Твоя помощь.

Утро. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь занавески, нежно касались лица спящего Джона. Он проснулся от тихого, едва слышного жужжания будильника, уютно устроившись в объятиях Лололошки. Картина была невероятно милой: гений Джон и мирно спящий, уткнувшийся лицом в его плечо, шарфик. Короткие каштановые волосы рассыпались по подушке, словно каскад холодного, но невероятно привлекательного света.  Улыбнувшись, Джон невольно вспомнил о событиях прошлой ночи, о том, как Ло, утверждая, что кровать Харриса ощутимо мягче его собственной (и, надо сказать, не без оснований), перебрался к нему, тихонько сопя и устроившись так удобно, словно это было его местом с незапамятных времен. Улыбка Джона стала шире.  Сегодня — знаменательный день: первый день Лололошки в университете, и Джон решил разбудить его пораньше, чтобы дать ему время собраться с мыслями и подготовиться к этой новой, полосой в жизни. Он понимал, что для Лололошки, привыкшего к совсем иной реальности, этот переход может стать настоящим испытанием, и хотел сделать все, чтобы облегчить ему адаптацию. Его чувство ответственности смешивалось с нежностью и любовью к Лололошке, и это чувство было таким сильным, что почти не мог оторвать взгляд от спящего лица мироходца.  — Доброе утро, красота, просыпайся, — прошептал Джон, осторожно высвобождая себя из лап спящего альтэр эго. Его движения были лёгкими, почти невесомыми, словно он боялся потревожить хрупкий сон дружка. Лололошка приоткрыл глаза, сонно моргнув и посмотрев на настенные часы, которые показывали 8:30 утра. Его лицо было немного помятным от сна, волосы растрёпанными, но в целом, он выглядел свежо и удивительно привлекательно. Даже в этом сонном, растрёпанном состоянии в нем чувствовалась некая неуловимая, очаровательная наивность. — Джон, только пол девятого утра, зачем так рано…? — пробормотал тот, сонно прикрывая глаза и поворачиваясь к стене, пытаясь устроиться поудобнее в постели, в пустоте, оставшейся после Джона. — Так ты же на работу сегодня, и я тоже, — напомнил оранжевый, уже вставая с кровати и направляясь к своему шкафу. Голос был бодрым и жизнерадостным, наполненным предвкушением нового дня и новых открытий. Он уже представлял себе, как Лололошка будет справляться с новой ролью преподавателя. — Блин, я забыл, — пробормотал Лололошка, с грустной обреченностью натягивая на голову подушку, словно пытаясь спрятаться от неизбежного начала дня. — Давай, пять минут, и жду тебя на кухне, — сказал гений, быстро окинув взглядом спящего Ло прежде чем выйти из комнаты. Спустя полчаса, Лололошка, наконец, спустился на кухню, где его ждал аромат только что приготовленных Дейви панкейков.  Аромат ванили, смешиваясь с запахом только что заваренного кофе, создавал атмосферу уюта и тепла, располагая к неспешному, мирному началу дня. — А что, я хотя бы, делать должен? — спросил Лололошка, с удивлением поднимая взгляд от почти пустой тарелки со вторым блинчиком. — Обществознание преподавать будешь! А я как раз биологию. Чем-то даже связаны, — хихикнул Джон, домывая последнюю тарелку. — Понимал я бы что ни-.. , — не успел договорить Лололошка, как Джон положил перед ним на стол лист с программой первого курса и пару увесистых книг по обществознанию. Книги выглядели солидно, но, судя по выражению лица Лололошки, предстоящий объём работы слегка пугал его. — Спасибо, хе, — пробормотал Лололошка, взяв в руки проспект и прикидывая объём работы. Несмотря на легкую тревогу в его глазах, он был полон решимости справиться с новым вызовом. Джон лишь улыбнулся и, взяв свой чемодан с работами студентов, начав обуваться. — Так, Лололошка, я пошел, у тебя начало только в десять. Пожалуйста, не опоздай! Университет ты знаешь, где. Пока! — быстро проговорил Джон, уже стоящий в дверях, бросая последний взгляд на своего альтер эго. — Ага, — еле слышно ответил Лололошка, углубляясь в изучение программы. Однако, погрузившись в изучение программы первого курса, шатен полностью растворился в мире социальных теорий, о влиянии культуры на поведение индивидов, о сложных взаимосвязях в обществе. Время словно перестало существовать. Он читал с таким увлечением, что даже не обращал внимания на тиканье часов. За окном медленно менялась картина дня, солнце поднималось выше, заливая комнату ярким светом.  Когда он, наконец, оторвался от текста, взгляд его упал на часы. Стрелки показывали без десяти одиннадцать! Паника охватила его с невероятной силой. Его первая лекция начиналась в десять! Он опоздал. И не просто опоздал, а на целый час! Лололошка, преподаватель обществознания, опоздал на свою первую лекцию! Лихорадочно собравшись, тот выскочил из квартиры, сердце колотилось в груди. Он помчался к университету, проклиная себя за рассеянность, за увлеченность, за то, что позволил себе так глубоко погрузиться в мир абстрактных теорий, забыв о суровой реальности.  Добежав до университета, запыхавшись, вспотев, и чувствуя себя последним неудачником, он увидел, как студенты уже покидают аудиторию после окончания пары. Его лицо пылало от стыда и разочарования. Парень чувствовал себя неловко, глупо. Когда все уже ушли, преподаватель сел за стол и прикрыл лицо руками. Внезапно дверь открылась, и в проеме появился Харрис, с улыбкой, полной лукавства и нежности. В его глазах читалось веселое понимание ситуации. — Опаздываешь, дорогой? — спросил он, его голос был полон мягкого упрека, но без капли раздражения. В его интонации слышалась лёгкая, игривая нотка, словно он знал, что Лололошка опаздает. Шарфик, с покрасневшим лицом, начал заикаться: — Я… я… забыл про время… зачитался… программа… ну. Джон перебил его, нежно приобняв за плечи: — Я знаю, знаю. Мир социальных теорий может быть настолько захватывающим, что о времени просто забываешь. Но, милый, ты же преподаватель! Тебе нужно быть пунктуальным. Он нежно провел пальцем по щеке Лололошки, стирая выступившую капельку пота. Затем, склонившись, он поцеловал голубого в шею, поцелуй был нежным, медленным, пропитанным нежностью и любовью, но с лёгкой долей игривой властности. Его губы оставили на нежной коже Ло едва заметный, но чувственный засос.  Поцелуй был коротким, но достаточно долгим, таким образом передавая всю глубину чувств альтернатив.  — А вот это – наказание за опоздание, — прошептал гений на ухо Лололошке, с улыбкой наблюдая, как тот заливается краской. — В следующий раз постарайся быть пунктуальнее. Ладно? Мироходец, всё ещё немного растерянный, но в то же время полный нежности и любви, лишь кивнул, чувствуя, как жар приливает к его лицу. Он знал, что Джон прав, и что ему нужно быть более организованным.