В паутине грозы: Питер и его Бог

Тор вновь выпил свою порцию мёда и вернул кружку Питеру. Теперь его взгляд смягчился, на губах появилась лёгкая, почти нежная улыбка. — Ну, давай, задавай свой следующий вопрос, Питер. Юный герой поднял на него глаза, всё ещё чувствуя смущение. — Сэр Бог, — начал он осторожно, — то есть, Тор, почему вы… почему ты не мог поднять свой молот? Тор обаятельно улыбнулся, но по его лицу пробежала тень... смущения? Тор отвернулся от Питера, как будто хотел отвести глаза. — О, это долгая история, — сказал он, глядя куда-то вдаль, за городские огни. — Мой отец наложил на Мьёльнир заклятие. И не то, о котором рассказывает пресс-служба Старка. Тор взял кружку из рук Питера, слегка коснувшись его пальцев. От этого прикосновения по телу Питера пробежала молния. Бог Грома снова выпил залпом и снова налил, готовясь к длинному рассказу. Ночной ветер взъерошил его волосы, и Питер невольно подумал, что вся эта сцена выглядела бы эпично, если бы её снимали для трейлера очередного фильма о Мстителях. — Все думают, что чары на Мьёльнире — это о том, кто достоин, — начал Тор, глядя вдаль. — Достойный человек, мол, может поднять его, потому что чист сердцем и храбр духом. Но на самом деле всё иначе. Питер, уже успевший взять кружку и сделать пару осторожных глотков мёда, закашлялся. — Иначе? Как? Тор взглянул на него, и на его лице появилась загадочная полуулыбка. — Во-первых, Мьёльнир никак не связан с правом на Асгардский престол. Престол передаётся по праву наследования — старшему ребёнку царя Асгарда. Сейчас это я. Не думай, что отец просто передаст трон тому, кто поднимет молот, даже особенный, мой, личный. — Фух... значит, никакой я не Достойный, — с облегчением выдохнул Питер. — Просто ваш дружелюбный... — Достойный. — Взгляд Громовержца пронзил Питера. Электричество его глаз, каким-то магическим образом смешавшись с пьянящим эффектом мёда, обдало Питера тёплой волной. — На Мьёльнир действительно наложены чары, — продолжал Тор. — Отец сделал это... в воспитательных целях. — Какие чары? Тор сделал паузу и посмотрел вдаль, как будто собираясь с мыслями. Затем повернулся к Питеру: — Мьёльнир зачарован так, чтобы никто не мог поднять его, если испытывает... излишнюю похоть. Питер замер, ошарашенно уставившись на бога грома. — Похоть? — повторил он, стараясь понять, не ослышался ли. Тор кивнул, будто не видя ничего странного в сказанном. — Да. Мой отец наложил это заклятие не случайно. Когда-то он считал, что я слишком легкомысленен и не контролирую свои желания. Локи тоже причастен... — Локи? — Питер удивленно поднял брови. — Причём тут он? Тор тяжело вздохнул, словно не хотел вспоминать эту часть истории. — Локи хотел... ну, скажем так, связать себя с молотом. — Связать? — переспросил Питер, чувствуя, что с каждой секундой он понимает всё меньше. — Он хотел… родить от Мьёльнира какое-нибудь магическое существо или артефакт, — пояснил Тор. Теперь Питер уже не знал, как реагировать. — Локи хотел родить? — медленно произнёс он. — Да, — коротко ответил Тор, глядя на него так, будто эта тема была для него абсолютно обыденной. — Как Слейпнира родил от Свадильфари, понимаешь. Ему показалось, что мой молот мог бы стать отличным "родителем". — О боже, — пробормотал Питер, закрывая лицо рукой. Тор рассмеялся, видимо, развлекаясь реакцией юного героя. — Именно поэтому отец зачаровал Мьёльнир, — продолжил он. — Если ты чувствуешь похоть при виде молота, то ты не можешь его поднять. Однако Локи это не остановило. Он упрямый, как дракон. Да, он не мог сдвинуть молот с места, но рукоять-то вверх торчала… — О боже, прекрати! — воскликнул Питер, зажмуриваясь. — Хорошо, хорошо, — с улыбкой сказал Тор. — Но запомни: предмет, каким бы магическим он ни был, остаётся предметом. Это я пытаюсь объяснить и Локи, и вашему Старку. Но ты понимаешь, как они слушают меня. С таким же успехом, как забеременеть от молота! Питер хмыкнул, усиленно пытаясь осознать всё это. — А что насчёт других? — вдруг спросил он. — Получается, что каждый, кто чувствует себя… хорни, не может поднять Мьёльнир... — "Хорни", — задумчиво повторил Тор, будто пробуя слово на вкус. — Ты хорошо сказал. Я должен учить новые мидгардские слова. — Это слово уже старое, — заметил Питер. Тор рассмеялся, вновь забирая у Питера кружку. — Тогда я начну с него. Мьёльнир может поднять каждый. Абсолютно каждый. Но только если в этот момент он не чувствует себя... как ты сказал? Хорни? Питер кивнул, не зная, смеяться или смущаться. — К счастью, я научился контролировать своё хорни, — продолжал Тор, — поэтому Мьёльнир остаётся в надёжных руках... почти всегда. Бог Грома многозначительно посмотрел на Питера, и Питеру снова показалось, что он падает в грозовое небо его глаз. Нервно облизывая губы, Питер ощущал терпкий вкус асгардского мёда. Тор отпил последний глоток, а затем наполнил кружку и протянул её Питеру. Когда их пальцы снова соприкоснулись на кружке, Питер почувствовал себя… Теперь он даже себе боялся сказать это "старое" слово. Нет, даже больше — он чувствовал, как по всему телу пробегают лёгкие разряды предгрозового электричества. Он сделал глоток, пытаясь унять дрожь в руках. Заставляя себя отвлечься от хорни мыслей, Питер начал вспоминать сцены из тренировок с другими героями. Но теперь, после того, как Питер узнал правду о Мьёльнире, эти воспоминания казались странно окрашенными. Тор сидел рядом, на краю крыши, его взгляд был устремлён куда-то в ночное небо над Нью-Йорком, как будто там, за звёздами, скрывалось нечто большее, чем просто свет далёких миров. — То есть, — начал Питер медленно, — никто из команды… не может поднять Мьёльнир, потому что… — Потому что думают о том, куда бы его себе засунуть, — перебил Тор, рассмеявшись. Звук его смеха был громким и заразительным, словно раскат грома в далёкой грозе. Питер почувствовал, как у него перехватило дыхание. — Но это же… и Стив… и Баки… — он запнулся, стараясь не представлять, о чём может идти речь. — Это всё объясняет? — О, ещё как объясняет, — усмехнулся Тор. — Знаешь, что держит эту команду вместе? Не деньги. Не слава. У них этого и без Старка было бы хоть отбавляй. Но Старк... он мастер устраивать свои… вечеринки. Филантропское времяпрепровождение, как он это называет. По этому признаку Старк и подбирал героев себе в команду. Питер почувствовал, как сердце сжалось. Те самые секс-вечеринки, о которых ходили слухи. Получается, правда? — И ты… — начал Питер, но осёкся, не зная, как продолжить. Тор взглянул на него, в его глазах были грозовые тучи и... сожаление. — Думаешь, я лучше? Нет, дружелюбный сосед. Я не исключение. Вообще-то я даже хуже. А что я когда-то делал на пирах в Асгарде… Тебе лучше не знать. Тор? На этих вечеринках Старка? На пирах в Асгарде? Питер смотрел на своего Бога, чьи светлые волосы так величественно развевались на ветру. Запах озона в воздухе и молнии в глазах. Хорни Тор? Питер почувствовал, как кружка в его руках тяжелеет. Не задумываясь, Питер залпом выпил её до дна.