между мирами, eternity

— Выпусти меня! Глухим эхо в в бесконечном коридоре отражается: «впусти меня». Стайлза трясет. Он в отчаянье. Он надеется, что это сон, просто кошмар. Но он не может обмануть самого себя. Ведь он не спал уже несколько суток. Он заперт в школьном шкафчике. Мимо него проскальзывает тень. — Выпусти меня! Его крики волновали эту тварь так же, как слезы покойника. — Впусти меня, — отзывался хриплый чужой голос, скрипя на подкорках сознания. Есть ли вероятность, что Скотт успеет найти решение, чтобы спасти его? Что они узнают, как избавится от демона, до того, как демон избавится от Стайлза? Зачем ему мальчишка, если то нуждается в человечком оболочке? И как скоро от Стайлза ничего не останется? Ногицунэ. Единственный способ спастись от него — умереть самому. Оно вытолкнет из тела. Его разум, его душу продавив на мясорубке. Стайлза больше не будет. Будет пустота внутри его бренного обличия. Вдруг послышался оглушительный треск, металлические дверцы шкафчика затряслись, с потолка заплакала известка. Внутри у Стайлза что-то надорвалось, прорезая легкие. Сухое и скрябучее ощущения чего-то неизбежного. Чего-то конечного. Жизнь в основном — кислородное сгорание клеточного белка. А что есть смерть? Если верить в Бога, в рай и в ад, то всё достаточно просто и понятно. Но как объяснить это «ничего»? Ведь после смерти Вас ждет «ничего». Напоследок посильнее ударив по дребезжащей дверце сбитым в кровь кулаком, Стайлз вывалился из шкафчика.

***

Наверное это и есть «ничего». Перед ним предстал длинный офисный коридор с желтым глухим освещением. Картонные стенки квадратиками, гудящие люминесцентные лампы. На бесконечное расстояние вперед всё та же картина. Сделав шаг назад, Стайлз уткнулся спиной в край шкафчика. Рука затекла. Он переводит на нее взгляд. Перебитая, искалеченная, изодранная в мясо, неестественно выгнутая конечность. Неслабо он врезал по дверце! С кончиков пальцев капают капельки крови. Капают и исчезают, прежде чем приземлиться на старый линолеум. Стайлз чувствует, что держит что-то во второй руке. Это бланк документов с его данными. Имя, фамилия, дата рождения, члены семьи… Дата смерти. Стайлз не чувствовал страха. Он как будто больше вообще ничего не чувствовал. Возможно, подсознательно он догадывался, что уже фактически мертв. Он почти потерял надежду выбраться из лабиринта собственного разума. Видимо в реальном мире теперь не существует Стайлза, его телом пользуется Ногицунэ. Вот почему в груди такое сквозящее ощущение. Там свищет ветер, гуляя через дыру в теле. Неожиданно за спиной погасла одна из ламп. Стайлз двинулся по коридору. Лампы гасли вслед за ним, пока он не уперся в тот же школьный шкафчик, от которого начал свой путь. Над головой погасла последняя лампа. На пару секунд он погрузился в темноту. Звук загорающейся старой лампочки, и Стайлз уже сидит в полутьме на деревянной лавке перед каким-то офисным столом. Замотав на пальцы телефонный провод, на стуле с колесиками крутиться девушка в смокинге. Сюрреализм какой-то. — Мисс Нужда слушает. Чем могу помочь? Секундочку, вторая линия. Мисс Нужда слушает. Чем могу помочь? Смерти сейчас нет, но вы можете оставить ей сообщение. Из темноты выходит парень в гавайке с букетом цветов и черепом бафомета. Девушка радостно вскакивает. — Порок, милый, ты не забыл про мой день рождения. Это так мило!  Она откалывает от бараньего черепа рога и примеряет их. Стайлза от этой картины тянет блевать. «Если после насильственной смерти меня заставят работать в офисе, то я, пожалуй, повторно удавлюсь уже самостоятельно» Он отворачивается от парочки и видит пустой аквариум, мерцающий голубым светом в полутьме. В нем одиноко плавает толстая оранжево-золотистая рыба. Она поворачивается к Стайлзу и улыбается плоскими человеческими зубами. Шепотом, пузырьками воздуха, она проговаривает несмешной анекдот: «Грешники после смерти попадают обратно на Землю». Стайлз напрягается и отворачивается. Над ним нависла «мисс Нужда», держа его бланки на руках. — Ну и что это тут у нас за недоразумение? Почему тебя отправили на переопределение в отдел кадровых ошибок? Порок заглядывает через плечо в бланки и, присвистнув, выдает: — Смотри, его просто выперли из тела. Место занял кто-то другой. Его отправили к нам, потому что ему жить по плану ещё больше 50 лет. Нужда закатывает глаза и положив руки Стайлзу на глаза, тихо произносит: — Поспи, мы разберемся.

***

Стайлз, как сквозь толщину воды, слышит чужие голоса.   Грех: может вы его обратно отправите, но в другое тело? А сами пойдем отмечать день рождения Нужды. Надежда: так нельзя, нагрянет генеральная проверка, вы же создадите дисбаланс в их мире! Посчитают нас за некомпетентных, раз такие кадровые ошибки. И всех прикроют! Порок, не обращая внимания: может закажем пиццу? Все согласны? Нужда, воодушевленно: давайте из соседней Мультивселенной? Там моя любимая с грибами и горгонзоллой. Забота: так там же межгалактическая война, какая уж пицца! Грех, вздохнув: тогда за углом?  Нужда: у них же тесто, как у пирога! Невкусно. Любовь, раздраженно: хватит мучить этого парня! Решаем уже, что с ним делать.  Порок: что нам теперь, схлопнуться? Просто невозможно его обратно куда-то запихнуть! Может предложишь выкинуть его в открытый космос, чтобы он мусором проболтался на орбите свое неотжитое время? «Будничное житейское обсуждение о судьбе человечной жизни», — мелькнуло у Стайлза в голове. Надежда, после недолгого молчания: идея! Давайте отправим его в другую вариацию его же Вселенной, в которой он умирает досрочно! Он доживет в своем же теле, но в другом мире. И к нам никаких претензий. Нужда: точно! Сейчас ткнем какую-нибудь планетку ему. Вот, около его мира через ближайшую черную дыру преломление идет. Давайте в ту Галактику его?  Грех: хорошо, но что делать с его памятью?  Забота: не наша забота. Рабочий день час как закончился. Хочешь весь вечер пятницы выкраивать все его ненужные воспоминания, надеясь не сделать его недееспособным? А если вырежешь что-нибудь типа логики или умения дышать?  Любовь: оставим память, но заглушим её. Пусть помнит, что знает, и понимает, как оказался в новом мире. Но память того, в кого перекинем, тоже загасим. Он будет вспоминать по нужде, в случае необходимости. Порок: класс, сейчас выберем ему тельце. Хм, вот тут от холода на улице бездомный замерз? Пойдет? Ладно… у младенца остановилось сердце? Не, осознанную жизнь он свихнется ждать. О, вот у парня муж и ребенок, неделю не просыхал, упился и разбил головой край сауны? Как вам? Всё, отправляем. Пусть исправляет себя же. Надежда, взволнованно: а вы не боитесь, что в той галактике другая иерархия мира? Вдруг сойдет с ума? Тогда мы точно ему не поможем. Действительно, смотрите! Вот у него были оборотни и всякая нечесть, а в этом новом мире всякие альфы и омеги. Он омега, который парень, и который между прочим ещё и родил! Забота: не наши проблемы. Закиньте ему в мозг статью из букипедии о строении этого общества. Пусть преисполниться.   Нужда: всё, отдыхаем! Надеюсь проверка не пойдет искать его между миров.  Забота, с ухмылкой: если что, запрем Любовь в туалете, и она сжует все его бланки. У нас его, как не бывало. 

***

Стайлз резко просыпается, как от кошмарного сна. Он делает болезненный вздох, но встать с кровати ему не дают ремни смирительной рубашки. Что это, черт возьми, было?