Как по спирали года, жизней их череда

Следующий час Мерлин провел стоя на коленях у кровати Артура — держа его за руку обеими руками и наблюдая, как он спит. От холодного каменного пола у Мерлина болели колени, а бёдер он давно не чувствовал. Но ему было все равно. Важно было только то, как поднимались и опускались плечи Артура под одеялом, когда он вдыхал и выдыхал — снова, и снова, и снова. Видя это, Мерлин наполнялся неутолимым блаженством, пронизывающим до костей. Впервые за бесчисленные годы он чувствовал себя умиротворенным. Целым. Живым. Время измерялось ударами сердца Артура, биением пульса на его запястье. Каждый из ударов убеждал Мерлина, что это было на самом деле. Это было по-настоящему. Спустя полторы тысячи долгих лет — наконец-то — Артур вернулся. Мерлин прижался лбом к его ладони, чувствуя запах озерной воды и соли, смешивающийся с ароматом, который принадлежал только Артуру. Тот, который он давно позабыл. Долгое, очень долгое время он не двигался. Просто дышал. Я должен встать, в конце концов подумал Мерлин. Я встану. Уже вот-вот. Я отпущу его руку. И встану. На это у него ушел еще час. Когда Мерлин наконец отпустил руку Артура и попытался подняться на ноги, то понял, что это почти невозможно. Его колени не хотели разгибаться. Ноги нещадно заболели, когда приток крови к ним восстановился, и ему пришлось протянуть руку и пробормотать заклинание, чтобы призвать стул. Он рухнул на него и долго сидел, восстанавливая кровообращение в измученных мышцах. А потом посидел еще немного, глядя на своего спящего короля. — Я просто присматриваю за ним, — сказал себе Мерлин. — Совсем как раньше. В этом нет ничего странного. Наблюдаю за спящим Артуром. Считаю его вдохи и выдохи. Как какой-то чудак. Мерлин откинулся на спинку стула, отбросив мысль. В конце концов, они с Артуром выходили далеко за пределами того, что мир считал нормальным, ведь Артур только что восстал из мертвых спустя полторы тысячи лет, а Мерлин прожил все это время, ожидая его. Нет, подумал Мерлин. Нормальное — это для других людей. Не для них. Несколько часов Артур мирно проспал в своей постели рядом с Мерлином, не обращающим внимания на жалобы своего тела и совершенно довольным тем, где находился. За открытым окном, выходящим на озеро, высоко в небе поднялось солнце, а потом и опустилось за горизонт. Только когда в комнату проникла вечерняя прохлада, Мерлин наконец поднялся со стула, чтобы развести огонь в камине. Развесил вещи Артура сушиться рядом с ним, поставил сапоги на пол и разложил доспехи на стуле. Закончив, Мерлин сел за стол Артура и потянулся за пергаментом и пером. Он слишком долго откладывал это дело. Но время пришло. Ему нужно было попрощаться со своими друзьями. Во всяком случае, как Эмрису. Теперь, думая об этом, Мерлин даже не мог вспомнить, сколько ему должно было быть лет. Вполне возможно, в его документах было указано, что ему уже больше ста. Следовало попрощаться ещё много лет назад. Просто каждый раз ему было очень больно видеть, как его друзья смотрят на его молодую версию, как на незнакомца, хотя потом они и принимали его как родного. И все же все менялось. Однако больше у него не было выбора. Он не мог быть рядом с Артуром такой, как сейчас. Он должен был снова стать самим собой. Используя перья и пергамент Артура, Мерлин потратил следующий час на то, чтобы попрощаться со своими друзьями в деревне и слугами в поместье. Когда ему осталось написать всего одно письмо, он долго смотрел на чистый лист бумаги. Размышляя, что сказать. В конце концов, он решил сделать то, чего не делал никогда. Он решил сказать правду. Моя дорогая Элеанор, Ты была самым близким моим другом и доверенным лицом больше тридцати лет. С большим сожалением сообщаю, что вынужден немедленно покинуть тебя, даже не попрощавшись должным образом. Я прошу прощения за то, как ухожу. Что касается причины моего ухода, то я могу сказать тебе только одно: тот, кого я ждал всю свою жизнь, наконец-то вернулся ко мне. Я должен быть с ним сейчас, однажды и навсегда, потому что он — как и всегда — моя жизнь, моя душа и моя единственная любовь. Поэтому, прошу тебя, не сердись на меня за мой внезапный уход. Потому что в этот момент я счастливее, чем был за всю свою долгую жизнь. Я надеюсь, что ты порадуешься за меня. Я передаю все свое имущество и работу моему племяннику Мерлину Хунитсону. Его навыки не уступают моим, и он может полностью взять на себя мои обязанности. Надеюсь, ты будешь для него таким же замечательным другом, каким была для меня. Пусть силы небес и земли и вся магия, которая связывает их воедино, даруют тебе долгую жизнь и великое счастье. Искренне твой, Эмрис Хунитсон Каждое слово здесь — правда, подумал Мерлин, кладя конверт с письмом в общую стопку. У него оставалась только одна задача. Мерлин уставился на пустой матрас рядом с Артуром, и решил, что ничего не поделать. Ему нужно было прилечь, чтобы снова стать молодым. Лежание на каменном полу сулило сотрясение мозга и травмы, если что-то пойдет не так. И он пообещал Артуру, что никуда не уйдет, так что о собственной комнате не могло быть и речи. Мерлин с ворчанием стянул через голову синюю мантию волшебника, бросая ее на пол. Огладив бороду, он затянул шнурок на поясе своих черных брюк и поправил футболку на плечах. Очень осторожно он присел на край кровати. Когда Артур не отреагировал, Мерлин лег на покрывало, вытягивая руки по швам. Глубоко вдохнув, он расслабился. В отличие от вчерашнего восстановительного сеанса, сегодня Мерлин полностью освободился от привязки ко времени и смертности. Магия мгновенно хлынула в его тело, восстанавливая мышцы и сухожилия, танцуя по его коже, вибрируя в костях, разрастаясь, усиливаясь, она поднималась с земли и обрушивалась с неба, вливаясь в него, проходя насквозь, несмотря на все попытки контролировать её движение. Тело Мерлина забилось в конвульсиях, спина выгнулась на кровати, а сила все росла и росла, пока каждая его клеточка не запульсировала магией, пока сам он не стал магией, подавляющей его, разрывающей на части, доводящей до безумия… — Мерлин! С громким хриплым вздохом Мерлин вернулся в реальный мир. Широко раскрыв глаза и тяжело дыша, он повернул голову на подушке и увидел рядом с собой Артура: обнаженный по пояс, с растрепанными светлыми волосами, он приподнялся на локте, высоко подняв руку над головой. — Я проснулся! — взвизгнул Мерлин, а потом накрыл ладонью щеку, где ужасно саднило кожу. — Ты дал мне пощечину! — Что это, черт возьми, это было? — спросил Артур. — Почему ты дал мне пощечину?! — У тебя случился припадок в моей постели! — Я об этом не знал, не так ли? — огрызнулся Мерлин, а потом понял, что его голос звучал сильнее, чем он помнил. Он провел ладонью по щеке и почувствовал, как под гладкой кожей пробивается легкая утренняя щетина. Он провел рукой по макушке и почувствовал, как пряди густых волос скользят между его пальцами. — Как я выгляжу? — резко спросил он, глядя на Артура. — Что значит «как ты выглядишь»? — Это значит «если ты посмотришь на меня, как делаешь прямо сейчас, то как я буду выглядеть?» — Ты выглядишь как ты! Как еще ты мог бы выглядеть? — Как старик? Артур начал было отвечать, но замер. Его глаза расширились, и он резко сел. Мерлин попытался сползти с кровати, запутался ногами в одеяле и упал на каменный пол. Тут же он поднялся, чувствуя себя сильным и уверенным. Артур сидел на кровати совершенно неподвижно, а его руки сжимали простыни, обернутые вокруг талии. Он смотрел в другую сторону — его губы были плотно сжаты, а брови сведены вместе. Ничего не говори, приказал себе Мерлин. Не произноси ни слова. Ему нужно подумать. Дай ему время сделать это. Мерлин сдержал слова, которые так и норовили сорваться с губ, и уставился на мышцы своих предплечий, выглядывавшие из-под коротких рукавов футболки. Он пошевелил пальцами ног на холодном каменном полу, потом провел ладонями по ногам, ощущая мышцы под мягкими брюками. Артур все еще сидел, уставившись в пустоту. — Ты не спишь, — сказал ему Мерлин, а потом поморщился, поняв, что не сдержался. — Нет, — сказал Артур и, оторвав руки от одеяла, потер друг о друга кончики пальцев. — Это не сон. Мерлин сосчитал в обратном порядке от двадцати, сначала на общем бретонском, на котором они говорили, а затем снова на английском. — Я помню, как умирал, — тихо произнёс Артур. Мерлин наблюдал, как Артур осторожно прижал кончики пальцев к месту, где его пронзил меч Мордреда. На коже остался только маленький шрам. — Мордред ударил тебя, — сказал Мерлин, и в его голосе зазвучала прежняя злость, придавая ему горечь даже спустя столько времени. — В Камлаане. Я не смог исцелить тебя. Клинок был зачарован. — Значит, я всё же умер. — Да. Артур приложил пальцы к шее, туда, где бился пульс. — Сейчас я не кажусь мертвым. — Сидхе воскресили тебя. На острове Авалон. — Я помню… ты пытался затащить меня туда… Но потом Моргана… И лошади убежали. Мы не успели вовремя. Я это помню. Как был с тобой. Как умирал. В памяти всплыло лицо Артура, искаженное мукой смерти. Как неподвижно он лежал в лодке на воде. — Что… — Мерлину пришлось прочистить горло. — Что еще… ты помнишь? — Это было похоже на… погружение в сон, — Артур опустил взгляд на одеяла. — Там было темно. Очень долго просто… ничего. И ощущение движения. Других вещей, проходящих мимо меня. И… голоса, — он снова поднял взгляд на Мерлина. — Твой голос. Иногда. — Мой голос? — Я слышал тебя. Как ты разговаривал со мной. У Мерлина закружилась голова; ему пришлось сморгнуть слезы. — Ты слышал меня… — Я не знаю, что именно… Я не помню слов… Но… Я знал, что ты рядом. Я знал, что я не один. — Ты знал, что я… — начал Мерлин, но осекся, прижал ладони к глазам и хрипло откашлялся. Потому что это было уже слишком. Все годы, что он оставался здесь, на берегах Авалона. Все это время Артур знал, что он рядом. Он знал. Опустив руки, он увидел, что Артур смотрит на его страдания с нескрываемым беспокойством. Он заставил себя сделать глубокий вдох и взять себя в руки. Он должен был быть сильным ради своего короля. — Ну, — сказал Мерлин и выдавил из себя смешок, — ты всегда говорил, что я никогда не затыкаюсь. Вместо ответа Артур обратил свое внимание на комнату, изучая ее. — Это не Камелот. — Нет. — Но все здесь похоже на Камелот. — В этом и была идея, — Мерлин грустно улыбнулся ему. — Как ты догадался? Артур указал на пятна света на дальней стене. — Солнце. Оно светит не с той стороны. Раньше оно никогда не отбрасывало тени в эту сторону. — Я знал, что где-то облажаюсь, — Мерлин вытер нос тыльной стороной ладони. — Солнце. Из всех вещей, которые можно испортить. — Ты не… То есть… Что ты… — впервые с тех пор, как, спотыкаясь, выбрался из воды, Артур явно почувствовал себя неловко. — Оно из магии? Это место? Конечно, Артур беспокоится об этом больше всего остального, мрачно подумал Мерлин. Но прежде чем он успел ответить, Артур перебил его. — Мне все равно, так ли это, Мерлин. Я просто хочу знать, где я. Как я сюда попал. В том, что я помню, нет смысла. Мне нужно знать, что произошло. Твердость тона Артура его обрадовала. Она почти помогло Мерлину справиться с шоком от того, что Артуру, похоже, честно было бы все равно, даже если бы он сотворил целый замок с помощью магии. — Почему бы тебе не посмотреть самому, — Мерлин взял сухую одежду Артура, лежавшую у камина, и протянул ее ему. — Вот. Надень. Мерлин подошел к окну, выходящему на озеро, а Артур тем временем откинул одеяло и оделся. То, что Артур принял его магию, было огромным потрясением. Артур, стоящий рядом с ним живой, дышащий и голый, убил бы его на месте. Он ждал Артура у открытого окна, глядя на зеленые лужайки, простиравшиеся до озера Авалон. Темнеющее небо на востоке над озером уже окрасилось фиолетовым, красным и оранжевым, отражаясь в воде внизу. Артур шагнул к нему, и его рука коснулась его собственной. Мерлин вздрогнул от прикосновения и скрестил руки на груди. Молча ожидая. — Авалон, — тихо произнес Артур. Мерлин указал на каменный круг в парке на берегу озера. — Там, внизу, я отправил тебя на лодке к сидхе. Воцарившееся молчание длилось достаточно долго, чтобы Мерлин успел сосчитать до ста. Дважды. — Как долго? — тихо спросил Артур. — Как долго что? — Я был мёртв, — Артур расправил плечи, а его челюсть сжалась в жесткую линию. Мерлин потеребил подол своей рубашки. Перенес вес на другую ногу. — Прошло много лет, — сказал Артур. — Откуда ты знаешь? — Башня в руинах. Озеро значительно уменьшилось в размерах. А замка, в котором мы стоим, раньше здесь не было. Так что либо произошло нападение и сильная засуха, а ты создал этот замок с помощью магии, либо прошло много времени. Сколько? — Я… не использовал магию, чтобы воздвигнуть замок. Я построил его традиционным способом. Тело Артура выпрямилось, а выражение лица стало настороженным. Это его боевая стойка, вспомнил Мерлин и почувствовал, как его мышцы по привычке напряглись, готовясь к атаке. — Значит, прошло много времени, — сказал Артур. — Да. — Сколько? — Ты уверен, что хочешь знать? — Сколько. Времени. Прошло? Слова не шли у него с языка. Их просто не было. Мерлин закрыл глаза, пытаясь заставить свой голос работать. — Мерлин, скажи мне, — приказал ему Артур. — Тысяча пятьсот пятьдесят три года. Тишина. — Шесть месяцев, двадцать два дня и двенадцать часов, — несчастным голосом закончил Мерлин. Снова молчание. А затем хриплый шепот: — Нет. Мерлин увидел на лице своего короля выражение, которое было гораздо хуже того, что последовало за его словами с «Во мне магия». Он думал, что ничего не может быть хуже. Но он ошибался. Это выражение недоверия, ужаса и растущей паники… Было намного, намного хуже. — Мне жаль, — быстро сказал Мерлин. — Артур. Мне так жаль… — Нет, — сказал Артур и отступил от него, почти смеясь и качая головой. — Нет. Ты ошибаешься. — Хотел бы я… — Это чары, — настаивал Артур. — Кто-то заколдовал нас. Нас обоих. — Это не чары… — Это место — ложь, это ловушка, кто-то нас обманывает… — Это не… Артур! Артур подбежал к другому окну комнаты, распахнул стекло и лихорадочно выглянул наружу, где, как знал Мерлин, он видел уходящую вдаль дорогу, проезжающие по ней машины и деревенские дома неподалеку. Бросив на Мерлина потрясенный взгляд, Артур бросился к дверям своей комнаты, распахнул их и выбежал в коридор. Мерлин бросился за ним, преследуя его по коридору и вниз по лестнице, в его комнаты на первом этаже. Он закрыл за собой дверь на лестничную клетку, затем выбежал в открытые комнаты за дверь спальни. Крик был единственным, что дало ему понять, что Элеанор была на кухне и, очевидно, готовила ему ужин. Она уставилась на него, раскрыв рот, по понятным причинам встревоженная тем, что взвинченный, босоногий, черноволосый мужчина двадцати с небольшим лет в черных брюках и футболке, очевидно, вторгся в дом ее дорогого друга Эмриса. — Zhwi en nai… — начал он на обычном бретонском, затем тихо выругался и продолжил по-английски. — Я племянник Эмриса Хунитсона, — быстро сказал он. — Я заменяю его в… Стоя у входа в свои комнаты, Мерлин увидел, как Артур рывком распахнул входную дверь, едва не сорвав ее с петель, а затем выскочил на лужайку. — Эмрис написал вам письмо, в котором все рассказал, — сказал Мерлин, когда Элеанор уставилась на него широко раскрытыми глазами. — Я отдам его вам… Я просто должен… то есть, мой друг… — он жестом указал на входную дверь. — Прости, Элеанор, то есть, миссис Годвин, мне нужно идти! — крикнул он, а затем бросился через комнаты к входной двери.