Парадокс первой любви

      Проводив Эмилию Даниловну, Матвей вернулся в кабинет и едва не рассмеялся, когда увидел Артема с совершенно нелепой по меркам столь брутального мужчины, улыбкой. Даже не зная, какие именно отношения были между ними раньше, Селиванов довольно быстро сделал вывод, что Эмилия нравится Стрелецкому и, скорее всего, у них это взаимно. Заметив, что помощник таращиться на него, Артем одернул самого себя и сердито посмотрел на парня.       — А она… эффектная, — скривился в ухмылке Матвей, — такая. С характером.       — Эй, ты поаккуратней будь, в выражениях. И не вздумай дрочить на Эмилию Даниловну, — резко поставил его на место Стрелецкий, собирая постельное белье. Скоро придет первый пациент, а у него как был бардак, так и остался, — да, Эмилия Даниловна, очень эффектная женщина. Поэтому нам все еще нужна разведка, — он вспомнил про первоначальный план.       — Да, ладно, — Матвей скривил хмурую гримасу и рухнул в кресло, — вы же итак идете с ней на ужин. Зачем еще меня отправлять к ней на прием? — он наблюдал за тем, как Артем убирает раскладушку и спальные принадлежности в шкаф, — так и скажите, что хотите, чтобы я прошел терапию или что там мне надо по вашему мнению.       Не то, чтобы это слишком сильно парило Артема, так как он хотел считать Матвея достаточно взрослым, чтобы самостоятельно принимать подобные решения, но да, он считал, что пока парень нормально не разберется со своей проблемой, то у него не получится строить дальнейшую жизнь. Стрелецкий понимал, что с ним Матвей отказывается обсуждать свои проблемы, потому что им дальше работать, а вот Эля казалась Артему прекрасным кандидатом в психотерапевты Матюши. У нее был опыт работы, причем больше, чем у Стрелецкого, ведь она не попадала на ложные обвинения в доведении пациентов до самоубийства. Да и в целом, Панина всегда была более чуткой, что помогало ей расположить к себе клиентов.       — Даже если это так, то что? — Артем вопросительно посмотрел на Матвея, тот замялся, уставившись на свои сцепленные в замок пальцы, — чего ты так боишься? — чуть мягче спросил Стрелецкий, сев в соседнее кресло. Он всеми силами пытался удержать эту ниточку доверия, которая становилась толще с каждым днём.       — Не знаю, — отмахнулся Матвей, — и вообще, я пошел составлять ваше расписание на следующую неделю, — он выскочил из кабинета и Артем видел, как парень уселся за рабочий стол. Его реакция настораживала психолога и теперь он твердо решил, что или поговорит с ним сам, или попросит Эмилию. Пацану определенно требовалась помощь.       Первая половина дня проходит как и всегда — скандал с пациентом, которого не устраивают методы Артема, попытка другого пациента тащить психологу и два стакана кофе, которые Матвею пришлось вылить в унитаз, так как шеф назвал их настоящей хренью и даже в шутку обвинил помощника в том, что тот решил его отравить. Ничего нового. Несмотря на то, что работали они всего ничего, Матвею казалось, что так было всегда. Вот эта работа, графики, таблицы, попытки сварить нормальный кофе. Мама временами обрывала его телефон, писала миллионы сообщений, которые Матвей активно игнорировал, как и слова Артема о том, что пока он лично не поговорит с мамой, у него ничего не получится. Он боялся этой встречи, так как знал характер женщины воспитавшей его, да она всю контору разнесет на куски в попытках забрать сына домой.       — Матюша, я отойду на полчасика, — сообщает Стрелецкий после второго пациента, — если кто будет искать, набери мне.       — Хорошо, шеф, — Матвею нравилось то, что в свободное время он может слушать музыку, читать книги и просто дышать свободно, чего не получалось рядом с мамой. Стоило ему сесть за стол дома, как у мамы тут же возникало несколько десятков срочных поручений и ее совершенно не волновало то, что сын мог быть занят.       Стрелецкий покидает офис и уже привычным маршрутом идет в сторону кабинета Паниной. Им в самом деле было что обсудить. Хотя бы Матюшу, которому в самом деле требовалась помощь с эмансипацией и принятием себя, как самостоятельной личности. В попытках справиться с гневом на бывшего мужа, его мама осознанно или нет, сформировала у сына кучу комплексов и внутренних зажимов, которые еще дадут знать о себе, когда парень решит создать семью или просто начать серьезные отношения с девушками.       Даже приемная офиса Эли была обжитей, чем весь кабинет Артема. За столом работала девушка в коричневом свитере. Рядом с компьютером стояла небольшая табличка: Генгель Инна Сергеевна. Менеджер.       — Добрый день, чем я могу вам помочь? — Инна гостеприимно улыбнулась, — вы записаны на прием? Или только хотите записаться?       — Я похож на человека, у которого могут быть проблемы с сексом? — прищурив глаза, спросил Артем. Девушка застыла, озадаченно посмотрев на него, — все в порядке. Я коллега, Эмилии Даниловны. Могу я с ней встретиться? — Стрелецкий кивнул на дверь.       — Одну минуту, — улыбка стала натянутой, а во взгляде появилось отвращение, к которому Артем успел привыкнуть. Она встает с места и идет к кабинету, но у самой двери замирает, — как вас представить? — уточнила она.       — Артем Александрович, — улыбнулся Артем, привес на небольшой диванчик. Обстановка была довольно богатой и утонченной, как и любила Эмилия. Такому человеку, как она, только бизнесменов и политиков консультировать, простые люди могут не понять ее стиля и подхода к жизни. Девочка, которая росла в нищете и теперь создает вокруг себя роскошь — яркий пример компенсации, пусть и не самый пагубный.       Артем мало что знал о семье девушки, с которой встречался. К слову, он о своей тоже толком не говорил. Знал только, что Эля живет с тетей, где другие родственники Стрелецкий не знал, но всегда думал о том, что Эмилия могла быть приезжей, как и многие студенты в столице. Тетка Эли жила не очень богато, да и кто в то время был богатым? Страна только после развала, от которого никто толком не оправился. Не удивительно, почему став взрослой, Эля так стремится к роскоши и успеху.       Инна скрывается за дверью, оставив Артема в приемной одного. Он не хотел, чтобы в их разговоре мелькала тема их расставания, так как считал, что для этого слишком рано. Им нужно выбрать что-то нейтральное. Пациенты, практика и все в этом духе. Пусть это будет сугубо профессиональный визит.       — Эмилия Даниловна готова вас принять, — через пару минут Инна возвращается и садиться за стол, а Артем проходит в кабинет.       — А ты неплохо устроилась, — отметил он, обведя кабинет оценивающим взглядом.       У нее было много времени, чтобы всё здесь обустроить. Наполнить каждый сантиметр комнаты приятными для себя вещами. Когда они учились в университете, то профессора часто говорили им о том, что кабинет психолога — это ещё один инструмент его работы. Артем в это не особо верил. Он мог спокойно провести сессию где угодно. Даже в экстремальных условиях. Антикварный стол из дуба и кресло из бархата были необходимы для таких специалистов, как Эля, чтобы их богатые клиенты понимали с кем имею дело.       — Стараюсь, — женщина стояла у окна, спиной к посетителю, — только не говори мне, что уже соскучился, — усмехается она, повернувшись.       — Мне дождешься, — заверил ее Артем, сев на диван. Эмилия заняла свое кресло.       — Ты же не за сеансом терапии пришел? — скептически спросила женщина.       — Да, но не для себя, — Артем ещё раз посмотрел на нее и понял, что его возбуждает офисная одежда. Причем именно на Эмилии, так как на других сотрудниц офиса ему было фиолетово.       — Я заинтригована, — Панина закинула нога на ногу, — кого ты хочешь мне сбагрить, Артем Александрович?              — Ну что ж сразу, сбагрить то! — рассмеялся мужчина. Звонкий смех наполнил кабинет, — так. Отправить на консультацию. Да Матвея хочу направить к тебе.       В понимании Артёма план был безупречный. Эмилия будет уверена в том, что он ей доверяет, хотя это было так и без планов. Пока что он не думал о том, чтобы помыться возродить те отношения, которые были между ними в университете, но попытаться стоило. С Дашей ему итак ничего не светло. Она как клещ вцепилась в своего Володю и хрен его отпустит.       — Своего помощника? — ответом на не вопрос, был короткий кивок со стороны Артема, — что с ним? — её голосе становилось всё больше и больше заинтересованности.       — Проблемы с мамой, — конкретизировал Стрелецкий, — родители разошлись, а мать сливает свой гнев на сына. постоянные сравнения с отцом в негативном ключе. Все такое.       — Ага, понятно, — протянула она, прикидывая план работы, — два вопроса. Первое: Матвей согласен на консультацию? Второе: почему ты сам не возьмешься за терапию?       Шах и мат. Эмилия была одной из тех немногих людей, кто мог спокойно прижать Артема Стрелецкого к стене. Буквально и фигурально. Правда в конкретном случае, у него подобное действие вызывало дикое желание трахаться. Буквально с их первой встречи. Год он ухаживал за Элей, пытался пригласить на свидание, но она была не из тех девушек, которые соглашаются слишком быстро. Другой бы решил, что ему не нужны эти трудности, ведь кругом полно других девушек, но Артема это подстегнуло. В итоге она согласилась пойти с ним на свидание, а потом и встречаться.       — Первое — куда он денется. Второе — мы с ним работаем, не думаю, что мои методы работы позволят нам сохранить даже рабочие отношения, — пояснил Артем.       — Ну да, я помню твои методы, — усмехается женщина, поправив рукава блузки. Она была такой прозрачной, с кружевными вставками, что Артем не мог унять свою фантазию, — особенно, как ты пытался вылечить того пацана с физтеха от клаустрофобии.       — Но вылечил же в итоге, — парировал Стрелецкий, — ладно, когда Матюня может к тебе подойти?       — Можно сейчас, — предлагает Эля, — ближайшая запись через два часа. Но говорю сразу, на долгую терапию у меня просто нет времени. Итак много пациентов.       Такой расклад Артема устраивает. Он в самом деле хотел, чтобы Матвей смог разобраться в своих отношениях с мамой, потому что чем больше он все пускал на самотек, тем хуже все могло обернуться для него в будущем. Да и его реакция на предложение провести терапию казалась психологу слишком резкой. Вероятно, было что-то еще, более глубокое, а Эля могла это вытащить и помочь проработать. Артем вызванивает своего помощника и просит его подойти в офис Паниной.       — Он сейчас будет, — сообщает Стрелецкий, — и еще, когда я ему начал говорить про терапию, он отреагировал так, будто боиться, — добавил мужчина, решив, что это может быть важно. Хотя, любая деталь будет важной.       — Разберемся, — обещает Эля, — если я смогу его убедить пойти на терапию к тебе, ты его возьмешь? — она считала, что это будет лучше. Все же она занималась патологиями сексуальной сферы и взаимоотношениями в парах, а не детско-родительскими отношениями и абьюзом в них.       — Конечно, — заверил ее Стрелецкий. Он все это начал и если Матвей послушает Элю, то Артем займется его проблемой. Тем более, что решалось это не слишком сложно, — без проблем. Конечно, в идеале, поработать бы и с его мамой, но это из разряда — миссия невыполнима.       — Все выполнимо, Стрелецкий, — усмехается она, — если найти правильный подход.       Инна открывает дверь и на пороге кабинета появляется Матвей. Растерянный и озадаченный. Впрочем, он уже понял, что если Артем что-то вбил себе в голову, то проще с этим смириться и делать так, как тот просит, чем затевать заведомо бесполезный спор. Селиванов уже примерно представлял, что скажет Эмилии, чтобы она отстала от него и принялась выбивать дурь из Стрелецкого, который видит потенциальных клиентов во всех, с кем общается.       — Зрасти, еще раз, — он прошел к одному из свободных кресел и сел. Эмилия бросила неодобрительный взгляд на Артема, но тот просто проигнорировал это.       — Матвей, Артем Александрович сказал вам зачем вы должну сюда прийти? — уточняет Панина. Она спокойная, рассудительная и Матвею стало комфортно.       — Да, он сказал, что я должен пообщаться с вами, — Саливанов так толком не понял о чем должен рассказать Эмилии, — он считает, что мне нужна психотерапия из-за моих взаимоотношений с мамой, — Матвей посмотрел на Артема, так как не ожидал того, что Стрелецкий будет находится в кабинете.       — Если можно, то я пойду, а вы пообщаетесь, — к счастью, до Стрелецкого быстро доходит и он покидает кабинет.