. Он остановился возле Петровича и по привычке немного наклонился, протягивая руку для рукопожатия. Петрович готовно поднялся, оказываясь на полголовы выше, чем Коровьева несколько смутил. - Коровьев, верно? - Петрович крепко сжал руку переводчика. - Наслышан, Саша мне про вас уже рассказывала. Я Петрович, друг Саши и её семьи. А имя ваше как? - Он его скрывает. - Саша кашлянула.       Коровьев смущенно заулыбался, захихикал, присел на табуретку и скромно сложил ручки на коленях. - Да уж... - Протянул он. - Дела... В повседневной жизни явно такого не ожидаешь, хорошо, что вы успели, и хорошо, что там камеры.       Петрович, вполоборота слушая его, достал из кармана увесистую большую флягу, сделал большой глоток и протянул Саше. - Кстати про камеры. - Она отхлебнула. - Откуда они в подсобке? Мы, если честно, не додумались их там поставить, посчитали, что миллионерам будет незачем лезть туда. Что там интересного? Упаковки молока для кофе и коктейлей? Прочая кухонная утварь? Я жду объяснений.       Коровьев театрально удивился. - Откуда же мне знать, Александра Александровна? - Он округлил глаза и обнял руками колени. - Кто я такой? Жалкий переводчик, сопроводивший вас по делам, да и то поссорившийся с вами по пути? - Не прибедняйтесь. - Саша качнула в его сторону флягой и сделала ещё один большой глоток. - Петрович, пойдем проверим как там дела. Заодно задам Агапову парочку вопросов.       Петрович кряхтя поднялся и поднял Сашу. - Рад знакомству. - Он слегка поклонился сначала Воланду, потом Коровьеву.       Коровьев кинулся на Петровича с объятиями, не ожидая, что Петрович на них ответит, сжимая его так, что у бывшего регента едва не треснули рёбра. - Хорошего вечера! - Саша отсалютовала Воланду флягой, разворачиваясь на ходу и уже привычно врезалась в Коровьева, который каждый раз появлялся перед ней, будто специально инициируя столкновение. - И вам.       Она снизу-вверх оглядела Коровьева испытующим взглядом, задержалась на глазах, заставив Коровьева занервничать, после чего поджала губы и пошла за Петровичем. - Догадывается. - Тихо заметил Коровьев, дождавшись, пока Саша и Петрович скроются. - Что-то надо сделать? - А что ты предлагаешь, мой дорогой? - Мессир перевел на него насмешливый взгляд. - И почему именно ты? Мне казалось, что вы... Поладили.       Коровьев виновато опустил голову. - Всё так, мессир. - Коровьев выпрямился и растерянно огляделся . - Значит, перед ней можно не быть инкогнито?       Воланд задумался. - Нет, раскрывать мы себя не будем, - решил он, - но если она догадается, то ничего страшного не произойдет. Я так думаю. Она не похожа на человека, которого могут удивить такие вещи. В конце концов, не удивлял же её мертвый сосед, долбившийся в её дверь. Пугал - да, но это немудрено... - Но вы же сказали ей... - Мало ли что я ей сказал? - Раздраженно оборвал его Воланд. - Ты заметил, что за ней сложно следить? Сложно прочесть её мысли, угадать чувства, если она действительно хочет их скрыть. В отличие от других, она прекрасно осознает силу своих слов и желаний, но вот силу своих страхов перебороть почему-то не может. А всего-то надо поверить, что никакого мертвого деда на самом деле нет, что никто не выскакивал на дорогу, что это была галлюцинация... Проблема лишь в том, что она верит своим глазам, чувствам и знаниям. Убедить её в том, что никакой полтергейст её не преследует гораздо сложнее, чем убедить её в том, что камеры в подсобке были, а у тебя даже это не вышло.       Коровьев стал ещё более виноватым и задумчивым. - Понимаю, мессир.       Воланд махнул рукой. - Меня утомил этот вечер. - Он со вздохом поднялся, практически срывая с себя галстук. - Не беспокоить меня без надобности. А она вряд ли возникнет, тут и без меня... Есть кому следить за...людьми.       Он прошел через балкон и скрылся за дверью, Коровьев позволил себе выдохнуть и опуститься на кресло. Его озадачили слова Воланда о том, что за Сашей "Сложно следить", потому что ему самому ничего не стоило понять её настроение, ход мыслей и дальнейшие действия. Или дело было в том, что...