Забытая жизнь

Йеджи невольно замедлила шаг, спускаясь по лестнице. Сердце колотилось о ребра, словно птица в клетке. В горле пересохло, а ладони мгновенно стали влажными. Она видела Рюджин спиной, но даже так, даже на расстоянии, Йеджи ощущала исходящую от бывшей девушки ауру уверенности и независимости. Та самая аура, которая когда-то безумно привлекала Йеджи, а теперь обжигала ледяным пламенем воспоминаний. Хенджин незаметно коснулся ее руки, сжимая пальцы в поддерживающем жесте. В его глазах, обычно лучистых и живых, Йеджи прочла сочувствие и беспокойство. Он знал, каково ей сейчас, знал, какой шрам оставила Рюджин в ее сердце. Сглотнув комок в горле, Йеджи заставила себя улыбнуться. Она не позволит прошлому испортить этот вечер. Не позволит Рюджин увидеть ее слабость. Хенджин наблюдал за сестрой, его сердце сжималось от жалости. Он видел, как под маской спокойствия Йеджи бушует ураган эмоций. Взгляд Хенджина невольно метнулся к Рюджин. Та сидела, откинувшись на спинку стула, и с легкой улыбкой слушала Юну. На первый взгляд, она казалась абсолютно безразличной к происходящему. Но Хенджин заметил, как дрогнули ее губы, когда Йеджи вошла в комнату, как напряглись ее плечи. — Проходите, дети, присаживайтесь, — с наигранной теплотой произнесла мама Йеджи, пытаясь разрядить обстановку. Йеджи и Хенджин заняли свободные места за столом. Йеджи села напротив Рюджин, стараясь не встречаться с ней взглядом. Атмосфера за столом была напряженной. Разговоры то и дело угасали, возникали неловкие паузы. Господин Шин пытался оживить беседу, но господин Вонг отвечал односложно, с плохо скрываемым раздражением. Хенджин чувствовал себя неловко, наблюдая за этой сценой. Он понимал, что этот ужин — лишь прелюдия к чему-то большему, чему-то, что может причинить его сестре еще больше боли. — Йеджи, дорогая, как поживаешь? — с фальшивой заботой в голосе поинтересовался господин Шин, как только Йеджи отодвинула от себя тарелку. — Расскажи о себе, чем занимаешься? Йеджи почувствовала, как к горлу подкатила тошнота. «Только не это, только не сейчас», — мысленно простонала она. — Я учусь, — сглотнув ком в горле, ответила Йеджи. — На юриста. Третий курс. — О, как интересно! — воскликнула госпожа Шин, мать Рюджин, до этого момента хранившая молчание. — Серьезная профессия. А где именно ты учишься? Йеджи назвала университет. Госпожа Шин понимающе покивала, а господин Шин довольно хмыкнул. — Престижное учебное заведение, — заметил он, бросив на господина Вонга многозначительный взгляд. Господин Вонг, казалось, впервые за весь вечер остался доволен течением разговора. Он выпрямил спину и даже слегка улыбнулся уголками губ. Йеджи же все больше бледнела с каждой минутой. Ее мутило от этих фальшивых улыбок, от наигранного интереса и от взгляда Рюджин, который она изредка ловила на себе. Хенджин, заметив состояние сестры, попытался перевести тему разговора, но господин Шин, словно не замечая его попыток, продолжал засыпать Йеджи вопросами о ее учебе и планах на будущее. — А помнишь, Йеджи, как ты в детстве любила приходить к нам в гости и играть с Рюджин? — с ностальгической улыбкой произнес господин Шин. — Такие милые были девочки, всегда вместе время проводили. Йеджи еле заметно вздрогнула, услышав свое имя в одном предложении с именем Рюджин. Краем глаза она заметила, как Рюджин слегка усмехнулась, и от этого ей стало еще хуже. Тошнота подкатывала к горлу с новой силой. — Да, детство… — только и смогла выдавить из себя Йеджи, цепляясь руками за край стола. — Рюджин, кстати, скоро займется семейным бизнесом, — продолжал господин Шин, словно не замечая состояния девушки. — Я решил, что ей пора перенимать опыт у старших. Йеджи резко подняла голову, ее глаза широко распахнулись от удивления. «Семейный бизнес»? Она прекрасно знала, чем на самом деле занимался господин Шин. И мысль о том, что Рюджин будет в это втянута, казалась ей дикой и неправильной. — Но… — начала было Йеджи, но господин Шин не дал ей договорить. — Это прекрасная новость, не правда ли, Вонг? — обратился он к отцу Йеджи. — Наши дети продолжат наше дело, будут работать вместе. На лице господина Вонга отразилась борьба. С одной стороны, он был рад такому повороту событий. Сотрудничество с семьей Шин открывало перед ним новые перспективы в бизнесе. Но, с другой стороны, он не видел состояние дочери и не понимал, что это решение может причинить ей боль. — Ты прав, наши дети буду продолжать наше дело, а потом и внуки и правнуки. — С улыбкой на лице проговаривает Господин Вонг. Он был рад это, но рады ли его дети, ему было все равно. — Мы же договаривались.– голос Йеджи дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. — Ты же обещал, что не будешь впутывать нас в свой бизнес! Что мы сможем жить своей жизнью! Господин Вонг нахмурился, его взгляд метнулся к Хенджину, а тот склонил голову вниз, не выдерживая ожесточённый взгляд отца и сжал губы в невидимую линию. –Я не доверю Хенджину, он не подходит для этого, — резко бросил он, избегая взгляда дочери. — Он художник, модельер… Он вообще не знает как этим заниматься, как ему можно доверить это?! — Я не хочу заниматься бизнесом! — впервые подал голос Хенджин. — У меня своя жизнь, свои интересы! — Я и не собираюсь отдавать тебе свой бизнес! Ты как позорище семьи! Пошел на такую бабскую работу, да кто тебя вообще мужчиной будет воспринимать? — Закричал Отец чуть ли не во весь голос. Он ударил кулаком по столу показывая в доме кто здесь мужчина. Обстановка за столом накалилась до предела. Две сестры Шин, Юна и Рюджин, молча наблюдали за происходящим, не вмешиваясь в разговор. Юна с нескрываемым любопытством, Рюджин — с каким-то непонятным выражением на лице.Господин Шин не знал, что и ответить. Он не думал, что такая неожиданная новость, может стать причиной ссоры, между Вонги и его детьми. — Довольно! — резко встала из-за стола мать Йеджи, госпожа Сохён. — Не при детях же это обсуждать! — А когда это обсуждать, Сохён?! — взревел господин Вонг. — Мне не тридцать лет! Я имею свойство стареть, на кого мне оставлять свой бизнес?! Йеджи почувствовала, как к горлу подкатил гигантский ком тревоги и паники. Она не знала, что сейчас делать, Йеджи не хочет этого, она помнит то самый день, когда она договаривалась с Отцом, что тот не будет сбрасывать на нее свой бизнес и она не станет наследницей.В тот раз он дал слово, а сейчас… Сейчас рушит все. Йеджи чувствует, как её руку, которая лежала на бедре, сжимают пальца Хенджина, успакаивая таким образом. — Йеджи. Пройди со мной на кухню, а то закуски закончились. — Строгим и понятным тоном голосом сказала её мать, не намеривая повторять несколько раз. Взгляд Йеджи метнулся ко столу, закусоки и вправду практически кончились, странно, но их никто не ел. Хенджин отпустил её руку и только тяжело вздохнул, он окажется один, против своего отца, который все время пытается как-либо унизить его. Йеджи поднялась из-за стола, ноги казались ватными, а сердце грохотало где-то в горле. Взгляд Рюджин, словно ледяной клинок, пронзал ее насквозь, вызывая неприятную дрожь. Йеджи отвела глаза, боясь увидеть в них осуждение, разочарования? Она последовала за матерью на кухню, ощущая на себе тяжесть взглядов всех присутствующих. Словно в замедленной съемке, Йеджи видела, как Юна, подавшись вперед, с нескрываемым интересом наблюдает за ней, как напряженно сжимает кулаки Хенджин, как гневно сверлят ее отец и господин Шин. На кухне Сохён повернулась к дочери, ее лицо, обычно спокойное и умиротворенное, сейчас было озлобленным и злым. Йеджи чувствовала, как к горлу снова подкатывает тошнота. Йеджи избегала смотреть на мать, боясь увидеть в ее глазах ту же злость, что захлестывала ее Отца.Все это было похоже на кошмар, из которого хотелось поскорее проснуться. В тишине кухни, нарушаемой лишь тихим звоном посуды, Сохён приблизилась к Йеджи, сжав ее плечи острыми, как когти, пальцами. — Ты что творишь?! — прошипела она, ее голос, обычно мелодичный, сейчас напоминал скрежет металла. — Зачем ты открыла рот? Сидела бы и молчала! Глядишь, все бы обошлось! Йеджи вздрогнула от прикосновения матери, но тут же выпрямилась, гордо вскинув голову. Страх, сковывавший ее еще минуту назад, отступил, уступая место холодному гневу. — А что, должна была смириться? — прошептала она, в ее голосе слышались стальные нотки. — Он дал слово! Сказал, что бизнес меня не коснется! Почему? Почему он хочет передать его мне?! — Мало ли что он сказал! — фыркнула Сохён, ее глаза метали молнии. — Ты хоть понимаешь, во что ты нас всех втягиваешь? — Это он втягивает! — отрезала Йеджи, с силой отодвинувшись от матери. — А я не позволю! Если он посмеет передать мне этот… этот… грязный бизнес, я заявлю в полицию! Лицо Сохён исказилось гримасой ярости. Она резко замахнулась и со всей силы ударила Йеджи по лицу. От резкой боли у Йеджи зазвенело в ушах, а на языке появился металлический привкус. Она дотронулась до щеки, чувствуя, как под пальцами начинает пульсировать свежая ссадина. — Ты с ума сошла?! — прошипела Сохён, ее голос дрожал от ярости. — Ты хоть понимаешь, что несешь?! Ты угробишь всю нашу репутацию и нашу семью! Что он нас подумают люди? Йеджи молчала, чувствуя, как жжет щеку, но не от боли, а от унижения. Обида, жгучая и всепоглощающая, захлестнула ее с головой. — Я все сказала, — процедила она сквозь зубы, стараясь, чтобы голос не дрожал. — И не смей больше меня бить! Ты же мне родная мать. Кого черта ты вообще творишь?! — Её тон голоса слегка стал громче, что не очень понравилось матери. — Замолчи! С самого детства, он приучал тебя ко всему и учил самому важному. И чем ты ему отплатишь в итоге? — С некой угрозой усмешкой спрашивает Сохён и складывает руки на уровене груди. Из-за не столь сильной разницы в росте, они были на одном уровне и пересекались взглядами. Некий огнек, пробежал в глазах матери — Ты правда думаешь, что если получишь работу Юристом, добьёшься уважения своего отца? Ты ошибаешься Йеджи. — Чему он меня учил? Как правильно держать пистолет и, что делать, если в твоём доме копы? Я хочу нормальную жизнь! Без каких либо нелегальных бизнесов! — Брови Йеджи сильно хмурятся, а сама она сжимает свою ладонь в кулак, из-за чего становится больнее и больнее. — Ты моя мать,я думала, что ты будешь на моей стороне, а ты.... Да один Хенджин меня понимает лучше.. — О... Речь зашла про твоего брата. Так он тоже не лучше! Нет, чтобы пойти по стопам отца, он пошел на модельера и создает какие-то платья. Как ему вообще, что-то в доме можно доверить. — Сохён знатно краснеет и отворачивает голову, она тяжело дышит и пытается привести свои нервы в порядок. Но видимо это не очень получается. Её мать быстро подходит к холодильнику и открывает его. Там лежал поднос с разными закусками, она берет его и закрывает дверцу холодильника с огромным хлопотам. — Закончили разговор, жду тебя через десять минут за столом. Не заставляй устраивать снова скандал. — Быстро и со злобой говорит её мать и идет прочь с кухни. Но только уже натягивает фальшивую улыбку, в которую как странно — все верят. Йеджи тяжело вздыхает и подходит ко столу, быстро ставя руки по разным сторонам она закрывает глаза и её губы невольно начинают дрожать, тело также охватывает мелкая дрожь, которая идет от головы до пяток. Она чувствует как её глаза начинает намокать, поэтому она быстро раскрыла глаза и поднесла рукав черной водолазки к каждому глазу и аккуратно вытерла солёную жидкость, хоть она и не плакала, но была на грани этого. Неожиданно она почувствовала знакомый аромат. Аромат корицы, раньше будоражил её и вызвал бабочек в животе, сейчас же вызвал полное отвращение , она бы никогда в жизни не понюхала этот аромат снова. Но Йеджи поняла одно, в дверьях стояла Рюджин. — Йеджи…— тихо произнесла она и сделала шаг навстречу. — Не подходи! — вырвалось у Йеджи резче, чем она хотела. Боль, которую она старательно пыталась скрыть, прорвалась наружу, окрашивая ее голос в страдальческие ноты. — Йеджи… — Рюджин замерла на месте, потворя оду и туже фразу. — Я же сказала, не подходи! Пошла вон! — Йеджи резко развернулась, не в силах смотреть на Рюджин.В уголках глаза, снова начала образоваться солёная жидкость, хоть она так не хотела этого.Не хотела плакать сегодня. Воспоминания о предательстве, о боли, которую та причинила, нахлынули с новой силой. Йеджи сжимала кулаки, борясь с желанием закричать, выплеснуть всю ту ярость и обиду, что переполняли ее.Она хотела избить Рюджин, дать ей несколько пощечин ударить в лицо, чтоб та почувствовала ту боль, которую Йеджи, чувствовала каждый день в своё время. — Йеджи, не надо так, — Рюджин сделала еще шаг, и в ее голосе послышались властные, холодные нотки. — Давай поговорим… — О чем нам говорить? — горько рассмеялась Йеджи. — Ты же получила, что хотела… Чего тебе еще? Убирайся! Рюджин молча наблюдала за Йеджи, ее взгляд был полон холода и… чего-то еще, что Йеджи не могла разобрать.Возможно из-за состояния её бывшей девушки, на данный момент она не стала давить на Йеджи, лишь тяжело вздохнула. — Хорошо, как скажешь, — отстраненно произнесла Рюджин и, резко развернувшись, вышла из кухни. Йеджи осталась стоять, прислонившись к столу, чувствуя, как ее снова охватывает отчаяние. «Даже сейчас, даже после всего… ее близость причиняет мне боль, »— промелькнуло в голове.«Я ни хочу этого... Я не заслуживаю.. » Она быстро выпрямляет спину и срывается с места к направлению входной двери, которая с лёгкостью открылась и дала Йеджи возможность выйти из дома. Не одев туфли,ботинки, ничего, даже пальто не накинула, она выбежала в носках, брюках и в черной водолазке.Йеджи знала куда идет. Она быстро спустилась по маленькой лестнице вниз и пошла за двухэтажный дом, где должна была стоять единственная лавочка с видом на небольшое искусственное озеро, где водится рыба. Быстрым шагом, Йеджи смогла дойти до этой лавочки. Она села и обхватила своими руками колени и прижала их к груди, как маленький ребенок. Слёзы неудержимо текли по щекам Йеджи, падая на колени крупными каплями. Она сжимала кулаки, царапая кожу ногтями, пытаясь удержать хоть подобие самообладания.Но этого не происходило. — Почему? За что? — шептала она, задыхаясь от рыданий. — Я же верила ей… Любила… — Мысли вернулись к Рюджин, забыв о родителей. О матери, которая дала ей пощёчину, о Отеце, который хочет возглавить Йеджи, новым лидером в этом бизнесе. Боль от предательства Рюджин была подобна раскалённому клинку, пронзающему насквозь. Йеджи изо всех сил пыталась унять дрожь, сотрясающую тело, но ничего не получалось. Воспоминания о счастливых моментах, проведённых с Рюджин, теперь жгли душу ядовитым огнём. — Как она могла так поступить со мной? — продолжала шептать Йеджи, сжимая зубы. — Я думала, мы… Мы же были счастливы… Её взгляд упал на спокойную гладь озера, в которой отражалось закатное небо. Когда-то этот вид казался таким умиротворяющим и спокойным, вызывая у нее положительные эмоции и добрую улыбку, но сейчас лишь усиливал отчаяние, захлестывающее Йеджи. — Убирайся! — всхлипнула она, обращаясь к пустоте, к отражению Рюджин в собственной памяти. — Не хочу тебя больше видеть! Ты мне никто! Слышишь? Никто! Слова вырывались с хрипом, смешиваясь с рыданиями. Йеджи обхватила себя руками, словно пытаясь удержать на плаву среди бушующего моря отчаяния. Она ненавидела Рюджин за причинённую боль, за то, что та растоптала их любовь, их будущее. — Ненавижу! Ненавижу! — кричала Йеджи в пустоту, не в силах сдержать эмоций. — Лучше бы я никогда тебя не встречала! Лучше бы ты никогда не спасала меня! — Эмоции, которые она сейчас успокаивает, накрывают её полностью. Печаль смешавшая с радостью,произвела гнев, который завладал телом Йеджи. — Лучше бы ты никогда не спасала меня....— Снова повторяет она,слова вырвались горьким шепотом, прежде чем слёзы окончательно затмили сознание. Йеджи продолжала сидеть на лавочке, сжимаясь в комок. Холодный ветер пронизывал тонкую ткань водолазки, но она не обращала на это внимания. Силы покинули её, оставив лишь опустошение и тупую боль в груди. Веки налились свинцом, тело клонило в сон, но Йеджи не хотела возвращаться в дом, где была Рюджин и напоминала разрушенном счастье. Внезапно на её плечи легла чья-то тёплая рука. Йеджи вздрогнула и подняла голову, пытаясь сфокусировать затуманенный слезами взгляд. Перед ней стоял Хенджин, её старший брат. Тёмные волосы слегка растрепались, а на лице застыло привычное выражение сдержанного беспокойства. В руках он держал пальто Йеджи и пару тёплых ботинок. — Йеджи… — тихо произнёс Хенджин, глядя на заплаканное лицо сестры. — Что случилось? Почему ты здесь сидишь? Он присел рядом, бережно накидывая ей на плечи пальто. Йеджи только покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. Слёзы высохли, оставив после себя лишь тянущую пустоту. — Я устала, — прошептала она, еле шевеля губами. — Просто… устала. Хочу спать… Хенджин молча обнял её, прижимая к себе. Он не нуждался в объяснениях, чтобы понять, что сестра переживает тяжёлые времена. Её глаза, полные невысказанной боли, красноречивее любых слов говорили о том, что что-то безвозвратно сломалось в её душе. — Пойдём, — мягко произнёс Хенджин, поднимаясь с лавочки и помогая подняться Йеджи. — Мама.... Она будет волноваться... — Он произносит это мягко, но более тихим голосом. Йеджи, закутавшись в пальто, которое принёс брат, лишь покачала головой.Мать точно не будет рада её видеть, особенно когда ей сказали быть через десять минут, а она так и не явилась. — Не хочу домой. Мать меня не погладит по головке, ведь я с ней поссорилась.А отец снова будет говорит о Бизнесе и о том, что я должна принять его.— прошептала она, чувствуя, как слёзы снова подступают к горлу. — Не сейчас…. Давай посидим еще немножко. Хенджин понимающе кивнул. Он присел обратно на лавочку, уступая сестре место рядом с собой.Йеджи аккуратно положила свою голову на плечо Хенджину и свободно вздохнула. — Знаешь, — начал он с лёгкой усмешкой, — Я вспомнил, сегодня отец снова превзошёл сам себя. За несколько часов,до твоего приезда,он нашёл мои новые эскизы… Сказал, что я позорю семью этими “балахонами для клоунов”. Представляешь? Балахонами! Да эти балахоны стоят как чья-то машина. Йеджи слабо улыбнулась. Хенджин, несмотря на сопротивление отца, мечтал стать модельером и упорно шёл к своей цели.И у него это получилось, он стал независимым от своих родителей. Не получал карманных денег, не то, что Йеджи. Она одновременно подрабатывает и также получает деньги от родителей, которые она старается тратить только за оплату аренды жилья. — А когда я выходил, — продолжил Хенджин, — Он разбушевался пуще прежнего,господин Шин не мог его успокоить. Кричал, что ты должна немедленно вернуться, что он… — Хенджин запнулся, не желая расстраивать сестру ещё больше. — Что он? — тихо переспросила Йеджи, не догадываясь, что последует дальше. — Что он заставит тебя, принять семейный бизнем — закончил Хенджин, вздохнув.Не желая об этом говорить — Как будто ты не способна сама принимать решения… Йеджи горько усмехнулась. Их отец, властный и деспотичный бизнесмен, всегда пытался контролировать каждый аспект их жизни.Но они обходили раньше отца и незаметно делали вещи, о которых он до сих пор не знает, получиться ли у Йеджи сделать тоже самое, только сейчас. — Не обращай на него внимания, — Йеджи провела головой по плечу брата. — Ты же знаешь, он не изменится. — Знаю, — Хенджин погладил её по голове.Его пальцы цепляются за неровные локоны огненных волос, от чего по его лицу ползет улыбка. — Кстати, о переменах… Феликс передаёт тебе привет. Йеджи подняла голову, удивлённо глядя на брата. — Феликс? — Озадаченно спрашивает она и вопросительно выгибает брови. — Да, — Хенджин улыбнулся. — Мой парень. Ты же знаешь, я тебе рассказывал… — Я… кажется, не знала, как его зовут, — пробормотала Йеджи, вновь чувствуя, как напряжение отпускает её. — Точно... Я же не успел сказать тебе, его имени. Но теперь ты знаешь кто это. — С улыбкой произнес он. Хенджин начал рассказывать о Феликсе: о его доброте, чувстве юмора, о том, как сильно тот поддерживает его в стремлении стать наилучшим дизайнером. Йеджи слушала, завороженная историей брата, и постепенно в её душе вновь затеплился огонёк счастья за брата. Он нашёл человека, с которым ему хорошо и комфортно.И улыбка за весь разговор не сходила с его лица.