Самый тёмный час

      — Я владею магией.       — Сейчас не время для шуток, Мерлин, — сказал Артур, не оборачиваясь.       Мерлин видел потрясённые лица Гвейна и Ланселота, но решил не обращать на них внимания.       Он сделал шаг вперёд. Солнечный свет заставлял его часто моргать.       — Я колдун. Это правда. Вау… Не могу поверить, что я только что это сказал.       Почему-то произнесение этих слов вслух словно освободило его и ошеломило одновременно. Или, возможно, это из-за раны и потери крови у него кружилась голова.       Артур, собиравшийся сесть на коня, резко остановился.       — У нас нет на это времени.       — Он нездоров, — неуверенно предположил Ланселот.       — Я достаточно здоров, чтобы понять, когда этот придурок меня игнорирует, — отрезал Мерлин.       Но пока он говорил, на него накатила волна головокружения, и он покачнулся на месте, почти не в силах стоять. Ноги его почему-то не слушались, а веки отяжелели.       Артур с беспокойством наблюдал за ним.       — Ты прав, Ланселот. Он, должно быть, не в своём уме, — сказал принц.       Затем он сделал несколько широких шагов в сторону Мерлина, оказавшись достаточно близко, чтобы разглядеть его нос.       — Ты должен сказать нам, где камни, Мерлин.       — Почему бы тебе не позволить Агравейну найти их и навсегда покончить с магией? — спросил он вызывающе. — Разве ты не этого хочешь?       Артур выглядел так, словно собирался его ударить.       — Нет! Ты умрёшь! — внезапно закричал Гвейн. Он встал между Артуром и Мерлином. Он смотрел в лицо юному колдуну так, словно видел его впервые. — Ты умрёшь! Все, кто владеет магией, умрут. Ты же этого не хочешь. Ты не монстр, Мерлин. Скажи нам, где камни. Пожалуйста.       Мерлин устало и смиренно закрыл глаза. Не совершил ли он ужасную ошибку, раскричавшись о своей магии перед Артуром и всеми остальными? Всё это казалось сном или кошмаром, из которого маг теперь не мог выбраться. Если бы только он не чувствовал такой слабости, то, по крайней мере, был бы в состоянии трезво мыслить…       — Идите по дороге, минуйте главные дома, продолжайте путь, пока не дойдёте до ручья, а затем идите вдоль ручья вверх, пока не выйдете на поляну. Камни покрыты мхом, и мы обычно сидели на них и разводили костёр посередине.       Гвейн схватил его за плечи как раз вовремя, потому что маг покачнулся на месте и чуть не упал в обморок прямо в объятия рыцаря. Мерлину потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Он взглянул поверх плеча Гвейна и попытался рассмотреть выражение лица Артура. Принц нисколько не встревожился; напротив, на его лице застыло выражение полного недоверия.       — Ты только что сказал, что владеешь магией? — выпалил он.       — Сейчас не время, — сказал Ланселот своим обычным ровным и успокаивающим голосом. — Сир, нам нужно спешить. Мерлин ещё недостаточно окреп, чтобы ехать верхом. Гвейн может остаться здесь с ним.       Артур на мгновение задумался, а затем, не говоря ни слова, развернулся на каблуках и побежал к своему коню. Он подозвал к себе рыцарей, и они быстро поскакали прочь. Они скрылись из виду ещё до того, как осела пыль.       Мерлин прислонился спиной к каменной стене и остался сидеть там, ожидая, когда к нему вернутся силы.       — Я не знаю, что на тебя нашло, — сказал Гвейн, вглядываясь в его лицо. — Ты так долго держал это в себе. Ты уверен, что стоит сейчас себя раскрыть? На твоём месте я бы давно уже все рассказал, но, опять же, я не ты…       — Ты никому не рассказывал о том, что твой отец был дворянином, — слабым голосом возразил Мерлин.       — Верно, — согласился Гвейн, небрежно усаживаясь рядом с Мерлином. — Но даже если бы я и рассказал, для меня это мало что изменило бы. Ты уверен, что готов?       Мерлин фыркнул.       — Я даже не уверен, что он мне поверил.       — Он поверит, если ты покажешь ему…       Гвейн не закончил свою мысль. Вероятно, он просто понял, что Мерлин больше не обращает на это особого внимания. Молодой маг испытывал всё более сильное и непреодолимое чувство тревоги. Он почти мог видеть колеблющуюся нить магии перед своими глазами. Она звала его, тянула за собой, велела поторопиться.       — Что такое? — спросил Гвейн.       Мерлин не ответил. Вместо этого он с трудом поднялся на ноги, схватившись за правое плечо, а затем отошёл на несколько шагов от Гвейна. Он приготовился к тому, что собирался сделать.       Твёрдо расставив ноги и склонив голову, он потянулся внутрь себя, чтобы найти тот глубокий источник силы, который он делил с Великим Драконом. Как обычно, голос, слетевший с его губ, был отчасти его собственным, а отчасти чем-то ещё, чем-то древним и могущественным, голосом Повелителя драконов.       — Что ты только что сделал? — закричал Гвейн, подбегая к нему.       — Просто… Не двигайся, — дрожащим голосом ответил Мерлин.       Он тяжело дышал от усилий. Обращение к своей силе Повелителя драконов всегда было несколько утомительным занятием. Но, по крайней мере, это сработало, и вскоре Килгарра пролетел у них над головами, спикировал вниз и приземлился перед Мерлином в вихре ветра.       — Ты ещё и Повелитель драконов! — воскликнул Гвейн.       Мерлин постарался не выглядеть слишком самодовольным.       — Я вижу, ты доверил свою тайну ещё одному человеку, — лукаво заметил дракон. Килгарра наклонился, чтобы получше разглядеть Гвейна. — Сила, Мужество и Магия, — продолжил он. — Цикл завершён. Теперь многое изменится.       — Я, кажется, рассказал ещё кое-кому, — сказал Мерлин. И затем с опаской добавил: — Артуру.       Килгарра повернул к нему большую голову, его хвост подметал пыльную землю, когда он двигался.       — Как я уже сказал, юный чародей, многое меняется.       — Что ты знаешь о камнях четырёх стихий? — спросил Мерлин, не церемонясь.       Дракон выпрямился.       — Это древняя магия. Камни — это врата, которые открываются с помощью магической крови. Кровь — это ключ, который может изменить поток магии в этот мир.       — Лорд Агравейн сейчас на пути к камням, — сказал Мерлин дракону.       Ответом ему было громкое рычание.       — Этот человек не может владеть камнями! Знание — это не то же самое, что истинная сила. Верховная жрица Старой религии, возможно, могла бы…       — Верховная жрица? — вмешался Мерлин. — Как Моргауза? Она тоже ищет камни!       Он вспомнил слова, прозвучавшие у него в голове.       «Скоро я восстановлю свои силы, и вместе мы положим конец Камелоту. Скоро у нас будут камни четырёх стихий, и мы отомстим им».       Дракон суровел на вид.       — Это печальная новость. Если она сможет использовать силу камней в своих интересах, она станет настолько могущественной, что даже ты не сможешь её остановить. Мерлин, ты не должен этого допустить.       Молодой волшебник кивнул.       — Ты должен отвести нас к Элдору, — серьёзно сказал он.       — Подожди! — внезапно вмешался Гвейн. — Он ранен. Ты можешь что-нибудь для него сделать? Разве драконы не могущественные целители?       Килгарра перевёл взгляд с Гвейна на Мерлина.       — Не двигайся, — выдохнул он.       Волна магии, исходящая от Великого Дракона, казалось, окутала его, как тёплое одеяло. Рана на плече начала покалывать и зудеть, но постепенно всё утихало, как будто кто-то тушил пожар. Голова стала менее тяжёлой, а пульсация прекратилась. Дракон не смог бы снять усталость, но, по крайней мере, теперь, когда Мерлину не приходилось терпеть боль, он был гораздо более бдителен.       — Спасибо, — сказал он, уже на ходу. — Теперь нам нужно, чтобы ты летел как можно быстрее.       — Если это будет повторяться, молодой маг, я понесу на спине не больше двух человек, — прорычал дракон.       Выражение лица Гвейна сменилось от шока к полному ужасу, но Мерлин уже взобрался на чешуйчатое тело Килгарры и теперь наклонялся, чтобы протянуть Гвейну руку.       Рыцарь восторженно улыбнулся.       — Ты, должно быть, шутишь…