Шрамы не лгут (Scars Don't Lie)

В ту ночь Джон лежал в своей постели, глядя на трещину в потолке, еле заметную в темноте, и размышлял. Они собирались сыграть супружескую пару. Это могло оказаться довольно простым делом. Раньше казалось, что они женаты — за исключением физической близости. До того, как они сделали из него дурака. Все они это сделали. Шерлок, Майкрофт и Молли. Все они позволили ему верить в ложь два долгих года. Два года страданий, доведшие его до грани. И ровно перед тем, как стало слишком поздно, Шерлок примчался обратно в Лондон, ожидая, что Джон все простит и забудет. Вздохнув, Джон перевернулся на бок и закрыл глаза. Джон никогда не забудет, и ему все еще трудно простить. Возвращение на Бейкер-стрит было шагом на этом пути. Работа над этим делом станет еще одним. Но внутри него скопилось так много гнева. И чем усерднее он пытался его спрятать, тем сильнее он накрывал. Может стать лучше, если Шерлок откроется ему. Шерлок мало говорит о том времени вдалеке. О времени без Джона. Он был один? Может и нет. Чудовищная мысль врезалась ему в голову. Что если Ирэн Адлер на самом деле не была мертва? Но Ирэн погибла. Это точно. Он вновь вздохнул. Они будут делить одну кровать, когда отправятся на ретрит для пар. Странно, но, несмотря на все пережитые дела и удивительные ситуации, в которых они оказывались, им еще никогда прежде не приходилось спать вместе. Когда-то они были на слежке возле дома депутата и уснули в арендованной машине, но это ведь совсем не то же самое. В постели есть что-то интимное. Она несет в себе… ожидания. И будут поцелуи — фальшивые, и все же его губы будут касаться губ Шерлока. Он ощутил легкий трепет в области сердца. Сможет ли он притвориться? Сможет ли он поцеловать Шерлока и не позволить ему догадаться о правде? Джон был абсолютно уверен, что у Шерлока не возникнет трудностей с притворными поцелуями. Шерлок, вероятно, мог бы даже заняться сексом, если бы того потребовало дело. И, возможно, он так и делал когда-то. Вероятно, так и было, с горечью подумал Джон. Он снова перекатился на бок и натянул одеяло до самого подбородка, закрыл глаза. Потом он открыл их и стал наблюдать, как сменяют друг друга красные цифры на его электронных часах. Прошло сорок три минуты, а мозг все отказывался отключаться. В нем кружилось так много противоречивых мыслей и эмоций. Гнев, негодование, волнение от работы над делом и немного старой-доброй похоти от перспективы неизбежного поцелуя. Наконец, с мыслью об этом поцелуе, повторяющемся снова и снова, Джон уснул.