Время меняет ход

В Малом зале разлилась напряжённая тишина. Вэй Ин не собирался сопротивляться или бежать, не стал бы выступать один против всех — не оттого, что был слабее или боялся, что яд помешает одержать верх, но потому, что не хотел ранить кого-то. Вряд ли это исправило бы ставшее внезапно шатким положение. Вместо того чтобы ответить на обвинения Вэнь Сюя, он жёстко сказал: — Позовите сюда деву Вэнь. Разве неясно, что главе нужна помощь? — и это как будто немного отрезвило и наследника клана. Он только коротко кивнул одному из воинов, отправляя его за Вэнь Цин, но так и не опустил меча. Убеждённый в своей правоте, он даже не задумался, к чему бы отравителю напоминать, что его жертве требуется целитель. Вэй Ин и на это не стал обращать внимания. Недоразумение — вот что это было. Конечно, едва глава Вэнь придёт в себя, всё закончится. И Вэй Ин, естественно, не станет настаивать о наказании Вэнь Сюя. Подозрительность его была оправданной — Вэй Ин всё равно оставался тут чужаком и не собирался забывать об этом. — Отправишься в темницу… — заговорил снова Вэнь Сюй. — И если глава не придёт в себя, если… я лично тебя казню, — решительности в его голосе не убавилось, но Вэй Ин чувствовал, что на самом деле Вэнь Сюя подтолкнула чья-то рука, и теперь он не может понять точно, как поступить лучше. Кто-то в самом сердце Знойного дворца желал смерти ему, Вэй Усяню, — и главе, получается, тоже. И, похоже, этот кто-то был вовсе не сам Вэнь Сюй, но прекрасно знал, как использовать его прямолинейность и исполнительность. — Пусть глава и решит мою судьбу, — согласился Вэй Ин, отвечая спокойно и не делая ни одного резкого движения. — Я — последний, кто желал бы ему зла, — но прикусил язык, не став опрометчиво советовать Вэнь Сюю поискать ядовитую змею в собственном клане. Воины обступили его и увлекли прочь из Малого зала, а глава всё ещё не пришёл в себя. В дверях Вэй Ин почти столкнулся с обеспокоенной девой Вэнь, они встретились взглядами, но девушка ничего не сказала и не стала вмешиваться или осуждать действия Вэнь Сюя, поспешив к Вэнь Жоханю. Вэй Ин, впрочем, и не ждал, что она прикажет остановить это безумие. Однако уже когда он с сопровождающими оказался в коридоре, из-за спины послышалось: — Господин Вэй наверняка тоже отравлен, немедленно передай ему пилюлю! Вэй Ин не удержал мимолётной улыбки, и когда один из воинов подал ему алую горошинку противоядия, проглотил ту, не размышляя. Он отчего-то был уверен, что злодеяние точно задумала не Вэнь Цин. Не Вэнь Цин, но кто же тогда? И с какой целью? …Уже оказавшись в тесной камере, со всех сторон сдавливающей его каменными ладонями, Вэй Ин, усевшись на циновке в углу в позе медитации, задумался, что именно упустил, чересчур увлечённый разговорами с главой Вэнь и попытками разгадать, что же тому нужно, — а заодно и собственными снами, и своими странными чувствами. Какая-то мелкая деталь всегда тревожила его, но он отвлекался снова и снова, не уделяя ей внимания, пока не стало слишком поздно. И пусть он был уверен, что ему не причинят вреда, а главу Вэнь не сумеет одолеть какой-то там яд — по крайней мере, пока рядом дева Вэнь, — но беспокойство уже распустило щупальца прямо у него в груди. Может, последствия отравления ещё давали о себе знать, но на мгновение Вэй Ину померещилось, что он видит в конце коридора, на который смотрела решётчатая дверь его маленькой темницы, бледное женское лицо. И следом за этим вдруг в голове нарисовалась странная картина. *** — …Раз госпожа Юй так прислушивается к моим словам, то и договориться о надзирательном пункте будет легко! Такой характер как раз в моём вкусе, — напротив госпожи Юй остановилась девица, разодетая в цвета клана Вэнь, но только явно не имевшая представления о приличиях и малейшего понимания, как сочетать украшения и ткани. Она — небольшого роста, но с крупной и взволнованно вздымающейся грудью, — напоминала чересчур яркую певчую птичку, пустоголово замершую перед мрачной паучихой, не сознавая, что та вот-вот нанесёт удар. — О каком ещё надзирательном пункте? — спокойно переспросила госпожа Юй. Вэй Ин увидел наконец, что сам стоит на коленях, а спину жжёт, будто Цзыдянь пару раз прошёлся по ней. Так госпожа Юй наказывала за самые строгие проступки, однако он не помнил, в чём провинился, как не понимал, кто эта странная девица. — Клан Цишань Вэнь издал указ. В каждом городе теперь должен располагаться надзирательный пункт, — продолжала та беспечно щебетать, задирая подбородок и напустив на себя важный вид. — И один из них будет в Пристани Лотоса, тут как раз благоприятная энергия… — Это наш дом! — голос Цзян Чэна заставил девицу поморщиться. Лицо её было привлекательным, только пока она оставалась довольной, но стоило ей скорчить гримасу раздражения, и оно показалось даже уродливым. Вэй Ин скосил глаза, чтобы увидеть, что Цзян Чэн замер рядом с ним, сложив руки на груди. — Усмири сына, госпожа Юй, — фыркнула девица. — Как смеешь ты, рабыня? — госпожа Юй отвесила ей пощёчину, отчего пудра так и посыпалась со щёк. В два удара плетью Пурпурная паучиха освободила главный зал от воинов Цишань Вэнь — а Вэй Ин только теперь их заметил. — Прежде чем ударить собаку, посмотри, кто её хозяин. Ты — ничтожество, ничему не сумевшая научиться, — пришла сюда, на мою землю, и смеешь ещё наказывать моих людей, говоришь мне, как я должна воспитывать сына? Знай своё место. Девица едва удержалась на ногах. Она вся задрожала, и в глазах её появился страх. Когда она заговорила, голос её зазвучал столь высоко, что захотелось заткнуть уши от визгливых ноток: — Я — самый близкий второму младшему господину Вэню человек! Ты и представить не можешь, что он сделает, если только тронешь меня! Бледное лицо перекосилось от страха и злости, и в этот момент Вэй Ин узнал его. Нет, имени ему не вспомнилось, зато он осознал, сколько раз замечал эту девицу среди служанок Знойного дворца! Но стоило прийти этому воспоминанию, и всё окружающее стало блекнуть и выцветать. — Что же он сделает? — сощурилась недобро госпожа Юй тем временем, а голос её зазвучал тише, постепенно отдаляясь. — Отрубит нам руки и ноги? Пришлёт армию, чтобы сравнять с землёй Пристань Лотоса и поставить здесь надзирательный пункт?.. Последние слова внезапно отдались болью в груди и в дяньтяне. Вэй Ин сглотнул, напомнив себе, что это — только видение, но почему-то оно было такое чёткое, столь настоящее, что след удара Цзыдянем ощущался на коже, а на лбу выступил холодный пот. — Пристань Лотоса… пала? — прошептал он, не в силах ещё отделить реальность от этого нахлынувшего, пришедшего неизвестно откуда образа. Возможно, он слегка задремал в темнице? Или это последствия яда, пока ещё не полностью подавленного силой Золотого ядра? — Нет, не может быть! Послышались осторожные шаги, и он раскрыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть девицу, укутанную в чёрный плащ. Бледное лицо показалось в тени капюшона лишь на мгновение, но Вэй Ин сразу узнал её. Она выглядела не так самоуверенно, как в его видении, и одета, и накрашена была куда скромнее, но всё же сомнений никаких не оставалось. — Из-за тебя, — прошипела она, схватившись одной рукой за решётку, — я всего лишилась! Господин Вэнь Чао был расположен ко мне! Дарил мне драгоценности, возил на прогулки! Я жила, ни о чём не волнуясь, может, даже могла получить статус официальной наложницы, но стоило появиться тебе — и всё рухнуло. Я убью тебя прямо сейчас, Вэй Усянь! Из-под складок плаща показалось тавро. Узкая и небольшая камера не позволяла отстраниться достаточно, и длины его как раз хватило бы, чтобы задеть узника. Может, эта девица и не сумела бы как следует прислонить слабо засиявший солнечный знак, но всё равно нарушила бы меридианы! Вэй Ин мгновенно разобрался в её плане. Если бы он был отравлен и не сумел воспользоваться наукой госпожи Юй, не получил бы противоядия от Вэнь Цин, то сейчас был бы ослаблен настолько, что надеялся только на медитацию. Повредив Золотое ядро или даже только меридианы, эта девица толкнула бы его в безумие искажения ци! Неминуемая гибель. Однако, похоже, она не поняла — он не медитирует прямо сейчас, слышит каждое её слово, потому что как только он вжался спиной в стену, она раздражённо фыркнула. — А, значит, тебе досталось мало яда! Не умрёшь — так останешься калекой. Это тоже подойдёт! *** Пошли на спад морозы сезона Дахань, и стало уже обыкновенным ужинать и обедать вместе с Вэй Ином в Малом зале, неспешно ведя беседу. Увлёкшись юношей, его свежими рассуждениями и идеями, тем, как он пытливо познавал новое, тем, как он говорил о своих мечтах или собственном долге, Вэнь Жохань забыл о прежней привычке — приглашать Вэнь Цин каждый вечер в свои покои, чтобы она проверяла, не нарушилась ли гармония энергий, не близится ли искажение ци. Да и это казалось неважным, ведь они с Вэй Ином не касались тёмного железа, а только рассматривали трактаты, не пробовали тёмные техники, а лишь говорили о них. Пусть временами одолевали сильные головные боли, глава Вэнь отмахивался от них, не спеша теперь отдаться на волю целительницы. Слишком легко было отбросить мысли о страданиях, вспоминая о Вэй Ине и раздумывая, какие ещё трактаты ему предложить, о чём ещё заговорить с ним. Но в тот вечер Малый зал будто подёрнулся дымной пеленой. Чадили курильницы, выпуская пряный аромат, и совершенно не хотелось ни думать, ни шевелиться. Даже беседа стихла сама собой. Тишина показалась совсем неживой. Вэнь Жохань, мгновение назад ещё пытавшийся найти ускользнувшую нить разговора, понял, что не может даже поднять головы. Веки отяжелели, глаза не хотели открываться. Что-то было не так, но он оказался точно скован — ни позвать кого-то, ни удивиться вслух, что это такое с ним происходит. Будто бы силы покидали тело, и сердце отказывалось служить. Исподволь угасающим сознанием овладела паника. Как?! Эта жизнь оборвётся так глупо и скоро? Он даже знать не будет своего убийцу? Когда и где он упустил из виду недоброжелателя, способного отравить его в самом сердце владений Цишань Вэнь? В это мгновение его плеча кто-то коснулся. Ни скосить глаза, ни тем более повернуть головы Вэнь Жохань не мог, но почувствовал поток ци, вливающийся в тело. Чистый и сильный, побежавший по меридианам и окутавший Золотое ядро, что будто дрожало внутри, одолеваемое ядом. На краткое мгновение тот, кто пытался спасти его, прервался. Послышался звон и стук — похоже, упали курильницы. Запах и чад стал невыносимым на миг, но вскоре дышать оказалось намного легче и даже боль в висках перестала быть настолько отупляющей. Вот только слабость… Вэнь Жохань по-прежнему не находил в себе сил шевельнуться, даже прошептать что-то. И щедрый поток чужой ци нисколько не помогал, словно вода проливалась сквозь сито. Снова послышался шум. Гневный голос слился в монотонный гул, среди которого разобрать слова было невозможно. Силясь сбросить с себя оковы этой немощи, Вэнь Жохань снова запаниковал — если тот, кто затеял это, жаждет переворота, не убьёт ли он сейчас единственного, кто жаждет помочь? — Мы оба были отравлены, — пробился сквозь гудение голос. Вэй Ин. Вэй Ин стоит над ним и вливает собственную ци, не кто-то другой. Как вышло, что прежде он был его погибелью, как получилось, что ныне — он спаситель и единственный свет? Снова спутались все мысли, а поток ци прервался. Кто-то извне не желал, чтобы Вэй Ин спасал его, главу. Как же так, когда он стал столь беспечным, когда перестал так внимательно следить за окружением?! А Вэй Ин? Он в безопасности? Нельзя допустить его смерти! Проклятое тело всё не хотело слушаться, всё отказывалось пошевелиться, но вдруг чьи-то ловкие пальцы сунули в рот маленькую горошинку, сладковатую на вкус. Одно движение чужой, но такой знакомой ци — и эта кроха скользнула в горло сама. Это — тоже яд?.. — Глава, глава, — голос он узнал сразу, спокойный и полный терпения, не мягкий, но всё же приятный. Так говорила Вэнь Цин, — попытайтесь открыть глаза. Он послушался, и веки всё же приподнялись. Кажется, комната танцевала вокруг, всё расплывалось, но винная ткань ханьфу Вэнь Цин была привычной, вид её успокаивал разум. — Где… — попытался спросить он, едва совладав с голосом, — где Вэй Ин? Кто… кто посмел?.. — Вэнь Сюй отправил его в темницу, — коротко ответила Вэнь Цин. — С ним ничего там… — Вэнь Чжулю! — собравшись с силами, Вэнь Жохань рявкнул это так громко, как только мог. Удивительно, но голос раскатился по Малому залу с былой силой. — Глава, — сразу же послышался ответ. — Вэй Ин… береги Вэй Ина, — потребовал Вэнь Жохань и понял, что погружается в сон, избежать которого никак не получится. Оставалось только довериться верному псу, который обещал никогда не предавать.