Время меняет ход

…Глаза были завязаны, а руки неизвестный крепко удерживал — обе сразу, с силой прижимая к дереву у Вэй Ина над головой. Солнечные лучи нежно ложились пятнами на щёки, пробиваясь через листву, и ласково согревали кожу. Вэй Ин был не в силах вырваться, но они словно утешали и успокаивали его. И вот, пользуясь этой беспомощностью, некто коснулся его губ. Тёплое и влажное ошущение в одно мгновение заставило забыть обо всех мыслях, какие только занимали голову. Неизвестный, не давший увидеть себя, целовал со всей страстью, будто только так мог спасти жизнь — себе или, может, самому Вэй Ину?.. И в то же время всё его тело, как мог ощущать Вэй Ин, едва заметно дрожало — от напряжения ли, от смущения? От неимоверного волнения, которое, впрочем, было для обоих участников общим? Чужие губы сперва действовали робко, а затем поцелуй стал глубже, и даже язык проник между его собственных зубов, вторгаясь совсем уже не деликатно. Влажность и жар так закружили голову, что из груди поднялся стон, превратившийся в короткое «М-м-м…». В тот же миг Вэй Ин осознал, что у него нет повязки на глазах, а чужие руки не схватили за запястья — одна тяжело лежала на затылке, впутавшись в волосы, вторая обнимала за талию, но уже нежно, точно только предлагала приблизиться, позволяла выбрать, как поступить. Показалось на миг, что сейчас нижнюю губу легонько прихватят зубами — Вэй Ин знал, что ему не понравится, он терпеть не мог укусы, но… Этого не случилось, мимолётное ощущение стёрлось. Страсть поцелую придавали целеустремлённость, настойчивость и умелость, а вовсе не дикость, доводящая до мелких кровящих ранок. Но нельзя было не понять, что горячность вымышленного или воображаемого ощущения настоящему ничуть не уступала, а может, и его собой преумножила, огнём покатившись в низ живота. Всё это — настолько ярко, настолько глубоко — Вэй Ин точно испытывал впервые, и одновременно это будто бы было знакомым, однажды случившимся. Только… как-то иначе. Не складывалось настоящее с воображаемой картинкой. Вэй Ин чувствовал запах благовоний, густых и терпких, как и те, что возжигали слуги в его покоях. Но почему-то казалось, что должен был пахнуть сандал — такие благовония, что делают из самого сердца сандалового дерева, и аромат их одновременно лёгкий и всепроникающий. Так бывало… в Облачных глубинах? Но от главы Вэнь не пахло сандалом вовсе. И в Знойном дворце сандал был будто бы не в почёте. Первый поцелуй Верховный заклинатель украл у него, у Вэй Ина, и тогда тоже не было никакого сандала, отчего же он будто бы чудится?.. Как это связано и почему на миг встревожило сердце? Глава Вэнь наконец перестал терзать его губы, но не отпустил. Вэй Ин смотрел на него затуманенным взглядом, телом его овладела странная слабость, непонятное томление, и он не спешил отступать, вырываться из объятий. Зимний ветер холодил разгорячённые скулы, покусывал увлажнённые губы, пытался пробраться под одежду. Не было в небе солнца, которое обласкало бы кожу так же, как в том неясном воспоминании, как в той фантазии, где он на мгновение заблудился. Настоящее было совсем не таким. — Господин Вэнь, — голос сначала звучал тихо, но потом сам собой набрал силу, — что же это происходит?.. Верховный заклинатель только усмехнулся странно, но ответа никакого не дал, как и не отпустил его. И от того, как он смотрел, Вэй Ин ощутил жаркую волну, в одно мгновение побеждающую зимний холод. Вэй Ину было только семнадцать. При всей своей дерзости он смутился настолько, что забыл, как сам шагнул вперёд, как почти коснулся чужих губ, наверняка провоцируя, пусть, может, не будучи уверен в том, что последует. И теперь ему было неясно, что же должно быть дальше, что бывает после поцелуя и как объяснить всё это хоть себе, хоть кому-то другому. В чужих руках оставаться было слишком приятно, а в голове из пустоты в один вздох нарисовалось так много мыслей. Калейдоскопом картинок пронеслись и первая встреча в Облачных глубинах, и спасение от водной пучины, и корзина сочных плодов, и подарки, и… Он снова вспомнил первый поцелуй, что был куда короче, чем этот. Захотелось спросить: «Или вы ухаживаете за мной, господин Вэнь?», и тут же острый взгляд Вэнь Цин пронзил прямо из памяти, голос её напомнил, что Рассветные покои раньше были крылом женским… Вэй Ин вздрогнул — и наконец Вэнь Жохань отпустил его, будто бы с едва заметным сожалением. Сизые тучи у них над головами стали плотнее и гуще, а через мгновение и вовсе сорвался снег. Вэй Ин неловко улыбнулся и заметил: — Должно быть, пора возвращаться. — Должно быть, — согласился Вэнь Жохань. — Господин Вэй, прошу разделить со мной обед. — Господин Вэнь тут хозяин, как я могу отказать, — отозвался Вэй Ин и внезапно подумал, что эти его слова могут расценить совсем не так, потому добавил: — Будет невежливо не разделить с Верховным заклинателем трапезу. Вэнь Жохань смотрел на него так пристально, точно и сбивчивые мысли, спрятавшиеся за высказанными словами, мог уловить. Вэй Ин шагнул вперёд, совершенно растерявшись, возобновил прогулку, точно ничего не случилось. Ему бы в первую очередь самому понять, что за желания пробуждаются внутри! Как ещё разгадать одновременно и Вэнь Жоханя?.. — А если бы, господин Вэй, в твоих руках оказалась печать, силой которой можно поднимать и направлять лютых мертвецов и прочих духов, как бы ты её использовал? — разбил его размышления вопрос. — Жуткая сила, — немедленно переключился Вэй Ин, только бы в себе не разбираться. — Такую, пожалуй, хорошо придержать до войны. Но разве кланы воюют?.. Или, — и тут он повернулся к Вэнь Жоханю, пытливо всматриваясь в его лицо, — или глава Вэнь решил подавить остальных?.. Внутри мгновенно всколыхнулся протест. Что же это — поцелуй был лишь отвлечением, чтобы затуманить разум, чтобы он, Вэй Ин, не заметил, какие ужасные планы лелеет в душе Верховный заклинатель. Чтобы он, Вэй Ин, не осознал, что его близким угрожает опасность? — Если бы кланы объединились, стали бы единым целым, возможно было бы оспорить власть Императора, — глава Вэнь, похоже, говорил серьёзно и откровенно. — Пусть он не вмешивается в наши дела, но его аппетиты растут. Незримая угроза всему Цзянху… Но как сделать единым то, что столь раздроблено и непримиримо?.. У каждого клана свои правила и законы, сотрудничая, всё равно спорят. Если начнётся наступление войск Императора, каждый клан обособленно встретит угрозу — и все они будут обречены. — Если развязать войну, не миновать жертв, — теперь уже вовсе было не до поцелуев. Внезапно обнажившиеся планы заставили Вэй Ина затрепетать. Снегопад всё усиливался, и свет замутился, стал слабым. В нём фигура Вэнь Жоханя казалась более величественной — и зловещей. — Сколько невинных погибнет?! Кланы ослабнут, Император увидит это — и первым нанесёт удар. Объединить заклинателей силой и страхом — дурная затея. Вэнь Жохань посмотрел на него с удивлением. Некоторое время они шли рядом в молчании. — Верно, такое возможно, — наконец согласился он. — Заметив слабину, Император действительно может решиться на наступление. Но если не так, если не силой, если не подавляющей властью, то как же объединить все кланы, как сделать из них силу, способную сокрушать преграды?.. Вэй Ин качнул головой, отметив тихо: — Неужели Верховный заклинатель так стремится противостоять Императору, что слеп к тому, что происходит рядом?.. Не все кланы справляются с защитой простого народа, о какой войне можно вести речь? И если уж на мгновение подумать, что есть такая печать, так уж и против Императора нужно выставлять вот такую армию… А не заклинателей сгонять вместе лютыми мертвецами, как делают пастухи, направляя псов… — Вэй Ин потёр висок. Внезапная головная боль заставила мысли перепутаться. Казалось, мгновение назад он понимал много больше, а теперь чувствовал только, что хочет скорей оказаться в тепле. — Что-то не так? — заметил Вэнь Жохань, и, похоже, в лице его было искреннее беспокойство. Вэй Ину же опять померещился запах благовоний, но на вопрос Верховного заклинателя он ответил улыбкой. — Наверное, это всё голод, — предположил он, взяв себя в руки, да и дурнота всё же отступила. — Не зря же Верховный заклинатель желает со мной отобедать. *** …С того обеда они начали каждый день в одно время занимать Малый зал, беседовать за едой и вином. Вэнь Жохань больше не говорил о планах объединить земли заклинателей, но вместе с Вэй Ином много рассуждал о природе инь, о том, как можно использовать тёмные техники и насколько это на самом деле противоречит пути меча. С одной стороны, Вэй Ин чувствовал себя так, будто его готовят к чему-то, точно впереди уже маячит выбор между тёмным и светлым путём и пора уже определиться. С другой же — он не мог отказаться от этих бесед. Не потому, что был только гостем, но из-за того, что внутри нечто жаждало узнать больше, и больше, и больше. Любопытство одерживало верх над предчувствиями. Такой же интерес терзал Вэй Ина и из-за поцелуев. Самостоятельно завести разговор о них он не решался — слишком смущался подобного, а Вэнь Жохань делал вид, будто ничего не случалось, лишь взгляд его всегда был горячим и пристальным. На прогулках Вэй Ин теперь стремился соблюдать расстояние, хотя всякий раз хотелось приблизиться, а в Малом зале они сидели слишком далеко друг от друга, чтобы между ними могло бы возникнуть жаркое притяжение. Оставаясь в Рассветных покоях, Вэй Ин старался как можно скорее сбежать от себя в трактаты и книги, описывающие азы тёмного искусства. И лишь тягучий запах благовоний порой заставлял его оторваться от чтения, чтобы разрушить до пепла палочку или конус в курильнице и на миг выглянуть в маленький сад, где воздух был морозен и свеж. *** Однажды, когда как раз пошли на спад морозы сезона Дахань, Вэй Ин и глава Вэнь вновь сидели в Малом зале. Расставленные по периметру курильницы чадили особенно сильно, и в висках растекалась неприятная боль, совершенно мешавшая думать. Вэй Ину даже грезилось наяву — казалось, что сейчас ворвётся порыв ветра, наполненный сандалом, и эта пытка прекратится. Он утратил нить беседы и украдкой посмотрел на Вэнь Жоханя, замолчавшего несколько мгновений назад. Тот опустил голову и даже глаза прикрыл, будто заснул. Вэй Ин снова оглядел зал, но перед глазами поплыло, зашаталось. Почудилось, что огней стало больше, что весь Безночный дворец вдруг запылал беззвучным пожаром, а он сам, за миг до того сидящий за столом, вознёсся на одну из колонн, украшавших лестницу, и, странно смеясь, играл на флейте пронзительную и жуткую мелодию, от которой головная боль многократно усилилась. Что-то не так! Вэй Ин рывком поднялся и сложил руки перед грудью в простую, но действенную печать, которой научила его ещё ребёнком госпожа Юй. Выросшая в клане, где разбирались в ядах, она умела останавливать действие любой отравы, как создавая противоядия, так и силой собственного Золотого ядра. Вэй Ин и Цзян Чэн, даже Цзян Яньли, что была их слабее, обладали теми же умениями. Как бы ни относилась госпожа Юй к приёмному ребёнку, а всё же посчитала, что ему такие знания необходимы. Едва печать сработала, как в голове прояснилось. Вэй Ин прыжком преодолел расстояние, отделявшее его от Вэнь Жоханя, тронул за плечо, но тот никак не отреагировал. И тогда Вэй Ин направил ему собственную ци, уже очищенную от действия дурмана. На короткое мгновение он ощутил главу Вэнь как самого себя и испугался за него. Золотое ядро его было сильным, но неустойчивым. Будто клетку дяньтяня подтачивало что-то извне, подталкивая Верховного заклинателя к искажению ци. Неужели это тёмные практики виноваты?.. Или это чей-то злой умысел? А сейчас эта отрава была в пище, в вине? А может, она текла из курильниц?! На вдох прервавшись, разгневанный Вэй Ин духовной силой опрокинул все курильницы в Малом зале, с грохотом упав и потеряв фигурные крышки, изображавшие диковинных животных, те рассыпали пепел, на миг преумножив количество дыма, а потом перестали чадить. На шум в Малый зал тут же рванулись воины — и замерли, не понимая, что предпринять. Вэй Ин снова сосредоточился, чтобы передать Вэнь Жоханю собственных сил. Ведь когда его тело очистится от яда в достаточной степени, он точно поймёт, что произошло и не станет винить Вэй Ина. — Господин Вэй, — в зал быстрым шагом ворвался Вэнь Сюй. — Потрудитесь объяснить, что тут произошло? Что с главой? — Мы оба были отравлены, — отозвался Вэй Ин, сразу понимая, что это бесполезно. В глазах Вэнь Сюя он был чужаком, который не стоил доверия. — Или, быть может, это ты отравил достопочтенного главу? — последовало сразу же. Воины ощетинились мечами, все клинки были направлены на Вэй Ина. — Отойди от главы, господин Вэй! «Просыпайся же!» — рыкнул внутри Вэй Ин. Дрожащие на лезвиях отблески вдруг неприятно отозвались внутри. Он точно никогда раньше не стоял вот так — один против всех, и в то же время казалось, что такое случалось с ним. А может, против него направляли не мечи, но стрелы?.. Или это сам Лань Ванцзи стоял против него, а Бичэнь в его руках тускло светился?.. Это от яда всё путается в мыслях? Чтобы полностью совладать с ним, только печати мало! «Глава, Вэнь Жохань!» — снова позвал Вэй Ин, но всё же отступил на шаг, даже руки поднял, чтобы показать, что никому не желает зла. — Из-за тебя младший в темнице и заклинателем больше не станет, — спокойно, но зловеще говорил Вэй Сюй. — Так ты пришёл сюда, чтобы разрушить наш клан?..