Забытая жизнь

Спустя несколько минут, беседы с Хенджином, он снова предлагает ей пойти в дом, только уже в своб комнату, чтоб Йеджи смогла отдохнуть. На что, она все-таки соглашается, но Йеджи также понимает, что к ней будет очень много внимания и озлобленных взглядов, например взгляд отца и матери, которые точно закатят скандал, когда семья Шин уйдёт. — Давай, надевай на ноги ботинки и пошли, а то можешь заболеть. — Мягким и спокойным голосом проговаривает Хенджин и встает с лавочки. — И Йеджи… Не срывайся на Рюджин… — Неожиданно проговаривает он и смотрит в другую сторону, чтоб не встретиться со взглядом совей сестрой. А Йеджи застыла, будто парализованная. Она нахумрила брови и сжала губы, она не ответила Хенджину лишь быстро надела ботинки на ноги и встала с лавочки, теперь они были на одном уровне, чтоб поговорить. — Хенджин, если ты не хочешь терять общение со своей сестрой, тебе лучше вообще не заводить тему о Рюджин, хотя бы в моём присутствие — Строга на строго запрещает Йеджи, не хватало того, чтоб и брат начал промывать мозги и говорить л Рюджин. Тогда Йеджи точно сойдет сума. — Ты не правильно поняла меня. Когда я уходил, я слышал как господин Шин ругался на Рюджин и Юну, им тоже сейчас не легко… А особенно Рюджин. — Хенджин стоп. Если господин Шин ругался на них, значит было за что, это никак не касается меня. И я повторюсь, не говори больше о Рюджин в моём присутствии. — Голос Йеджи немного подрагивает, поэтому она решила больше не задерживать своё время здесь. Она обошла Хенджина и направилась в дом.Подозревая, что может её ожидать там. Йеджи смотрела вслед уходящей семье Шин, чувствуя, как ледяной ком застрял в горле. Взгляд Рюджин, холодный и печальный, прожег ее насквозь. Йеджи знала, что Рюджин сейчас тоже ужасно, но не могла простить ей предательства. «За что?» — билось в голове Йеджи. Хенджин, заметив состояние сестры, осторожно тронул ее за плечо. — Йеджи, пойдем, — тихо сказал он. — Ты права, нам не стоит говорить о Рюджин. Он повел ее в дом, чувствуя, как дрожит ее рука. Внутри было тихо, но в этой тишине чувствовалось напряжение, словно грозовые облака сгустились под потолком. Йеджи знала, что буря вот-вот разразится. Хенджин проводил ее до своей комнаты, стараясь не встречаться взглядом с родителями. — Отдохни немного, — сказал он, прикрывая за ней дверь. — Я поговорю с ними. Йеджи осталась одна. Комната Хенджина, такая знакомая и чужая одновременно, казалась сейчас клеткой. Стены словно сжимались, думаясь вытолкнуть ее обратно в бушующий мир эмоций, где ее ждал разгневанный отец, разочарованная мать и зияющая пустота в сердце. — Хенджин, ты понимаешь, что ты натворил. И что натворила твоя сестры?! — голос матери, пропитанный яростью, разносился по первому этажу, долетая до слуха Йеджи. — Из-за твоей выходки с Йеджи… Весь вечер пошел прахом! Опозорить нас перед гостями! — Мама, прекрати, пожалуйста, — устало отозвался Хенджин. — Йеджи здесь ни при чем. Это я… — Ты всегда ее защищаешь! — перебила его мать. — Но посмотри, к чему это привело! Ты опозорил нас перед семьей Шин! Ты хоть представляешь, как это важно для будущего нашей семьи?! — Нашего будущего? — раздался саркастический смех отца. — Какое, к черту, будущее у нас с сыном-портным? Хенджин сжал кулаки, сдерживая себя из последних сил. — Папа, прошу, не начинай… — А что мне не начинать?! — повысил голос отец. — Ты живешь в своем мире, рисуешь свои тряпки, пока твоя сестра как и ты, не может построить себе карьеру! Когда вы наконец повзрослете и возьметесь за ум?! — Хватит! — голос Хенджина, обычно тихий и спокойный, сейчас дрогнул от напряжения. — Я не позволю вам говорить так о Йеджи! И о себе тоже! Я делаю то, что люблю, и не собираюсь меняться ни ради чьих-то амбиций! — Ах, ты еще и дерзить нам вздумал?! — взревел отец. — Неблагодарный… Йеджи не выдержала. Сердце разрывалось от боли за брата, и она, не помня себя, бросилась вниз по лестнице, готовая защитить Хенджина от жестоких слов отца. — Хватит! — прокричала Йеджи, слетая с последних ступенек, как фурия. Ее голос, обычно тихий и мелодичный, сейчас звенел от гнева. — Перестаньте на него кричать! Отец и мать замолчали, уставившись на нее с изумлением. — Это вы во всем виноваты! — Йеджи ткнула пальцем в сторону родителей, ее голос дрожал от переполняющих эмоций. — Вы травите Хенджина, изводите его своими упреками! Он талантливый, он добр и заботлив, а вы… вы этого просто не видите! — Йеджи! — попытался остановить ее Хенджин, но она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. — Не лезь! — крикнула она брату. — Это не твое дело! — Йеджи снова повернулась к родителям, ее глаза метали молнии. — Вы хотите, чтобы Хенджин стал таким же, как вы? Черствым, бездушным, видящим в людях только выгоду?! — Ты забываешься! — взревел отец, багровея от злости. — Как ты смеешь так разговаривать с родителями?! — А вы как смеете так обращаться со своими детьми?! — парировала Йеджи, не отступая ни на шаг. — Вы разрушаете их мечты, убиваете в них веру в себя! — Йеджи, прекрати! — Хенджин схватил сестру за руку, пытаясь оттащить от родителей. — Не надо, прошу! — Нет, Хенджин! — Йеджи вырвала руку. — Они должны знать! — Да как ты смеешь! — заорал отец, поднимаясь с места. — Вон из моего дома! — Отлично! — Йеджи усмехнулась, но в ее смехе слышалась боль. — Тогда верните мне ключи. Я уеду. — Что?! — отец на мгновение опешил, словно не веря своим ушам. — Ты смеешь ставить мне условия?! — Я не ставлю условия, — холодно ответила Йеджи. — Я просто не хочу находиться в одном доме с людьми, которые меня ненавидят. — Ненавидят? — отец на секунду запнулся, но тут же продолжил с удвоенной яростью. — Да ты никто, Йеджи! Бездарность! Ничего не добилась, сидишь у нас на шее! Слова отца ударили Йеджи наотмашь. Она побледнела, словно из нее выкачали все силы. Все слова, которые она хотела выкрикнуть в лицо отцу, застряли в горле. Хенджин, видевший, как сестра пошатнулась, поддержал ее за локоть. Его лицо было мрачным. Он знал, что отец может быть жесток на слово, но сейчас он перешел все границы. — Папа, прекрати! — голос Хенджина звучал тихо, но в нем слышалась угроза. — Не смей так с ней разговаривать! Йеджи в ужасе наблюдала, как Хенджин, отброшенный сильным толчком отца, с глухим стуком ударился о стену. Боль, отразившаяся на лице брата, словно пронзила ее саму. С губ Хенджина сорвался болезненный стон, но Вонги, ослепленный яростью, этого будто не заметил. Он продолжал орать, размахивая руками, а Йеджи чувствовала, как ее собственный гнев сменяется леденящим душу страхом. Она поняла, что совершила огромную ошибку, бросив вызов отцу. Ее уход ничего бы не решил, а лишь усугубил ситуацию, превратив ее и Хенджина в легкую мишень для гнева Вонги. Она невольно поставила брата под удар, и теперь он расплачивался за ее безрассудство. В глазах Йеджи заблестели слезы. Она больше не могла выносить ни криков отца, ни боли Хенджина. — Прекрати! — закричала Йеджи во все горло, ее голос, полный боли и отчаяния, прорезал шум ярости Вонги. — Остановись сейчас же, или ты больше никогда не увидишь не меня, не Хенджина! Вонги замер, словно наткнувшись на невидимую стену. Он удивленно посмотрел на дочь, не ожидая от нее такого напора. — Ты смеешь мне угрожать? — прорычал он, но в его голосе уже не было прежней уверенности. — Это не угроза, — тихо, но твердо произнесла Йеджи, глядя отцу прямо в глаза. — Это обещание. Если ты не прекратишь сейчас же, издеваться над нами, мы уйдем. И ты пожалеешь о том, что сделал, до конца своих дней В комнате повисла тяжелая тишина. Мать Йеджи, до этого молча наблюдавшая за сценой, сделала шаг вперед. — Йеджи, не говори так с отцом… — начала она строгим голосом, который пронзал бы до мурашек, но Йеджи резко обернулась к ней. — А ты молчи! — крикнула она, и ее голос дрогнул. — Где ты была все эти годы? Когда он унижал меня, обзывал бездарностью? Ты всегда молчала! Не лезь сейчас не в свое дело! Мать застыла, опустив глаза. Йеджи, тяжело дыша, снова повернулась к отцу. — Пошли вон в свои комнаты! — рявкнул Вонги, очевидно пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией. Голос его звучал уже не так грозно, как раньше, но в нем все еще чувствовалась угроза. — И чтобы я вас больше не слышал! Завтра утром идем к господину Шину, и пусть это будет последний раз, когда вы заставляете меня краснеть за вас! Йеджи, несмотря на бурлящую в ней смесь эмоций, понимала, что сейчас не время для споров. Она лишь резко кивнула и, подобрав с полу какой-то брелок, которые так и не поняла чей он, бросилась к Хенджину. — Вставай, — прошептала она, помогая брату подняться. — Пойдем отсюда. Хенджин, все еще бледный и потирающий ушибленное плечо, молча кивнул. Он не проронив ни слова с тех пор, как отец оттолкнул его, и Йеджи чувствовала, как ее сердце сжимается от вины. — Прости, — прошептала она, когда они вышли из комнаты. — Это из-за меня… — Все хорошо, — Хенджин попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой. — Он и до того, как я уехал делал так. Просто ты никогда не видела и не обращала на это своё внимание. — Завтра опять к семье Шин… — Йеджи нахмурилась. — Ненавижу эти ужины. И Рюджин там будет, наверняка. Хенджин многозначительно посмотрел на сестру. — Да, — тихо произнес он. — Рюджин конечно там будет Йеджи, помогая Хенджину дойти до его комнаты, чувствовала, как внутри нее нарастает напряжение. Каждая минута, проведенная рядом с отцом, словно оставляла шрамы ее душе. Она старалась не смотреть на брата, но каждый раз, когда ее взгляд останавливался на его бледном лице, боль внутри лишь увеличивалась. Поддерживая Хенджина, она ощутила его слабость, и это разрывало ее сердце. — Давай, сядь, — тихо произнесла она, когда они наконец добрались до его комнаты, усеянной книгами и ненужными вещами. Хенджин тяжело опустился на кровать, а Йеджи присела рядом, пытаясь улыбнуться ему, но не могла скрыть своей тревоги. Сердце стучало в унисон с мыслями о предстоящем ужине у семьи Шин. Она не хотела туда идти, особенно зная, что Рюджин будет там, с её снисходительными взглядами. — У тебя что-то есть, что мне можно одолжить до завтра? — спросила она, поправляя волосы. — Я ведь приехала без чемодана. Хенджин посмотрел на нее, и его глаза отражали ту же боль, что и у нее. — Посмотри в моем чемодане, там должно быть что-то подходящее, — произнес он, при этом резко шипя, когда дотронулся до своего ушибленного бока. Йеджи поглядела на него и только тяжело вздохнула. Она направилась к чемодану, котостоял в углу, и принялась его перерывать. С каждой вещью, которую она доставала, чувствовала, как что-то внутри нее расслабляется. Утешительная ткань толстовки и джинсы напомнили о том, что есть безопасность и уют. — Спасибо, — тихо произнесла Йеджи, когда выбрала подходящий наряд. — Даже в такие моменты ты остаешься отзывчивым — Произнесла она с улыбкой и посмотрела на Хенджина, который также улыбнулась ей. Она почувствовала, как в воздухе возникла неловкость. Хенджин, с его затуманенным взглядом, уже готовился погрузиться в сон.— Пожалуйста, иди, Йеджи. Я хочу немного отдохнуть, — произнес он, его голос был тихим, но в нем чувствовалась усталость. Йеджи кивнула, хотя в ее душе росло непреодолимое чувство вины. Не желая нарушать его покой, она вышла из комнаты, оставив за собой легкий налет тревоги. Вернувшись в свою комнату с вещами в руках, Йеджи ощутила, как стены хранят давно забытые воспоминания. На шкафу стояли игрушки и книжки, все еще опутанные пылью детства. Она повернулась, увидев выцветшую фотографию, на которой она и Рюджин были запечатлены в беззаботные времена. Их смех будто эхом раздавался в ее памяти, вгоняя в сердце тоскливую печаль.

***

Взгляд Йеджи задержался на лицах влюбленных юношей, которые казались совершенно чуждыми ей сейчас. Ее голова наполнилась мыслями о потерянных отношениях и о том, как сильно изменилась жизнь. В этот момент ей стало ясно, что она не просто потеряла Рюджина; она потеряла часть себя. Слезы наполнили ее глаза, но она быстро провела рукой по щекам, оставляя позади это болезненное мгновение. Город был серым и унылым, словно лишенный жизни, веткхие многоэтажки с разбитыми окнами. Разбитые дороги с дряхлыми машинами, которые глохли при первой же возможности. Закат окрасил небо в мрачные тона и еле видны звезды начали вырисовываться на небе.Люди на улицах казались усталыми и безразличными, их взгляды не вырожали ничего, кроме какой-то тоски и некой ненависти, которая была направлена на Йеджи.Она жалела, что приехала сюда. Жалела, что ответила на звонок отца. Йеджи была одета в толстовку и джинсы Хенджина, одежда была ей немного велика, но в ней было что-то уютное и такое знакомое, до дрожи в теле. Её ноги вели куда попало, она просто идет и не важно куда, ей нужно было проветрить свою голову и избавить от мыслей, которые массово пожирают её, что конечно же не нравится Йеджи. Дойдя до маленького магазинчика, у которого окна были запачканы грязью, а над стеклянной дверью весит табличка «Открыто» Йеджи решает зайти туда и купить какой-нибудь напиток.Дверь резко открывается и на неё вываливается девушка. Йеджи разводит руки в стороны, чтоб ухватиться за, что-то и не упасть. Но в её руки падает сама девушка. Зажумрив глаза она быстро координируется в возде и встаёт на ноги. — Кого черта… — Тихо и озлобленно проговаривает она все еще держа в объятиях какую-то незнакомую девушку. Лишь красные локоны, от которых пахнет свежей вишней были видны. — Простите пожалуйста! — Быстро и взволнованно проговаривает девушка и отходит от Йеджи, кланясь ей несколько раз. Тяжело вздохнув, она прищуривает свои глаза и видит, уж слишком знакомое лицо, её брови слегка хмурятся и лицо становится угрюмым. Черты лица девушки, рост фигура и даже запах. Глаза широко раскрываются, а зрачки расширяются.Это была Юна, сесстра Рюджин. У нее были огненно-красные волосы, которые обрамляли ее лицо, и темна карие глаза, с оттенком заверенного кофе. Она была одета облегающую одежду, которая подчеркивала ее стройную фигуру. Йеджи не любила Юну, между ними всегда была некая напряженность и какие-то недопонимания — Юна? — Тембр голоса все также тихий и мелодичный. — Это ты? Девушка с резко разогнулась и посмотрела на Йеджи, сказать честно, в её взгляде читается какая-то радость и неожиданность. Юна была рада видеть Йеджи, но не от всего сердца, её лицо то хмурится, то резко расслабляется. — Йеджи? Что ты здесь делаешь? — Спрашивает она и её голос становится спокойным.Она поправляет Димку белого топика — Я думала ты уехала, после того ужина — Разве ты не знаешь? Завтра должен пройти ужин у вас в доме.Тебя не предупредили? — Йеджи явно сейчас выглядит, уж слишком озадаченной. — Что? О чем ты говоришь? Рюджин ничего мне не говорила. — И снова это имя, которое больно отзывается в её сердце. Юна складывает руки на уровне груди и начинает прожигать своим взглядом Йеджи. — Я не знаю, что тебе там должны были сказать, но из-за этого я и не смогла уехать. — Некая тревожность и безразличие появилось в её голосе. Юна отвела голову в сторону и тяжело вздохнула. Её волосы разносились по зову ветра, создавая приятную картину, на которую можно смотреть. — Я впервые об этом слышу. — Она снова поворачивается в её сторону. — И прости, что я упала на тебя, ты просто появилась так неожиданно и быстро. — Да… Ничего страшного, ты навреное шал куда-то, я не буду задерживать тебя. — Проговаривает Йеджи и кланяться в знак прощания, она начинает своё движение в направлении магазина. Но Юна резка хватает её за локоть и оттягивает назад, ближе к себе. — Стой, у меня есть к тебе разговор. — Тембр голоса Юны сменился и очень сильно. Йеджи с непонимающим взглядом смотрит на неё и брови сами приближаются, ближе к переносице.Это начинает раздражать, почему Юна не может её просто отпустить, что ей вообще надо? Йеджи начинает это не нравится. — Юна, ты навреное куда-то торопишься. — Она пытается освободиться от хватки девушки, что удачно ей удаётся. — Если ты по поводу того, что упала на меня. Ничего страшного. — Нет. Йеджи нам нужно поговорить — Повторяет Юна и её взглядом меняется на усталый и искренний, по которому можно понять, что Юна находится в тревожном состоянии, а её глаза бегают по улицам. — Пожалуйстат, давай зайдем в какую-то кафешку поговорим там — Почему мы не можем поговорить тут? — Озадаченно спрашивает она и не понимай какой в этом смысл. — Йеджи, это ситуация и тебя тоже касается. — Юна остановилась, когда увидела что Йеджи захотела, что-то сказать. — Я заплачу за кофе — Перебивает её Юна и она замолкает, только лишь тяжёлый вздох сорвался с её губ

***

Кофейня было небольшим и тускло освещенным, стены украшали пожелтевшие постеры с выцветшими надписями. За окном все еще плыл вечерний туман, заставляя яркие огни уличных фонарей сиять тускло и нечетко. Кажется, что даже в этом углу города жизнь замедлилась, застыв в постоянной серости и унынии. Юна нервно подмешивала сахар в свой кофе, ее пальцы дрожали, а взгляд метался между Йеджи и грязным окном, словно искала ответ там, за стеклом. — Так о чём ты хотела поговорить? — наконец спросила Йеджи, пытаясь подавить нарастающее раздражение. Юна выглядела встревоженной, её глаза метались по учтиво расставленным столикам, словно искали спасения от этого назойливого разговора. Кофе, который стоял перед ней, источал горьковатый аромат, смешиваясь с запахом пыли и старых обоев, присущим этому унылому месту. Юна смотрела в свою чашку, словно пытаясь найти в ней что-то. Через силу сдерживая волнение, она наконец начала говорить: — Йеджи. Это по поводу Рюджин — Начала Юна и встревоженным взглядом оглядела её. — О нет, Юна ты серьёзно позвала меня ради это? — Йеджи резко вмешалась, её недоумение сменялось на гнев. — На что ты вообще намекаешь? — Я не могу тебе всего сказать здесь, — Юна вновь отвела взгляд, её руки сжались на столе. — Но это важно. Ты должна знать, что ситуации, влияющие на наши семьи, могут касаться и тебя. Сердце Йеджи забилось быстрее. Каждое слово Юны отголоском отзывалось в её душе. Она свела брови, стараясь не показать растерянности. — Что ты имеешь в виду? — спросила она, стараясь звучать спокойно, но тревога все же проскользнула в голосе. — Йеджи, — наконец произнесла она, — я знаю, что между нами всегда была напряженность, но сейчас это не главное. — Юна замялась, ее голос задрожал — Юна, перестань мямлить. — Просит её Йеджи и её голос становится куда жёстче. — Рюджин. Я не хочу, чтоб она шла по стопам отца. — Четко сказанным голосом проговаривает Юна и её взгляд резко меняется на сербезный. — И ты мне поможет в этом.