Парадокс первой любви

      — Эмилия Даниловна или можно просто Эмилия? — интересуется Александр, когда они заняли столик в ресторане Белуга, через дорогу от Кремля. Элегантное заведение в классическом стиле славилось своими блюдами из морепродуктов и считалось не самым дешевым в городе, даже по меркам Москвы. И хотя ресторан был очень красивым, Эля не любила подобные места, отдавая предпочтение чему-то более современному и минималистичному, но в этот раз она просто согласилась со Стрелецким-старшим, который оставил за собой право выбора заведения.       — Можно Эмилия, — соглашается она, решив, что сейчас у них неформальная встреча не связанная с работой, — тогда, ммм, Александр? — уточнила она, чтобы окончательно уничтожить формальность в их разговоре.       Александр коротко кивает. Он пристально смотрит на Панину, изучая ее. Волосы у женщины собраны в элегантный узел. На ней дорогое черное платье от Шанель — простое, но очень изящное и стильное. Мужчина никогда не понимал Артема. Как он, после такой утонченной девушки, как Эля, а она еще будучи студенткой, умела красиво и стильно одеваться и ухаживала за собой, выбрал такую серую мышь, как Даша. Да, Соловьева была хорошенькой, даже симпатичной, но она была блеклой, на фоне Паниной. Сейчас, когда обе перестали быть зависящими от родственников студентками, этот разрыв ощущался, как бездонная пропасть.       — Вы потрясающе выглядите, — отметил Стрелецкий, — наверняка, вам это постоянно говорят, но я уверен, что вам нравится это слышать.       — Спасибо, — она натянуто улыбнулась, — итак, вы хотели обсудить материалы моей лекции по сексуализированному поведению у детей, — напомнила женщина, перемешивая салат с креветками.       — Вы очень хорошо преподносите материал, Эмилия, — сообщает Александр, поправив очки, — скажите, а могут ли у данного поведения быть иные причины? Помимо тех, что вы назвали во время лекции? — интересуется он.       Эля усмехается и облизывает губы кончиком языка. Ей требуется несколько минут, чтобы вспомнить, что было в лекции и чем она могла бы дополнить свой же материал. Конечно, ей не хотелось прямо сейчас говорить о работе, тем более о таких ее аспектах, но со Стрелецким-старшим лучше просто говорить о работе, избегая личных тем.       — Я… я не знаю, — она пожала плечами, — а у вас есть соображения на этот счет? — интересуется она, посмотрев на собеседника. Да, сексология была специализацией Эли, но Александр все равно был более опытным и квалифицированным специалистом, разумеется, его профессиональное мнение могло быть более широким.       — Как насчет Эдипова Комплекса? — Эля даже вздрогнула, так как это предположение показалось ей слишком неожиданным и резким. Она моргнула, пытаясь понять, как именно Стрелецкий связал это.       — Ну то есть, вы хотите предположить, что если мальчик испытывает влечение к своей матери, то он может демонстрировать сексуализированное поведение, чтобы казаться старше и опытнее? Чтобы его воспринимали, как готового к некоторым действиям? — Эля понимала, куда он клонит и это ей совершенно не нравилось. Она не хотела приплетать к их разговору Артема.       — Но согласитесь, гипотетически, такой вариант имеет место быть, — настаивал на своем мужчина, посмотрев на Панину.       — Гипотетически, может быть все, что угодно, — парирует Панина, — вы это прекрасно знаете, как специалист в области психоанализа.       Эмилия прекрасно понимала, что Александр делал все, чтобы она начала думать о том, что весь этот разговор об Артеме. Тема ее предупреждал, что такое может быть и что ей стоит быть готовой к подобному. Его отец всегда найдет способ затронуть сына и показать его в ужасном свете, особенно перед женщиной, которая ему очень нравится. Чтобы она подумала о том, что он психически больной и не стала с ним больше строить отношения. Конечно, на подобные высказывания Артема у Эли были свои рассуждения, но пока что она не была готова рассказывать о них.       — В вашей практике были такие случаи? — интересуется Александр, разделывая стейк форели.       — Нет, — сразу же ответила Панина, — я работала с мужчинами, у которых был Эдипов Комплекс, но он не проявлялся такими симптомами, — отметила женщина, — обычно, была более классическая картина лечения комплекса.       — Я могу задать вам личный вопрос, Эмилия? — осторожно интересуется Александр, подавшись вперед. Эля коротко кивает, несмотря на то, что у нее нет желания отвечать на личные вопросы, — вы бы стали строить отношения с мужчиной, который имеет данный синдром? — она едва не усмехается в голос, потому что это кажется ей слишком прямолинейным.       — Ну, для начала, вы должны понимать, что все индивидуально. Если человек работает со своим комплексом, если он у него уже проработан, то почему бы нет, — спокойно ответила девушка, сделав пару глотков сока. Она была за рулем, так что отказалась от употребления алкоголя, — если же человек не признает наличие у себя проблемы, если он не готов с ней работать, то скорее всего, он вообще не будет рассматривать отношения со мной. Могу я задать встречный личный вопрос? — она прищурила глаза, изучая мужчину, который сидел перед собой.       — Ну попробуйте.       — Почему вы видите в своем сыне конкурента? — она видела, как занервничал Александр. Она попала в точку. Буквально шах и мат. С победной ухмылкой, Эля откинулась на спинку кресла, — скажите, все началось с того, что ваша жена была слишком привязана к сыну и вы просто ревновали или ваша ревность появилась еще до рождения Артема и его привязанность к матери лишь подсознательная попытка не потерять значимого человека? — возможно, ее вопрос звучал слишком резко, но ей было плевать.       Александр нервно усмехается. Нет, он не считал ее тупой дурой, которая ничего не понимает в психологии и человеческой природе. Наоборот, Александр был уверен в том, что Эмилия дойдет до всего намного раньше, все же подобные расстройства, ее профиль. Она продолжала пристально на него смотреть, ожидая ответа, но с каждой секундой теряла надежду на то, что получит его.       — А хотите я скажу, как есть на самом деле? — Эля усмехается, — вы неуверенный в себе инфантильный человек, который, скорее всего, в детстве был по какой-то причине лишен контакта с матерью, ну или был вынужден бороться за ее внимание. В результате этого, когда вы стали взрослым человеком и начали строить отношения с противоположным полом, то подсознательно искали женщину, которая будет для вас исполнять роль матери. Чтобы она о вас заботилась. Была домашней, милой, и покладистой. Смею предположить, что ваша жена была именно такой. Пока вы были с ней вдвоем, все было отлично. Вы играли для нее роль метафорического ребенка, а ей просто нравилось о вас заботится. Но потом она забеременела. Вероятно, вы даже думали о том, что это ничего не изменит в ваших с ней отношениях, — она с наслаждением наблюдала за тем, как он начал багроветь от злости, — но оно изменило. Маленький ребенок всегда меняет уклад в семье, как ни крути. И в итоге, с появлением Артема вы просто начали ревновать свою жену к своему новорожденному сыну, потому что боялись, что вам перестанут уделять столько же внимания, сколько уделяли раньше. Вы намеренно, ну ли не намеренно создавали для своего сына такие условия, чтобы он рос неуверенным в себе и закомплексованным. Я в чем-то не права? — Эля посмотрела на Александра, который от злости не мог даже вдохнуть.       — Вы… вы не имели права говорить со мной в таком ключе, — возмутился Стрелецкий, сердито посмотрев на Панину. На миг ей показалось, что если бы вокруг них не было бы других людей, то он мог бы ее ударить.       — А вы не имели права отравлять жизнь своему сыну, — парирует она, — и если вам так важно понять, почему я делаю такие выводы, то вы всегда можете записаться ко мне через моего менеджера, — Эмилия широко улыбнулась, оставила на столе деньги за заказ и взяв сумочку, сказала, — приятного вечера, Александр.       Пока она шла в сторону своего авто, ее буквально трясло от переизбытка чувств и эмоций. Она еще никогда не была такой резкой в разговорах. Обычно, Эля была спокойной и собранной, а не такой, какой была сейчас, но она была собой очень довольна. Вероятно, метод Артема все же очень полезный, особенно в таких случаях. Конечно, у нее было куда больше вопросов к Александру, но она почему-то была уверена в том, что он сам придет к ней, чтобы поговорить о произошедшем.       Эля добралась до дома, где ее ждал Артем. Она сама попросила его приехать к ней, чтобы поговорить после того, как она вернется из ресторана. Эля с самого начала понимала, что разговор с Александром будет непростым и после него ей будет необходима поддержка.       — Привет, — Стрелецкий устал улыбнулся ей, когда она прошла в гостиную, где Стрелецкий читал книгу, — как все прошло? — мягко интересуется он, заметив, что Эля все еще очень взволнована и даже возбуждена.       — Привет, — она кинула пальто на спинку кресла и села рядом с Артемом, — я так такого наговорила, — виновато призналась Панина и нервно рассмеявшись, закрыла лицо руками.       — Вот как, — усмехается Артем, опустив руку на ее колено, — и чего же такого ты наговорила моему дорогому папочке? — с сарказмом поинтересовался он.       В гостиной было уютно. Горел торшер, создавая приятную и непринужденную атмосферу, которая сама собой располагала к откровенной беседе. Эля немного успокоилась и устроилась в объятиях Артема, чувствуя себя немного лучше.       — Что он отвратительный человек, — кратко сказала женщина, — и что он виноват в том, что у тебя есть проблемы.       — Ого, — Артем расплылся в широкой улыбке, — и как же мой папа отреагировал на такую шоковую терапию? — интересуется он.       — Ну он был в шоке, это однозначно, — сказала Эля, — я предложила ему прийти ко мне на сеанс, — сообщает Панина и Стрелецкий снова рассмеялся.       — Это что-то новенькое, Эмилия Даниловна, — отметил Стрелецкий, прижимая ее к себе сильнее, — ладно, хватит на сегодня откровений. Пошли спать, — он бережно целует ее в висок и зарывается носом в волосы, — ты невероятно красивая.