Самый тёмный час

      Никогда в жизни Мерлину не было так больно. Даже после целого дня непрерывной езды верхом, даже после трёх часов, проведённых в качестве мишени Артура на тренировках. Когда он сел за Круглый стол, его ноги так устали, что дрожали, веки были тяжёлыми, голова болела, а при малейшем движении правой руки его словно пронзали крошечные кинжалы. Он так сильно задыхался, что едва заметил, как появился Артур с суровым выражением лица под руку с Гвен. Принц занял место напротив Мерлина и усадил девушку справа от себя, пока Элиан и Персиваль зажигали факелы.       — Всё в порядке, Мерлин? — сказал принц. Мерлин не видел его таким озабоченным с тех пор, как армия Бессмертных захватила Камелот.       — Лучше не бывает, — пробормотал Мерлин, потирая правую руку в попытке унять боль.       Артур огляделся по сторонам. Свет факелов отбрасывал пляшущие тени на каменные стены. В первый раз Мерлин не обратил на это внимания, но старые руины больше походили на кладбище, чем на тронный зал. Вдоль стен стояли каменные плиты, которые на самом деле были гробницами. Большинство из них были распахнуты настежь и, вероятно, в них побывали грабители могил.       Один за другим рыцари подходили и садились за Круглый стол. Гвейн сел справа от Мерлина, Ланселот — слева от него, Элиан — рядом со своей сестрой, а Персиваль и Леон заняли два места слева от Артура.       — Где Гаюс? — сказал принц.       Мерлин поёрзал на стуле, изо всех сил стараясь не выдать своего волнения.       — Он сказал, что у него есть важное дело.       Глаза Артура расширились, и он сжал кулаки.       — Именно сейчас у него появилось какое-то срочное дело?       Мерлин почувствовал подступающую злость.       — Если он говорит, что это важно, значит, так оно и есть.       — Сейчас мы мало что можем с этим поделать, — сказал принц.       Он провёл рукой по волосам. Мерлин увидел, как Гвен положила ладонь на предплечье Артура, но первым заговорил Элиан.       — Зачем мы здесь, сир?       Артур глубоко вздохнул, прежде чем заговорить.       «О, это не к добру», — мгновенно подумал Мерлин.       — Агравейн… Лорд Агравейн… нашел камни четырёх стихий, — без промедления сообщил принц. — Вы все следили за ним, поэтому я полагаю, что все вы понимаете, о чём я. По какой-то причине он не особо скрывал свои планы. Если в центре камней прольется кровь волшебного существа, то это может означать конец всей магии.       — Не хочу показаться грубым или что-то в этом роде, — начал говорить Элиан, — но не все ли равно? Я имею в виду… Это означало бы конец Моргаузе и Моргане. Больше никаких горящих деревень. Больше никаких монстров, нападающих на Камелот. Никогда.       Мерлин не осмеливался взглянуть на лица окружающих, опасаясь того, что должно было произойти.       — Мне не всё равно… — сказал Ланселот, выпрямляясь на своём сиденье.       — Мне тоже, — добавил Гвейн, бросив быстрый взгляд в сторону Мерлина.       — Если это означает, что нам придётся пожертвовать одним невинным человеком, то я могу сказать вам прямо сейчас, что мы не будем рассматривать этот вариант, — торжественно произнёс Артур. А затем добавил, понизив голос: — Я не стану жертвовать Гаюсом.       Все за столом замолчали. Мерлин услышал, как где-то недалеко капает вода. Все сидели в тишине. Даже сэр Леон выглядел смущённым, рассеянно поглаживая свою забинтованную руку.       — Вы все знаете о Гаюсе? — не смог сдержать возгласа Мерлин.       — Это самый плохо хранимый секрет в королевстве, — весело сказал Персиваль.       Гвейн взглянул на Артура и Гвен, держащихся за руки, и с усмешкой добавил: — Второй по степени секретности.       Молодой колдун с трудом сдержался, чтобы не расхохотаться. Это было просто смешно. Все они, включая Артура, знали об этом, но никто из них ничего не сказал, не обвинил его и не попытался арестовать. Казалось, все они считали, что старый лекарь может быть и колдуном, и хорошим человеком. Мерлин внезапно почувствовал искушение, несмотря на здравый смысл и предупреждение Великого Дракона, громко заявить о своей магии здесь и сейчас и покончить с этим. Никогда в жизни он не был так уверен, что его примут или, по крайней мере, оставят в живых.       На его лице всё ещё сияла улыбка, когда Артур внезапно наклонился вперёд и ткнул в него пальцем.       — Кстати, Мерлин, если ты ещё когда-нибудь скроешь от меня что-нибудь подобное, я убью тебя.       — Отлично, — радостно сказал он, но затем его улыбка исчезла, и молодой колдун уже не был так уверен в том, что стоит раскрывать свою магию.       — Я пытался отговорить Агравейна от этого, — продолжил Артур, — но он довольно упрям. И я не могу не согласиться с ним публично. Он мой дядя и тоже претендует на трон. Если между нами произойдёт размолвка, некоторые из наших союзников встанут на его сторону, и мы начнём войну. У нас остаётся только один выход. Мы должны добраться до камней раньше Агравейна.       — Сир, разве вы не говорили, что лорд Агравейн уже нашёл камни? — обеспокоенно спросил сэр Леон.       Артур кивнул.       — Да, он знает название деревни, и у него есть преимущество, потому что он уехал, когда мы шли сюда. Однако он не знает точно, где находятся камни в пределах этой деревни. И, как бы странно это ни звучало, у нас есть преимущество в том, что с нами тот, кто хорошо знает деревню.       Мерлин почти почувствовал многозначительный взгляд Артура.       — Что? Элдор? Камни находятся в Элдоре, — выпалил он.       Артур закатил глаза.       — Да, в Элдоре. И я предполагаю, что он узнал об этом месте, когда ты был без сознания после ранения.       — Это место, где ты вырос? — недоверчиво переспросил Гвейн.       Артур встал со своего места, и все взгляды обратились к Мерлину. Принц обошёл вокруг стола и встал перед ним, оперевшись рукой о круглый стол.       — Давай, Мерлин. Ты провёл там своё детство, играл в полях, убегал тайком, чтобы не заниматься домашними делами. Ты когда-нибудь замечал четыре неподвижных камня со странными символами на них?       Мерлин наклонил голову и поджал губы.       — Может быть, на них и нет никаких странных символов. Я думаю, ты всё это выдумываешь.       Артур стукнул кулаком по столу.       — Пойми, Мерлин! Сейчас не время для шуток. Попробуй хоть раз подумать своими мозгами!       — Вместо того, чтобы думать как рыцарь? — ответил он с ухмылкой.       — Я серьёзно, Мерлин!       — Ладно, ладно!       По правде говоря, мозг Мерлина уже работал. Он знал, что Гаюс сейчас на пути в Элдор, если камни действительно там. Но почему Гаюс не рассказал ему об Элдоре? Мерлин порылся в памяти, пытаясь найти объяснение, но вид Артура, нетерпеливо расхаживающего перед ним, не давал ему покоя. Более того, он чувствовал себя всё более измотанным, а надвигающаяся опасность не улучшала его состояния.       Он решил закрыть глаза.       В своём воображении он видел ручей, где его мать стирала бельё, пока он с помощью магии создавал волны. Он также мог видеть поля, где он заставлял кружиться ветер и создавал в воздухе ленты из лепестков цветов, чтобы произвести впечатление на деревенских детей. Он также мог мысленно увидеть поляну, где они с матерью провели много часов за книгой и несколькими драгоценными листами пергамента, чтобы Мерлин научился читать и писать. Именно на этой поляне Уилл увидел, что его друг — маг. Он инстинктивно смог вылечить сломанное крыло упавшей птицы. Уилл был первым, кто заметил, что его глаза стали золотистыми. Чтобы произвести впечатление на Уилла, он попытался сдвинуть камень и потерпел сокрушительную неудачу…       Его глаза резко открылись, и он глубоко вздохнул, как будто только что вынырнул из глубокой воды. Теперь в голове у него болезненно стучало.       — Я знаю, где камни, — пробормотал он.       Звук, с которым Артур поднял свой меч, казалось, разбудил всех.       — Давайте седлать коней! — крикнул он рыцарям. — Мы должны скакать без остановок, если хотим разгромить лорда Агравейна.       Рыцари отреагировали на его приказ мгновенно. Они сразу же принялись собирать свои сумки, мечи и красные плащи. Гвен тут же принялась помогать Артуру надевать кольчугу. Обычно этим занимался Мерлин, но у него не работала правая рука.       — А Мерлину обязательно идти с нами? — молодой колдун услышал, как Гвен прошептала что-то Артуру на ухо. — Он ещё не пришёл в себя. Он вот-вот упадёт с лошади.       — Боюсь, нам понадобится его знание местности, — прошептал Артур в ответ. — Если мы сможем продержать его в сознании так долго…       После этого комментария последовало несколько улыбок, но некоторая неловкость осталась. Элиан покачал головой, застёгивая накидку.       — Я всё ещё думаю, что «конец всякой магии» звучит неплохо, — пробормотал он себе под нос.       Когда остальные рыцари промолчали, он продолжил.       — Я много путешествовал. Я был в тех частях света, где до сих пор используется магия, и я видел много безумных вещей, злых вещей. И я знаю, что Гвейн тоже. Неужели я единственный, кто считает, что об этом стоит говорить?       Он огляделся, ожидая ответа. Гвен бросила на него укоризненный взгляд, прежде чем вернуться к застёгиванию рукавов Артура.       — Я уже сказал, что мы не будем рассматривать этот вариант, — сказал Артур, даже не поднимая глаз. Его тон был серьёзным.       — Вы приказываете нам делать то, что говорите? — Элиан яростно вспыхнул. — Потому что я думал, что этот Круглый стол был для того, чтобы все мы были равны. Прошло много времени с тех пор, как вы обращались с нами как с равными. В наши дни всё делается для того, чтобы такие дворяне, как Агравейн, лорды и принцы в далёких королевствах, были счастливы. Вам следует повнимательнее присмотреться к своим землям.       — Следи за тем, что говоришь! — угрожающе ответил Артур. — Я кронпринц и наследник трона, и ты должен быть мне верен.       — А вы должны поступать так, как лучше для вашего народа! — крикнул Элиан.       Между ними воцарилось молчание. Это был не первый их спор, и Мерлин был вынужден признать, что принц всё лучше и лучше держит себя в руках. Возможно, это было связано с тем, что он проводил так много времени с Гвен, или, может быть, он всё больше и больше превращался в правителя, которым ему было суждено стать. Однако тема магии всегда была болезненной для Мерлина, поскольку он не видел никаких признаков того, что склонности Артура отличались от склонностей его отца. И это, помимо всего прочего, было источником многих ночных кошмаров, в которых он раскрывал свою магию и сгорал на костре в тот же день.       — Я забочусь о своём народе, — сказал Артур. — Я не хочу видеть, как они страдают. Я знаю, о каком зле ты говоришь, потому что я тоже видел его. Но я не могу пожертвовать Гаюсом, даже если это послужит великой цели.       Элиан, казалось, был ошеломлён решительным тоном Артура и низко склонил голову в ответ.       — Простите, — пробормотал молодой рыцарь. — Я знаю, что он ваш друг, хотя и колдун. В мои намерения не входило выступать против него.       Принц Артур обошёл стол и успокаивающе положил руку на спину Элиана.       — И ты прав, — торжественно произнёс он. — Я пренебрёг своим народом и своими рыцарями. В этом зале, пожалуй, самые благородные люди, которых я когда-либо встречал. Он злобно ухмыльнулся. — Кроме Мерлина, который никудышный слуга, но верный друг и который станет отличным врачом… но это произойдёт нескоро, именно поэтому нам нужно спасти Гаюса.       Теперь настала очередь Мерлина получать похлопывания по спине от рыцарей. Гвейн и Ланселот казались счастливыми и поддерживали его. Однако настроение Мерлина не улучшалось. Он хотел упрямо скрестить руки на груди в знак протеста, но его правая рука пульсировала, поэтому он ещё глубже вжался в спинку стула, погрузившись в размышления.       Казалось, только Гвен заметила его изменившееся отношение. «Отлично», с горечью подумал Мерлин. «Я хочу, чтобы хоть кто-нибудь заметил. Потому что это неправильно»…       — На случай, если ты не заметил, Мерлин, я только что сделал тебе комплимент, — сказал принц с самым самодовольным видом.       Мерлин сжал левый кулак.       — Ты такой лицемер, — выпалил он. Он был совершенно ошеломлён собственной смелостью.       — Что за вздор!       — Ты говоришь о спасении Гаюса, но в то же время приговариваешь его род к сожжению на костре. Он колдун! Возможно, твои слова звучат благородно, когда ты говоришь о его спасении, но всё это фальшь, поскольку, согласно твоим законам, он виновен, как и все остальные.       — Это законы моего отца… — начал кричать Артур.       — Теперь это твои законы! — оборвал его Мерлин. — Что ты будешь делать после того, как спасёшь Гаюса? Бросишь ли ты его в темницу, как это сделал охотник на ведьм? А что будет со всеми остальными, кто владеет магией? Ты не можешь спасать и осуждать одновременно. Ты должен принять решение. Либо одно, либо другое!       Он кричал, не сдерживаясь. Артур был настолько сбит с толку, что на это было почти неловко смотреть. Принц прижал пальцы к векам, и Мерлин почти мог видеть сквозь его дрожащую руку битву, которая происходила внутри.       — Сейчас не время, Мерлин… — начал он едва слышно.       — Ты слишком долго откладывал это, — ответил юный чародей.       — Ты просишь меня изменить всё в мгновение ока, — пробормотал принц. Мерлин был потрясён тем, каким неуверенным был его голос. — Я не могу…       — А что, если бы это был я? — спросил Мерлин. — А что, если бы я владел магией?       Принц только фыркнул.       — Не будь идиотом. Ну же, Мерлин. Нам предстоит долгий путь верхом.       Принц в последний раз взглянул на Гвен и направился к выходу. Остальные рыцари молча последовали за ним. «Вот и всё», — подумал Мерлин. Он почувствовал, как внутри у него что-то меняется. Что-то происходило с глубинной магией. Возможно, это была их с Артуром судьба — занять свои законные места. Что бы ни происходило, он больше не мог это игнорировать.       Маг медленно поднялся со своего места, теперь он был один, и последовал за остальными на улицу. Они садились на лошадей. Никогда в жизни молодой чародей не был так напуган. Он дважды открывал рот, но не мог ничего произнести. Третий раз был решающим. Когда он заговорил, его голос даже не был похож на его собственный.       — Я колдун.