Как по спирали года, жизней их череда

Артур Пендрагон никогда в жизни ни от чего не убегал. По крайней мере, в своём сердце. Ни один враг и ни одна армия никогда не получали подобного преимущества. До сих пор. Артур выбежал из дверей замка, который не принадлежал ему, на поле, простиравшееся до самого озера. Босые ноги холодила трава, пока он стремился вперед, и его единственной целью было оказаться подальше отсюда. Подальше от фальшивого Камелота и лихорадочных снов о чернильных водах и холодной смерти. Подальше от голоса Мерлина, произносящего слова, которые не могли быть правдой. «Тысяча пятьсот пятьдесят три года…» Артур протолкнулся сквозь толпу людей, которые кричали ему вслед на непонятном языке. Люди встречались по всему полю, и одежда у них была яркой и странной; мужчины были одеты только наполовину, женщины — почти скандально. Только трава под ногами казалась знакомой. Только лес у воды казался знакомым. Он бросился к нему, перепрыгивая через людей, лежавших на одеялах на берегу озера, и стремглав ворвался в подлесок. Ветки цеплялись за волосы и одежду, сучья впивались в ноги, но это было даже хорошо, потому что боль была осязаемой, неоспоримой и настоящей. Артур ухватился за ствол дерева у кромки воды, быстро оттолкнулся от него и вошел в озеро, пока вода не дошла ему до колен. Тяжело дыша, содрогаясь от ледяной воды, он стоял и широко раскрытыми глазами смотрел на руины башни на острове Авалон. «Тысяча пятьсот пятьдесят три года…» Тысячелетие, подумал Артур. Прошло больше тысячелетия. — Нет, — выдохнул он и покачал головой, а потом снова и снова. — Нет… нет… Но теперь он помнил это. Он помнил. Бесконечную тьму. Как годы текли мимо него. Поколения людей рождались, жили и умирали, а он замер, пойманный в ловушку времени. Не в силах пошевелиться. Не в силах почувствовать. Дыхание у Артура перехватило, и он, пошатываясь, шагнул вперед, едва не упав. Умерли, подумал он. Они все умерли. Если это правда произошло. Если все эти годы прошли. Тогда все, кого он знал. Все, кого любил. Они умерли. Все они. Умерли. — Нет, — выдохнул он. — Нет… — перед глазами одно за другим мелькали лица. Гвен, Гаюс, Леон, Гавейн, Персиваль и все остальные, все его рыцари, весь его двор, цитадель, нижний город, люди в деревнях, все его союзники в пяти королевствах, каждое лицо, которое он когда-либо знал или видел за всю свою жизнь. Умерли. Все до единого. Артур почувствовал, как сводит живот, и согнулся пополам, обхватывая колени руками, но его не стошнило. Конечно, подумал он в отчаянии. Конечно, меня не может тошнить. Я мертв уже полторы тысячи лет. Ноги его подкосились, и он погрузился в воду. Холод заставил его подняться, и он, спотыкаясь, двинулся вперед, пока вода не дошла ему до бёдер, и камни на дне озера впивались в ступни. Сквозь свист ветра Артур слышал собственное дыхание, громкое и прерывистое. Оно было похоже как всхлипы. И так, предположил Артур, оно и было. Камелот, подумал он, и все его тело содрогнулось от боли, словно от удара меча. Камелот, очевидно, тоже исчез. Ни одно королевство, ни один замок не простоят тысячу лет. Они, должно быть, уже превратилась в пыль. Пыль, пепел и смерть. У него перехватило дыхание, из горла вырвался крик, а руки в воде сжались в кулаки. Все, что я сделал, с горечью подумал Артур. Все, за что я боролся. Все, за что я умер. Всё это отнято у меня. И никто ради этого даже не поднял меч. Артур впился взглядом в башню на острове Авалон, охваченный внезапной, ослепляющей яростью. — Что вы наделали? — закричал он. Руины безмолвствовали, не давая ответа. — Отвечайте мне, черт бы вас побрал! — Артур взревел, хватая ветку, которая плавала в воде. С воплем, от которого сжалось горло, он швырнул ее в ствол дерева на берегу, где она и хрустнула пополам с таким треском, словно у человека переломилась шея. Инерция от броска едва не сбила его с ног, и он, спотыкаясь, отступил на несколько шагов, где вода поднялась ему выше пояса. — Артур! Он оглянулся на берег и увидел, как бросается в озеро Мерлин, раскидывая руки в стороны, чтобы двигаться вперёд. Добравшись до Артура, он крепко схватился за него, больно сжимая его руки. — Артур, вылезай из озера! — Со мной все в порядке, — Артур попытался высвободить свои руки, но Мерлин только покачал головой — в глазах у него было ярость, и он вцепился только крепче. — Выходи отсюда! Ну давай же! Вылезай из воды! — Мерлин потянул его за запястья, за рубашку, а потом с силой схватил сзади за шею и потащил к берегу. — Я сказал, со мной… Мерлин, отпусти! — Артур дернулся в сторону, отступая на глубину. В панике Мерлин бросился за ним, обхватил его руками за талию и оторвал ото дна. Артур получил локтем по ребрам, в ярости схватил Мерлина и погрузил их обоих под воду. Мерлин вынырнул, разбрызгивая воду — черные волосы прилипли к голове, а руки все еще отчаянно тянулись к Артуру. Артур схватил его дрожащую руку и заломил ее Мерлину за спину, поворачиваясь вместе с ним, пока не смог обхватить Мерлина сзади за шею, но тот все еще сопротивлялся и брыкался в воде, пытаясь вытащить их обратно на берег. Он заломил руку Мерлина дальше за спину, заставляя его выгнуться дугой и вскрикнуть от удивления и боли. — Мерлин! — закричал Артур ему прямо в ухо. — Прекрати! Это приказ! Мгновенно Мерлин перестал сопротивляться. Его тело обмякло, и он тяжело навалился на грудь Артура. — Вылезай из озера, Артур, — выдавил он дрожащим голосом, слабо сжимая руку, обвивавшую его шею. — Пожалуйста… Не уходи… Я не могу… Только не снова… Не один… Возвращайся к… Пожалуйста, я прошу тебя… Ужас исказил лицо Мерлина так, как Артур никогда не видел за все годы их совместной жизни. Он чувствовал, как сильно дрожало прижавшееся к нему тело Мерлина, пока тот снова и снова выдыхал слово «пожалуйста». — Хорошо, — сказал ему Артур. — Хорошо, я просто… — он поднял взгляд, пытаясь найти удобный подъем, по которому они могли бы выбраться на берег. Но его взгляд привлекло здание на вершине холма. Две массивные круглые каменные башни, каждая высотой в три этажа, обрамляли торцы огромного прямоугольного строения из камня, передняя стена которого была сделана из стекла. Я построил его традиционным способом, сказал Мерлин. Артур почувствовал новый приступ тошноты, и у него перехватило дыхание от потрясения, когда он понял, что это значит. Пятнадцать столетий, подумал он, глядя на искаженное страданием лицо Мерлина. Но этого не могло быть… — Пожалуйста, Артур, — снова взмолился Мерлин, прерывисто дыша. Артур отпустил руку Мерлина и, обхватив его за талию, притянул к своей груди. — Пойдём, — выдохнул он, когда голова Мерлина откинулась ему на плечо, а его лицо все еще было искажено паникой и болью. — Давай выбираться из этого проклятого озера. Артур бросил взгляд на остров Авалон, крепче обхватывая руками грудь Мерлина. Он споткнулся, таща друга прочь от острова, от башни и обратно к берегу. — Давай, Мерлин, — сказал Артур, — шевели ногами. Черт возьми, какой ты тяжелый, постарайся мне помочь. Еще несколько шагов. Вот так. Вместе они, пошатываясь, выбрались из озера и рухнули на спины, растянувшись друг рядом с другом, плечом к плечу, на травянистом берегу озера Авалон. Артур подождал, пока хриплое дыхание Мерлина не станет тише. Затем подождал еще, пока Мерлин не кашлянул, не шмыгнул носом и не прочистил горло. И после подождал еще немного. — Тысяча пятьсот пятьдесят три года, — наконец произнес Артур. — Да, — раздался хриплый ответ. — Все эти годы… пока я был мертв… ты… — Жил. Артур повернулся, дрожа от ветра, обдувавшего его насквозь промокшую тунику и штаны. Он изучал острый профиль Мерлина, ища признаки прошедшего времени, но ничего не находил. — Ты жил. Все это время. — Да, — раздался в ответ усталый вздох, обращенный к небесам. — Тебе полторы тысячи лет, — выдохнул Артур, потому что должен был произнести это вслух. Это было выше всякого понимания. Он увидел, как Мерлин кивнул в небо. Это невозможно, подумал Артур. Немыслимо. То, что Мерлин прожил так долго. Поверить в это было едва ли не труднее, чем в течение самого времени. Мерлин проживал без него столетия, день за днем, на протяжении множества человеческих жизней. — Но как? — Я не просто чародей, — выдохнул Мерлин. — Я не просто пользуюсь магией. Я был рожден ею. Я создан из нее. Человеческие правила ко мне неприменимы. — Но я видел тебя. Раньше. Стариком. Мерлин обхватил себя руками, задрожав в мокрой одежде, когда поднялся ветер. — Я могу состариться, если захочу. Я могу быть молодым, если захочу. Я могу быть кем угодно. И был. Веками. Артур снова почувствовал, как его переполняет печаль, стоило ему услышать боль в голосе Мерлина. — Веками, — с трудом выговорил он. Еще один короткий кивок и шмыганье носом, и на этот раз он увидел, как Мерлин быстро вытер глаза ладонью. — Значит, ты никогда не умрешь? Мерлин повернул голову и впервые встретился взглядом с Артуром. Голубые глаза его были налиты кровью и казались усталыми, и — да, теперь Артур мог это видеть — его глаза принадлежали очень, очень старому человеку. — Все умирают, Артур, — тихо сказал Мерлин. Артур подумал о своей жене, друзьях и о своем народе. Да, подумал он. Да. И они лежали так, бок о бок, какое-то время. Увидев, как Мерлин в очередной раз вздрогнул, когда ветер обдул его мокрую одежду, Артур сел, неловко скрестив ноги в промокших штанах. Через мгновение Мерлин тоже сел, прижав ноги к груди. Неподалеку послышались голоса, и Артур, оглянувшись, увидел, как мимо проходят двое мужчин с несколькими маленькими детьми, одетые в яркую одежду. В руках у них были одеяла и сумки, они говорили еще какую-то чепуху на том же языке, который он слышал раньше, взбираясь на холм к массивному каменному сооружению на его вершине. — Ты сказал, что построил его? — спросил Артур, кивая на каменное поместье и его башни. — Да. — Значит, эти земли принадлежат тебе? — Да. — И ты живешь здесь. — Да. Живу. Руки Мерлина крепко обхватывали его ноги, он выглядел бледным и худым в мокрой черной одежде, и черты его лица казались еще резче из-за прилипших к голове мокрых волос. Это был Мерлин, подумал Артур. И все же не он. Не такой, каким Артур его знал. Не такой, странно экономящий слова. Не с глазами старика в теле юноши. Не с паникой, охватившей его на озере. Это была ужасающая мысль — что Мерлин потерян для него. Как и всё остальное, что он знал. — Как ты пережил это? — потому что Артур боялся, что это не так, что он не сохранил всю свою наглость, храбрость и идиотизм. Не такой, каким был раньше. — День за днем, — ответил Мерлин, опуская подбородок на колени. Это сводило с ума, решил Артур. Его простые ответы. Было совершенно не похоже на Мерлина — обходиться без бесконечной болтовни, без его уверенных заверений, без улыбок. Нет, сердито подумал Артур. Я не потеряю ещё и Мерлина. Только не после всего, через что мы прошли. Не после всего, что мы пережили. Я этого не допущу. — Итак, учитывая все эти роскошные земли, — начал Артур напыщенным королевским тоном, который всегда сводил Мерлина с ума, — и твоё величественное каменное поместье, у тебя наверняка теперь есть какой-то титул. Само по себе предположение о подобном со стороны короля Камелота было бы комплиментом для любого человека его возраста. Тот Мерлин, которого помнил Артур, воспринял бы это как величайшее оскорбление, какое только можно вообразить. Артур почувствовал облегчение, когда Мерлин взглянул на него сначала с удивлением, а затем с плохо скрываемой обидой. — Нет. Это был более короткий ответ, чем хотелось Артуру. Он прищурился и постарался продолжить как можно настойчивее. — Мне трудно в это поверить, — сказал он, добавляя в свой тон нотку насмешки. — В какой-то момент какой-то простак, конечно, наверняка принял бы абсолютно идиотское решение предложить титул именно тебе. Уголок рта Мерлина дернулся. — Возможно. Артур почувствовал, как поднимаются в неподдельном удивлении брови. — Возможно? — Лорд из Авалона, — пробормотал Мерлин и тихо усмехнулся. — Лорд Мерлин из Авалона? Это нелепо. — Именно так я и сказал ему как раз перед тем, как послать к чертовой матери Его Светлость и сбежать. От его мягких слов и наглого тона узел напряжения в груди Артура слегка расслабился. — Конечно, так ты и сделал. — Это было оскорбительно, — настоял Мерлин, но теперь он улыбался. — О да, ужасно оскорбительно, когда тебе предлагают титул. — Так и было. Они хотели сделать меня дворянином. — Лорд Мерлин, — повторил Артур насмешливо-царственным тоном. — Заткнись. — Ну вот, опять ты забываешь, что нельзя так разговаривать со своим королем, — ухмыльнулся Артур. Но затем улыбка сползла с его лица. Потому что всё это тоже исчезло, разве нет? Его титул. Его корона. Его правление. Мерлин, должно быть, заметил что-то по выражению его лица, потому что тоже замолчал. Несколько минут они молча сидели на траве, мокрые и замерзающие на вечернем ветру. Артур уставился на башню, и оцепенение, которое он испытывал ранее, вернулось с еще большей силой, чем прежде. — Все будет хорошо, — медленно произнес Мерлин. — Клянусь, сир. — Я больше не король, Мерлин, — сказал Артур, и слова застряли у него в горле, как ком песка. — Конечно, король. — У меня нет королевства. Нет народа. Нет короны. Я не могу быть королем. — Можешь, — настойчиво повторил Мерлин. — Так как же? — внезапно разозлившись, рявкнул Артур. — Потому что, насколько я помню, это у тебя есть земли, подданные и королевство, чтобы быть королем! А у меня все это отняли! Артур увидел, как Мерлин приблизился к нему и опустился на колени, обхватывая плечи Артура длинными пальцами. В его глазах была та же мрачная напряженность, которую Артур иногда замечал в них в Камелоте. Хотя и не часто. И только ближе к концу. — О вас все еще говорят, милорд, — сказал Мерлин низко и твердо. — Даже спустя пятнадцать столетий о тебе помнят. И даже если бы нет, вы все равно король, сир. Ты всегда будешь королем. Даже после того, как все, что ты видишь, исчезнет. Даже после того, как мы оба обратимся в прах. Ты всегда будешь королем Камелота, Былого и Грядущего, Артуром Пендрагоном, королем, не похожим ни на кого от начала времен и до конца всего сущего! На один поразительно ясный миг Артур увидел в Мерлине силу магии, заключенную в живой плоти, бессмертную, вечную, касающуюся будущего и прошлого, безмерно могущественную, но решившую существовать в этом мире, в этом человеке, в его слуге, в его друге. — Артур? Артур моргнул, и видение исчезло. Это был всего лишь Мерлин, стоящий на коленях в траве, с покрасневшим от холода носом, широко раскрытыми голубыми глазами под приподнятыми черными бровями, мокрыми волосами, торчащими во все стороны вокруг знакомых очертаний скул и круглых ушей. — Ты говоришь очень уверенно, — выдавил из себя Артур. — Потому что я совершенно в этом уверен, — ответил ему Мерлин. Прежде чем Артур успел спросить почему, он увидел, как Мерлин сильно вздрогнул. — С тобой все в порядке? Мерлин потер ладонями голые руки. — Сейчас не самая подходящая погода для купания. — Полагаю, где-то в этом твоем величественном замке есть сухая одежда, — сказал Артур, и был вознагражден вспышкой раздражения на лице Мерлина. — Это не замок, это дом. — Там есть башни, Мерлин. — Крошечные башенки. Артур покачал головой, поднимаясь на ноги. — Ты невозможен, — сказал он и протянул другу руку. Мерлин взял её и позволил поднять себя на ноги. — Теперь нас таких двое. Артур в последний раз взглянул на башню, думая о полутора тысячах лет, что он был мертв, и о полутора тысячах лет, что Мерлин был жив. — Да, — тихо ответил Артур. — Да. Теперь нас двое.