Угол для моих тараканов

      Алек проснулся под самое утро, хмуро щурясь на первый луч солнца, бесцеремонно просочившийся сквозь неплотную ткань шторы и скользнувший по постели в попытке добраться до лица крепко спящего рядом с ним мужчины.       Тот недовольно поморщился сквозь сон, упрямо зарываясь носом в подушку, не оставляя ни единого шанса рассвету и самому Алеку, который счастливейшим образом был давно и безнадежно в него по уши, но сейчас совершенно четко осознал, что это ещё даже не было вершиной того, что он в принципе мог к нему испытывать. Ему так сильно хотелось быть ещё ближе, чем они уже были, что в груди резко закололо. Его сердце могло и не выдержать таких горячих приливов…       Алек с последовательной нежностью коснулся губами его прохладной щеки, виска и мочки уха, попутно зарываясь носом в растрепанные волосы и скользя руками по поджарому телу, настойчиво прижимая его к себе. Он был вполне настроен принести сладкие извинения, если вдруг Магнус проснется от его утренней активности, как вдруг кое-что заставило его замереть, а пульс — замедлиться чуть ли не до одного удара в минуту.       Нет. Не может этого быть.       Лайтвуд моргнул несколько раз, зажмурился и снова открыл глаза, надеясь убедиться, что это сон, а затем провел дрожащими пальцами руки по шее Магнуса сразу за ухом, пытаясь стереть эту иллюзию, вот только реальность осталась прежней, а обнаруженный им символ никуда не исчез.       Сердце Лайтвуда упало с высочайшего небоскрёба и разбилось с таким оглушающим звоном, что он на секунду утратил слух.       Как он мог не заметить этого знака?! Столь неприметная, но при этом явно бросающаяся в глаза, пугающая метка… Видимо, он был слишком счастлив и слишком занят, отчаянно стараясь вознести Магнуса к звёздам, чтобы обращать внимание на все остальное.       Его обуял страх. Давно ли он стал таким легкомысленным, что наплевательски отнесся даже к собственной безопасности, не говоря уже об остальных «Охотниках», и потому влип туда, куда не следует? Где только была его интуиция? Если уж зрение было настолько затуманено горячим азиатом с игривой улыбкой, чья карамельная кожа буквально плавилась под требовательными касаниями его пальцев…       Торопливо спрыгнув с постели, Алек бесшумно оделся и вышел за дверь, позволяя влажному воздуху окутать его разгоряченное после жаркой ночи и сна тело, а прохладному ветру подгонять его в стремлении уйти от всего этого подальше.       Он бежал, врываясь в предрассветную тьму, бежал, рвано выдыхая воздух через рот, бежал, ненавидя себя за свою трусость, но всё равно ничего не мог с собой поделать, потому что Магнус, которым он так давно восхищался, в которого был слепо влюблён уже пару лет, которого он с таким упорством и постоянством добивался, Магнус, который всё-таки ответил ему взаимностью и очутился в итоге этой ночью в его постели, сводя его с ума своими страстными поцелуями, жаркими признаниями и гибким телом, неожиданно оказался «Демоном» — одним из тех, с кем Лайтвуда связывала многолетняя ненависть и вражда. Как бы Алеку хотелось, чтобы эта татуировка была простым совпадением, глупой картинкой, однажды понравившейся азиату настолько, что он решил её увековечить на себе, но он слишком часто видел этот символ на трупах своих врагов, чтобы хотя бы на секунду предположить, что он ошибся.       Впервые Лайтвуд проклинал себя за то, что был «Охотником», а не совершенно обычным парнем без леденящих душу тайн, жутких секретов и кровавого прошлого, потому что раньше это никак его не беспокоило, но сейчас… Вне всяких сомнений, у Магнуса возникнут такие же проблемы, и вряд ли он станет церемониться с Алеком: «Демоны» славились своей жестокой расправой над врагами, и если вдруг Бейн узнает, что Лайтвуд — «Охотник», то, вероятно, молниеносно избавится от улик, свидетельствующих о совершённом им преступлении, а значит, Алек свинтил оттуда более чем вовремя. По крайней мере, до того, как Магнус проснулся раньше него и обнаружил свою непростительную ошибку в виде метки «Охотника», украшающей нижнюю часть шеи брюнета сзади — как раз в том месте, которое обычно скрыто одеждой, в отсутствие которой она, конечно же, сразу бросится в глаза… и это было не единственной проблемой, пришедшей ему сейчас на ум.       Алек мог закрыть глаза на свой пресловутый долг перед «Охотниками» — всё же мысль о том, чтобы устранить свою крепко спящую оплошность, не задержалась в его голове даже на долю секунды — к его безумному отчаянию, Магнус стал для него слишком важен, чтобы всерьёз об этом задуматься, однако он не знал, что сделают с ним другие «Охотники», а также какую расправу они могут учинить над ним самим, когда узнают, что он был больше пяти минут в одном помещении с «Демоном» и не убил его. Алек нервно хохотнул, когда подумал, что он не только был в одном помещении с «Демоном» больше пяти минут, но и был в самом «Демоне» значительно дольше по времени, и, откровенно говоря, этот промежуток лучше было бы измерять часами…       Лайтвуд резко остановился и обессиленно прислонился к влажной от утреннего тумана стене, пытаясь отдышаться. Неужели он втайне надеется, что ему удастся убежать от этого знания? Это было довольно по-идиотски, учитывая, что он сорвался из собственной постели, оставив Магнуса в его квартире без присмотра, и паническая мысль, что он больше никогда туда не вернется, заставила Алека отвесить самому себе отрезвляющую оплеуху. Да что с ним такое? Неужели он не нашёл более взрослого решения для ситуации, в которой он оказался? Например, подождать, пока Магнус сам из неё не уйдет…       Лайтвуд еле слышно застонал, нещадно приложившись затылком к кирпичной стене. Он словно попал в западню, освободиться из которой можно было лишь одним способом: отрубив собственную ногу, застрявшую в зубьях капкана, и прямо сейчас он должен был решить, действительно ли этот вариант лучше, чем просто дождаться своей судьбы, даже если это принесет за собой конец всему?       Меньше всего на свете он хотел причинить Магнусу боль. Не после того, как столько времени его добивался, а затем сжимал его всю ночь в своих объятиях, признаваясь в давних чувствах. Не после того, как Магнус сказал, что Алек сделал его счастливым…       Остаток сокрушившего его утра Лайтвуд досыпал уже «на позиции», на сочувственно приютившей его крыше дома напротив, вооружившись литровыми запасами кофе и вполне себе безопасным биноклем. Наблюдать за потерянно расхаживающим по его квартире «Демоном» было невыносимо. Поначалу тот долго нежился в постели, изящно выгибаясь на простынях, как кот, затем стал нетерпеливо поглядывать на часы, а когда всë же встал, заставив не отрывающего от него глаз Алека невольно сглотнуть, то первым делом пронёсся ураганом по всем возможным поверхностям в его квартире. «Скорее всего, ищет не оставленную мной записку», — с горечью подумал «Охотник», снова преисполняясь презрением к своей работе, тайной личности и вынужденному побегу.       Магнус явно не заслуживал такого скотского отношения к себе, но ещё он заслуживал хотя бы немного правды, а этого Алек не мог ему дать при всём желании, потому что уже принял решение не оставаться в этом капкане.       Он упустил из виду момент, когда Бейн перестал появляться в поле его зрения. Алек с неимоверным облегчением и одновременно жутким разочарованием сообразил, что тот устал ждать его возвращения или всё же понял причину его отсутствия и потому собрался и ушёл. Магнус был не только красив и соблазнителен, но и на редкость проницателен, так что Алек почти не сомневался в том, что его номер уже занесён в чёрный список, а сам Бейн будет обходить Лайтвуда за километр, презрительно кривясь при виде него… — Убегаешь от проблемы?       Алек обреченно закрыл глаза. То, что Магнус смог его здесь найти, отвечало как минимум на два вопроса. — Так ты знал, — всё же решил спросить он, больше не доверяя своим выводам. — Судя по тому, что ты сбежал из собственной квартиры, для тебя это стало открытием, — заметил Бейн. — Да, это было довольно глупо, — признал Алек, виновато вздыхая. — Если бы я сбежал из твоей квартиры, это вызвало бы куда меньше вопросов. — Признаться, какое-то время я надеялся, что ты всего лишь вышел за кофе и круассанами, — недовольно прицокнул языком Магнус. — Но это явно не заняло бы столько времени, если только ты, конечно, не отправился за ними на другой континент. — Мелькала такая мысль, — честно признался Лайтвуд. — Свалить куда-нибудь из страны… — Да брось, всё было не так уж и ужасно сегодняшней ночью, — усмехнувшись, поиграл бровями мужчина. — Шучу. Ты был великолепен, — серьёзно сказал он. — Но кофе в постель я всё же планировал от тебя получить. — Извини, — покаялся Алек. — Я подумал, что на фоне сложившейся ситуации не приготовленный с утра завтрак окажется наименьшим злом. — Готов с этим поспорить, — лениво отозвался Бейн, сокращая расстояние между ними до минимума. Алек слегка вздрогнул, одновременно страшась и желая такого нужного ему сейчас прикосновения. — И давно ты здесь прозябаешь? — Часов шесть, — прикинул Лайтвуд, оглядываясь на изумленно присвистнувшего Магнуса. — Мне пришлось очень долго ждать, когда ты поймешь, что к чему и уйдешь. — И ты всё равно бы этого не дождался, — эхом откликнулся мужчина. — Потому что я не привык отступать перед сложностями. — Как давно ты?.. — Лайтвуд сжал перила побелевшими пальцами. — Давно, — уклончиво ответил Магнус. — Я предпочитаю проверять возможную подноготную своих потенциальных партнёров, прежде чем выбрать их. — Выбрать? — поразился Алек, на несколько секунд поворачиваясь к нему. — Это ведь я за тобой ухаживал, а ты и слышать ничего не хотел… — Я раздумывал, — спокойно пояснил Магнус. — Взвешивал все «за» и «против», оценивал риски, изучал тебя, потому что хотел понять, что ты за человек и стóит ли игра свеч. — Стóит? — зачем-то спросил Алек.       Магнус высказал свою позицию всего одним предложением, задав один-единственный вопрос, но ему почему-то нужно было снова это услышать. — Я «Демон», а ты — «Охотник», — пожав плечами, просто сказал Бейн и встал рядом с ним. — Это правда, от которой не спрячешься, и я сделал свой выбор, зная об этом достаточно долгое время. Теперь твой ход, Александр. То, что ты сбежал, говорит о твоих сомнениях, но если учитывать тот факт, что ты узнал это только после того, как мы переспали… — он тяжко вздохнул. — Я готов сделать скидку и дать тебе время, потому что не хочу, чтобы ты потом всю жизнь жалел об этом. — Я влюблён в тебя, Магнус, — устало перебил его Алек. — Слишком давно, чтобы говорить о возможности выбора, а время, которое ты хочешь мне дать, закончилось с наступлением утра. Единственное, чего я боялся последние несколько часов — что ты узнаешь правду и не захочешь ничего продолжать, — во рту возник металлический привкус, и только тогда Лайтвуд осознал, что, пытаясь сдержать свои эмоции, прокусил губу до крови.       Он тактично не упомянул, что под «не захочешь продолжать» вполне могло подразумеваться нежелание Магнуса оставлять его в живых как свидетеля и непосредственного участника. — Буду откровенен, — предупредил его Бейн, сразу переходя к сути. — Я с лёгкостью мог прикончить тебя ещё тогда, два года назад. Ты был уязвим, потому что был заинтересован во мне, но при этом не знал, кто я такой. — Почему не прикончил? — слегка нервничая, спросил Алек. — Без понятия, — в голосе Магнуса послышались особые нотки, и Алек с интересом посмотрел влево, обнаружив его опирающимся на перила в паре десятков сантиметров от себя. — За свою жизнь я повидал столько смазливых мордашек, что и не счесть, но все они были абсолютно одинаковы, словно копировали друг друга, и это было до одурения скучно. А потом я встретил тебя, и ты был совершенно не похож ни на кого из них, — признался Бейн. — Я начал копать и выяснил, что ты — один из «Охотников»… — И? — волнуясь, спросил Алек. — И в тот момент я понял, что просто не будет, — ответил Магнус. — Возможно, именно тогда я и сделал свой выбор, хоть и динамил тебя до последнего, — он улыбнулся, послав Лайтвуду виноватый взгляд. — Я ведь всё это время думал, что абсолютно неинтересен тебе, — упрекнул его Лайтвуд, пихая его локтем. — Значит, я хороший актёр, потому что дело обстояло как раз наоборот, — ухмыльнулся Бейн. — Но зато я выяснил, что я для тебя не просто мимолетное увлечение. — Видимо, я для тебя тоже, раз уж ты всё это время так старательно меня игнорировал, — уколол его Алек. — Заметил, да? — с лукавой улыбкой откликнулся мужчина, поглядывая на Лайтвуда. — Не особо, — покачал головой брюнет. — И что нам теперь делать? — озабоченно спросил он. — Прятаться от своих же? — Рано или поздно они всё равно узнают, — задумчиво констатировал Магнус, слегка притираясь плечом к его плечу. — Но всё же быстрее, чем мы можем себе предположить. — Как бы мы ни скрывались, — согласился Алек, коротко глянув в его сторону. — А когда узнают, скорее всего, будут пытать. — Или объявят на нас охоту, — усмехнулся Бейн. — Будет весело. — Конечно, мы можем пытаться отстаивать свои права, — предложил Алек, незаметно пробираясь пальцами руки к его ладони. — Например, показать им, что это изжившие себя устои. — И что каждый из нас имеет право на выбор — подхватил Магнус, сжимая его руку в ответ. — И это на 99% провальная идея, если не сказать сумасшедшая, — хмыкнул Лайтвуд, поворачиваясь к нему. — Так что всё это — полный бред, и если мы хотим выжить, нам лучше прекратить всё это немедленно. — Разойтись, пока не стало слишком поздно, — кивнул Бейн, закидывая ему руки на шею. — Забыть друг о друге. — Мудрые слова, — прошептал Алек, наклоняясь к нему. — Так и поступим. — Поддерживаю, — выдохнул Магнус ему в губы прямо перед тем, как сорваться в головокружительный поцелуй.