Время меняет ход

Соблазн завтракать вместе с Вэй Ином был слишком велик, но Вэнь Жохань прекрасно понимал, что это только возбудит подозрения. Само приглашение уже было достаточно странным — и Вэй Ин показал, что не собирается опрометчиво доверять главе чужого клана, пусть и Верховному заклинателю. Впрочем, Вэнь Жохань вовсе не был склонен к юношеской порывистости, он умел ждать и наблюдать со стороны. К тому же решил сполна использовать выпавшую возможность прожить часть жизни заново и признавал, что прежде поспешил с грубой силой. Непродуманные поступки в прошлом, которого не случалось в этом мире, привели к тому, что солнце Цишань Вэнь закатилось. Он не допустит подобное вновь. Однако отказ от совместного завтрака не означал, что он отказался смотреть на Вэй Ина. Вэнь Жохань ещё до рассвета пробудился ото сна и приказал никого не допускать к себе. Теперь незамеченная никем птица-соглядатай кружила над Рассветными покоями, поделившись сознанием с главой клана Вэнь, а следящие талисманы мирно дремали у каждой двери, готовые оповестить о том, что Вэй Ин собирается исследовать коридоры Знойного дворца. Он будет смотреть и слушать, чтобы понять Вэй Ина, чтобы найти дорогу к его душе. Как Вэнь Жохань и предполагал, ожидание стоило усилий: по природе своей не склонный оставаться на одном месте, Вэй Ин и в гостях недолго просидел взаперти. Оглядев сад, он, конечно, отправился изучать всё, куда только мог добраться. С высоты птичьего полёта его фигура рисовалась насыщенным чёрным росчерком туши на белой рисовой бумаге. Припорошённые снегом крыши оказались достойным фоном для такого рисунка. Вэнь Жохань наблюдал за тем, как Вэй Ин проносится по ним, и ловил в себе отголосок сожаления. Он накопил великое могущество, воспитал в себе крепчайшее Золотое ядро, он поистине был самым опытным и умелым заклинателем, которому мало кто решился бы бросить вызов, но забыл уже, как можно настолько свободно бежать с ветром наперегонки. Вэй Ин будил в нём неясную жажду. Может, природа её крылась в этой свободе? …Так или иначе, Вэнь Жохань решить не успел. Вэй Ин оказался на тренировочной площадке и столкнулся с Вэнь Цюнлинем. Отозванные из Облачных глубин, брат и сестра не задержались в пути, прибыли так быстро, как только было возможно. Вэнь Цин всё ещё ожидала, когда Вэнь Жохань позволит ей явиться и рассказать всё, что ей довелось узнать о клане Лань. Из-за робкого характера, определённой неловкости и неумения говорить складно, Вэнь Нин всегда старался больше времени проводить в одиночестве. Когда он не требовался сестре — а она учила его смешивать травы, готовить лекарства и применять иглы, — то предпочитал оставаться на тренировочной площадке, где методично отрабатывал удары мечом или стрелял по мишеням. Вэнь Жохань не придавал значения этим занятиям. Племянник прежде не был ему интересен. Даже если бы его воинские навыки оказались лучшими во всём Цишань Вэнь, отсутствие частицы души делало его слишком уязвимым перед тёмной энергией. Иными словами, достойным заклинателем ему было не стать. Но лекарь, умеющий защитить себя, — это хорошо, и Вэнь Жохань не думал препятствовать его увлечениям. Он настолько привык сбрасывать Вэнь Цюнлиня со счетов, что удивился, когда, уже безмолвным блуждающим огнём стал свидетелем, в насколько мощное оружие сумел превратить его Вэй Ин. Время повернулось вспять, и теперь Вэнь Жохань гораздо больше внимания хотел уделить наследникам младшей ветви клана. Потому, когда Вэй Ин встретился с Вэнь Нином, птица немедленно спустилась ниже, безмолвно заложила круг над тренировочной площадкой, чтобы ухватить и донести до Вэнь Жоханя обрывки разговора. И он услышал: — Господин Вэй, я ношу твой подарок, — Вэнь Нин держался почтительно и осторожно, старался проговаривать каждое слово чётко, и уже это показывало, насколько важным для себя он видел Вэй Ина. Поневоле Вэнь Жохань прислушался — и насторожился. В одно мгновение племянник, о котором он едва ли думал всерьёз, превратился в опасного… соперника?.. Что за подарок связывает Вэй Ина и Вэнь Нина? Пока сам Вэнь Жохань выбирал дары, Вэй Ин увлёкся юношей, что и два слова не мог связать гладко? Но не успел Вэнь Жохань обдумать это, как увидел, что Вэй Ин обходит Вэнь Нина, становится позади него и уверенно поправляет его стойку, помогает натягивать лук. Выпущенная стрела попала точно в цель, но Вэнь Жохань ощутил её в собственной груди. Он не дал имени этому чувству, но оно показалось невыносимым! — Меня никогда ещё… не допускали до состязания лучников, — говорил Вэнь Нин, а скулы его полыхали румянцем. Вэнь Жохань взором птицы видел, что в глазах племянника — неприкрытое обожание. Понимает ли Вэй Ин, какие пробуждает чувства в этом бесхитростном юноше? Или не только понимает, но и делает это намеренно?.. Прежде Вэнь Нин был так слепо привязан только к собственной сестре. Вэнь Жохань едва не упустил птицу, которую использовал, чтобы незримо присутствовать при разговоре, не предназначавшемся чужим ушам. — …слышал, что господин Вэй всегда выходит победителем, — Вэнь Нин весь сиял, а вот Вэй Ин едва заметно смутился. Вэнь Жохань едва сумел взять себя в руки, усмирить гнев, взявшийся буквально из ниоткуда. Не стоит задумываться о том, какие именно чувства пробуждаются в неполной душе племянника. Гораздо важнее запомнить то, о чём он прежде не знал. Значит, Вэй Ин любит стрелять из лука? Что же, время всей Поднебесной узнать, что он в этом первый! Вэнь Жохань немедленно решил, что устроит подходящее состязание, созовёт всех наследников кланов, а заодно сумеет посмотреть на них и выяснит, какие настроения бродят в чужих умах. И пока он обдумывал это, на тренировочной площадке появился ещё один человек. Вэнь Чао вёл себя вызывающе и нагло, не понимая даже, что за ним следит холодный взгляд отца. Откуда ему было знать, что едва погасший костёр ярости неосторожные слова заставят полыхать ещё сильнее? — Что, господин Вэй, неужели нашёлся в Знойном дворце кто-то такой же никчёмный, как ты сам? Мне говорили, что подобное тянется к подобному. В одно мгновение гнев на племянника, как будто жаждавшего внимания Вэй Ина, обратился против младшего сына, который посмел опуститься до оскорблений. — Младший господин Вэнь, поистине жаль, что тебя не пригласили учиться в Облачных глубинах, — загородив собой Вэнь Нина, Вэй Ин заговорил холодно, и взгляд его стал острым, ледяным. Вэнь Жохань наблюдал, готовый вмешаться, но поневоле любовался этим преображением. И даже то, как Вэй Ин встал на защиту племянника, не откликнулось болью. — Боюсь, только учитель Лань сумел бы объяснить такому, как ты, правила этикета! — Насколько помню, тебя, Вэй Усянь, из Облачных глубин изгнали, — Вэнь Чао сложил руки на груди. Он считал, что останется безнаказанным, не видел кружащей птицы. Неоткуда ему было знать, что каждое слово Вэнь Жохань запоминает и не собирается спускать ему. — Просто признали, что меня уже ничему не научить, я постиг и фехтование, и благородные искусства, и в заклинательстве мало кому уступлю, — усмешка Вэй Ина была скорее опасной, чем добродушной. — Не пристало затмевать собой благородных Нефритов, вот я и уехал, чтобы не расстраивать лишний раз Лань Ванцзи. Вэнь Жохань, конечно, отметил, что в мыслях Вэй Ина всё ещё есть место для Лань Ванцзи, но не было времени, чтобы придать этому значение. Никчёмный младший сын, наверняка раздосадованный, что его собственное положение в глазах отца ниже, чем у самого Вэй Ина, фыркнул: — Затмевать Нефритов, говоришь? Не расстраивать Лань Ванцзи? Да кого ты можешь затмить, Усянь? Думаю, во всей Поднебесной не сыщется другого заклинателя, который боялся бы собак. Собак?.. Вэнь Жохань вспомнил вдруг, как отправил старшего сына навстречу, наказав взять псов, чтобы те помогли обнаружить путь среди снежного бурана, и то, каким бледным казался Вэй Ин, когда впервые переступил порог Главного зала. Он боится собак?.. По свисту Вэнь Чао собачья свора вбежала на тренировочную площадку. Другие кланы учили псов-оборотней не причинять вреда живому человеку, но в Цишань Вэнь собаки должны были отличать своих воинов от чужих и подчинялись только тем, кто носил солнце на одеждах. Для них все остальные становились лишь дичью. Вэй Ин был чужаком здесь, но в первый момент Вэнь Жохань подумал, что он справится и со всей сворой разом. При нём был меч! И каким бы ни был страх, разве Вэнь Жохань прежде не видел, что и в более жутких обстоятельствах Вэй Ин умел идти вперёд?.. Однако оказалось, что Вэнь Чао действительно прознал про его слабость. Птица, трепеща крыльями, замерла над тренировочной площадкой, а Вэй Ин оцепенел, не в силах двинуться, пока собаки мчались к нему. Вэнь Жохань тут же оставил птичье сознание и стремительно поднялся. Он выскочил из дверей собственных покоев с такой скоростью, что оберегавшие его воины не успели даже осознать, что происходит. Как совсем недавно Вэй Ин, Вэнь Жохань бросился на отдалённый собачий лай прямо по крышам, не замечая холодного воздуха и того, что оставил тяжёлый зимний плащ у жаровни. Он оказался на тренировочной площадке как раз вовремя — собаки уже повалили Вэнь Нина, слишком слабого, чтобы командовать ими, а вожак стаи снова и снова кидался к Вэй Ину, даже едва не укусив его в лицо. Уклоняясь от него, Вэй Ин вовсе не был так же ловок, как совсем недавно, когда нёсся по крышам! Однако когда Вэнь Жохань чуть топнул ногой, псы уловили, что он здесь, и выучка взяла верх. Немедленно замолчав, они замерли на местах и даже завиляли хвостами, потому что в присутствии главы слушались только его и приучены были мгновенно оставлять любые свои дела, если только тот смотрит на них. Вэй Ин оступился, но Вэнь Жохань подхватил его на руки, не позволив упасть. Заметив ужас в чужих глазах, тот самый ужас, что и разум был способен затмить, он заставил Вэй Ина уснуть и лишь после этого взглянул на Вэнь Чао. — Кто позволил тебе так говорить с гостем? — спросил он строго. Вэнь Чао, наблюдавший за всем сначала со злым ликованием, а затем — в оцепенении, сообразил вдруг, что следует упасть на колени. В отличие от него Вэнь Нин поднялся с земли и смиренно поклонился, приветствуя. Говорить он не решился, но уже то, в каком беспорядке было его одеяние, свидетельствовало, что помыслы Вэнь Чао шли гораздо дальше невинной шутки. Собаки разорвали одежды, истоптали их, пусть Вэнь Нин и не был их целью. — Всего лишь сын слуги чужого клана, — возмутился Вэнь Чао, слова прозвучали, как обрывок сбивчивых размышлений. Глядя прямо перед собой, младший сын добавил: — Почему вдруг он важнее отцу, чем я… Вэнь Жохань не намерен был слушать его — или отвечать ему. Да, здесь, в Знойном дворце младший господин клана, несомненно, формально был выше, чем любой человек со стороны. Однако разве мало было того, что Вэнь Жохань оказывал особое расположение гостю? Разве это не должно было показать, как следует вести себя? В памяти вдруг возникли слова Вэнь Мао, но отчего-то — произносимые голосом Вэй Ина. Вэнь Жохань повторил их, почти не отдавая себе отчёта, что так поступает: — Тот, кто пользуется своим положением, чтобы вершить беззаконие, заслуживает смерти. И не просто смерти — а быть обезглавленным, проклятым в назидание потомкам. Правила клана, которых, если уж говорить прямо, было не так уж мало и здесь, в Цишань Вэнь. Правила, которым прежде следовали столь же тщательно, как в Облачных глубинах. И Вэнь Чао знал их, оттого теперь в таком ужасе смотрел на отца. Прежде не решавшийся даже поднять голову в его присутствии, прямо сейчас он весь дрожал, но не смел опустить взгляд. — Отец… — пробормотал он. — Отец не может говорить серьёзно, — он сглотнул. — Этот ничтожный младший сын не сделал ничего дурного. Просто хотел… хотел приструнить этого… господина Вэя, чтобы не слишком задирал нос, находясь… находясь на чужой земле. Вэнь Жохань знал, что этим оправданиям не стоит верить. — Собираешься сейчас обвинить меня, что мои слова расходятся с делом? — поймал он Вэнь Чао. Не было нужды кричать. От силы, звучавшей в его тихом голосе, все псы немедленно улеглись на спину и заскулили, изображая покорность. Каждый из них будто бы умолял, чтобы гнев главы прошёл мимо, униженно просили не лишать их жизни. Но что псы — разве они были виноваты, что следовали приказу?.. Вэнь Чао в одно мгновение показался Вэнь Жоханю столь же незначительным, как любая собака, столь же достойным смерти, как пёс, который отказывается слушаться, вопреки всем усилиям. Он готов был одним движением мысли направить собственный меч, чтобы тот оборвал жизнь младшего сына в то же мгновение, но раздался спокойный голос: — Глава, — это позади Вэнь Жоханя остановился Вэнь Чжулю. Наверняка ему донесли: все остальные воины боялись появиться на тренировочной площадке, но умения Сжигающего ядра были слишком важны, потому, не будучи уверенными в настроении главы, воины направили его узнать, какой силы грядёт буря. Осознав это прямо сейчас, Вэнь Жохань едва не расхохотался. Так, значит, в клане Вэнь его опасались более всякого зла?.. Каждый дрожал и трепетал, сознавая, что он, Вэнь Жохань, способен в гневе оборвать любую жизнь? Впрочем, прямо сейчас он не намерен был думать об этом. И не время было решать судьбу ничтожного младшего. — Уведи собак, — приказал он Вэнь Чжулю, после чего взглянул на Вэнь Нина. — А-Нин, — вряд ли прозвучало так мягко, как говорила Вэнь Цин, но он постарался показать, что на племянника вовсе не сердится, — немедленно попроси сестру явиться в Рассветные покои. — Вэнь Нин поклонился ещё раз и стремглав бросился прочь. Только после этого Вэнь Жохань снова перевёл взгляд на Вэнь Чао. — Не смей подниматься с колен. Твою судьбу решать не мне. И двинулся прочь, унося Вэй Ина на руках. Стройное юношеское тело, казалось, ровным счётом ничего не весило, выражение лица Вэй Ина смягчилось, когда благодатный сон унёс все тревоги, и, рассматривая его, Вэнь Жохань ощутил, как глубоко в сердце будто расцветает благоуханный лотос.