Самый тёмный час

      Первым ощущением была боль, как будто всё его тело пронзали крошечные иголки. А потом последовал долгий вдох, наполнивший его лёгкие воздухом и вернувший ему жизнь, но внезапный выдох был мучительным. Он попытался открыть глаза, но веки упрямо оставались закрытыми. Он попытался заговорить, но во рту пересохло, и слова не выходили. В ушах стоял гул. Руки и ноги странно не реагировали, а левая рука, казалось, была зажата в крепкой хватке.       Мерлин услышал своё имя, произнесённое шёпотом, а затем шёпот перешёл в крик. Он попытался ответить, но всё, что смог выдавить, было слабое «Арт…ур», прежде чем его разум заволокло чёрной пеленой, и он снова потерял сознание.       Блаженное состояние беспамятства длилось недолго. Вскоре он обнаружил, что находится не в мире грез, а в мире боли, где любое движение было мучением. У него также было странное ощущение, что он всегда в движении, что его поднимают и бросают, поднимают и бросают, бесконечно и против его воли. Всё, чего юный маг действительно хотел, — это оставаться неподвижным, дышать и спать. Как ещё он мог восстановить свои силы? Вместо этого его несли, как труп, и парень чувствовал, что жизненные силы снова покидают его. Он падал, тонул, не мог дышать…       А затем воздуха стало не хватать, и Мерлин был вынужден открыть рот, чтобы болезненно вздохнуть. Его горло внезапно заполнила холодная жидкость. Как бы мучительно это ни было, ему пришлось сглотнуть. Множество рук удерживали его на земле. Он боролся и извивался, и когда закричал в знак протеста, то почувствовал, как его тело охватила мощная волна. Ему показалось, что его пронзила молния. Боль снова чуть не лишила его сознания, но он сумел сохранить ощущение реальности, сосредоточившись на знакомых звуках.       — Всё в порядке, Мерлин. Это всего лишь вода. Ты в безопасности. Ты должен выпить.       Его глаза искали говорящего, но всё, что он мог различить, был белый ослепительный свет. Мерлин снова закрыл глаза и позволил влить себе в горло ещё один глоток холодной воды. По крайней мере, его больше не перемещали с места на место. Его пульсирующая голова покоилась на подушке. Его пальцы цеплялись за грубые простыни. Он слышал потрескивание огня, чье-то тяжёлое дыхание у себя над ухом и более знакомые голоса, говорящие вокруг него.       — Рана полностью затянулась? Как это возможно?       — Он поправится? А как же его магия?       — Ты можешь сделать для него что-нибудь ещё, Гаюс?       — Мы ничего не можем сделать, кроме как дать ему отдохнуть.       — Я останусь с ним.       А затем волна усталости захлестнула его, и он больше ничего не соображал.       Как долго он оставался лежать в этой постели, Мерлин не мог сказать. Однако, когда он проснулся в следующий раз, в комнате было тихо. Огонь в камине больше не потрескивал. Он чувствовал мокрую ткань у себя на лбу, но никого другого рядом не было. Парень заставил себя открыть глаза. Когда взгляд сфокусировался, он понял, что действительно был совершенно один.       «Как странно. Гаюс должен быть здесь…»       Комната была тускло освещена свечами, в ней не было окон, только несколько трещин на потолке пропускали бледные лучи и прохладный воздух. Это было тёмное и пыльное помещение, скудно обставленное, с грубым деревянным столом и стульями, а также ужасно вонявшее конским навозом и гнилой едой. Он привык к гораздо более чистым помещениям и запахам. Когда Мерлин повернул голову, то увидел стул с кучей тряпья на нём. Он узнал своё коричневое пальто и рубашку, запачканную кровью. И тут вспомнил: его ударили ножом.       В его руках была какая-то тяжесть и сила одновременно. Он ощупал тело под рёбрами в поисках места, куда попал кинжал Моргаузы, но всё, что почувствовал, — это тупую боль под кожей, не более болезненную, чем от одного из ударов Артура во время тренировки. Этому было только два возможных объяснения: либо его исцелила магия, либо он очень, очень долго спал.       Отсутствие швов и раны означало, что он может попытаться сесть. Поэтому Мерлин начал приподниматься на локтях, пока не упёрся в стену позади себя. «Не так уж плохо», — подумал он. Юный колдун начал шевелить пальцами и трясти ногами. Пальцы онемели, голова немного болела, но, по крайней мере, всё работало как надо, если не считать слабости в мышцах. Он был одет, что должно было бы быть хорошим знаком, но одежда была не его. В частности, белая рубашка была странно знакомой, с тонкой строчкой на воротнике и манжетах. Может быть, это…? Артура?       Но где же все?       Когда Мерлин почувствовал себя достаточно сильным, он передвинул ноги в сторону и сел на край кровати. Мышцы протестовали при каждом движении, но боль была терпимой. Он заметил свои ботинки возле кровати. Ему потребовалось гораздо больше времени, чем обычно, чтобы надеть их, но в конце концов парень справился. А теперь предстояло встать, это будет довольно сложно.       Сначала Мерлин глубоко вздохнул и прикрыл глаза, чтобы лучше сфокусировать взгляд. После этого он приподнялся, опираясь на спинку стула, но как только его вес переместился на ноги, колени задрожали и он сдался. От неожиданности колдун упал вперёд, схватился за ближайший стол и с плеском и лязгом опрокинул ведро с водой на пол. Единственное, что спасло его от падения, был стул — ещё один стул, который чудесным образом оказался в нужном месте между ним и полом. Из последних сил он смог взобраться на него и подождал там, пока его конечности перестанут дрожать.       Обычно, если бы он поднял такой шум в своих покоях, Гаюс ворвался бы к нему с испуганным выражением лица, а это означало лишь то, что он действительно один и, возможно, даже не в Камелоте. Такая мысль не утешала. С его обычным везением Мерлин, вероятно, находился в каком-то безвыходном положении. В лучшем случае его похитили или взяли в плен, в худшем — он всё ещё находится в каком-то мире снов или вообще мёртв. В любом случае он не собирался ждать и ничего не предпринимать.       С этой мыслью парень начал долгий процесс вставания и движения к выходу. Сильнее всего болели ноги, поэтому он использовал руки, чтобы поддержать вес, хватаясь за каждый предмет мебели на своём пути. Мерлин уже собирался дотронуться до дверной ручки, как вдруг она дёрнулась и распахнулась, словно повинуясь его безмолвному приказу. Было немного странно и тревожно, что его магия откликается так инстинктивно, но сейчас у него не было времени об этом думать. Вся его энергия требовалась только для того, чтобы идти, не спотыкаясь и не теряя сознания.       Коридор был не очень длинным, но таким же пустым, как и его спальня. Даже поднявшись на самый верх лестницы, Мерлин не услышал ни звука, доносившегося с нижнего этажа. Сквозь грязное окно пробивался бледный солнечный свет, и он решил, что сейчас день. Однако если это трактир, как казалось, то и днём здесь должна быть какая-то активность. Поэтому в голове снова возник тот же вопрос: где все?       Медленный спуск по лестнице сопровождался частыми остановками, чтобы он мог перевести дыхание и вытереть пот со лба. В комнате перед ним был гораздо больший беспорядок, чем в бедной спальне. Это была сцена хаоса после битвы. Кубки и чаши валялись на полу вместе с их содержимым. Столы были перевёрнуты. Он даже заметил следы крови возле заколоченного окна. Что бы здесь ни произошло, это было нечто большее, чем обычная драка в таверне. Но если бой происходил на улице, он должен был что-то слышать: лязг оружия, удары мечей о щиты, крики или рыдания людей. Ему вдруг вспомнилась деревня Бром, где все фермеры и стражники были мертвы или при смерти. Мерлин не чувствовал, что в его нынешнем состоянии смог бы вынести подобную сцену. В бою он бы и двух секунд не продержался. Поэтому его единственным оружием была магия.       Закрыв глаза, колдун обратил своё внимание внутрь себя, ища знакомую тихую пульсацию своей магии. Это было не то, к чему он привык, но в его нынешнем состоянии это казалось лучшим вариантом. Нечёткий образ внезапно возник в его сознании, и сила, с которой он на него обрушился, чуть не сбила его с ног. Перед его мысленным взором предстали большие и злобного вида мужчины, наставляющие оружие на других мужчин, одетых в чёрное. Затем на него нахлынули другие образы, как будто он улетал от этой сцены и видел её под другим углом. Теперь круг людей в зелёных плащах смыкался вокруг фигуры, которая опускала длинный меч в знак покорности. У человека в центре круга были светлые волосы, красная рубашка и ожерелье в форме маленького деревянного крыла.       А потом Мерлин снова оказался в таверне и споткнулся о табурет так внезапно, словно, сам того не подозревая, перепрыгивал из одной комнаты в другую. Он почувствовал, как к нему возвращается его магия, и она была сильной, ошеломляющей и беспокойной. От вихря образов у него раскалывалась голова и кружился разум. Казалось, что то, что находилось прямо за дверью, было гораздо опаснее, чем он ожидал.       Артур был в опасности. Он должен был что-то сделать.       Боль в его теле внезапно отошла на второй план; значение имела только его магия, поскольку она была нужна ему, чтобы спасти Артура. Он позволил себе полностью погрузиться в неё.       Первыми, кто ощутил на себе его магию, были головорезы слева от него. Как только они увидели его, их оружие начало раскаляться докрасна. Затем, одним быстрым движением руки, мечи и топоры покатились по земле, пока не оказались у его ног, и тогда он заставил металл заржаветь. Волна магии, словно огонь, разлилась по его венам, и он начал бороться с желанием упасть в обморок.       — Что ты делаешь? Мы на вашей стороне! — закричал крупный лысый мужчина в фартуке.       Остальные мужчины, все в чёрном, стояли в ряд у стены без оружия и, казалось, были слишком потрясены, чтобы пошевелиться.       Его разум лихорадочно работал, пытаясь осмыслить то, что он видел, но сейчас было слишком много боли и замешательства. Ему нужно было сосредоточиться на Артуре.       Принц стоял впереди, точно там, где он его видел. Вокруг него образовался круг из по меньшей мере дюжины мужчин в зелёных плащах, и Артур был в центре его. Он положил свой меч, на щеке у него была глубокая рана, а голова опущена. Один из друидов двинулся вперёд с мечом в руке.…       «Нет, Артур! Он сдается. Не может быть…»       Мерлин хотел закричать, но слова не шли с языка. Он был слишком далеко и слишком слаб. В голове невыносимо пульсировало, а ноги грозили подкоситься. Друид был в состоянии свалить Артура с ног одним ударом. Они так долго ждали шанса заставить Утера заплатить за его преступления, и ничто не причинило бы ему большей боли, чем смерть его сына. Это даже не выглядело так, как будто принц защищался. Он был в меньшинстве. Это было даже нечестно. У этих людей совершенно не было чести.       Он не мог на это смотреть. Он не мог смотреть, как умирает Артур.       И затем, собрав последние силы, Мерлин поднял правую руку в направлении друидов. Земля начала двигаться, и внезапно корни ближайших деревьев ожили. Он мог чувствовать их и мог управлять ими. Используя корни как верёвки, он обрушил мощную атаку на круг людей в капюшонах. Все они почти одновременно отступили, застигнутые врасплох и пойманные в ловушку змееподобным врагом, который был слишком силён для них. Он хлестал, целясь в лодыжки, талию или руки, пока большинство друидов не оказались прижатыми к траве, как скот.       Когда Мерлин увидел, что ни один из друидов больше не представляет угрозы для Артура, он рухнул на колени, дрожа и тяжело дыша. Боль в его голове достигла пика, и колдун боролся изо всех сил, чтобы удержать нападавших на Артура.       — Мерлин! МЕРЛИН! — услышал он крик Артура.       Было так странно слышать своё имя, казалось, он не слышал его уже очень давно. Крики и вопли раздавались всё ближе и ближе…       И тут что-то тяжёлое столкнулось с его телом. Сильные руки трясли его, держа за плечи, касаясь шеи и щёк.       Мерлин открыл глаза (он даже не помнил, как закрыл их) и обнаружил, что лицо Артура находится в нескольких дюймах от его лица. Принц тоже упал на колени и уставился на него водянисто-голубыми глазами.       — Мерлин! Посмотри на меня! Эти люди здесь, чтобы помочь нам. Ты слышишь меня? Ты должен отпустить их, Мерлин. Отпусти их. Ну давай же! Посмотри на меня! Мне нужно, чтобы ты сейчас же пришёл в себя. Успокойся. Всё хорошо. Ты слышишь? Всё в порядке. С тобой всё в порядке? Пожалуйста, скажи мне, что с тобой всё в порядке…       Казалось, что его мир снова встаёт на свои места. Всё его тело сотрясалось от боли, но теперь его разум, по крайней мере, мог сосредоточиться на чём-то знакомом, на чём-то важном…       — Ты говоришь мне успокоиться? — пробормотал он сухим, хриплым голосом. — Это же ты плачешь.       Улыбка Артура была подобна вспышке солнечного света.       — Я не плачу, а если ты скажешь это кому-нибудь, я…       — То что? — пробормотал Мерлин.       — Я…… Я что-нибудь придумаю, — сказал принц дрожащим голосом.       Затем Артур заключил его в объятия, которые были совершенно неожиданными и ошеломляющими. У Мерлина возникло странное чувство, словно он вернулся домой после долгого-долгого путешествия. Это также дало ему возможность отдышаться, восстановить силы и прийти в себя. Друиды были немедленно освобождены.       — Дайте ему немного воздуха, сир. Пожалуйста, позвольте мне…       Братские объятия Артура сменились другими, знакомыми объятиями. Гаюс держал его и похлопывал по спине. Затем лекарь отстранился и начал осматривать его. Он приподнял веки, пощупал лоб, нашёл запястье и молча проверил пульс.       — Я в порядке, — слабым голосом произнёс Мерлин.       Серьёзное выражение лица Гаюса не изменилось.       — Лжец, — строго сказал он. — Тебе не следует вставать с постели.       — Я знаю. Мышечная атрофия, — ответил он.       Губы Гаюса растянулись в улыбке.       — По крайней мере, твой мозг, кажется, нормально функционирует.       — Что такое атрофия? — внезапно спросил Артур.       Мерлин понял, что принц теперь стоит над ним, задумчиво поглаживая подбородок.       — Он слишком долго был неподвижен, — объяснил Гаюс. Его мышцам нужно время, чтобы вспомнить, как двигаться.       — Всё же будет хорошо?       На этот раз Гвейн поднял его на ноги и заключил в крепкие братские объятия. Высокий рыцарь отстранился, улыбнулся ему и снова крепко-крепко обнял. Мерлин взглянул через плечо Гвейна на Артура, но принц застенчиво отвёл взгляд.       — Хватит. Ты должен дать ему подышать, — строго сказал Гаюс.       Гвейн разжал объятия, и Мерлину пришлось напрячь все силы, чтобы удержаться на ногах.       — Нам лучше отвести тебя внутрь, — произнёс лекарь. — Мерлин?       Но Мерлин не слушал. Волна магии и вспышка образов только что накрыли его. В своём воображении он увидел, как человек в чёрном прокрался мимо рыцарей, прыгнул Артуру за спину и перерезал горло принца своим кинжалом.       Его реакция была чисто инстинктивной. Широким движением обеих рук он отбросил всех людей вокруг себя назад мощным потоком магии, подобной ветру. Затем он ясно увидел чёрного убийцу. Мужчина уже был за спиной Артура и занёс кинжал для удара. Мерлин поднял руку почти одновременно с ним, и рука мужчины застыла в воздухе, застыв на месте. Артур был в таком шоке, что даже не двигался, а это означало, что он всё ещё может пострадать. Мерлин сжал пальцы в кулак. Раздался хруст, и человек в чёрном вскрикнул от боли. Кинжал упал на землю, но убийца оставался неподвижным, как статуя, и хватал ртом воздух.       Голоса вокруг него были далёкими, как эхо. Он слышал своё имя, но перед глазами у него всё расплывалось. У него возникло мимолётное впечатление, что Гаюс лежит на земле, пытаясь подняться, и Гвейн тоже.       — Мерлин, прекрати! — услышал он, как Артур настойчиво закричал.       Какая-то часть Мерлина знала, что он может доверять Артуру, но другая его часть была поглощена представлениями о том, что могло бы случиться. Артура пронзают ножом. Артур охвачен пламенем. Из шеи Артура течёт кровь, и он хватал ртом воздух. Себя, гладящего голову Артура и смотрящего в его бледные глаза, когда он умирал. Было ли это будущее? Его последний опыт видения будущего имел драматические последствия. Он не хотел этого дара. Он не мог. У него не было сил.       Внезапно он почувствовал руку на своем плече.       — Успокойся… Эмрис.       Слова успокаивали. В них было что-то магическое. Друид накинул Мерлину на плечи тёплый плащ, и внезапное прикосновение вернуло его к реальности. Он тут же отпустил нападавшего на Артура, и бедняга застонал от боли, схватившись за руку. Ланселот и Леон тут же бросились к нему, чтобы удержать, но он больше не представлял угрозы.       — Ты сломал мне руку! Ты сломал её! — закричал убийца. — Я так и знал! Дом Пендрагонов проклят! Так сказала ведьма. Она убьёт вас всех! Да здравствует Моргана Пендрагон!       Сэр Леон заставил его замолчать, ударив прямо за ушами. Убийца рухнул на ноги, а затем рыцарь виновато взглянул на Артура.       У Мерлина голова шла кругом. Он никогда раньше так не колдовал. Никогда. Это было грубо, инстинктивно и жестоко. Он схватился за голову, надеясь, что сможет заставить себя сосредоточиться, но не смог. Он почувствовал, что покачнулся на месте.       — Поймай его, Гвейн! — с силой закричал Гаюс.       Он рухнул прямо в объятия Гвейна. «О, нет! Я причинил боль Гаюсу? Как я мог причинить боль Гаюсу? Этого не должно было случиться».              — Мне жаль, жаль, жаль, — повторял он снова и снова.       — Ты можешь что-нибудь сделать для него, Исельдир? — тихо спросил Артур.       Мерлин так старался не упасть в обморок, что едва заметил друида, стоявшего рядом с ним. Это был пожилой мужчина с седыми волосами средней длины, в зеленом плаще и с вполне знакомым лицом. Но где он мог видеть его раньше?       — Ты, кажется, думаешь, что магия может вылечить всё, Артур Пендрагон. Однако в данном случае тёплый огонь и что-нибудь перекусить могли бы сделать то же самое.       Мерлин не мог с этим не согласиться.