Парадокс первой любви

      Инна не хотела говорить Паниной о том, куда собралась. Просто отпросилась на пару часов и обещала вернуться после обеденного перерыва. В приемной Стрелецкого ее встретил Мотя. Он был в наушниках и не сразу заметил девушку, которая стояла, стараясь не обращать внимания на дрожь в коленках. На ней был розовый свитер и джинсы. Волосы собраны в высокий хвост с помощью пушистой резинки.       — Проходите, Артем Александрович уже ждет вас, — отвлекся от компьютера Селиванов и кивнул на дверь кабинета.       — А, Инна, все же решили прийти, — радушно сказал Артем, когда она прошла в кабинет и прикрыла за собой дверь, — вы проходите, проходите, я не кусаюсь, — он старался разрядить обстановку, но ей становилось не по себе еще больше.       Она прошла в кресло для посетителей и села. Несмотря на то, что у Паниной она работала с того момента, как та начала работать в Москве, Инна никогда не обращалась к ней за помощью, как к специалисту. Да и в целом, считала, что ходить по психологам — не для нее. Не то, чтобы она была против терапии, просто для себя такой способ разбираться со своими тараканами, считала неприемлемым, но после слов Стрелецкого в ней что-то щелкнуло. И это что-то привело ее в его кабинет.       — И что… что теперь? — она с опаской посмотрела на мужчину, который сидел перед ней, закинув нога на ногу.       — Расскажите мне о ваших родителях, — просит Артем, отлично понимая, куда и как нужно надавить, чтобы получить нужную информацию.              — Ну… они были потрясающими родителями…       — Были? — уточняет Артем, перебив девушку.       — Да, мамы не стало три года назад, отца — год, — Инна шумно выдыхает. Ей до сих пор очень тяжело говорить об этом, но она понимала, что перед ней не тот человек, который станет церемониться, — у мамы был рак груди, поздно обнаружили. Отец сломал ногу, пошла костная инфекция.       — Вы продолжайте, продолжайте, — просит Артем, — чем подробней, тем лучше. Вот буквально все.       — Да, я единственный ребенок и довольно поздний, — сообщает Инна, — родители уделяли мне очень много времени. Занимались развитием и все такое, но я… я не понимаю, как это связанно с моими текущими отношениями? — она вопросительно смотрит на Стрелецкого, ожидая ответ на свой вопрос.       — Потому что в какой-то момент, вам внушили, что вы достойны лучшего, — недовольно скривил губы Артем, — нет, это не плохо, когда есть какая-то граница, но потом… потом наступает некое помешательство. И десятый айфон перестает быть хорошим через десять минут после выхода новой модели. Понимаете о чем я? — интересуется психолог.       — Не совсем, — Инна растерянно посмотрела на Артема.       Его офис нравился ей больше, чем перегруженный кабинет Эмилии Даниловны. Тут был минимум вещей и ничто не отвлекало ее от Стрелецкого. Сама обстановка исключала возможность отвлекаться на что-то. Инна старалась расслабиться под пристальным взглядом Артема Александровича, хотя получалось далеко не всегда.       — Даже когда вы найдете то, что будет казаться идеальным или даже, в какой-то степени, быть им, все равно будете искать изъяны, — пояснил Артем, — в вашем понимании — совершенству не может быть предела, — видя непонимание во взгляде Инны, он кривит губы, — ну хорошо, расскажите мне о том, как ваши родители реагировали на то, что у вас появился молодой человек?       Инна молча пожала плечами. Она никогда не думала об этом, никогда не акцентировала на этом внимание. Да, в школьные годы она пользовалась популярностью, за ней бегало много мальчиков, но это было так… ребячество. Тогда ни о каких отношениях речи не шло. Сейчас Инне было сложно сказать, что было не так в тех парнях, почему она не была с ними долго или не была вообще.       — Ну что-то говорили, — Инна растерянно пожимает плечами, — сначала вообще говорили о том, что рано для отношений и надо учится. Потом, что нужно искать достойного парня.       — И что по меркам ваших родителей — достойный парень? — уточнил Стрелецкий, сцепив пальцы в замок.       — Ну успешный, адекватный, — перечисляет она, загибая пальцы, — из хорошей семьи…       — Это не то, — перебивает ее Артем, — было в их словах что-то такое, что вас прям ну зацепило, что сейчас аукается. Вспоминайте.       — Ну они говорили, что они все недостойны меня! — всплеснула руками девушка, — говорили, что я достойна только самого лучшего…              — Вот! — довольно произносит Стрелецкий, — но это не только воспитало в вас высокую самооценку и чувство собственной важности, но и посеяло определенные сомнения. Этакая установка, если мне не подходят все эти люди, то со мной может быть что-то не так. Начинаются самокопания и они приводят к тому, что решаете давать шанс буквально всем, кто откликается на ваши лайки в сомнительных приложениях для знакомства. Нет, вы, конечно, можете пытаться дальше, искать своего единственного, как во всех этих фанфиках для школьниц, но это может привести к тому, что вы останетесь одна и у разбитого корыта.       — И что делать-то? — с непониманием уточнила Инна, смотря на Артема Александровича.       — Для начала, психотерапия. Ну чтобы разобраться в вашем отношении к мужчинами и в отношениях с ними. Потом станет проще и вы сможете строить нормальные отношения. Не ставя себя выше партнера и не бросаясь на всех подряд, — прояснил психолог, сложив руки за головой и развалившись в кресле, — можете снова записаться ко мне, можете пойти к Паниной. Второй вариант, в вашем случае, намного лучше. Эмилия Даниловна с такими кейсами работает чаще, — добавил Артем.       — Я приду к вам, — решает девушка, — коней на переправе не меняют, усмехается она, — всего доброго, Артем Александрович.       — Ага, и вам тоже, — махнул Стрелецкий и Инна покинула помещение.       Наступила блаженная тишина и Артем прикрыл глаза. Инна была первой пациенткой на сегодня и Стрелецкий еще не успел окончательно проснуться. Матюша вчера уговорил его посмотреть с ним один сериал и все затянулось до поздней ночи. К Эмилии Артем пока не ездил, она была занята работой и лекциями, так что на секс с ним просто не оставалось времени, да и он был загружен по полной программе, хотя сегодня планировал все изменить и провести с ней вечер или даже ночь.       Эмилия приходит к нему сама. Поздно вечером. Мотя поехал в какой-то бар, чтобы встретиться с друзьями из университета, поэтому в офисе он был один. Стрелецкий сидел в дальней части кабинета, поэтому не слышал, как она прошла и закрыла за собой дверь на ключ, как опустила жалюзи. Только когда женщина стояла на пороге его кабинета, Артем обратил на нее внимание.       — Эмилия Даниловна, — радушно произнес он, усмехаясь, — какой неожиданный визит, — он наблюдал за тем, как она, с довольной улыбкой, закрывает оставшиеся жалюзи, — и что вы хотите этим сказать? — Артем еще никогда не был так заинтригован, как в этот момент.       — Многое, Артем Александрович, очень многое, — заигрывала с ним Панина. Когда последние жалюзи были закрыты, она подошла к его креслу и посмотрела сверху вниз.       — Ого, — удивился Стрелецкий, взяв ее за руку и потянул на себя, вынуждая сесть к себе на колени, — ты такая… красивая, — прошептал мужчина, играя ее волосами. Он наматывал их на пальцы, зарывался в них носом и вдыхал яркий аромат орхидей.       Артем жадно впился в ее губы, вторгаясь языком в рот Эмилии. Он обхватил руками ее шею, не давая размокнуть поцелуй первой. Она сводила его с ума, пленила и не отпускала. Из-за своего эгоизма и стремления доказать, что он лучший, Артем отнял у них столько времени. Времени, которое они могли провести вместе. Они могли пожениться после университета, и, возможно, он бы никогда не попал в тюрьму. Она родила бы ему ребенка и он был бы уверен в том, что он его…       Он уложил ее на кровать, которая осталась разложенной после того, как он задремал днем. Нависнув сверху, Артем стянул футболку и швырнул ее куда-то в сторону, чем вызвал со стороны Эмилии легкую усмешку. Теперь она не выглядела такой уверенной в себе и строгой, скорее очень беззащитной и покладистой. Он провел рукой по ее шее, опускаясь к вороту шелковой блузки. Артем расстегивал пуговицы, освобождая их одну за другой.       — Ты очень красивая, Эмилия, — пробормотал он, с трудом сдерживая свои эмоции. Снова склонившись, Стрелецкий покрывает цепочкой поцелуев ее шею, ключицы, переходя к груди. Прикусив губу, она вытягивается струной под ним, обнимает за спину, вынуждая опуститься еще ниже, — я сейчас упаду на тебя, — с усмешкой отметил Артем, отгибая чашки лифчика одну за другой.              До этого он не позволял себе подобных вещей в кабинете. Даже когда был женат на Даше и арендовывал другой офис. Ему казалось это странным и ненормальным, но Эмилия заставила его поменять свои убеждения. Возможно, им стоит повторить подобный опыт в кабинете Паниной. Добравшись до молнии на юбке, Артем дернул собачку вниз. Ему определенно нравился ее деловой стиль, было в нем что-то такое манящее и притягивающее, что-то, сводящее с ума.       — Ты в порядке? — Панина вопросительно посмотрела на Артема, который замер.       — В полном, — осек самого себя Стрелецкий и облизал губы кончиком языка, — просто не могу оторваться от тебя. Ты буквально сводишь меня с ума, — он снова жадно поцеловал ее.       — И какие же грязные мысли я вызываю у тебя? — спросила она, продолжая смотреть ему в глаза. Артем рассмеялся, ведь никогда не думал, что придется говорить о подобных вещах в таком положении.       — Эмилия Даниловна, — он даже смутился, — для сексолога у вас слишком провокационные вопросы, — отметил Стрелецкий с наигранным недовольством.       — Знаешь, — она провела ноготками по его руке, отчего по телу Артема пробежали мурашки, — пары, которые говорят о сексе и своих предпочтениях в нем, чаще остаются довольными, — отметила Панина.       — Ну тут с тобой не поспоришь, — усмехается Стрелецкий, — ты жы в этом профи. У меня нет каких-то странностей в этом…       — Смотря, что ты считаешь странностями, Артем, — отмечает Эмилия, — для кого-то странности — анальный секс, а для кого-то — БДСМ форма нормы.       Он не думал о том, что будет так густо краснеть от разговоров о сексе, но Эля вгоняла его в такую краску, что болело лицо. Артем проанализировал все, что делал в постели с Дашей, ну и с Элей тоже. У него не было богатого и уж тем более, специфичного опыта. Даша была слишком скромной и любые изменения в миссионерской позе вызывали у нее шок. Эля была раскрепощеннее в этом плане, но тогда они были молоды и немного глупы, так что не делали чего-то специфичного.       — Ну не знаю… было бы прикольно связывание, — он растерянно пожал плечами. Эля усмехнулась.       — Просто наручники или шибари? — уточнила Панина и Артем ощутил себя школьником, которому нужно отвечать урок, который он не знает.              — Ши… что? — переспросил он, сгорая от стыда.       — Шибари, — она была такой спокойной, словно говорила о пироге с повидлом, а не о какой-то сексуальной практике, — это японская тема, — пояснила женщина, — искусство обездвиживания с помощью веревок. Выглядит очень эстетично…       — Ну… я не такой просвещенный, как ты, — все еще смущался Артем, — но я могу просто связать тебе руки… если позволишь, — в его взгляде появился азарт.       Ему хочется доминировать над ней во время процесса, не позволяя вмешиваться, как она делала это раньше. Эля позволяет ему зафиксировать ее руки с помощью галстука, который валялся в комоде и теперь, когда ее руки подняты над головой, а сама она лежит перед ним совершенно голая, Артем жалеет о том, что не сказал об этом раньше. Он входит в нее, вынуждая стонать и царапать воздух пальцами. Ее тонкие ножки оказываются на его бедрах.       — Не туго? — интересуется он между толчками.       — Нет, — ответила Эля, срываясь на очередной стон.