Банановая вакханалия

      Очнулся Хёнджин от очередного шлепка по щеке. Бедро пульсировало, но боль стала не такой яркой, скорее ноющей и тягучей. Он сидел в склепе у стены. В ржавых подсвечниках горело несколько уже оплавленных свечей, дверь оказалась закрытой. Перед глазами возникло лицо Феликса.       — Очухался? — спросил тот и, не дожидаясь ответа, сунул ему в рот кусок шоколада. — Жуй давай. Ты потерял море крови.       Хёнджин же посмотрел на свою ногу: штанины не было, высоко на бедре белела повязка, пропитавшаяся кровью. Судя по отсутствию жгута, Феликс всё-таки прижёг рану. Н-да. Вот это они попали.       — Ты видел, в кого стрелял?       — В некроманта.       — Знаешь, я как-то догадался, — хмыкнул Феликс и привалился к стене рядом с ним. — Как он выглядел?       — Он был в балахоне, я не видел лица. Какое у нас задание?       — На кладбище была замечена подозрительная магическая активность, нас послали проверить, что здесь происходит. Если встретим поднятых — упокоить, а если Болотницу — не трогать, вернуться в академию и сообщить ректору.       Поднятые на старых кладбищах иногда вставали сами по себе и бесцельно бродили, пока не наткнутся на кого живого. Встретив же человека, они нападали на него и терзали плоть, будто пытались напитаться «жизнью». Или, наоборот, искоренить «жизнь», тут уж как посмотреть. Обычно такими блуждающими становились скелеты умерших магов, которых на этом кладбище наверняка было в достатке. Никто так и не выяснил, почему это происходило, однако магическая активность здесь, похоже, не имела ничего общего с подобным явлением.       — Ты думал, что здесь Болотница?       — С чего ты взял? — вернул вопрос Феликс.       — Ты шёл к болоту.       Феликс пожал плечам и отвернулся, повисла тишина. Кажется, ответа Хёнджин не дождется. Он пошевелился и попробовал встать. Сил не осталось. Сказывалась потеря крови. Голова всё ещё немного кружилась. Его возню услышал Феликс и тут же приказал:       — Ну-ка, не дёргайся. Рана откроется, и ты прям тут и подохнешь.       — И как до академии идти? Ползком? — огрызнулся Хёнджин. Феликс отвёл взгляд.       В склепе было холодно, да и вся одежда промокла, когда они валялись на сырой земле. Хёнджина начала бить дрожь, перебинтованная нога вообще ощущалась ледяной. Дерьмово — если не согреется, так и так подохнет от гипотермии.       — Почему ты решил, что тут Болотница? — снова начал разговор Хёнджин. Хотелось отвлечься. Ну и чтобы Феликс заметил, если он вдруг отключится.       — Дежурил в полицейском участке, слышал, что у одного приезжего торговца дочка пропала.       — Ага, связал задание со слухом, и получилась «Болотница».       — Хотел просто проверить. Как ты понял, что некромант кого-то призвал?       Хёнджин почувствовал, как у него удивлённо дёрнулись брови.       — В смысле? Видел, как земля под тобой зашевелилась.       — Шутишь? Если земля подо мной зашевелилась — я был бы трупом. Ты бы не успел меня оттолкнуть.       Но Хёнджин же видел. Точно видел.       — Да и выстрелил ты раньше, — продолжал рассуждать Феликс. — Ты ведь как-то узнал, что он с недобрыми намерениями тут шатается.       — Почувствовал его силу, — отозвался Хёнджин и сам услышал стук своих зубов. Колотило его вовсю.       — Какая у тебя вторая способность? — внезапно спросил Феликс.       Это не являлось особенным секретом, поэтому он ответил:       — Предвиденье, — а потом осознал, что сказал и как это связано с произошедшим. — Думаешь, я это предвидел? А у тебя какая? — раз уж речь зашла, можно было и спросить. О второй способности Феликса Хёнджин никогда ничего не слышал.       — По-другому твою реакцию не объяснить, — проговорил Феликс, но на вопрос не ответил.       Ну и хер с ним. Хёнджин поднёс ладони ко рту и подул на них, пытаясь согреть холодные пальцы. Если его вторая способность — не мгновенное волшебное исцеление, то Хёнджину она без надобности.       — Ты чего синий? — раздался снова голос Феликса. Он резко вскочил и заметался по склепу.       — Не мельтеши. Голова кружится.       Феликс взглянул на него сверху вниз, потом присел и потрогал лоб. Ругнулся, снова вскочил и вышел из склепа. Сбежал, что ли? Через несколько секунд Хёнджин услышал шипение, и стена из камня, на которую он опирался, начала нагреваться. Феликс поджаривал склеп снаружи, поднимая температуру внутри.       Сила есть — ума не надо. Мог бы просто несколько парящих огней внутри повесить. Под крышей виднелись несколько отверстий для птиц — недостаток кислорода им не грозил. Помещение нагревалось, что радовало, и Хёнджин решил не возникать по поводу растраты магического резерва.       Через несколько минут Феликс вернулся и подвесил несколько огоньков по периметру. Хотя, может, он был прав, нагрев сначала камень — так точно быстрее. Хёнджин приложил руки к горячей стене и подумал, что жить будет. Потом глянул на свою ногу и разочарованно вздохнул. Ну или нет. До академии не дойдет. Если Феликс отправится за помощью, Хёнджин без него замёрзнет и никакая банановая дробь его не спасёт.       Феликс тем временем стянул с себя пиджак, а потом и жилет, оставшись в одной рубашке. Затем бросил вещи на пол, на что Хёнджин удивлённо выгнул бровь.       — Что ты делаешь?       — Собираюсь вылечить твою ногу.       — Чего?       Феликс вздохнул и как-то нехотя произнес:       — Моя вторая способность —целительство.       Хёнджин ошарашенно захлопал глазами. Серьёзно?       — Но ты об этом никогда никому не скажешь, — Феликс угрожающе на него зыркнул. — Пообещай мне.       Хёнджин не понимал, в чём проблема, — целители очень ценились. И «очень» — это ещё слабо сказано. Не могло быть такого, чтобы о даре Феликса никто не знал. Однако злой прищур и напряжённые плечи говорили о том, что парень серьёзен в своём намерении получить обещание.       — Хорошо, — кивнул Хёнджин, — обещаю, что никому не скажу о твоей второй способности. — И как только он это произнёс, плечи Феликса расслабленно опустились.       — Мои способности не слишком сильны, да и метод лечения, скажем так, весьма… — Феликс замялся, подбирая слова, — необычный.       Он опустил лицо и поскрёб пальцем шею, которая, кажется, покраснела. Как и кончики ушей. Да что там за целительство такое?       — Мне нужно вылизать твою рану.       Мысли в голове Хёнджина заметались с бешеной скоростью, вытаскивая из недр сознания информацию. Информацию об оборотнях — только они имели способность зализывать раны до заживления. Феликс хоть иногда и говорил так, будто рычал, — оборотнем быть не мог. В первую очередь, потому что был чертовски сильным магом. Волколаки же не имели власти над магией. Возможно, эту способность Феликс получил от кого-то из предков, но о его семье Хёнджин ничего не знал. Ну, кроме того, что его дед был ректором академии и низвергающим магом. Однако Феликс и его дед носили разные фамилии, возможно тут собака-то и зарыта. Хотя, скорее «волк». Хёнджин мысленно хихикнул над придуманной игрой слов.       — Я сказал что-то смешное? — ощетинился Феликс. Упс, видимо хихикнул не мысленно.       — Ну. Это и правда забавно, — веселье забурлило где-то у Хёнджина под грудью. — Я бананы поджигаю, а ты раны зализываешь, как собака, — погоготал он, не в силах сдержать себя. Смех вырвался наружу граем подстреленной чайки. Хёнджин смеялся так, будто выдал шутку тысячелетия. В голове поселилась приятная пустота.       Феликс в два шага подскочил к нему, присел и влепил ещё одну хлёсткую пощёчину. Голову мотануло в сторону, очередной смешок встал комом в груди.       — У тебя шок, — произнёс Феликс и принялся копаться в своей сумке. Достал нож и аккуратно срезал повязку с бедра. Хёнджин за всем этим наблюдал словно из другой комнаты. Кажется, это и вправду шок.       Несколько колотых ран зияли высоко на бедре — скелет впился в него острыми костями пальцев. Нелепая случайность, что поднятый вылетел из могилы именно так.       Феликс подхватил его бёдра, согнул ноги в коленях и устроился между ними, подложив под себя свой же пиджак. Самая глубокая рана выглядела отвратно: чёрная обожжённая плоть, обрамлённая бурыми кровоточащими краями. Фу. Хёнджин все ещё не ощущал то, что видел, своей ногой. Но прекрасно почувствовал прикосновение горячего языка. Феликс начал с мелкого пореза. Его дыхание будто обдувало кожу тёплым ветром при каждом выдохе. Он лизал медленно и широко. Запахло коричным порошком и ещё какой-то пряностью. Огневая магия для Хёнджина всегда пахла чем-то пряным.       Тепло разливалось по ноге, поднималось выше и собиралось плотным, густым жаром внизу живота. Хёнджин почувствовал, как зачастил пульс. Через несколько минут первый порез под языком превратился в розовое пятно на гладкой коже. Феликс двинулся дальше к самой глубокой ране. Мягко лизнул края, посылая новые горячие искры по телу, а потом сильно врезался языком в центр. Хёнджин вскрикнул и дёрнулся. Яркая режущая боль при всех остальных ощущениях стала неожиданностью. Феликс отстранился.       — Потерпи, — хрипло проговорил он и вернулся к своему занятию, сильнее сдавив пальцами бёдра.       Хёнджин внезапно осознал положение, в котором они находились. Интимность ситуации зашкаливала. Вот так Феликс выглядел, когда ласкал девушку? Представлять его в таком положении было совсем уж за гранью, но рана находилась настолько высоко к паху, что картинки неприличной ласки сами собой появлялись в голове. Боль от каждого движения языка была резкой, но постепенно становилась всё тише. Тепло растекалось по телу, словно гладило большой ладонью изнутри.       Феликс поднял на него взгляд, горящий чем-то тёмным, до этого Хёнджину незнакомым. Потом опустился и длинно и мокро лизнул рубцующуюся под языком ткань. Дыхание перехватило. Парящие по периметру огни вспыхнули сильнее. Хотелось, чтобы Феликс сделал что-то ещё. Поднялся выше. Усилил все те ощущения, что испытывал Хёнджин.       Феликс двинулся дальше, к последнему кровоточащему порезу. Губы из-за крови окрасились алым, Хёнджин поднял руку и большим пальцем мазнул по нижней губе Феликса. Какое-то наваждение. Он понятия не имел, зачем это сделал. Феликс не отвёл взгляда, лишь снова медленно лизнул рану. Хёнджин резко выдохнул. Чувственное удовольствие, что он испытывал, и зрительный контакт с Феликсом, который и приносил эти ощущения, не сделали ситуацию лучше. Пульс быстро бился под кожей, сердце грохотало в груди. Хёнджин закусил губу, огни над головой запылали ярче. Прикосновения языка к коже стали быстрее.       Хёнджин перевёл взгляд на ширинку форменных брюк, которая совершенно однозначно топорщилась, точно характеризуя то, что он испытывал. Феликс посмотрел туда же, но действий своих не прекращал. Хёнджин рвано выдохнул от очередного мазка языком. Напряжение нарастало. В склепе стало совсем жарко, он видел, как собираются бисеринки пота у Феликса на лбу и шее. Красиво. Смуглая кожа с россыпью веснушек выглядела по-странному волшебной в бликах огней. Феликс ещё раз лизнул его ногу, посылая искорки удовольствия туда, куда не должен посылать, зажмурился и упёрся лбом ему в пах. Спина в белой рубашке часто вздымалась, будто бы он чувствовал всё то же, что и Хёнджин. Пламя над головой поутихло. Феликс резко поднялся, схватил с пола извалянный в пыли пиджак и быстро вышел из склепа.       Хёнджин выдохнул, пытаясь успокоить пульс, и намеренно ударился головой о каменную стену. Н-да. Вот это поворот. О такой способности он бы тоже помалкивал. Член в брюках пульсировал, на ноге остались лишь разводы крови и гладкая, чуть розоватая кожа на месте ран. Способ лечения у Феликса был и правда весьма необычный.       Хёнджину потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя. Огни всё так же горели, а значит, Феликс где-то снаружи и далеко не уходил. Сидеть в склепе не имело смысла, теперь Хёнджин был здоров и мог добраться до академии. А ещё нужно посмотреть, что здесь делал напавший на них некромант.       Хёнджин поднялся, подобрал свою сумку с винтовкой и вышел из склепа. Снова стало холодно, на улице шёл дождь, голая кожа ноги тут же покрылась мурашками. Феликс стоял рядом с дверью, привалившись спиной к стене. Смотреть на него было неловко. Хёнджин откашлялся.       — Пойдём посмотрим, что он тут делал, и двинем в академию, — произнёс он, потом немного подумал и добавил: — Спасибо.       Феликс кивнул и указал рукой, чтобы Хёнджин шёл вперёд. Точно, тот же не видел мага. Хёнджин развернулся и двинулся по направлению к склепам, где видел некроманта. Небо стало ещё темнее и ниже; похоже, день катился к вечеру, стоило поторопиться.       Дойдя но нужной точки, Хёнджин остановился, пытаясь прикинуть, откуда мог прийти маг.       — Он шёл из центра, — послышался низкий голос сзади. Хёнджин тоже так подумал. На всякий случай он вскинул винтовку к плечу и взял левее.       Вскоре между склепов и растущих деревьев забрезжила светлая полоса, и они вышли на опушку. Надгробия могил были в этом месте сняты и скиданы в кучу чуть в отдалении. По центру расчищенного пространства, на тёмной земле лежала дева в белом платье. Совершенно точно — мёртвая. Синеющая кожа явно говорила об этом. Хёнджин хотел подойти к ней, но Феликс схватил его за локоть и кивнул на землю. Хёнджину пришлось моргнуть несколько раз, чтобы понять, что он видит. В нос ударил металлический запах. Земля была тёмной от крови, пропитавшей её ровным кругом.       Святой Ёбтухуй — ритуальный круг. Хёнджин замер на его краю. Что же делать? Нужно как-то сообщить о находке в академию и полицию. Это уже не дело для двух школьников. Феликс снова дёрнул его за руку и жестом показал отойти. Над кругом начало разгораться яркое пламя. Оно разрасталось вверх, пока не достигло верхушек елей. Точно. Мощный магический выброс. Такой не смогут проигнорировать. Феликс во всполохах горящего пламени, стоящий над мёртвой девчонкой, выглядел чертовски зловеще. Огонь спугнул ворон, и лес наполнился криком птиц. Хёнджин поёжился. Впрочем, ритуал с человеческим жертвоприношением и не был чем-то нормальным.       К приезду полиции и ректора окончательно стемнело. С Феликсом они не разговаривали, молча сидя на сваленных в кучу надгробиях. Феликс оставил пару парящих огней, чтобы не мёрзнуть. В их свете Хёнджин успел разглядеть труп, так что он наверняка будет ему сниться.       Девчонка выглядела на пару лет младше Хёнджина: тёмные волосы уложены крупными локонами — причёску сделали перед самой смертью, если не после. Губы тоже накрашены. О внешнем виде жертвы наверняка позаботились для ритуала. Что же тут пытались провести? Никаких символов на теле не видно, как и раны, откуда могло вытечь столько крови, чтобы полностью заполнить круг. Хёнджин перебирал в голове всё, что знал о ритуалах, но ничего подходящего вспомнить не смог. Оно и понятно — ритуалы с человеческой жертвой были под запретом.       Первой прибыла полиция. Феликс ткнул его в плечо и прошептал: «Не говори про ранение».       Замученный полицейский с яркими синяками под глазами дотошно выпытывал у них обстоятельства такой находки. Во сколько, зачем и почему они сюда пришли. Про рану Хёнджин всё-таки сказал, получив в награду злой тычок в бок от Феликса. А смысл утаивать? Его кровь всё равно найдут и будут интересоваться, откуда она взялась. Полицейский посмотрел на розовый след на его ноге и неожиданно улыбнулся, переведя взгляд на Феликса. Тот же, наоборот, ещё больше помрачнел. Эти двое знакомы?       Ректор Сынхон приехал, когда детектив от них отстал и осматривал место преступления вместе с другими копами. Как только тот появился, Феликс тут же свинтил к чёрной машине, что виднелась вдалеке у дороги. Хёнджин же не знал, что ему делать, поэтому просто пинал гальку чуть поодаль от толпы полицейских. Без огней Феликса стало зябко, голая нога мёрзла, да и весь Хёнджин тоже мёрз. Всё ещё влажная одежда противно липа к коже, чертовски хотелось вернуться в школу и принять уже горячий душ.       Ректор коротко переговорил с детективом, который их опрашивал, потом заметил его, мнущегося у кромки леса, и махнул Хёнджину, чтобы шёл в машину. Он так и сделал.       На обочине, позади двух полицейских автомобилей, стояла чёрная машина с длинным носом, вертикально вытянутой, хромированной решёткой радиатора и круглыми арками колёс. Хёнджин всегда любовался ей, когда ректор куда-нибудь выезжал. Внутри же он был впервые. Феликс его появление проигнорировал. Впрочем, он и сам не сильно желал разговаривать.       Сынхон вернулся через пару минут, завёл двигатель, и они тронулись. Дорога до столицы на машине занимала значительно меньше времени, чем пешком. Ректор ни о чём их не спрашивал, видимо, получив всю информацию от детектива. Однако атмосфера в машине была весьма напряжённой. Феликс и его дед за всю дорогу не перебросились и парой слов, но находиться рядом с ними, честно, было не очень приятно. Магия как будто покалывала кожу, хотя никто никаких магических действий не производил. Хёнджин, отвлёкшись на наблюдение за их поведением, и заметить не успел, как появились огни города. Они проехали через главную площадь и свернули в сторону академии. На скале над городом высился королевский замок. Академия же представляла собой комплекс готических невысоких зданий. Два корпуса были учебными, один занимало общежитие преподавателей и ещё два отводились для учеников.       Машина притормозила перед мужским общежитием, и Хёнджин быстро из неё вылез.       — Если займёшь душ первым — сварю в кипятке, — бросил Феликс, выбравшись следом за ним.       Хёнджин промолчал.       — После завтрака жду вас у себя в кабинете, — приказал ректор, — обоих, — и машина уехала.       Значит, допрос всё-таки будет, просто позже. Хёнджин вздохнул и вошёл в оставленную открытой Феликсом дверь.