Камень Этерион

      — Блять, не трогай!       Все началось с любопытства — того самого, что гложет изнутри, смешивая азарт, скепсис и ту самую неприглядную храбрость, которая толкает на глупости.       Трое друзей, известных всему городку как отчаянные сорвиголовы, не раз попадавшие в неприятности и неоднократно наказанные за свои выходки, стояли в полуразрушенном доме на окраине города. Их взгляды были прикованы к странному полупрозрачному камню, который излучал мягкое свечение, напоминающее оттенки ночного неба.       Камень Этерион.       Ким Тэхен, Пак Чимин и Чон Хосок — однокурсники, знакомые еще со старшей школы. Их связывала не только дружба, но и общая страсть к приключениям, граничащая с безрассудством. Они не верили в сверхъестественное, но их манило все, что было окутано тайной.       В их маленьком городке, где все друг друга знали, слухи распространялись быстрее, чем ветер. Легенды о призраках, проклятых местах и странных явлениях передавались из уст в уста, особенно под Хэллоуин — любимый праздник местных жителей. Но наши герои всегда относились к этим историям с иронией.       Их дружба строилась на скепсисе и желании доказать, что все эти мифы — не более чем выдумки. Они лазили по заброшенным зданиям, сбегали ночью на кладбища, вызывали духов перед зеркалами и чертили магические круги, записывая свои «эксперименты» в общий дневник.       И вот, наконец, они добрались до дома, о котором говорили месяцами. Старый, полуразрушенный дом на окраине города, окутанный легендами. Говорили, что здесь происходили странные вещи: пропадали люди, слышались голоса, а по ночам в окнах мелькали тени.       Но друзья не верили. Они верили только в то, что видели своими глазами. И теперь, стоя перед сияющим камнем, они впервые почувствовали, как их уверенность начала таять.       На самом краю города, где тени деревьев сплетались в непроглядную тьму, стоял старый дом. Его стены, почерневшие от времени, будто впитали в себя всю скорбь и ужас, что происходили внутри. Говорили, что в этом доме жила молодая ведьма по имени Элинор. Ее ярко-зеленые глаза, как два изумруда, светились в темноте, а улыбка была настолько искренней, что никто не мог заподозрить в ней зла. Она была добра к людям, помогала им, лечила травами, пекла пироги и всегда была готова выслушать. Но в ее глазах иногда мелькала тень, словно она знала что-то, чего не могли понять другие.       Элинор скрывала свои дарования, но однажды ее тайна была раскрыта. Один из соседей, завидуя ее красоте и доброте, обвинил ее в колдовстве. Люди, которых она так любила, отвернулись от нее. Ее дом окружили с факелами и вилами, требуя расплаты. Элинор, понимая, что ее судьба предрешена, попыталась объяснить, что ее магия была лишь для добра, но никто не слушал. Ее схватили, привязали к столбу и подожгли. В последний момент, когда пламя уже лизало ее ноги, она прокляла это место и всех, кто предал ее. Ее крик, полный боли и ярости, разнесся по округе, и в тот же миг небо почернело, а ветер завыл, словно сама природа оплакивала ее.       С тех пор дом Элинор стал проклятым местом. Никто не осмеливался подойти к нему ближе, чем на сотню шагов. Говорили, что ночью из дома доносятся крики, шум и грохот, будто сама ведьма не может найти покоя. Ее дух, обреченный на вечные скитания, бродит вокруг дома, и те, кто осмеливался приблизиться, чувствовали, как холодные пальцы обвивают их шею, а в ушах звучит шепот: «Почему ты предал меня?»       Смельчаки, которые решались провести ночь рядом с домом, рассказывали, что видели тень с ярко-зелеными глазами, которая появлялась из ниоткуда и исчезала в темноте. Некоторые сходили с ума от страха, другие пропадали без вести. Говорили, что их души становятся частью проклятия, которое Элинор наложила на это место.       И теперь, когда луна освещает старый дом, можно услышать, как ветер шепчет ее имя, а в окнах мелькает свет, будто кто-то зажигает свечи. Но никто не осмеливается войти внутрь, ведь каждый знает: дух Элинор все еще здесь, и ее гнев не утих. Она ждет того, кто осмелится нарушить ее покой, чтобы напомнить миру о своей боли и предательстве. И кто знает, может, однажды она найдет того, кто сможет снять проклятие… или станет его новой жертвой.

***

      Трое друзей стояли перед заброшенным домом, который, словно древний страж, возвышался над ними, окутанный мрачной тишиной. Его стены, когда-то белые, теперь были покрыты трещинами и пятнами плесени, а кое-где облупившаяся штукатурка обнажала кирпичную кладку. Подбитые окна, затянутые паутиной, казалось, смотрели на них пустыми глазницами. Дверь, некогда массивная и внушительная, теперь висела на одной петле, скрипя на ветру. Вокруг дома царила атмосфера запустения: высокая трава, разросшийся кустарник и обломки старой мебели, разбросанные по двору, словно свидетельствовали о том, что здесь давно не ступала нога человека.       Тэхен, самый скептичный из троих, скрестил руки на груди и смотрел на дом с легкой усмешкой. Его взгляд был полон сомнений, но в то же время в нем читался азарт — он не мог отказаться от вызова.        — Что думаете? — спросил он, обводя взглядом дом. — Похоже на декорацию к дешевому хоррору.       Чимин, напротив, был полон энергии. Он нервно переминался с ноги на ногу, крепко сжимая в руках камеру. Его глаза блестели от возбуждения, а на лице играла улыбка, словно он уже видел себя героем захватывающего приключения.       — Мне не терпится! — пропищал он, едва сдерживаясь, чтобы не броситься вперед. — Только представьте, какие кадры мы сможем сделать!       Хосок, самый решительный из троих, стоял чуть в стороне, оценивая обстановку. Его взгляд был сосредоточен, а губы сжаты в тонкую линию. Он не сомневался ни на секунду — для него это было не просто приключение, а вызов, который нужно принять.       — Вперед! — прокомандовал он, словно капитан, ведущий свою команду в бой.       Они медленно обошли дом, изучая каждую деталь. Тэхен время от времени отпускал саркастические замечания, Чимин то и дело щелкал затвором камеры, а Хосок искал слабое место, через которое можно было бы проникнуть внутрь. Их настроение было смесью азарта, скепсиса и легкого напряжения — они знали, что легенда о доме, скорее всего, вымысел, но что-то в этой атмосфере заставляло их сердца биться чаще.       — Вот здесь, — наконец сказал Хосок, указывая на полуразрушенное окно, через которое можно было забраться внутрь. — Кто первый?       Тэхен усмехнулся:       — Ну, раз уж ты такой храбрый, давай, покажи пример.       Чимин, не дожидаясь приглашения, уже подбежал к окну, готовый последовать за Хосоком. Их троица была готова к тому, чтобы разгадать тайну этого места, даже если это означало столкнуться с чем-то, что они не могли объяснить.       Внутри дом выглядел так же плачевно, как и снаружи. Воздух был тяжелым, пропитанным запахом плесени и пыли. Полы скрипели под ногами, а стены, покрытые трещинами, казалось, хранили в себе тайны прошлого. По дому было видно, что здесь давно никто не жил. Кто-то уже побывал здесь до них — дыра в окне и разбросанные по полу бумажки свидетельствовали об этом.       Мебель, покрытая толстым слоем пыли, стояла в хаотичном порядке. Диван с порванной обивкой, стол с отломанной ножкой, пустые шкафы с полуоткрытыми дверцами — все это создавало атмосферу запустения. На полу валялись старые газеты, обрывки обоев и какие-то непонятные обломки. Лестница на второй этаж выглядела ненадежно, ступеньки скрипели и прогибались под весом.       Тэхен, самый смелый из троих, первым двинулся вперед. Он шутил, что если ведьма и появится, то они просто предложат ей чай. Чимин, хоть и старался сохранять спокойствие, невольно оглядывался по сторонам, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Хосок, обычно веселый и уверенный, на этот раз был немного напряжен. Он не верил в призраков, но атмосфера дома действовала на него угнетающе.       На втором этаже царила еще более мрачная обстановка. Комнаты были пусты, за исключением старой кровати с провалившимся матрасом и зеркала, покрытого густым слоем пыли. В одной из комнат они нашли странные символы, нарисованные на стенах. Тэхен попытался пошутить, что это, вероятно, просто детские каракули, но его голос звучал неуверенно.       Внезапно где-то в глубине дома раздался громкий скрип, заставивший всех троих вздрогнуть. Чимин нервно засмеялся, пытаясь скрыть страх, а Хосок предложил поскорее уйти. Тэхен, хоть и чувствовал, как сердце учащенно забилось, настаивал на том, чтобы осмотреть дом до конца.       Они спустились в подвал, где царила кромешная тьма. Фонарики выхватывали из мрака старые ящики, разбитые бутылки и какие-то странные предметы, похожие на ритуальные принадлежности. Воздух здесь был еще тяжелее, и друзья почувствовали, как их скепсис начал таять.       Тэхен остановился, почувствовав странное притяжение. Его взгляд упал на угол комнаты, где среди груды обломков и пыли едва заметно блеснуло что-то. Он подошел ближе, отодвинул кусок обвалившейся штукатурки, и перед ним предстала шкатулка. Она была старинной, с резными узорами, покрытыми слоем пыли и паутиной. Но что-то в ней заставляло сердце биться чаще.       — Эй, ребята, — позвал он, не отрывая взгляда от шкатулки.       Хосок и Чимин, уже собиравшиеся уходить, обернулись.       — Что там? — спросил Хосок, подходя ближе.       — Шкатулка, — ответил Тэхен, не сводя с нее глаз. — Она… странная.       Чимин, как всегда, не упустил момента и щелкнул пару кадров на свою камеру.       — Ну, открывай уже, — поддел его Хосок, но в его голосе тоже слышалось любопытство.       Тэхен осторожно взял шкатулку в руки. Она была тяжелее, чем казалось, и от нее исходил едва уловимый холод. Он провел пальцем по крышке, смахнув слой пыли, и узоры заиграли в слабом свете фонарика.       — Давай, не тяни, — подбадривал Чимин, уже наводя объектив на шкатулку.       Тэхен глубоко вздохнул и открыл крышку. Внутри, на бархатной подкладке, лежал камень. Он был полупрозрачным, словно вырезан из ночного неба, с переливами глубоких синих и фиолетовых оттенков. От него исходило мягкое сияние, которое, казалось, пульсировало в такт их дыханию.       — Боже… — прошептал Хосок, завороженно глядя на камень.       Тэхен почувствовал, как его пальцы сами тянутся к камню. Он хотел потрогать его, почувствовать его поверхность, но в последний момент остановился.       — Блять, не трогай, — резко сказал он, но Хосок уже протянул руку.       — Да ладно, — усмехнулся Хосок, — что он нам сделает?       Он взял камень в руки, и сияние стало ярче. Хосок повертел его в пальцах, рассматривая под разными углами.       — Осторожно, — предупредил Тэхен, в его голосе уже не было прежней уверенности.       Чимин, не удержавшись, тоже потянулся к камню. Когда он взял его, сияние усилилось еще больше, и в воздухе словно заиграли искры.       — Это… невероятно, — прошептал Чимин, передавая камень Тэхену.       Тэхен взял его в руки, и в тот же момент почувствовал странный прилив энергии. Камень будто ожил, его сияние стало почти ослепительным.       — Ребята, это… что-то не так, — сказал он, но даже сам не мог оторвать взгляда от камня.       Вдруг в доме что-то щелкнуло, и они все вздрогнули.       — Надо убираться отсюда, — резко сказал Хосок, и они все одновременно кивнули.       Тэхен положил камень обратно в шкатулку и захлопнул крышку. Сияние мгновенно погасло, и в комнате снова стало темнее.       — Пошли, — сказал он, и они, не оглядываясь, выбежали из дома.       Но даже когда они уже были далеко, каждый из них чувствовал, что камень оставил в них что-то… что-то, что уже не отпустит.       Что же ждет их ночью?