Волшебники, звери и прочие неприятности

Осенне-зимний сезон открыт балом в Малфой-мэноре!

      Первым событием нового сезона стал роскошный благотворительный прием, устроенный мистером Драко Малфоем и миссис Люциус Малфой в своем родовом поместье. Множество гостей, в числе которых были видные члены Визенгамота, министр магии Кингсли Бруствер и даже сам Гарри Поттер, собрались вчера, в субботу 10 сентября в Малфой-мэноре. Гостям была предоставлена уникальная возможность внести свой вклад в поддержку детей-сирот, а также волшебных семей, оказавшихся в сложном положении, и каждый из них с радостью ею воспользовался: в результате вечера было собрано более двух тысяч галлеонов, а мистер Драко Малфой, как и обещал, удвоил эту сумму из собственных средств. Все собранные деньги будут незамедлительно переданы в фонд (подробнее о работе фонда, его целях и задачах, а также тех, кого он опекает, вы можете прочесть на страницах 6, 7 и 8).       Мероприятие было организовано на высочайшем уровне, и стало настоящим праздником для множества волшебников и волшебниц. Продумано было все, до мельчайшей детали — от напитков и угощений до элегантного убранства залов. Организацией занималась лично Нарцисса Малфой, и невозможно не отметить её доброту и самоотверженность. Несмотря на то, что на днях миссис Малфой получила печальные известия о плачевном состоянии здоровья и весьма вероятной близкой кончине её мужа, мистера Люциуса Малфоя, который отбывает остаток срока в Азкабане за вынужденное содействие Волдеморту, она направила все силы на то, чтобы устроить великолепный праздник — и ей это удалось!       Чудесный вечер завершился грандиозным фейерверком — и нам стало известно, что именно в отблесках фантастических огней соединились два сердца: мистер Грегори Гойл сделал предложение мисс Гонории Булстроуд, и оно было благосклонно принято. Поздравляем юную пару и с нетерпением ждем приглашения на свадьбу!       Этот бал, без сомнения, стал одним из ярчайших событий этого сезона и задал высочайшую планку. Посмотрим, чем на это сможет ответить Грин-парк, чьи двери распахнутся следующими уже через неделю — и, разумеется, будем держать в курсе наших читателей!       Полюбоваться колдографиями с ослепительного в своем великолепии бала, а также ознакомиться с впечатлениями гостей, которым выпала удача побывать на этом событии, вы сможете на стр. 2, 3 4 и 5.

Ежедневный Пророк, 11 сентября 1999 г.

***

      Гермиона дочитала передовицу и раздраженно отложила газету — любоваться колдографиями с «ослепительного» бала она не испытывала ни малейшего желания, хватило и того, что украшало первую страницу: Малфой-мэнор, переливающийся всеми цветами радуги в свете распускающихся в небе огненных цветов. Еще несколько недель назад она привычно проглотила бы это поднявшееся в груди раздражение, подавила его, как давила все чувства, которые казались ей неправильными или неуместными, но не теперь. Что же её задело?.. Уж точно не показная щедрость Малфоя — по сравнению с тем, какие суммы он вышвыривал в собственных интересах, пара тысяч галлеонов были мелочью, не стоящей внимания; и едва ли помолвка Булстроуд с Гойлом — она слишком хорошо помнила эту настырную девицу, чтобы радоваться за неё или, чего доброго, огорчаться.       «И даже сам Гарри Поттер…»! Вот оно. Что Гарри забыл на балу у Малфоев? С каких это пор они с хорьком так сдружились?! А Рон? Ведь это наверняка их с Джорджем «грандиозный» фейерверк завершил праздник. И личность заказчика их ни капли не смутила? Выходит, все её друзья внезапно решили завязать с этим лицемером — ну пусть не дружбу, но какие-то отношения? И это вызывало злость, обиду и… ревность? Глупо, глупо, глупо — но Гермиона ничего поделать с собой не могла. Как будто она вдруг оказалась лишней, как будто украдкой заглядывала в окна, за которыми текла настоящая жизнь — жизнь, в которой ей почему-то больше не было места.       Но ведь неправда. Неправда! Рон только позавчера прислал ей с совой огромный пакет шоколадных лягушек, Гарри дважды уточнял, будет ли она на сегодняшнем обеде в Норе. И на этот обед её, между прочим, сердечно пригласил Артур, не обращая никакого внимания на шушуканье за спиной. Она по-прежнему нужна и важна своим друзьям. И с её стороны будет черной неблагодарностью обижаться на них непонятно за что.       Обед!.. Она бросила взгляд на часы: до него еще оставалось достаточно времени. Достаточно для того, чтобы наконец поговорить с Джинни и прояснить возникшее между ними недопонимание. Гарри говорил, что по утрам её можно найти на стадионе в Холихэде — вот туда она и отправится.       Зеленую тетрадь, светившуюся мягким золотистым светом, Гермиона проигнорировала. Стоит разобраться с реальной жизнью — а все остальное подождет.

      ***

      Последние гости покинули мэнор глубокой ночью. Можно было бы наконец выдохнуть с облегчением и отправиться спать — но для Драко работа еще не закончилась. Репортер из «Пророка» оказался на редкость понятливым, и что важнее — сговорчивым парнем, Варнавва Кафф тоже не имел ничего против того, чтобы прошедшее событие было освещено в его газете должным образом, так что время до рассвета Драко провел, бесконечно правя и согласовывая текст будущей статьи. И лишь когда прилетела сова со свежим номером в лапах, и он убедился, что все в порядке, Драко позволил себе повалиться на постель в своей старой комнате и забыться тревожным, поверхностным сном.       Он избегал мэнора всеми средствами, и тем более никогда не оставался ночевать: в этих стенах могли присниться лишь кошмары, а кошмаров ему и так было предостаточно. Но на то, чтобы вернуться в квартиру, просто не оставалось сил, да и смысла особого не было: все равно нужно как можно скорее поговорить с матерью, узнать, как обстоят дела с её частью списка, подвести итоги и уточнить план дальнейших действий. Проснувшись через пару часов с застывшим на губах криком и бешено колотящимся сердцем, Драко спрыгнул с постели так, будто она была отравлена. Отражение в зеркале не порадовало: помятое лицо с темными кругами под глазами и залегшими на щеках тенями щетины едва ли могло служить образцом свежести и бодрости. Умывшись ледяной водой и наспех почистив зубы, Драко отправился на поиски матери: он не желал проводить здесь ни одной лишней минуты.       Он нашел её в саду. В отличие от него, бессонная ночь не оставила следов на её безупречном лице — и Драко подумалось, что на досуге было бы неплохо попытаться овладеть маскирующими чарами хотя бы вполовину того совершенства, что демонстрировала Нарцисса.       — Я полагала, ты проспишь дольше, — ласково улыбнулась она. — Ночь была непростой. Завтрак?..       — Это можно отложить на потом, — отмахнулся он, и подавил зевок. Улыбка матери стала насмешливой. — Как наши дела?..       — Я бы сказала, весьма неплохи, — взвешенно ответила Нарцисса. — Даже этот ужасный фейерверк не испортил общего благоприятного впечатления. Ты, кажется, упоминал, что уже видел подобный?..       — В школе, на пятом курсе, — хмыкнул Драко. В тот момент это ощущалось довольно пугающе, но, оглядываясь назад, он не мог не оценить размах затеи. — Близнецы Уизли прощались со школой.       — Уизли, значит?..       — Никто из них не был приглашен. Полагаю, кто-то из гостей просто купил фейерверк в их магазине, посчитав, что это станет отличной шуткой.       — Но был приглашен Гарри Поттер, — многозначительно заметила Нарцисса.       — Он был в зале, когда все началось, я его видел. Это не мог быть он. Хотя, полагаю, Поттер изрядно повеселился. Что насчет других наших дел?       — Взгляни сам. Я сделала пометки в списке напротив фамилий тех, с кем нам удалось достичь взаимопонимания.       Драко пробежал глазами список. Часть из тех, кого они приглашали, не пришли — и это было чрезвычайно досадно. Не было ни Огдена, ни Робардса — тех, кого он подозревал в причастности ко всему этому и чьи голоса он так хотел услышать в частной беседе. Обменяться парой фраз ему удалось лишь с Бруствером — и, пожалуй, пока можно было вычеркнуть его имя. В то утро в редакцию «Пророка» приходил не он. Что же касается отца…       — О, я смотрю, не только Грегсон посоветовал нам подать прошение, — с удовлетворением заметил он, читая пометки, написанные убористым почерком матери.       — Да. Теперь можно смело утверждать, что идея принадлежала не нам — мы лишь последовали совету знающих людей, — тонко улыбнулась Нарцисса. — Правда, есть и те, кто не проявил сочувствия к нашей ситуации…       — И те, чью позицию мы не знаем, потому что они не пришли. Двадцать девять человек, которые с высокой вероятностью нас поддержат, — подытожил он и с досадой закусил щеку. — Недостаточно.       — Мистеру Дрири удалось заручиться поддержкой еще шестерых. Разумеется, это потребует определенных расходов, но их голоса у нас в кармане. А в остальном… придется пойти на риск и положиться на работу «Пророка» и защитника в суде. Пригласить Гарри Поттера было весьма удачной идеей — это произвело впечатление. Возможно, он мог бы выступить в нашу поддержку?..       — Я бы не стал на это рассчитывать, — подумав, ответил Драко. Чтобы попросить Поттера о таком, придется объяснить ему ситуацию — а раскрывать карты было слишком рискованно. Кто знает, что придет в эту шрамированную голову, если он узнает, что за игра идет вокруг его подружки?..       — Жаль. Это прекрасный козырь, — с обманчивой легкостью уступила Нарцисса.       — Мы его уже разыграли, — отрезал он. — Не стоит злоупотреблять.       — Как скажешь, дорогой. Что дальше?       — Выждем пару дней. Подадим прошение. В зависимости от того, как скоро назначат рассмотрение дела, выпустим пару статей в «Пророке». И… запишись на прием к Брустверу. Возможно, мы можем сделать что-то еще на пользу общества — или Министерства.       — Хочешь предложить ему сделку? — приподняла брови Нарцисса.       — Не напрямую, разумеется, — улыбнулся Драко. — Убитая горем супруга готова пойти на многое ради спасения мужа… Бруствер умен. И, возможно, ему это тоже выгодно.       — А если это он стоит за всем?..       — В таком случае твой визит развеет подозрения. Мы действуем открыто, а не собираемся воткнуть нож в спину исподтишка. К тому же, я почти уверен — это не он. Бруствер, разумеется, в игре, но не он её начал. И, возможно, не меньше нас хочет закончить.       — Откуда такая уверенность? — с сомнением нахмурилась она. — Нет никаких гарантий, что тогда в «Пророк» приходил именно тот человек. Это мог быть кто угодно.       — Он пришел, когда очередная статья была уже опубликована. Значит, это был не информатор. И Кафф специально явился на эту встречу, выбрав время, когда в редакции никого нет. К чему такие предосторожности? Нет, я уверен, что они обсуждали дальнейшую стратегию, а стратегия — прерогатива игроков, не пешек.       — Может, ты и прав…       — Кстати, ты приставила к Каффу домовика, как я просил?       — Ничего интересного, — Нарцисса качнула головой. — Пустой треп, сплетни, комплименты нашим поварам и напиткам, снова сплетни…       — Жаль. Впрочем, я ни на что особо не рассчитывал. Кафф очень осторожен.       — Может, предложить купить у него информацию? Он не очень щепетилен, когда дело касается золота.       — Золото он, разумеется, возьмет, — усмехнулся Драко. — А потом немедленно донесет о моем интересе — а это уже слишком похоже на бунт. Я почти не сомневаюсь, что мне нанесут визит, как только мы перейдем к действиям. Если бы только был способ за ним проследить…       — Ты же понимаешь — это невозможно. Но…       — Что?       — Ты говорил, что он использует заклятие незначительности на своем лице, верно?       — Полагаю, что так.       — Его действие ослабевает по мере удаления от точки наложения. То есть, если оно наложено на лицо, ты можешь рассмотреть и запомнить какие-то детали ниже. Руки — размер кисти, форму пальцев, ширину ладоней. Ступни, обувь, рост…       — Предлагаешь опознавать его по рукам? — скептически хмыкнул Драко.       — Руки разные. У всех. Перчатки, конечно, скрывают многое — но даже в них есть шанс подметить что-то отличительное.       — Хорошо, мама. Я попробую.       Он не особенно верил в успех этой затеи, но в его положении перебирать не приходилось. Закончив разговор с матерью, Драко счел свои дела в мэноре завершенными и вернулся к себе в квартиру. Предстояло многое сделать — но напряжение последних дней дало о себе знать и, опустившись на диван всего на минуточку, чтобы передохнуть и собраться с мыслями, он крепко уснул.

***

      Тренировка подходила к концу, вымотанные девчонки уже мечтали о том, чтобы спуститься наконец на землю и отправиться в раздевалку, но Джинни, словно одержимая, продолжала раз за разом остервенело забрасывать квоффл в кольцо. Внутри кипели гнев и обида, настойчиво требуя выхода — и она доводила себя до предела физических возможностей в надежде, что это поможет.       Разумеется, становилось только хуже.       И замеченная ей маленькая фигурка с копной каштановых волос, смирно сидевшая внизу на трибунах, лишь усугубила положение.       Джинни злилась. Злилась на Гарри, который вчера пошел на бал к Малфоям — опять эти Малфои!.. — не сказав ей ни слова; о чем она узнала из газет. Из газет! Злилась на Рона, который устроил невероятный кавардак, и теперь отсиживался в магазине, не показываясь на глаза. Злилась на родителей, которые не захотели — хотя, если уж начистоту, то что они могли?! — что-то с этим сделать, и теперь их семью полощут на каждом углу. Злилась на Гермиону, потому что полоскали, в общем-то, в основном её, и Джинни приходилось, сцепив зубы, самой же её защищать — и как только эта вечная умница, могла допустить такое?! А теперь еще хватило наглости явиться сюда — зачем? Хочет попросить её, чтобы молчала насчет Малфоя? И её втянуть в свою ложь? Ну уж нет, не дождется!..       Очередной квоффл пролетел мимо кольца — совсем мимо, даже не рядом, и Джинни поняла, что пора заканчивать. Еще не хватало, чтобы Гвеног решила, что она не в форме, и отстранила её от следующей игры!.. Однако злость настойчиво требовала выхода, и даже не пришлось искать того, на кого можно было её излить — она любезно явилась сама.       — Что тебе нужно? — даже не пытаясь звучать дружелюбно, бросила Джинни.       Гермиона подняла голову — разговаривать с кем-то, парящем на метле в нескольких футах над головой, было, наверное, не очень удобно, но Джин было плевать.       — Хотела поговорить, — спокойно ответила она.       В самом деле спокойно — в её лице Джинни, как ни старалась, не смогла разглядеть ни стыда, ни смущения. И это сбивало с толку.       — О чем?       — Может, ты все-таки спустишься? — мягко предложила Гермиона.       Вот этого делать Джинни категорически не хотелось. Без причин. Не хотелось — и все. Но если она сейчас развернется и улетит, то от присутствия Гермионы Грейнджер в жизни это не избавит: ей наверняка хватит наглости заявиться на сегодняшний обед в Норе. Да и вообще…       Нехотя Джинни все же направила метлу вниз и легким прыжком спешилась.       — Ну? Говори, я тебя слушаю.       — Во-первых, я хотела бы извиниться перед тобой, — все так же спокойно начала Гермиона. — Мне очень жаль, что из-за меня вся твоя семья и ты оказались втянуты в скандал. Прости. Я не думала… не думала, что все это будет так. Недооценила, насколько волшебники небезразличны к жизни других людей.       Джинни закусила губу. Её злость ничуть не утихла — но в то же время появилось… понимание? Мерлин, да она тоже не представляла, что все вокруг — даже её подруги по команде! — станут самозабвенно сплетничать о Роне и Гермионе, да еще не стесняться выспрашивать у неё подробности!       — Вообще-то, не ты должна извиняться, — наконец решившись, буркнула Джинни и уселась на скамейку рядом с Гермионой. — Это же у моего братца хватило мозгов никому не сказать сразу об этой церемонии. Вот какого черта он молчал целую неделю?! А теперь прячется, как нашкодивший кот.       — Я думаю, Рон тоже не мог знать, что поднимется такой шум, — слегка пожала плечами Гермиона. — В любом случае, он был готов все исправить. Закончить церемонию, изображать брак — это я отказалась. Так что виновата во всем именно я.       — А почему ты отказалась? — зло прищурилась Джинни. — Из-за Малфоя, да?       Гермиона устремила этот свой новый, странно спокойный взгляд вдаль, и с легкой улыбкой на губах ответила:       — Отчасти из-за Малфоя. Да.       Джинни почувствовала, будто её ударили под дых. Она ждала очередной лжи, оправданий, попыток себя выгородить — но не этого признания, такого откровенного и безыскусного.       — Но не так, как ты думаешь. У нас с ним ничего не было и не будет, — продолжала Гермиона, даже не заметив, какой эффект произвели её слова. — Но он может быть весьма… привлекательным, знаешь.       Джинни оторопела. К такому уровню откровенности она была совсем не готова! Но, черт, она видела колдо Малфоя в «Пророке» — особенно те, сделанные во время гонок на гиппокампах. И, положа руку на сердце, не смогла бы утверждать, что не понимает, о чем говорит Гермиона.       — И, когда я заметила это, я поняла, что никогда не воспринимала Рона в таком ключе. Как мужчину. Помнишь наш разговор перед свадьбой? Ты давала мне советы насчет брачной ночи, а я слушала и впадала в панику — потому что даже представить себя и Рона в такой ситуации не могла. Мы отличные друзья, но… ничего больше.       — И у вас ничего не было? — она не утерпела и все-таки задала мучивший её вопрос. Конечно, все вокруг говорили обратное, и сложно было поверить, что…       — Нет, — Гермиона вновь улыбнулась. — после свадьбы мы даже не целовались. Только на самой свадьбе один раз.       — Дурацкий Рон! — Джинни с досадой стукнула себя сжатым кулаком по коленке. Перехватив недоумевающий взгляд Гермионы, она пояснила: — Да я не в том смысле. Просто все думают, что вы… А вы нет! Как он мог допустить такое? Это же несправедливо!       — Рон не виноват.       — Но он мог бы что-то сделать! Сказать!..       — Джинни, люди болтают, что я сплю с Бруствером, и именно так получила свою работу. Что мы спешили со свадьбой, потому что я беременна. Что Рон отказался от повторения церемонии, потому что обнаружил, что я не девственница. И даже про нас с Гарри… много чего говорят. И ты думаешь, они поверят чьим-то словам? Наоборот, чем больше мы станем оправдываться — тем сильнее они уверятся в том, что нам есть, за что.       — Но ведь со мной же ты говоришь! — возмутилась Джинни.       — Ты — совсем другое дело. Ты — сестра Рона и девушка, которую любит Гарри. И, если наши с тобой отношения испортятся, это отразится на всех нас — а мне бы этого не хотелось.       — Любит ли?.. — Джинни вовсе не собиралась откровенничать, но это выплеснулось из неё само собой, против её воли. — Иногда мне кажется, что Гарри со мной только потому, что ему это удобно. Или некогда искать кого-то еще.       — Мне кажется, если Гарри не будет с тобой, он не будет ни с кем, — задумчиво проговорила Гермиона. Джинни уставилась на неё в немом изумлении. — Он и раньше не то чтобы легко кого-то подпускал к себе. Рон напросился к нему в купе сам. Я… я тоже увязалась за ними сама. И ты ведь тоже сделала первый шаг. Я думаю, он привык к одиночеству. Привык быть один, даже если ему и плохо одному — он вытерпит, понимаешь? Он привык терпеть. И то, что он не борется за тебя, вовсе не значит, что ему все равно. Просто он считает, что ты вправе решать сама.       — И что же мне, вечно бегать за ним? — обиженно взмахнула руками Джинни.       — Ты можешь дать ему то, чего никто больше не даст. То, к чему он сам станет возвращаться снова и снова — всегда, что бы ни произошло.       В ответ на неё непонимающий взгляд Гермиона тепло улыбнулась и осторожно коснулась её руки.       — Настоящий дом. Семью. То, чего у Гарри никогда не было. У тебя, у меня, у Рона — у нас всех были родители, любящая и поддерживающая семья. А Гарри не знает, что это такое. Только видел у других — но сам всю жизнь обходился без этого. Стоило появиться кому-то — Сириусу, Римусу… сама знаешь. Но даже если Гарри считает, что ему и так прекрасно — это не значит, что так и есть на самом деле. Он не знает. Не умеет… А ты можешь ему показать. И научить.       Джинни неловко высвободила руку и отвела взгляд. Ей было не по себе. Все это звучало… Не ждала же Гермиона, что она заменит Гарри маму? Нет, она говорила о другом. О чем-то таком большом, огромном — о целом мире, который она могла бы создать — нет, они могли бы. Ей никогда не приходило в голову посмотреть на все это — так. За серой, блеклой рутиной, за чередой недопониманий и мелочных обид общий смысл потерялся — и, спроси её кто-то, чего она сама ищет в отношениях с Гарри Поттером, Джинни не смогла бы ответить. Она хотела любить и быть любимой — только и всего. Но ведь Гермиона права, она могла больше — гораздо больше. Она могла создать для них двоих их собственный мир…       — Ты ведь идешь к нам на обед? Подождешь меня — я переоденусь, и пойдем вместе?