Твоя помощь.

Лололошка, покидая университетские стены, чувствовал себя так, словно пробежал марафон, таща за собой не только собственное тело, изнурённое напряжением и усталостью, но и гружёную телегу, набитую кирпичами сомнений и тревог. Каждый вопрос на экзаменах казался смертельной ловушкой, каждая лекция – бесконечной пыткой. Слова путались, мысли рассыпались, ноги подкашивались, и лишь остроумные шутки, вылетавшие из него, словно искры из кузнечного горна, спасали от полного краха.  Его студенты, наблюдавшие за этой комичной, но напряженной борьбой, бросали на него смешанные взгляды – сочувствие перемежалось с явным, порой даже насмешливым любопытством. Их каверзные вопросы, подобные назойливым осам, вились вокруг него, но Ло парировал их шутками, отчаянно цепляясь за остатки самообладания и пытаясь пережить этот, несомненно, тяжелейший день своей жизни.  И наконец, долгожданный звонок, возвестивший об окончании мучений, прозвучал, подобно песне сирен, и Лололошка, словно узник, вырвавшийся из заточения, ринулся к выходу, чувствуя себя одновременно измученным, опустошенным, но и невероятно счастливым. Свобода! Этот сладкий вкус свободы захлестнул его с головой. Договорившись встретиться у входа в университет, Лололошка с замиранием сердца ожидал Джона. В памяти всплывал тот неловкий, но до смешного забавный случай с засосом на перемене  – воспоминание, которое, словно лёгкая дрожь, пробежало по его телу, добавляя волнения к уже бурлящему коктейлю эмоций. — Привет, Джон! Давно не виделись. Хе-хе, — голос Ло звучал немного неуверенно, с легкой хрипотцой от напряжения, но в нём всё же слышалась задорная веселинка. Он судорожно пытался привести себя в порядок, пригладить взъерошенные волосы, стряхнуть с плеч, словно пыль, остатки студенческого стресса, который, казалось, въелся в каждую клеточку его существа. — Добрый вечер, о, первый Лололошка! Пойдём посидим в ресторане? Отпразднуем твой первый день на работе, — Дейви, с широкой, дружелюбной улыбкой, обнял парня за плечо. Его рука легла на плечо друга с лёгким, но ощутимым давлением, как бы подчёркивая теплоту и незримую, но прочную связь, которая их объединяла. — Я не против, — с радостью ответил Дейвисон, его настроение заметно улучшилось от одного только предложения Харриса. Напряжение последних месяцев, казалось, начало спадать, словно тяжёлый груз с плеч, освобождая место для лёгкости и приятного предвкушения. Кареглазый, не раздумывая, вызвал такси, указав адрес недавно открывшегося, дорогого ресторана, известного своим изысканным интерьером и отменной кухней. Это было место, где обычно отмечали важные события, и Лололошка не мог не испытывать лёгкое волнение, смешанное с предвкушением чего-то особенного и незабываемого. Двадцать минут спустя они стояли перед внушительным зданием ресторана. Огромные окна, словно сияющие глаза гиганта, отражали огни ночного города, создавая завораживающую иллюзию волшебного мира, скрытого внутри. — Ого, достаточно огромное здание, — прошептал Ло, рассматривая блестящие поверхности, отражающие ночные огни, словно тысячи звёзд. Он бросил взгляд на Джона, и тот, в ответ, подмигнул, подталкивая его к входу, словно приглашая в мир роскоши и удовольствий. Интерьер ресторана поражал своим великолепием. Мягкий, рассеянный свет, создававший интимную и уютную атмосферу, приглушенная, мелодичная музыка, элегантная, безупречная сервировка – всё говорило о высоком классе заведения, о стремлении к совершенству и безупречному сервису. Они заняли места у барной стойки, наблюдая за искусными движениями бармена, который, словно опытный алхимик, смешивал коктейли, создавая настоящие произведения искусства. — Так, предлагаю взять алкоголь. Надеюсь, ты не сильно пьянеешь… — с хитрой, заговорщической улыбкой спросил Джонни, наблюдая за реакцией шарфика, словно хищник, выжидающий добычу. — Аэ… вроде бы нет, — хихикнул Ло, его глаза заблестели от предвкушения, он чувствовал, как напряжение последних дней тает, как снег под весенним солнцем, оставляя место для радости и расслабления. Заказ был сделан, и им пришлось немного подождать, пока принесут напитки. Время тянулось медленно, но это ожидание лишь усиливало нарастающее чувство предвкушения, словно накануне долгожданного праздника. Наконец, перед ними появились бокалы, наполненные искрящимся, изумрудно-зелёным напитком. Аромат был божественным, он обещал удовольствие, расслабление и лёгкую эйфорию. Первые несколько бокалов они пили не спеша, наслаждаясь вкусом и атмосферой, расслабляясь после напряженного дня. Но с каждым следующим бокалом, атмосфера становилась всё более непринужденной и раскованной. Слова лились свободнее, смех разносился по залу, заражая окружающих. Лололошка рассказывал забавные истории из студенческой жизни, делился своими переживаниями и впечатлениями, а Альтер эго внимательно слушал, вставляя время от времени свои остроумные комментарии, которые добавляли ещё больше веселья и лёгкости в их общение.  Алкоголь раскрепощал их, делая более открытыми, откровенными и эмоциональными. Их шутки становились всё смешнее, а в глазах играли озорные искорки, которые говорили о непринужденности и раскрепощенности. К концу вечера оба были уже изрядно навеселе. Мир вокруг казался ярче, живее, краски словно бы стали насыщеннее и сочнее. Тела стали легче, движения – более свободными и плавными, а чувства – острее, более выраженными, более интенсивными.  Выйдя из ресторана, они, вместо того, чтобы сесть в такси, решили прогуляться пешком, наслаждаясь тишиной ночных улиц и свежим, прохладным воздухом. Разговор стал тише, более интимным, более личным, словно шепот, который доверяешь только самому близкому человеку. Альтернативы делились тайнами, мечтами, скрытыми желаниями, которые обычно скрывали за маской весёлой беззаботности. В полумраке ночного города, под мерцанием редких фонарей, они почувствовали себя невероятно близкими, словно две половинки одного целого. Когда те, наконец, добрались до квартиры Харриса, чувства захлестнули их с новой силой. Лололошка, не колеблясь ни секунды, прижал парня к кровати, начиная целовать его шею. Это было неожиданно, спонтанно, но невероятно волнующе. Джон испытал шок, смешанный с восторженным удивлением. Нежные прикосновения, страстные поцелуи – всё это говорило о многом, о том, что скрывалось за маской дружеских отношений, о чувствах, которые, наконец, нашли свой выход.  – Ло, – мягко произнёс Харрис, стараясь говорить как можно более спокойно, – я, конечно, не знал, что ты и такое умеешь, но, пожалуйста, давай немного поспокойнее, а то ты явно перебрал с алкоголем... – кареглазый парень аккуратно оттолкнул голову голубоглазого, которая до этого уютно расположилась на его шее, так сильно и настойчиво требуя внимания.  Лололошка, в свою очередь, лишь скорчил обиженную гримаску, словно маленький ребёнок, которому не дали любимую игрушку, но всё же послушно кивнул головой, после чего, недолго думая, лёг на свою часть кровати, одним резким движением сняв с себя кофту и отбросив её куда-то в сторону. Харрис не мог отрицать, что зрелище было весьма привлекательным. Он соврал бы самому себе, если бы сказал, что ему это совершенно не нравится, но, в то же время, его внутренний голос настойчиво твердил, что происходящее было неправильным. Они же даже не состоят в отношениях, они едва знакомы, да и во всем виноват этот проклятый алкоголь, который, как ему казалось, вытащил из Шарфика наружу все его скрытые желания и чувства.  А Дейвисон сам, казалось, совершенно не осознавал, что именно он делал, повинуясь какому-то внезапному и непреодолимому импульсу. Что-то внутри него, словно неведомая сила, тянуло его к этому оранжевому пятну, притягивало его к себе, заставляя забыть обо всём на свете.