Ты на прицеле

— Твое упрямство торчит со всех углов, — Хван потягивается, задорно ухмыляясь. С уха свесилась парадная серьга, конец которой искусно вставлен в прокол нижней губы. Надевает он ее только в случаях успешного выигрыша, с которым и столкнулся утром. — Мое упрямство тащит нас всех со дна, Хенджин, не зазнавайся, — рука тянется к портсигару, глаза спокойно обводят фигуру напротив. Кошачий взгляд игриво пляшет, в глазах чертики. — Если бы не ты, нас бы погасили прямо там. Так что, надо отдать должное, с задачей ты справился на ура. Осталось дело за малым. Все собраны, ты ходил по комнатам? — Хван подкуривает Минхо сигарету. Тот умело выдыхает дым прямиком в горло боссу, заставляя того прикрыть глаза от удовольствия. — Готовы все. За Джисона боюсь. Он же ебанутый, мало ли кто рыпнется там, он же им головы посносит и глазом не моргнет. Я кровопролития там не очень хочу, — Хо откидывается на спинку, вальяжно развалившись в кресле. — На время подобных мероприятий все перепалки остаются за стенами помещения. Захотите решать вопросы — вылезайте наружу, там можно и голову снести, — Хенджин улыбается, зачесывая красные пряди назад, — Сегодня у меня другие планы. Не забудьте кастеты и пистолеты на икры — обещаю жаркую ночь. — Что ты задумал, дьявол? Хочешь, чтобы это было наше первое и последнее появление в подобных кругах? — Ли заинтересованно обвел глазами комнату. — Думаешь, что мы не появлялись одиннадцать лет в кругах местных шавок, а теперь очень захотели почтить их своим присутствием, чтобы выпить дешевого вина и поулыбаться в глаза врагам? — Хван разминается, опуская в ремешок на икре ствол. — Я задавался этим вопросом весь вчерашний день. Не поверишь, но цели так и не понял. Мы всегда сторонились этого — что изменилось? — В Волках нового парня на люди выпускают сегодня. Хочу взглянуть на него, — руки запахивают плащ. — Хван, ты забыл, как люди выглядят? Их и на улице полно, а чего не в их гараж придем на ужин? — Минхо такого шага не понимал. Вытащить всех, чтобы посмотреть на молодого парня, о котором ничего неизвестно — не его манера. Хенджин, несмотря на весь сборник эмоций, на самом деле выглядит как холодный, расчетливый лидер и ведет себя соответствующе. И их Хенджин в этот лягушатник ни за что бы не пошел просто так. — Новый, неизвестный человек, которого их главарь столько лет грел под своим крылом и опекал как родного сына. Ты думаешь, что все тут так просто? — Хенджин закуривает, приседая на подлокотнике кресла, — Мы должны встретиться в неформальной обстановке, чтобы на мальчишку поглядеть. Я бы не сказал, что он сильно меня старше. Слышал только обрывками, даже имя в секрете. Так не делается в бандитском обществе. Или он ему важнее, чем просто член банды, или он дурак, что так печется о неизвестном мальчике. Сегодня и выясним. В комнату аккуратно открывается дверь. Сынмин заходит уверенно, в руках держит вчерашнюю папку, присаживается напротив Минхо и достает пачку купюр. Не меньше миллиарда вон, сильное заявление. — Ты как раз вовремя, ледышка, тебе задание, — Хван шумно затягивается, скидывая пепел и заглядывая собеседнику в самые недра глаз, — Сегодня следишь за новым мальчишкой Волков. Ты точно его заметишь, он раньше нигде не появлялся. — Енбок. — Что? — Хван, кажется, пребывает в удивлении. Никто не знал. — Зовут его так. Енбок. Гретый несколько лет в руках Криса, занимался какими-то мелкими делами из их дома. В свет не выходил особо, гулял на улице, пока маленький был. Как только Волки попали в передрягу и висели на волоске, мальчик был успешно заперт. Потом Чанбин приволок новую игрушку, греется там до сих пор. Не знаю, танков они готовят или монстров, но их не выпускают даже за едой. Все, что они делают, происходит только у них на базе. Старшие там, конечно, посещают мероприятия, но тоже нечасто. — Минни, я иногда поражаюсь твоему таланту, — Хенджин улыбнулся крайне неприятно, у Ли прошелся холодок. Наблюдал он молча, в разговор не сувался. Пачку загребает себе в карман, даже считать не стал. — Зачем за ним наблюдать? Чужая банда, с ними мы много не работаем, максимум, поставщика делим, и того заберем в свои лапы со дня на день, — парень поправляет воротник красной рубашки. — Мне интересно что за живность. Врага нужно знать в лицо, — Хван встает, направляясь к выходу. Туфли стучат по паркету, приятно отбиваясь эхом в ушах, — Жду внизу через пятнадцать минут, Джисона не забудьте. Хенджин помещение покидает. Бредет устало к гаражу, дабы вывезти машину. Доверия у парня к обществу отсутствовало. Он доверял своим, мог поклясться в вечной верности. Один их уже однажды покинул, подло раздавив достоинство и статус, который пришлось два года восстанавливать. Благодаря этому черту, что крысу в мешке прятал, он убрал всех, кроме четырех парней с охраны. У каждого члена Сюэлона свой. Больше не требовалось. Водителем всегда будет Хван, пока на ногах стоит и на педали жать может, готовить не было нужды. Отбирать нужно таких личностей тщательно, новых людей он не любил, так что и исход один. Заинтересованность к парнишке из Волков была не просто так. Бан Чан был не из тех, кто отличался большим сердцем. Приютить к себе маленькую шавку, чтобы воспитать, а потом официально заявить, что в случае чего, весь их сброд перейдет ему — дело не по душевной доброте, и Хенджин это прекрасно понимал. Таилось в нем что-то загадочное, закрытое и непонятное, значит и причины у него свои личные. Выяснить это можно только пообщавшись. Близкого контакта ни с какой бандой они не держали. Районы у каждого свои, рискни сунься в общество чужих — изобьют, пальцем не поведут. Просто Волки, если говорить честно, даже будучи вдвоем, были почти на равной силе с Сюэлоном. Поэтому какие бы натянутые отношения с чужими не были, этих он уважал. Чанбина знал хорошо, приходилось встречаться пару раз, Криса видел единожды, но взгляд томных глаз запомнил надолго. Выглядит скалой — на деле, вероятно, согнется и убежит. Так думал красноволосый, когда приметил широкую фигуру поодаль. Ошибся. Тогда большую часть местных перерезали, Чана задели ножом, почти вскрыли грудь, у того и глаз не дернулся. Напоминал бессмертного. Хван только удивлялся, виду не подавал, пробивал заинтересованным взглядом и ухмылялся. Конфликтов между ними не было — только нейтралитет. После той истории это была единственная банда, если таковой ее можно назвать — народу там, конечно, кот наплакал — с которой Сюэлон почти перемирие заключили. Если были стычки — друг друга не трогали, но и вместе, честно говоря, не работали. Просто игнорировали, будто их и нет. Хван номера направо налево не раздает. А Крису дал. Оставил номер на лобовом стекле их недорогой машины, когда мясорубка на том пристанище закончилась. Звонить никогда друг другу не звонили. Короткие смс отсылали по делу, всегда отправляли в один конец — ответа не поступало. Но глубоко в душе Хенджин знал, что Волки, на самом деле, его на дух не переваривают. Головами кивают на людях, что они просто держат нейтральную позицию, но у себя сидят и хуесосят Хвана так, что у того уши вечерами горят. Вот только ему от этого ни горячо, ни холодно. Они не первые, не последние и ничем особенным кроме сверхсилы не выделяются. Парень смиряет одобрительным взглядом всех вышедших из особняка, опуская стекло. Линеечка из трех, как с иголочки, парней, тянется по уличной дорожке и садится в машину. Минхо занимает место по правую сторону Хенджина, приоткрывая дверь младшим на задние сидения. — Выглядишь, как всегда, принцесса, — Хван на комплимент взъярённого Джисона только хмыкает. Ему равных в округе нет, этот факт ему давно известен. — Оружие при всех? — головы усиленно кивают, Хван заставляет машину взреветь, срываясь с места, — Тогда не забываем о правилах, которые в ваши чудо-головы вбивали еще в начале суровой карьеры, — красноволосый достает из бардачка портсигар, пропитывая салон приятным сигаретным запахом, — Разрешаю побегать в первый раз, изучите территорию. Сынмин, о своем деле не забывай. Джисон, наблюдать за всеми, в случае чего, пользуйся всем, что при себе имеешь, — Хенджин делает короткую паузу, пока выруливает на трассу, — Что ты вообще с собой взял? — В рукавах ножички, кастет в нагрудном кармане, на икрах по пистолету; на всякий случай прихватил зажигалку, вдруг придется спалить. Хотел взять биту, но засунуть ее, к сожалению, некуда, — Хан задумчиво чешет затылок, заглядывая стыдливо в зеркало заднего вида. Темные глаза Хенджина, казалось, даже усмехнулись, но за дорогой он следил внимательно. — Ты, как всегда, на высоте. Вот всех и приструнишь в случае чего. Минхо, держись к нему не так близко, как дома. Ты мне нужен, не затянутый в любовные ловушки, — парень только хмыкнул, закуривая вместе с боссом, — Сегодня мы не спускаем глаз ни с кого: если что-то кажется подозрительным — даем знать, если ловите на задницы проблемы — зовите остальных, биться в одиночку не надо. Все знают кто мы, на нас полезть просто так не должны. Хенджин паркуется у слащаво-бежевого дома, отмечая, что на машинах приехали единицы. — Ребята не любят, когда опаздывают, — Хо хлопает друга по плечу, пропуская Хана с Сынмином вперед. Они остаются снаружи, подкуривая еще одну сигарету, — Мы опоздали ровно на одиннадцать минут, нас хватятся. — Кому мы тут нужны? И так понятно, кто статусом выше, — Хенджин небрежно стряхивает пепел на зеленую лужайку, — Сунутся — пожалеют, пока не трогают — занимаются своими делами. Не беспокойся, чересчур пунктуальный. — Я еще обсужу с тобой этот визит по приезду. Я сообщаю тебе о приемах и ужинах каждый месяц, ты согласился сегодня, да еще и с первого раза. Мне не нравится твой настрой, на тебя не похоже, — Ли задумчиво тянет сигарету, неприятно поглядывая на богатый дворик, — Парни тоже недовольны, оба вчера как в зад ужаленные наперебой спрашивали, что за повод. Утверждали, что дешевые шавки не их конек, — парень усмехается, из окна выглядывает темная фигура. Интересного тут и в правду мало. — У нас в сообществе умных бандюг есть как минимум один разъяренный, но до чертиков умный пес. Неужели ему не хочется взглянуть на местных дворняжек? — Хенджин смотрит вверх, старается не реагировать на лишние слова. — Наш мастиф с такими не водится. Они заходят в дом, оглядывая местных мафиози с головы до ног. Взгляд у Сюэлона презрительный, они выстраиваются в линейку на входе, пока их приветствуют остальные банды поклоном, и только обезумевший и слетевший с катушек Чан пробирается к ним, пожимая Хвану руку. — Рад вас видеть, — улыбка фальшивая, видно за километр, не было бы встречи тут — была бы встреча кулаками на улице, оружие использовать на них нет смысла, — Проходите, — парень хлопает былого знакомого по плечу, народ вокруг заметно расступается. — Мы тоже, спасибо, что позвали. Если я не ошибаюсь, приглашение нам выслали вы, — Хенджин все пытается заглянуть за спину Крису. Найти нового подопечного мужчины где угодно, ищет глазами. Все лица знакомы: этому он чуть не раскрошил череп пару месяцев назад, а дальней фигуре в белом костюме не так давно изуродовал лицо. Каждый второй из присутствующих хотя бы раз получал по ребрам от красного демона. Бан Чан выглядел, словно сошел с обложки. На нем черная приталенная жилетка и закатанная до локтей белая рубашка. Небесный галстук из общей картины немного выбивался, но отличался от остальных группировок, поэтому лишних слов не нужно было. Его прическа опрятно уложена, голубые волосы на затылке были практически слеплены дорогим лаком. Взгляд излучал поддельную доброту, но строгость и серьезность — качества, которые всегда были при нем. Он заметно касается Хвана за локоть, поттягивая ближе к центру. — Все верно. — Показывайте вашу малышку, — Хван поправляет подол плаща и тянет воротник красной рубашки, ожидая гостя. — Вы и об этом знаете, — Крис немного напрягается, — он здесь, недалеко, Чанбин за ним смотрит. Так не терпится увидеть новенького? — Врагов нужно знать в лицо, Чан, — Хенджин усмехается, присаживаясь в ближайшее его взору пустое кресло. На журнальном столике рядом стоят фужеры шампанского, взгляд двигается к фигуре Чанбина. Рядом с мощенным, крупным парнем, идет на самом деле настоящий мальчишка. Парнишка, скрывать не будем, похож на живого ангела. Голубые, немного блеклые волосы, спадают на лицо. На нем белый пиджак с цепями, строгие брюки и яркий голубой галстук, относящий к роду Волков. Взгляд у Енбока темный, явно недовольный, но черные глаза Хенджина смотрят на ангела с усмешкой. Этого малыша они пригрели, чтобы унаследовать ему стаю? Они точно смеются над всеми присутствующими. — Член Волков, Ли Енбок, приятно познакомиться, — Феликс немного кланяется, смиряя парня с надменным взглядом и злобой. Красноволосый терпеливо встает. Тянет руку, ее брезгливо принимают. — Предводитель Сюэлона, Хван Хенджин. Мне не меньше, ангелок, — Хван осанку держит, но насмешки не скрывает. Он откровенно не понимает целей достаточно мощного дядьки, что держит в страхе свой район не хуже, чем сам Хенджин, — Сколько тебе? — Достаточно, чтобы тут стоять, не беспокойтесь, — Феликс делает долгие паузы, выдавая положение. Он новый, законам научен только в теории, старается лишний раз не болтать. Хвана такое поведение только забавит. — Будь по-твоему, чудо-мальчик. Чанбин, забери крошку, мы поговорим со старшим, — Хенджин поворачивает голову на Криса. Он недоволен. Крис кипит и взрывается, когда чьи-то руки тут касаются его подопечного, тем более, когда это отец Сюэлона, кто в прах рушит всех, кто случайно ногой не туда ступит. Для него Ли — сын, которого он защищает, и видеть надменность в его взгляде сейчас — заставить Кристофера взреветь на месте. Он молчит, конфликтов с этой бомбой замедленного действия не хочет, но будь воля — вбил бы в стену и носом не повел. Их ребенка обижать запрещено везде, чья бы это территория не была. Любого из их стаи обижать нельзя, этого особенно. — Скажи мне, дружище, — Хван отчаянно закуривает, — для каких целей тебе мальчик, который, очевидно, мухи не обидит? — он вальяжно разваливается на кресле, ища глазами своих подопечных. — Во-первых, я тебе не друг, во-вторых, Енбок не так прост, каким кажется на первый взгляд. Думаешь, я тебе все козыри вывалю, даже зная, что между нами перемирие? — Крис следует примеру, доставая сигарету. Хенджин любезно подкуривает, а у самого в груди брезгливые демоны пляшут. — Мне твои козыри неинтересны. Просто я пытаюсь понять, кто из нас дурак — я или ты. Он же ребенок, как ты его на бой потащишь? Не вы собираетесь выстоять против Стрел в следующем месяце? Хотите расширить территории втроем, хотя их раза в три больше, если память не подводит. — Мои цели остаются моими целями — мы не близки, чтобы обсуждать наши дела. Я же не спрашиваю, как поживает ваш Уджин, вот и ты молчи, — Крис границ не чувствует. Он всегда прямолинеен, так что у красного в любимчиках. Но тут Хван руки в кулаки сжимает, больная тема. — Черта с два, я не лезу в ваши проблемы. Просто ты знаешь, что, если понадобится помощь, мы за плату тоже готовы выйти. С деньгами у нас все отлично, а вот когда речь о симпатичном мальчике, который даже волосы в цвет банды выкрасил, дела обстоят иначе, — Хенджин смеется, заставляя Бан Чана только косо посмотреть. — Руки грязные при себе держи, нам помощь не нужна. А мальчишка наш. И этот, и следующий. — Давно ты себе приют организовал? — Хенджин тянет руку к фужеру, принюхиваясь к содержимому. Он нагревает металлическую проволоку и опускает в напиток, проверяя на наличие дряни. Жизнь научила не пить в таких местах, но алкоголь сейчас ничем не помешает. — Мальчишки у меня давно. Прекращай, Хван, я серьезно, занимайся своими делами, у меня растут хорошие наследники, — Чан достает из жилетки сложенную вчетверо бумагу и тянет парню напротив, — Это наши новые контакты для связи и адрес, решили переехать. — Наследники? — Хенджин сказанное о переезде игнорирует, но бумажку прячет во внутренний карман плаща, — я думал, ты решил все Енбоку передать. Только до твоей смерти еще очень далеко, зря готовишься. — Все верно, но когда ты живешь в таком обществе, где все курируют бандиты вроде нас с тобой, сложно сказать, когда почувствуешь в груди пулю. Я готовлюсь наперед даже при самых серьезных обстоятельствах. И тебе советую, выбрал наследника? — Чан с интересом заглядывает в черные глаза, полные тоски. Красноволосый поправляет серьгу в губе, тянет шампанское и уставляется вдаль. — Выбрал, но общество в такие дела не посвящаю, уж увольте, — парень наигранно разводит руки и наблюдает за голубой макушкой вдалеке, — Я пойду к твоему мелкому, пообщаюсь, оставишь нас? Разрешение далось с трудом, но тем не менее, Крис позволил. Хван блистал как диско-шар — и дело далеко не в облике. Банду легко распознать по фирменному знаку, так что труда особо не составляет, но вот безэмоциональный взгляд этого дьявола можно увидеть за километр. В помещении пахнет вишней, его ребята запах свой оставили везде. Красная атласная рубашка облегала приятно, кожаные брюки цепляли взгляд даже местных официанток, внимание было всегда — ничего нового. Он поправляет борт плаща, поднимая взгляд к столу напротив. Пара метров до странного, непонятного парня. Впервые он теряется. Мальчишка чертовски красив. Цвет волос беспроигрышно его. Белый цвет теперь тоже в голове парня называется Енбок. Не заметить этот цветок среди побитых бандюг сложно. Страшно представить, что будет, если это веснушчатое лицо изуродуют на первой же вылазке. Хван с себя удивляется, завороженно разглядывает худоватую фигуру, но вперед все же двигает. — Еще раз здравствуй, ангелок, — Хенджин опирается о стол с напитками. — Здравствуйте, — парень недоволен. Видеть его удовольствия не доставляет, как и любого другого на этом «светском» мероприятии. Тошнит ужасно, люди противные, все косятся, и не только потому, что он новый. Косятся, потому что у каждого, кроме этих красногрудых, он враг. Как и все между собой здесь по идее враги. Но раз в месяц стабильно ссоры прекращаются на несколько часов, чтобы поужинать. Здесь есть свои плюсы и организаторы. — Можно поинтересоваться, что привело тебя в бандитскую группировку, если твое личико больше походит на модельное с дорогих журналов? — Хенджин отставляет выпитый фужер и подается вперед, чтобы четче видеть черты лица мальчишки. Феликс отходит назад, страха не выдает. По крайней мере он так думает. — У всех свои цели, я преследую личную, — ответы шаблонные, Чан заготовил их вчера ночью. — Меня не нужно бояться, я тоже вашу безопасность в какой-то мере обеспечиваю. Я не враг, как эти черты позорные, — Хван ловит на себе новую порцию косых глаз от сказанного. Бояться — не его ход. Спровоцировать драку в его интересах, — И со мной на ты. Я шаблоны вашего главаря знаю не хуже, чем ты, придумай что-то более правдоподобное, — он усмехается, закидывая себе в рот виноградину. Ли теряется, к такому взрослый его не готовил. — Я думаю, что наш разговор бессмысленный и тебе надо идти, — Енбок кидает презрительный взгляд на собеседника. На самом деле, полного понятия кто такой Хван Хенджин ему не дали, поэтому себе он дерзость позволял. Парень его раздражает уже до кончиков пальцев, он планировал скрыться с лишних глаз и не мелькать. — Я думаю, что здесь условия ставлю я, — голос грубеет, — Я не буду с тобой сюсюкаться постоянно, у меня есть предел. Огляни зал вокруг — никто из присутствующих тебе другом не является, но только наша организация в праве разговаривать с вами спокойно. Мы единственные, кто обеспечивает вам безопасность и стоит на стреме в случае чего. В пределах этого дома и за ним — мы не враги друг другу, и тебе стоит отметить для себя важное правило, что опаснее нашей группировки, ты здесь не найдешь. Услышал? — Хван старается успокоиться. — Слышал, но, если честно, не слушал. Феликс был знаменит в своем кругу нахальством. Он мог бояться до кончиков пальцев, дрожать как осиновый лист, но никогда не промолчит. Поплатится и получит по лицу, но выскажет все, что думает. Чанбин пару раз лещей ему прописывал за выражения, но Чан только старшему отвешивал, так что мальчик к такому поведению привык. На «отца» голоса он не повысит и слова подбирает. Уважает потому что. И до конца жизни будет благодарен. А на остальных он, если честно, харкал с высокой колокольни. Так что к роскоши привык. Быть любимчиком главного — значит иметь привилегии. — Я последний раз предупреждаю закрыть свою пасть, пока я не дал тебе в челюсть прямо здесь, у всех на глазах. Хочешь опуститься ниже? — Хенджин злится. Не на шутку. Смотрит в испуганные глаза бледного, словно лист бумаги, мальчика и тянет за шкирку на себя. — Брейк, Хван. Прости его, еще не привык просто с такими общаться, — Бан отлепляет Феликса от высокого, мысленно уже давая маленькому подзатыльник, — Больше не повторится, я тебе обещаю. — Мне твои извинения в хуй не упали, пусть этот сопляк за свои слова и отвечает, — голубая макушка выглянула из-за широкой спины Криса. — Приношу извинения, — Ли свои извинения словно выплюнул. Толпа вокруг молчала, отмечая дерзость нового. Так не принято. Это не по их законам. — Нормально извинись, — голос Чана звучал устрашающе. Он был зол и ужасно вреден. Сейчас и Хвана хотелось запустить в стену напротив, и Феликса, что ехидничал. Впервые за время его воспитания он жалеет, что давал поблажки и ругал Чанбина. Компания Хенджина стоит позади главного, явно на готове. Минхо в руках уже держит кастет. Чанбин тоже уже стоял рядом с Крисом. Мелкого не очень жаловал, но слово предводителя — закон. И в этом деле они всегда один за всех и все за одного. — Извините, Хван Хенджин, — голос предательски дрожит. Красные волосы теряются в толпе. Только после хлопка двери исход стал понятен. Сюэлон ушел. И, судя по всему, разогрел новую битву, перекрыв перемирие. Феликс чувствует себя униженным. И ему стыдно, что свою группировку он показал с такой жалкой стороны. Он испуганно смотрит на Чана. Тот не говорит ничего, только тянет на выход за рукав. Это его первая поездка, первый раз, когда он выбрался за пределы дома и теперь его задача одна — выжить из-под натиска старшего и выслушать тираду двух взрослых дядек о жизни. Он мнет подол пиджака, перебирая второй рукой вшитые цепи. Ему больно и обидно, такого Феликс не ожидал. Вина тут и старших, потому что не предупредили обо всем, что необходимо было знать, и его самого как минимум потому, что за свой длинный язык он чуть не расплатился жизнью. Темные глаза до сих пор, казалось, играются в его организме, заставляя холодок пробежать по позвоночнику. Он себя оправдывает, но тешит тем, что теперь его видело все общество отбросов, и неважно, что в таком плохом свете. — Ты хоть иногда думаешь, прежде чем делать, или у тебя все на отвали происходит? — Чан стучит по рулю пальцами, пока Чанбин разгребает его проблемы, стоя поодаль с Хваном и его шайкой. Глаза у Криса, клянусь, огнем налиты, он прожигает дырку в зеркале заднего вида, бросая взгляд на парнишку. Феликс в сидение вжатый, глаза в колени опустил. — Прости, Чан, я не знал, кто это, — мужчина на водительском устало трет переносицу и громко выдыхает. — Ты едешь на встречу с бандитами и умудряешься вертеть языком так, словно ты в обычном ресторане. Даже там люди не позволяют себе грубить, — он выдерживает паузу, заглядывая на Хенджина с Чанбином, они уже в более спокойной манере говорят, может быть, пронесет. — Я правда не хотел, он сам вел себя высокомерно. — Он имеет на это полное право. — А мы что, как его рабы должны потакать каждому его слову? Он не видит границ между своими же. И если он, как выражается, тоже обеспечивает нашу безопасность, почему мы его слушаемся? Не друг ли он нам? — Язык в задницу засунь, когда я с тобой разговариваю, — Феликс заледенел. Так с ним Крис никогда в жизни не говорил, — С чего ты решил, что он наш друг? В таком обществе друзей не бывает, — Чанбин присаживается рядом. Дело улажено. — Ты навлек много проблем, мелкий. Хван не просто местная бандюга, которым мы носы день через день разбиваем. Он крупный игрок и самый влиятельный в городе. На его сторону даже собаки не суются. Там все по стойке смирно стояли, ожидая, что он нож из рукава достанет. Повезло, что он тебе глотку не вспорол, а вполне мог, — Чанбин закуривает в окно. Этот хотя бы спокойно выражает свои мысли, — Впредь молчи, и если выпадет такая радость — отвечай вежливо. Он та еще мразота, но опасный до мозга костей. У него в крови яд течет. — Что он сказал на наши выпады? — Чан заводит машину. Ждал пока Сюэлон скроется. — Что в целом зла на первый раз не держит, делает скидку на то, что мальчик в обществе первый раз. Но хочет встретиться с ним еще раз. Один на один. Завтра. Чанбин каждое слово буквально чеканит. Если бы Крис был не за рулем, точно бы свалился на землю. Отпускать мальчика в его лапы одного равняется приговорить к смерти. Он молчит. Думает, как быть. В секунду разворачивает машину и ускоряется. — Ты куда рванул, чертов Кристофер?! — Бин, кажется, сам превратился в мел от таких поворотов. Автоматом проверяет, есть ли за ними слежка, но она отсутствует. — Мы едем в дом Сюэлона. — Чего, блять?