Sewn Into You

Чувства Гарри были перегружены вот уже целый час. Настолько, что он не мог ясно мыслить, не мог закончить ничего из той работы, в которой он тонул в течение нескольких дней. Его гормоны бушевали, поджигая чувства и побуждения, которых у него не было с подросткового возраста. В тот момент, когда его мать вошла, ведя себя так, словно это место принадлежит ей (что было правдой, честно говоря, но это не имело значения), он чуть не выгнал её. Он уже наполовину преодолел свой предел, ему не нужны были ещё какие-то задачи или обязанности. Именно тогда она объявила о приходе его нового личного помощника. И он чуть не потерял самообладание. — Нет, — сухо ответил Гарри. — Скажи ему, чтобы пришёл в другой день. Я слишком занят. — Именно в этом и суть, — согласилась Энн. — Он придёт для того, чтобы помочь тебе разобраться с этими делами. Мы же договаривались, помнишь? Волосы на затылке встали дыбом, по рукам пробежали мурашки. Он задавался вопросом, не заболел ли он, не вызвали ли новые подавляющие препараты, которые прописал ему врач, странные побочные эффекты. Нет, сегодня у него точно не хватит терпения развлекать нового помощника. Не тогда, когда ему нужно было закончить весенний каталог. Не тогда, когда нужно было закончить миллион мелких задач до обеда. Особенно когда всё его тело словно сходило с ума. Он буквально чувствовал, что снова возвращается в пубертат. Как будто бы случайные всплески его альфы вырывались наружу, заставляя ноздри раздуваться, а ноги — потряхивать. Конечно, всё из-за новых лекарств. Пока он пытался внести последние правки, необходимые для отправки каталога рекламному агенту, его мать читала ему лекцию о необходимости составить расписание на неделю, когда прибудет его новый помощник. Гарри не слушал, что она говорила. Затем он ощутил слабое покалывание от имени, написанного на его коже, глаза нервно оглядели комнату. В этот момент он услышал приглушённый голос Зейна за его вечно закрытой дверью. Затем почувствовал этот запах: аромат был настолько опьяняющим, что Гарри почти сразу же затвердел. Его ноздри заработали на полную мощность, желая немедленно последовать за этим запахом, пока он не отыщет его источник, не заключит в свои объятия и… Именно тогда он понял, что его подставили. — Мама, — сказал он, наконец связав всё воедино, и поднял глаза на свою мать, которая стояла в углу комнаты, штрудируя картотечные шкафы в поисках каких-то документов по приему на работу, которые ей были нужны для помощника. — Что ты сделала? Энн остановилась, задумавшись, как лучше всего ответить сыну. У Гарри не было времени ждать ответа, его взгляд был устремлён на дверь, словно им управлял инстинкт, о существовании которого он даже не подозревал. Когда дверь кабинета приоткрылась, его нос всё ещё работал сверхурочно, пытаясь вдохнуть весь запах, проникающий сквозь небольшую щель. Омега позади Зейна пах невинно, как спелейшая летняя ягода, смешанная с уютом тёплого зимнего красного дерева. Гарри был уверен, что мог дышать этим вечно. Воздух покинул его лёгкие в тот момент, когда он заглянул в голубые глаза, уставившиеся на него из-за плеча Зейна. У мальчика были пушистые каштановые волосы, немного поднятые на макушке. Красный свитер скрывал его крохотные руки, а джинсы, которые на нём были надеты, должны были быть вне закона, учитывая то, как сильно они обтягивали его бёдра. Его альфа был готов снести Зейна, чтобы добраться до омеги позади него. Вместо этого Гарри поджал пальцы ног в своих туфлях и крепко сжал задний ряд зубов. — Гарри, — услышал он шёпот омеги, и это был самый сладкий звук, который он когда-либо слышал. Единственное подтверждение, необходимое ему доказательство — это тот самый человек, встречи с которым он ждал годами. Тот самый, которого он боялся найти всё это время. Альфа внутри него рванул вперед, желая, чтобы он немедленно встал и подошёл к своей родственной душе. Метка на его коже горела, он осознавал, что Луи тоже это чувствует. Но не мог позволить себе думать об этом, о боли Луи, потому что был уверен, что ещё немного — и он пересечёт комнату за считанные секунды. — Гарри, — твёрдо повторил Зейн имя альфы, пытаясь вывести своего лучшего друга из состояния оцепенения, в котором тот пребывал. — Зачем он здесь? — проворчал Гарри, упорно не отрывая взгляда от стола под собой. — Луи… — Энн встала перед столом Гарри, заслонив собой людей в дверях. — Будет твоим новым помощником. — Нет, — Гарри боролся с собой, неспособный сделать что-либо, кроме как сосредоточиться на своём дыхании и сжимать мышцы живота, чтобы сдерживать волка внутри себя, который кричал ему, чтобы он двигался. — Он не будет. — Гарри, — сурово отчитала его мать. — Конечно же он будет им. — Нет! — внезапно закричал Гарри. — Выведите его отсюда! — Гарри, прекрати! — Зейн подхватил энергию своего лучшего друга. — Ты не посмеешь так поступить! — Это не твоё решение! — Гарри резко поднялся, всё ещё крича на своего друга, его стул отъехал назад от этого движения. Альфа внутри него сжался, наблюдая, как его омега съёжился, скрестив руки на груди, в попытке утешить себя. Тем не менее Гарри продолжил: — Я говорил вам обоим снова и снова, что это не то, чего я хочу! Зейн шагнул к нему, практически поменявшись местами с матерью, которая, почувствовав, что Луи расстроен, быстро попыталась его утешить. — Убавь свой чёртов голос! — второй альфа в комнате был готов к драке. Он пересёк комнату, приблизившись к столу, чтобы столкнуться лицом к лицу со своим лучшим другом, который, очевидно, закатил настоящую истерику. Альфа Гарри уже был на грани срыва. Он ещё даже не установил прямой контакт со своей родственной душой, а теперь другой альфа был готов бороться с ним за него. Он был готов взорваться. В попытке успокоиться Гарри с силой втянул воздух, упёрся пятками в пол и до крови впился ногтями в ладони. Когда Зейн продолжил, его сердитый шёпот обдал кофейным дыханием нос Гарри: — Если ты сейчас же не успокоишься, — глаза Зейна были темнее, чем Гарри когда-либо их видел. — Ты об этом сильно пожалеешь. — Я не хочу его, — упрямо пробормотал Гарри. В тот же момент, как он это произнёс, его тело предательски качнулось вперед, сильнейшая боль засела в животе. Зейн указал на внезапное движение Гарри. — Да неужели? Тогда повтори, — твёрдо проговорил Зейн, всё ещё достаточно тихо, чтобы двое омег в дверях не могли услышать. — Скажи это! — Я не…– тело Гарри снова содрогнулось в лёгкой пульсирующей судороге. — Да, — кивнул Зейн. — Именно так. Гарри оглянулся на мальчика, который захватил практически каждую его мысль. Он заметил, как Луи вздрогнул, качая головой, пока его мать что-то успокаивающе шептала. Каждая частичка его существа хотела подбежать к нему, подхватить его на руки и защитить от всего, чего он боялся, от всего, что могло причинить ему хоть немного боли. Однако сейчас он знал, что это именно он является причиной расстройства Луи. Как же ему это остановить? Их метки горели от недостатка признания, и Гарри ничего не сделал, чтобы это исправить. Он чувствовал, что Луи собирается сбежать. Внезапно эта идея ему не понравилась. — Приведи себя в порядок, — проворчал Зейн. — Или ты облажаешься так быстро, что это даже не смешно. Гарри наконец смог снова нормально дышать, но у него не получилось пробормотать и слова. Казалось, они спланировали это заранее, судя по тому, как Энн и Зейн поочередно менялись местами, пытаясь утешить мальчика в дверях и отчитывая того, кто сидел за столом. — Позволь мне очень быстро высказаться, — наступила его мать, когда Зейн удалился. — Я была очень снисходительна, учитывая твою рабочую нагрузку, но ты почти на два месяца опоздал с половиной сроков выполнения своих обязанностей руководителя производства и очень сильно отстаёшь от выполнения обязанностей, требующих твоего перехода на пост генерального директора. Нужно ли мне напомнить тебе о встрече, которую мы ещё даже не запланировали с дизайн-студией и которую нужно было провести ещё… вчера? Гарри с трудом сглотнул, пока его мать продолжила свою пламенную речь. — И твоя упрямая задница, возможно, отказывается в это верить, но ты не сможешь, не сможешь стать хорошим генеральным директором без небольшой помощи. Гарри наблюдал, как к нему приближается мать, её высокие каблуки почти компенсировали разницу в их росте. — Это не должен быть он, — Гарри и его альфа согласились с этим. По разным причинам, конечно, но всё равно это была самая лучшая форма соглашения, которая у него была за весь день. Энн кивнула, её глаза расширились, когда она посмотрела в пол. — Да, возможно, и так, — затем её глаза снова нашли его. — Но семья? При произнесении этого слова Гарри устало закрыл глаза. — Семья заботится о семье, — Гарри чувствовал напряжённость в голосе матери. — И Луи, хочешь ты этого или нет, это семья. Гарри бросил взгляд на дверь, наблюдая, как тело Зейна накрывает мальчика, которого его альфа отчаянно хотел прижать к себе. Энн заполнила тишину, которая сопровождала отсутствие ответа Гарри. — Он имеет право быть в нашей жизни, ты не можешь забрать его у нас только потому, что ты так упрям. — Почему тебя это так волнует? — сердито возразил Гарри. Он не был уверен, была ли эта эмоция вызвана разговором, который они вели, или мыслью о том, что его лучший друг видел Луи дольше, чем он, дольше чувствовал его запах и больше его касался. — Ты можешь в это не верить, — Энн сделала паузу. — Но, поскольку он твоя родственная душа, у меня тоже есть с ним связь. Все эти материнские инстинкты, которые ты всегда ненавидел? Они распространяются и на него, и ему сейчас нужна семья. И вот опять это слово. Это слово каким-то образом сумело разрушить все его планы, которые он строил последние пять лет. Тем не менее Энн продолжила. — Даже если это означает, что он будет подчиняться Зейну на протяжении всего срока своей работы здесь. Я найму его. Потому что ему нужна наша помощь. Взгляд Гарри, словно магнит, продолжал возвращаться к мальчику. Луи сильно закусил губу, словно пытаясь сдержать слёзы. Он заметил, как рука Зейна поднялась, опустившись на бицепс Луи, чтобы слегка погладить его. — Не мог бы ты убрать от него свои руки? — прогремел голос Гарри на всю комнату, прежде чем он успел осознать, что сказал это. Зейн повернулся к нему, его бровь приподнялась, а лицо исказилось, будто высмеивая собственнические чувства своего друга. Это ему уже надоело. — Ладно, — фыркнул Гарри, уперевшись костяшками пальцев в стол, чтобы избежать новых насмешливых взглядов. — Он будет подчиняться Зейну, пока я не смогу… разобраться в этом. Это очевидно, — он замолчал, мельком увидев синеву в глазах своей родственной души. — Если он согласен со всем этим, а то у меня такое чувство, что вы его тоже ни о чём не предупредили, — он принял ту связь, которую их волки пытались установить друг с другом, как только оказались в одной комнате. Альфа Гарри получил сигналы от волка Луи, что тот расстроен, сбит с толку и напуган. Тем не менее было ощущение, что в их связи есть помехи, как будто Луи пытался разорвать её… отключить. Ничто из этого не вызывало у альфы Гарри ни малейшего одобрения. — Луи? — Энн отступила в сторону маленького волка в дверном проёме. Гарри больше не мог его видеть, но он стоял неподвижно, глядя в спину матери, которая что-то шептала мальчику. Он ненавидел то, как его сердце немного растаяло. Он не признался бы в этом ни одной душе. — Идеально! — сказала Энн с широкой улыбкой, разворачиваясь, чтобы заговорить с сыном после нескольких минут полного игнорирования его присутствия. — Тогда всё решено. Ты отправишь Зейну по электронной почте список заданий, которые Луи должен выполнить на этой неделе. Сейчас же. Затем они ушли, уведя его вторую половинку из виду и оставив дверь широко открытой. Оставив Гарри наедине со своими мыслями, его измученным альфой и остаточным запахом омеги, с которым он даже не обмолвился ни словом.