Дебютантка

Терпение — это вид изощрённой пытки над самим собой. Её придумали, чтобы удостовериться, что у людей, как развитых существ, есть способность справляться с внутренними конфликтами и проявлять стойкость. По мнению Гермионы, все эти оправдания были не больше, чем брехнёй, направленной на очередные манипуляции сильных над слабыми. Но сегодня она всё же решила себя испытать. После завтрака с Паркинсон прошло уже несколько дней, и наступили долгожданные выходные. Всё это время Грейнджер держала себя в узде и не донимала Малфоя расспросами о чистокровных браках и, боже упаси, о романе с Розали. Он первый связался с ней для очередного урока, положив сыр в мышеловку к, надо сказать, очень голодной мыши. — Обычно слева от тарелки лежат три вилки. — Малфой стоял прямо за её спиной и периодически заглядывал через плечо, чтобы демонстрировать нагляднее. — Крайняя слева — для салата. Следующая за ней — для основного блюда. И наконец, самая маленькая — для закусок. В этом не было никакого смысла. В доме, где она выросла, салат считался закуской, а в мире, где вырос Драко, для этих блюд полагались разные столовые приборы. Грейнджер разбиралась во многих вопросах — от биологии и физики до истории магического мира, — но ни одна из сотен прочитанных ею книг не была посвящена этикету. Кому это вообще интересно? — Грейнджер, — привлёк её внимание Малфой. — Ты меня слушаешь? Она обернулась, чтобы посмотреть на выражение его лица, но слишком поздно осознала, что Драко буквально прилип к ней сзади. Его пылкий серый взгляд тут же пронзил её холодной стрелой навылет. Это ощущалось как контрастный душ, но было абсолютно нездорово. Гермионе всё чаще выпадал шанс разглядеть крошечные волоски светлой щетины на скулах Малфоя, розовые губы, сжатые в тонкую линию, и хмурые тяжёлые брови, но она впервые им воспользовалась. Потому что обычно её ослеплял гнев. «И ты туда же?» — моментально прозвенел в ушах вопрос Дафны, напоминая о том, кому именно принадлежал обманчиво приятный древесный аромат духов. — Слушаю. — Великолепно, — процедил он, будто нарочно пародируя профессора Снейпа. — Справа от тарелки ты найдёшь ножи и ложки. — Драко переместил руку, и на этот раз лацканы его пиджака ударили по её щеке с другой стороны. — Нож для закусок — самый крайний, за ним идёт нож для основного блюда. — Гермиона уже хотела подумать, что всё на самом деле не так уж и сложно, как Малфой немедленно разбил её надежды вдребезги: — Обрати внимание, что лезвие всегда должно быть повернуто к тарелке. Видит Годрик, она никогда не была почитательницей правил, хотя всегда уважала их ценность, но определённое направление лезвия ножа объективно сюр. — Это серьёзно важно? — впервые за день не смогла промолчать Гермиона. Драко протяжно вздохнул. Создавалось ощущение, что он изначально пришёл к ней сегодня без настроения и даже не пытался этого скрыть. Какие у него могли быть поводы для грусти? Из них двоих именно она пыталась запомнить расположение вилок и ложек возле тарелки, чтобы у неё и Гаррета не было проблем с аристократией, а наследство Дюэрров оставалось в сохранности. — Если я говорю об этом, важно. — Я не понимаю. На завтраке у Панси я даже не посмотрела, какой вилкой ем. — На завтраке у Панси твоей публикой были подвыпившие самодовольные леди, чьи головы забиты бессмысленными покупками и сеном. Хочешь очаровать рыбу покрупнее? Запоминай, в каком порядке лежат камушки в аквариуме. Грейнджер всем корпусом развернулась к нему. — Значит, ты переспал с девушкой, чья голова забита сеном? Хам. Нет, вы только посмотрите на него. Стоит здесь в своём идеальном синем костюме, думая скрыть за ним гнилую душу. Не выйдет, не с ней. — С какой девушкой? — Судя по тону, Драко был обескуражен её вопросом. — Розали Кларк тоже была приглашена на завтрак. У Малфоя едва заметно дёрнулся глаз. — Значит, я ошибся. Их интересуют не только покупки, но и чужая личная жизнь. — Мерлин! Ты можешь не притворяться роботом хотя бы раз? Они спали с Розали, неужели ему настолько на неё плевать? — Я сделан из плоти и крови, Грейнджер. Не веришь — можешь потрогать. — Ты… У него получалось выводить её из равновесия за считаные секунды. Жаль только, не существовало такой строки в книге рекордов Гиннеса. Талант пропадал зря. — Она рассказала мне о вашей связи, но я до сих пор не могу в это поверить. Как кого-то вроде Розали может заинтересовать кто-то вроде тебя? Вопрос был риторическим, но зрачки Малфоя агрессивно расширились. — Ты можешь спросить её сама в следующий раз, — деликатно посоветовал он. — Заодно узнаешь, помог ли ей мёд, который я отправил. Бедняжка сорвала голос после нашего небольшого рандеву на кухне. Вряд ли можно физически покраснеть целиком. Обычно от неловкости розовели щёки или шея, но сейчас Грейнджер чувствовала жар даже на бёдрах. — Что не так с Асторией? — разыграла последний туз Гермиона. — У неё аллергия на мёд? — Пока мы не женаты, я имею право делать всё, что захочу и с кем захочу. — Так у вас брак Шрёдингера? — усмехнулась она. Драко забегал по её лицу растерянным взглядом. — Ты не слышал про кота Шрёдингера? — Я не обязан знать про каких-то глупых магловских котов, — защитился Драко, чем вызвал у неё лишь ещё более широкую улыбку. — Это мысленный эксперимент, — инстинктивно начала пояснять Гермиона. — Кот находится в закрытой коробке с ядом и радиоактивным атомом. Если атом распадётся, он высвободит яд, который убьёт кота, но до тех пор, пока коробка не открыта, кот считается одновременно живым и мёртвым. — При чём тут наш брак с Асторией? — Вы условно помолвлены с младенчества, но, пока вы не женаты, ваш брак и есть, и нет. Ладно, в её голове это звучало определённо лучше, но Грейнджер по-прежнему считала это сравнение гениальным. — Ты сумасшедшая, — буркнул Драко, хотя ей показалось, что на долю секунды на его лице промелькнула ухмылка. — Продолжаем. Грейнджер неохотно вернулась к разглядыванию столовых приборов, которые за время их разговора словно размножились. Более вероятно, что у неё просто начало двоиться в глазах от усталости и осознания полной бесполезности этих правил. Надо отдать Драко должное, за следующие два часа он ни разу не отвлёкся и не приструнил её. Гермиона несильно верила в его способности как учителя, но отрицать, что после сегодняшнего урока она знала, в каком порядке должна пользоваться всем этим серебряным добром, было глупо. — Хоть что-то запомнила? — спросил Малфой, усаживаясь на стул напротив. Только когда он отошёл, Грейнджер поняла, как сильно привыкла к его терпкому кедровому запаху рядом. — Я сдала ЖАБА на «Превосходно», с ложками как-нибудь разберусь. Она не могла позволить Малфою зазнаться, даже если он был полезен. — Смотри не разбей тарелку о чью-то голову в процессе трапезы, — насмешливо предупредил её Драко. — Тут я не смогу тебе помочь. — А когда сможешь? Они никогда не обсуждали, как действовать на мероприятиях, где Гермиона должна выглядеть идеальной аристократкой, а не чьей-то ученицей. — Впереди день рождения Нотта. Он будет в конце месяца. Там публика не самая изысканная, но в качестве проверки сойдёт. — Сядешь рядом? — Незаметно выбью нам общий столик, — подтвердил Драко. — Никто никогда не подумает лишнего, потому что рассадкой занимается хозяин вечера. Вполне логично. Тео мог посадить их рядом ради развлечения или для того, чтобы поддать огня вечеринке. — Как ты уговоришь Нотта? — Он поручает это дело своей юной управляющей, — с плутоватой улыбкой ответил Малфой. — У меня есть на неё рычаг давления. Да что все эти женщины в нём находили? Да, Драко умел красиво и при этом небрежно одеваться. Да, он высокий, чистоплотный и у него низкий голос. Но в самом деле… должна же существовать хоть какая-то критика. — Ты спишь со всеми? — не удержалась и спросила прямо в лоб Грейнджер. — А есть желающие? — тут же начал юлить Драко. Скорее всего, Панси и другие сильно раздували слухи о похождениях Малфоя. Девушки часто сплетничали и ещё чаще приукрашивали при этом грехи мужчин, однако Грейнджер не успокаивали логические выводы. Она не стала бы работать с человеком, чей моральный компас мог быть настолько сбит, пусть даже и гипотетически. — Я не понимаю. Горничная, племянница друга и ещё мерлин знает кто… Зачем это тебе? — Во-первых, Флинт мне не друг. Во-вторых, я сплю не со всеми, — ответил Драко, поглаживая пальцами ребристую поверхность стола. — Я просто знаю, что девушкам приятно моё внимание, и дарю его им. — Как благородно, — с сарказмом восхитилась Гермиона. — Весьма. Все люди играют чувствами других в своих интересах. Дёргая за нужные ниточки, я не делаю ничего нового, — пояснил ей свою странную логику Малфой. — Нет ничего дурного в том, чтобы поцеловать руку служанке и получить взамен маленькую услугу. — Ты ей нравишься и используешь её, — жирно подчеркнула Грейнджер. — Все друг друга используют, — более жёстко повторил он свою мысль. Ну да. Любовь же умерла для этого общества. На какой ещё ответ она рассчитывала? Спасибо хотя бы за то, что он был более избирателен в женщинах, чем надумали себе бывшие слизеринки. — Мне тоже нужно так жить? Малфой поджал губы, ожидая продолжения её тирады. — Как я поняла, без брака всё это богатство — пыль. — С мужем у тебя всегда больше шансов, — довольно прохладно проинформировал её Драко. — Элен Дюэрр так и не вышла замуж и в итоге добилась лишь шаткой дружбы с министром Франции, заимев в процессе множество врагов. Что-то мне подсказывает, у тебя другие планы. — Да, другие. — Тогда добавим к нашему курсу уроки обольщения. Что?! Грейнджер подавилась воздухом, но после двух постукиваний по груди немедленно пришла в себя. — Не веди себя так, будто никогда не была с мужчиной, — следом цокнул он. Она благодарила бога и всех основателей Хогвартса за то, что её волосы были распущены и скрыли от Малфоя покрасневшие кончики ушей. — Я понимаю, что Уизел не совсем мужчина, — протянул Драко напоследок, — но всё же. — Прекрати это, — немедленно заткнула его она. Ей было плевать на то, как он относится к Рону. После их разрыва её мнение едва ли отличалось от представлений Малфоя, но Гермиона не собиралась позволять Драко дразнить её на почве столь интимных вещей. — За завтраком мне дали понять, что я достаточно желанна. — Для нищих и бесперспективных, может быть, и да. — Так вот как ты оцениваешь сокурсников? — Не всех, но в целом, — хмыкнул Драко, — пожалуй. — Я ошиблась, — резко заявила ему Грейнджер. — Ты не робот, ты конкретный придурок. Театрально положив руку на сердце, Малфой наклонился над столом. — Какой удар, мисс Дюэрр. Прикажете меня выпороть? Он был просто невозможен. Всего пару секунд, во время его лекции о вилках, Гермиона считала его нормальным человеком — и вот Драко снова обнажил клыки. — Не хмурься так, — заметив её реакцию, смягчился Малфой. — У нас с тобой договорённости, и я намерен выполнить их идеально. Ты вправе встречаться, с кем хочешь, но не каждый мужчина сможет помочь тебе избавиться от нападок на наследство и запугать гнилое общество. Гермиона не сдалась, но попыталась принять его позицию, поэтому промолчала. Не было смысла спорить с Малфоем на темы, которые она не понимала. — Все мужчины, даже чистокровные аристократы, по натуре охотники, — принялся объяснять Драко. — Значит, женщины — жертвы? — презрительно уточнила она. — Ты быстро схватываешь. — Улыбнувшись, Малфой сверкнул ослепительно-белыми зубами. — Их нужно заманить. Оставить какую-то загадку. Нельзя прийти и сразу же потащить кого-то на свидание, даже если у тебя в кармане ключи от двух поместий. — Трёх, — не удержалась и поправила его Грейнджер. — Хоть пяти. Важно, что по-настоящему достойные кандидаты не купятся на твой кошелёк. Нужно привлечь их другим способом. От мысли, что Драко буквально намекал ей на уроки флирта, захотелось с разбега выпрыгнуть из панорамного окна. Какого чёрта столовая находилась на первом этаже? — Не думаю, что это хорошая идея. Я не гожусь для всего этого. Странно, но Малфой даже не стал возражать. — Никогда не встречал таких, как ты, — вдруг произнёс он той же хрипотцой, которой уже однажды смущал её при разговоре на диване. — У тебя всё написано на лице. Ей необходимо было спрятать это самое лицо за ладонями, потому что, когда Малфой смотрел на неё так пристально, она с ним соглашалась. Гермиона не могла отвернуться, не могла пошевелиться и даже не могла моргнуть. Это было похоже на гипноз, на фокусы с исчезнувшими часами, но с одним различием: Драко прятал её от неё же самой. — Я джентльмен, Грейнджер. Тебе не о чем переживать. — Я вовсе не переживаю. Уголок рта Малфоя незаметно приподнялся. — Конечно. Ей не нравилось, что Драко опять вывернул ситуацию так, что Гермиона оказалась на изнаночной стороне. Из-за своего патового положения она всё же отважилась открыть многострадальную мышеловку. — Если ты джентльмен, — осторожно начала она, — зачем подставил Розали и унижаешь Асторию? Если вопрос и задел его, Малфой никак не показал этого. — Всё, что произошло со мной и Розали, было по обоюдному согласию, и она не невинна. Я никогда бы не обесчестил девушку, если бы у меня не было на неё самых серьёзных намерений. Гермиона старалась не верить Драко по многим причинам, но почему-то именно сейчас, именно в эту самую секунду, она не нашла в его словах ни намёка на ложь. — Что касается Астории. Я пока не готов к браку, даже к браку по договорённости. Но кто знает, Грейнджер, возможно, я сделаю ей официальное предложение на твоём балу. Это стало бы ярким украшением её праздника. Событие точно бы попало в газеты, а рождественский бал Дюэрров — в историю. Но Гермиона не чувствовала радости, потому что помолвка, оформленная старшими Малфоями и Гринграсс для их детей, была такой же сухой внутри, как торты тётушки Маргарет. — Когда ты хочешь начать? — Лучше всего в среду. У нас с парнями в этот день охота с утра, приходи вечером в Малфой-мэнор. — Малфой-мэнор? Грейнджер чувствовала себя так, будто сам дьявол решил позвать её в преисподнюю. — Отец в Азкабане, а мама бесконечно путешествует. Я главный Малфой в семье, — кратко описал обстановку Драко. — После войны прошло несколько лет, и у меня было время существенно изменить поместье. — Меня интересует одна конкретная комната. Почти заживший шрам на предплечье начало ощутимо покалывать. — Ты её не узнаешь, и мы туда не пойдём. Это было проявлением своего рода заботы со стороны Малфоя. Он явно не обязан был успокаивать её насчёт столовой, где Беллатриса кромсала её кожу ножом. Но справедливости ради, Драко и в тот судьбоносный вечер вёл себя отрешённо и не казался фанатом пыток. — Вы только посмотрите! Драко Малфой и одетая девушка! Не думала, что когда-то увижу подобное! У Гермионы чуть сердце из груди не выскочило, когда она услышала женский крик у себя за спиной. Вечер с друзьями. Приглашённая Паркинсон. Её неясные мотивы. Вот об этом-то Грейнджер и забыла спросить Малфоя. — Здравствуй, Панс, — раздражённо бросил он. Гермиона быстро встала с места, чтобы поприветствовать гостью как положено. По крайней мере, у себя в доме Паркинсон сделала то же самое. — Привет, — мягко добавила Грейнджер. — Привет-привет. Панси обошла стол и села рядом с Драко. — Вижу, я первая, — небрежно огляделась она. — Или Дракоша остаётся? Элегантно положив руку ему на плечи, Паркинсон зарылась в волосы Малфоя и растрепала их, будто он был её домашним питомцем. Грейнджер с трудом сдержала улыбку. Ей нравилось, как Панси вела себя с мистером «я самый крутой и важный слизеринец», даже с учётом того, что ей пока не нравилась сама Панси. — Я же просил не называть меня так. — Драко выпрямился, сбрасывая её руку. — Мне пора. Не хватало ещё кого-то застать. — Какой ты бука, Малфой, — недовольно простонала Паркинсон, но Драко уже отошёл от неё на несколько шагов. — Увидимся, Грейнджер, — помахал он ей напоследок и отправился в коридор. С портключом Драко мог переместиться из любой комнаты в любой момент, но, видимо, каждая секунда в компании лучшей подруги была на счету у злостного коллектора. — Не стой там, расслабься, — обратилась к ней Панси. — Через сколько придут остальные? Только сейчас Гермиона вспомнила о времени. Они так долго учились расстановке столовых приборов и беседовали о браках, что она напрочь забыла о предстоящей вечеринке. На её миниатюрных наручных часах было уже без пяти восемь. Уму непостижимо, Драко пробыл у неё полдня, а она даже не заметила. — Совсем скоро, — ответила Гермиона. — Тебе налить чего-нибудь? — Не стоит. — Панси подняла голову и остановила взгляд на потолке с фреской, затем перевела его на портьеры и прочее убранство главной столовой. — Мы будем общаться здесь? — В гостиной. — Тогда пойдём туда. Паркинсон вела себя совсем иначе, чем в прошлый раз. Будучи хозяйкой и организатором завтрака, Панси была чуть более сдержана в эмоциях. Сейчас же Грейнджер смело могла сказать, что Паркинсон выражала крайнюю степень заинтересованности, блуждая с ней по поместью. — Малфой даже не спросил, что ты тут делаешь, — наконец осознала Гермиона. — Мы виделись с ним вчера. У нас с Драко нет секретов друг от друга. Неожиданно. Люди, отрицающие концепцию любви, охотно связали себя крепкими узами дружбы. Может, для этого общества не всё потеряно? — Расскажи мне, кто будет сегодня, — попросила Панси, пока они пересекали длинный коридор с развешанными на стенах гобеленами с одной стороны и рядами окон с другой. — Джинни Уизли, Гарри Поттер, Симус Финниган, Невилл Лонгботтом и Луна Лавгуд, — быстро перечислила Грейнджер. — Интересная компания. Парочки и взрывоопасный Финниган, — оценила список Паркинсон. — Что насчёт твоего бывшего? Не общаетесь? Отчасти Гермиону подкупала прямолинейность Панси, но лишь отчасти. Она была ещё слишком предвзята к своей гостье из-за событий прошлого, поэтому предпочла обдумать каждый дальнейший ответ. — У нас с Роном в данный момент нет никаких отношений. — Ох уж эта первая любовь, — мечтательно протянула Панси. — Как с острым камнем в речке, не знаешь, в какой момент на него наступишь. В их с Уизли случае речь шла даже не о болезненности, скорее о кромешной пресноте. Однажды за ужином Грейнджер поймала себя на мысли, что совсем ничего к нему не чувствует. С таким же успехом она могла трапезничать на Кингс-Кросс с бездомным. — А Уизли и Поттер счастливы? У Гермионы было несколько секунд, чтобы правильно сформулировать своё мнение, пока она открывала для Панси двери в гостиную. — Да, очень. Это слабо сказано. Джинни и Гарри давно стали для неё примером настоящей любви. Она по-хорошему завидовала подруге и мечтала однажды испытать нечто подобное. Нечто настолько всепоглощающее, что весь мир в одночасье отойдёт на второй план. — Что насчёт Лавгуд и Лонгботтома? Довольно странная парочка. С Невиллом и Луной всё обстояло сложнее. Их ситуация сильно напоминала Гермионе её прошлые отношения. Они оба хорошие люди, но толку от этого, как от зонтика в ураган. Лавгуд витала в облаках и писала статьи в журнал отца, пока более приземлённый Невилл продолжал развивать навыки в ботанике и готовился перебраться в Хогвартс преподавать. У них были разные представления о мире, разные цели и мечты, но они привыкли друг к другу, и ни один из них не мог оборвать отношения, потому что не хотел навредить другому. — Какая красноречивая пауза. Чёрт… Нужно срочно научиться лгать, и тут, по всей видимости, ей снова пригодится Драко. — Я просто задумалась. Невилл и Луна классные. Безобидная улыбка никак не спасла ситуацию. Наоборот, Панси многозначительно хмыкнула, увидев её невнятную попытку сгладить углы. Сев на диван возле камина, Паркинсон поправила края коктейльного платья и, как показалось Гермионе, принялась ждать, что она сядет рядом. Мерлин. Ну неужели никто не мог внести больше ясности в условный этикет? Ей надоело думать, куда девать ноги руки во время обычного общения. — Можешь не нервничать, — за долю секунды раскусив волнение, обратилась к ней Панси. — Я в курсе о вашей с Драко сделке. И даже если бы я не была в курсе, очевидно, что ты находишься на этапе притирки к новому миру. Они с Малфоем не обсуждали секретность их деловых отношений, и Грейнджер резко пожалела, что не просчитала все нюансы, пожимая руку бывшему слизеринцу. — Ну конечно, ты в курсе, — вздохнула Гермиона, но, как ни странно, это её действительно немного успокоило. Устроившись напротив Панси, Грейнджер схватилась за края плюшевого кресла. — Он тебя не трогает? Кто? — Малфой? — растерявшись, уточнила Гермиона. — У вас были сложные отношения в школе. Её всё время мучили догадки, Панси спрашивала исключительно для себя или правда пыталась нащупать между ними контакт. — Не трогает, но я в любом случае могу дать ему отпор. — Уважаю. — В зелёных глазах Паркинсон блеснул огонёк. — Мне надоело наблюдать, как девушки одна за другой пускают по нему слюни. — Он же не сахар, чтобы всем нравиться. Панси коротко, но очень искренне посмеялась над её фразой. Интуиция подсказывала Грейнджер, что это будет крайне странный вечер, а он ведь только начался. — Гермиона! Голос Гарри она могла узнать из тысячи, и это был не он. Первым в гостиную зашёл Невилл с сумкой, перекинутой через плечо, но Грейнджер не сразу заметила это, потому что её внимание было приковано к Панси. Грейнджер могла поклясться, что бледные острые скулы Паркинсон впервые в жизни приобрели цвет.