Время меняет ход

Придя в себя, Вэй Ин сначала ничего не мог вспомнить. Он лежал на удобной постели, но та казалась совершенно ему не знакомой. Не слышалось ни извечного отдалённого плеска воды, не доносилось привычных ароматов — запах благовоний казался густым, а не лёгким, почти касался лица. Было тепло, но совсем не так, как если бы он невзначай уснул в разгар летнего дня, когда вода в лотосовых озёрах становится особенно нежной и тёплой. Потом вдруг Вэй Ину пришло в голову, что стоит сезон Сяосюэ. Верно, пришли сильные холода, вот озёра и замёрзли, оттого никакого плеска не услышать, только тонкий шорох от пожухлых лотосовых листьев, возвышающихся над коркой льда. А он сам, наверное, свалился с простудой и вот-вот придёт шицзе и спросит: «А-Сянь, сколько тебе лет? Зачем же ты поступаешь так опрометчиво?», а он привычно ответит: «А-Сяню три годика» и попросит, чтобы шицзе покормила его. В теле, однако, не ощущалось болезни, лишь странная слабость, но он всё не открывал глаза, надеясь услышать, как Яньли войдёт, как поставит рядом поднос, на котором будет плошка супа из свиных рёбрышек с корнем лотоса, тронет за плечо: «А-Сянь, ты ведь не спишь». Он ждал и ждал, но ничего не происходило, только благовония будто пахли всё сильнее, густой аромат затекал в ноздри и выстилал тело изнутри. Вновь накатила дремота, Вэй Ин не успел заметить, когда явь смешалась со сном, а темнота под веками сменилась чернотой страного видения. Среди этой тьмы он увидел вдруг Лань Ванцзи. Тот стоял напротив, одежды его были белы настолько, что сияли во мраке, а лицо оказалось тревожным, вовсе не привычной каменной маской. И, кажется, он был старше, чем когда они виделись в последний раз. А может, так казалось потому, что его красота стала намного ярче? Вэй Ин уже хотел спросить, что же это Лань Ванцзи делает в Пристани Лотоса, зачем оделся в траурные одеяния, когда осознал, что держит в пальцах флейту, стоит посреди разрушений и меча нет на привычном месте. Тут и там позади Лань Ванцзи виднелись обрывки талисманов, пятна крови, повреждённая мебель. Отчего так? И где они? Почему-то не получалось как следует оглядеться. Вэй Ин снова перевёл взгляд на Лань Ванцзи, теперь желая узнать, что же случилось, а тот неожиданно заговорил с ним первый: — Вернись со мной в Гусу? — напряжённый голос его чуть заметно дрожал. — В Гусу? — искренне удивился Вэй Ин, но тут же его собственным телом будто овладел кто-то ещё, он сам совсем не собирался говорить то, что прозвучало следом, и уж тем более таким дерзким тоном: — Отчего же — в Гусу? Снова клан Лань вмешивается не в своё дело? Отчего вы всюду суёте свой нос? — Вэй Ин, тот, кто ступает по пути Тьмы, дорого платит за это, — отозвался Лань Ванцзи. Кажется, он искренне переживал за него, в лице его проступило беспокойство. Вэй Ин и не знал, что у Лань Ванцзи бывает столько эмоций в одном только взгляде. — Не бывало исключений во все времена. Этот путь разрушает тело, но гораздо сильнее вредит душе! Путь Тьмы? Да с чего бы Лань Ванцзи говорить о нём?.. Но Вэй Ин опять не сумел задать тот вопрос, что хотел. — …Какое дело до моей души построннему человеку? — поплыл его собственный голос, искажённый, странный, схожий с отголоском эха. В первый момент он согласился с произнесённым — что их вообще связывает с Лань Ванцзи? Недолгие дни совместного обучения, в которые они друг с другом и не говорили толком? Откуда такая тревога о нём, о Вэй Ине?.. Но дальше что-то болью отдалось в сердце. Как будто одной фразой он перечеркнул крепкие узы дружбы. Да разве хотел он когда-нибудь, чтобы Лань Ванцзи переживал о его душе? Они так и не стали друзьями, но Вэй Ин ведь не тяготился этим?.. Нет? Да?.. Вэй Ин совершенно запутался в собственных чувствах, половину из которых и назвать не мог, и тут же осознал, что это сон, всё сон. Вот только душил он как настоящая ледяная вода, зачем же Вэй Ин так нахлебался ею? Совсем невозможно дышать! Он закашлялся, забарахтался, потому что показалось — тонет, и тут мягкие, но сильные, несомненно женские, но кажущиеся незнакомыми руки подхватили его, приподняли, заставляя сесть на постели. Никакого омута, никакой черноты — только та, что под веками, совсем не пугающая. Приступ кашля почти немедленно остановился, а потом прозвучало: — А-Нин, смени благовония, эти не подходят! — Хорошо, сестра, — и второй, и первый голос были знакомы ему, и, вспомнив имена, Вэй Ин осознал, что вовсе не в Пристани Лотоса, а в Безночном городе. Память немедленно развернулась, события уложились одно за другим. Он прибыл сюда в разгар сезона Сяосюэ, отправился на прогулку и… Вероятно, что-то случилось, раз оказался в постели под присмотром целителя? — Дева Вэнь, — произнёс Вэй Ин и открыл наконец глаза. — Вэй Усянь, — отозвалась та. Странно, но в лице её было то же самое тревожное выражение, что и у Лань Ванцзи из отступившего, отхлынувшего чёрной водой сновидения. — Что со мной такое? — спросил он, никак не понимая, отчего вдруг ему могла понадобиться помощь Вэнь Цин. Разве он был ранен так сильно? Но кем и когда?.. Что-то никак не хотело вспоминаться. — Хороший вопрос, но думала, что это ты мне на него ответишь, — Вэнь Цин поправила подушки у него за спиной. — Глава Вэнь просил присмотреть за тобой. Боялся, что повредил тебе, — она поджала губы и замолчала на некоторое время, но долго не выдержала, добавив: — Вэй Усянь, что с тобой не так? — А что не так? — Вэй Ин непонимающе посмотрел на неё. — Верховный заклинатель пригласил меня в Безночный город, в Знойный дворец. Я не знаю почему, — он хотел бы улыбнуться, но отчего-то не получилось. — Глава Вэнь пригласил тебя в Знойный дворец, открыл для тебя Рассветные покои, — повторила за ним Вэнь Цин, посмотрев в сторону. Дальше голос её зазвучал монотонно и тихо: — Те самые покои, где некогда жила его первая супруга. Глава Вэнь бережёт тебя и готов собственного сына казнить за глупую выходку, в которой ты даже не пострадал… Потому что глава Вэнь лично отогнал собачью свору. Глава Вэнь на руках принёс тебя в Рассветные покои и уложил на постель. Вэй Ин хотел было что-то сказать, но замер. Будто наяву опять послышались рычание и лай, но тут же исчезли, стёрлись. Но вместо них вспомнилось прикосновение. Действительно, что в этом всём видели другие? Те, кто знал и был свидетелем и того, какое крыло Знойного дворца он занял, и того, как глава Вэнь печётся о его самочувствии и удобстве. Он действительно нёс Вэй Ин на руках?! Да разве первый раз он так… Может, Вэнь Цин и о том, что случилось, когда взбунтовалась водяная пучина, знает? — Мне бы понять, в чём причина, что он так… — Вэй Ин опустил лицо в ладони, с силой потёр щёки, как будто мог проснуться ещё разок и всё же оказаться в Пристани Лотоса. — Дева Вэнь, веришь ли, нет, но мне нечего на это сказать. Я здесь потому, что от некоторых приглашений не отказываются, чтобы не навредить тем, кто дорог. — Будь осторожен, — Вэнь Цин вздохнула и даже будто бы протянула руку, чтобы коснуться его плеча, но передумала в последний момент. — Благосклонность главы переменчива. Сегодня он благоволит и защищает, завтра отвернётся. Никогда и ничего он не делает просто так. — Кто бы объяснил мне, зачем я здесь? Зачем нужен ему? — Вэй Ин посморел Вэнь Цин в лицо, но она опустила глаза. — Дева Вэнь, что ты знаешь про тёмный путь?.. — Что? — Вэнь Цин даже отпрянула, затем поднялась и приблизилась к дверям, выглянула, будто хотела убедиться, подслушивают ли их. Когда же вернулась к постели, остановилась над Вэй Ином и спросила холодно: — Почему ты говоришь про тёмный путь? — А почему ты не отвечаешь прямо? — поймал её Вэй Ин. Вэнь Цин помолчала, а потом склонилась к нему и на ухо прошептала: — Тёмные техники, Вэй Усянь, опасны, остерегайся их, — и тут же отступила. Вэй Ин не стал ловить её за руку и требовать ответа. И так было ясно — в Цишань Вэнь уделяют внимание не только пути меча. Так зачем же он здесь? Для чего нужен Вэнь Жоханю? Почему тот словно подталкивает к изучению энергии инь? Куда собирается втянуть? Как хочет использовать? В комнате вновь появился Вэнь Нин, поклонился Вэй Ину и принялся менять благовония в курильнице. Вэнь Цин перехватила его запястья и сказала: — Сделаю сама, а ты отправляйся к главе и скажи, что господин Вэй пришёл в себя. — Хорошо, сестра, — и Вэнь Нин тут же ушёл. — Дева Вэнь, — окликнул Вэй Ин, едва они снова остались одни, — а бывает ли такое, что ты видишь сны о том, что никак не могло бы случиться? — Многие сны о том, что никак не сбудется, они и даны нам для того, чтобы видеть невозможное, — отозвалась Вэнь Цин. — Что ты имеешь в виду? Что такое тебе приснилось? — Трудно объяснить, — в последний момент Вэй Ин одёрнул себя. Всё же откровенничать не стоило. Дева Вэнь на своей стороне, искать в ней поддержки глупо. Кажется, она сама и её брат и в собственном клане вроде незнакомцев. Он только больше отяготит её. — Меня просто тревожат сны. — Приготовлю для тебя подходящий отвар, — Вэнь Цин снова приблизилась, — чтобы спал крепче и без сновидений. Глава настоятельно просил позаботиться о тебе как следует, Усянь. Отчего бы это? Он не ответил, его самого этот вопрос беспокоил не меньше. *** Вэй Ин ожидал, что Верховный заклинатель придёт к нему сам или позовёт в Малый зал, чтобы поужинать вместе, но вместо того Вэнь Цин и Вэнь Нин ушли, а к нему прислали служанок. Те приготовили горячую воду для омовений, принесли обильный ужин и готовы были остаться, чтобы помочь ему привести себя в порядок. Две из них подступили так близко, что он растерялся. Они же тут же потянули с плеч одежды, принялись развязывать пояс, и он мгновенно смутился и не сумел даже ничего сказать — только отпихнул их прочь. Сколько бы Вэй Ин ни рассказывал о том, как сладки бывают поцелуи, ни одна девушка, кроме шицзе и девы Вэнь, когда та считала его пульс или помогала сесть на постели, не касалась его. В Пристани Лотоса не было такого правила, чтоб служанки помогали в столь простых вещах, как омовение или смена одежды. Вэй Ин в свои семнадцать был куда невиннее, чем желал показаться. Служанки, впрочем, не стали докучать ему. Поклонились и убежали так поспешно, точно испугались, что он накажет их за самоуправство, а Вэй Ин застыл посреди комнаты, не понимая даже, что за смятение ощущает. С каждым мгновением всё больше вопросов возникало в его голове. …В Рассветных покоях купальня представляла собой отдельную комнату. Жаровни прогрели здесь воздух, а от горячей воды буквально шёл пар. На поверхности качались лепестки, помимо мыльного корня и полотенца, вдоль стенки бочки выстроились ароматные масла, точно купание готовилось для изнеженной девы, а не для заклинателя. Вэй Ин опять вспомнил, что сказала Вэнь Цин про это крыло дворца, и на миг его одолела досада. Да в самом деле! Неужели глава Вэнь одаривает его подарками, приближает к себе, чтобы… чтобы… Вэй Ин не решился закончить мысль. Эта непонятная забота тревожила его, но и притягивала тоже. Внутри нарастало странное чувство, будто в сердце свил гнездо лисий демон и теперь подталкивал повести себя так, точно и правда он попал в Знойный дворец, потому что отчего-то встревожил сердце Верховного заклинателя. Пренебрегать возможностью понежиться в горячей воде Вэй Ин не собирался, уж точно не потому, что кому-то могло прийти в голову, будто глава Вэнь ухаживает за ним, как за женщиной. Так уж вышло, что Вэй Ин искренне любил воду и не упускал шанса поплескаться от души. Однако на всякий случай он бросил на двери печать, чтобы никто не посмел проникнуть к нему. Уже погрузившись в бочку, он прикрыл глаза, и тут же вспомнился облик Лань Ванцзи: «Вэй Ин, тот, кто ступает по пути Тьмы, дорого платит за это. Вэй Ин…» — Что же ты никак не отстанешь от меня? — прошептал Вэй Ин, но сон давно закончился, и никто не мог теперь ответить на этот вопрос.