Not a Future Missus

      На следующий день во время завтрака Элла с большим удовольствием разыгрывала недавнюю драму Поттера. Пережив леденящее душу присутствие дементора, она почувствовала себя смелой и захотела развлечься (что могло понадобиться и другим, учитывая вчерашний испуг).       — Ах, дементор здесь! Горе моей судьбе, горе мне! Печаль льется рекой, все! О-о-о! — Элла вздохнула и с преувеличенным облегчением упала в обморок, в объятия Дафны. Дафна недовольно закатила глаза, а остальные слизеринцы захихикали над своим новым развлечением.       — Это уже надоело, а ведь еще и дня не прошло, — пробормотала Дафна, возвращая Эллу на место. Элла лишь ухмыльнулась, вновь сосредоточившись на своей маленькой тарелке с фруктами.       По другую сторону от Эллы сидела Пэнси, и ее взгляд упал на знакомую группу проходящих мимо гриффиндорцев. Поттер вошел в Большой зал вместе с Гермионой и Уизли, выглядя, как всегда, хмурым и неряшливым, с неухоженными волосами.       — Эй, Поттер! — громко позвала Пэнси, и ее пронзительный голос эхом разнёсся по залу. Поттер продолжал идти к гриффиндорскому столу, пока Пэнси кричала:       — Поттер! Дементоры идут, Поттер! У-у-у-у!       — Вы двое, я клянусь... — ворчала Дафна.       Поттер опустился на свое место, не обращая внимания на пристальный взгляд Уизли, обращенный на стол Слизерина. Голубые глаза Уизли встретились с глазами Эллы, которая лишь ухмыльнулась, попивая свой тыквенный сок. Пэнси рассмеялась и притворилась, что падает в обморок. Один из близнецов Уизли поднял голову, собираясь что-то сказать, возможно, ложь об Элле или ее друзьях, но, конечно, все поверят, потому что слово любого из них важнее слова слизеринца.       Вскоре Элла отвлеклась, когда одна из сов Малфоев влетела в зал и уронила письмо, которое Элла быстро схватила. Вскрыв письмо, она покормила сову угощением и бесстрастно прочла короткую записку отца о дементорах. Он вкратце рассказал, что дементоры были посланы Министерством, чтобы следить за любыми признаками появления Сириуса Блэка, и предупредил, чтобы она не выходила за пределы школы. Конечно, она уже знала об этом, но все равно была благодарна отцу за внимание.       Вскоре после этого профессор Снейп вручил ей расписание. С каждой стороны от Эллы склонились Пэнси и Дафна.       Пэнси поперхнулась чаем, когда взглянула на расписание Эллы.       — Я знаю, ты сказала, что берешь все эти предметы, но это просто... — пролепетала она, покачав головой.       — О, все не так уж плохо, — пренебрежительно сказала Элла. По крайней мере, это и близко не сравнится с расписанием Гермионы. Мерлин знал, на что похоже расписание этой бедной девушки, учитывая все предметы, которые она выбрала.       — Иногда я думаю, не бегаешь ли ты на зельях, — вздохнула Дафна. — Но это здорово, если при такой нагрузке ты в итоге сможешь сдать экзамены С.О.В.       — Спасибо.       — Сначала у нас Нумерология, — сказала Дафна, глядя на свое расписание.       Когда они закончили завтрак, Пэнси ушла на свой первый урок, а Элла и Дафна направились в класс Нумерологии. За ними последовали и некоторые другие слизеринцы третьего курса, в том числе Трейси, Нотт и Забини.       Войдя в класс, группа расселась, но держалась рядом. Мальчики сели парами на свободные парты возле Дафны и Трейси. К счастью, Элла быстро заметила Гермиону, которая уже сидела в передней части комнаты.       Элла подошла к Гермионе, которая, как и ожидалось, читала один из многочисленных учебников на своем столе, и дружелюбно улыбнулась.       — Грейнджер, — бесстрастно произнесла Элла. Гермиона подняла взгляд, кивнула и вернулась к книге.       — Малфой, — ответила Гермиона.       — Уже занимаешься?       — Перечитываю введение, — ответила Гермиона, быстро перелистывая страницу. — Я просмотрела почти все свои книги, но решила сосредоточиться на том, что сегодня будет рассказывать профессор Вектор. Судя по тому, что я узнала, Нумерология будет довольно интересной.       Элла разложила на столе свои учебники и заинтересованно наклонила голову, услышав слова Гермионы.       — О? — Элла слабо улыбнулась. Она тоже изучала свои книги, но, скорее всего, не достигла уровня Гермионы. Тем не менее, она понимала, что ей предстоит изучать. То же самое нельзя было сказать об Уходе за магическими существами, поскольку агрессивная книга отказывалась с ней сотрудничать.       Гермиона кивнула.       — С помощью Нумерологии можно многое изучить. Ее можно применять при создании новых заклинаний, она используется во множестве сложных защитных оберегах. Вообще-то, Нумерология, кажется, очень хорошо сочетается с Древними Рунами, которые мне тоже интересно изучить.       Элла только кивнула в ответ, заметив любопытные взгляды мальчиков из Слизерина на нее и Гермиону. Она улыбнулась и отвела взгляд. Она наблюдала, как в класс заходят все новые и новые ученики, все из разных домов. В итоге группа оказалась размером с обычный сдвоенный класс, а если учесть, что это все третьекурсники которые решили изучать Нумерологию, то их было не так уж и много. Класс состоял в основном из Рейвенкло, затем Слизерина и случайных гриффиндорцев или хаффлпаффцев.       Дверь захлопнулась, и в класс вошла профессор Вектор, холодно улыбаясь. Гермиона выпрямила спину и поспешно отложила книгу в сторону, решительно глядя на профессора Вектор.              — Добро пожаловать, класс, — объявила профессор Вектор. — Я рада, что некоторые из вас решили изучать эту область. Редко кто-то хочет заниматься искусством счета.       Элла не могла понять, что в этом смешного, но несколько студентов позади нее захихикали.       — Однако, — продолжила профессор Вектор, — одна из очевидных причин заключается в сложности этого предмета. Как вы, я уверена, узнали на Зельях, при приготовлении определенных смесей требуется точность. Это относится и к Нумерологии, поскольку числа, с которыми мы будем работать, определяют структуру заклинания. Например, почему семь - важное число в магическом мире? Как оно влияет на заклинания или, как, я уверена, некоторые из вас знают, на защиту ваших домов? Это мы с вами выясним, ведь очень важно знать, почему нельзя использовать одно число вместо другого, так же как важно знать, почему нельзя использовать тот или иной ингредиент для зелий.       — Поэтому я надеюсь, что вы останетесь до тех пор, пока не придет время сдавать экзамены, но я уверена, что, как и в прошлых годах, со временем найдутся те, кто захочет бросить обучение. В конце концов, Нумерология подходит не всем.        Профессор Вектор окинула взглядом класс, и ее губы забавно дернулись, когда ее взгляд ненадолго остановился на Гермионе.       — Итак, давайте пройдемся по системе оценок этого предмета.       После того как все ознакомились с классом, профессор Вектор приступила к написанию первого блока конспектов. Элла и Гермиона уже прилежно вели свои записи, полностью сосредоточившись на лекции. Иногда они обменивались примечаниями, чтобы добавить их к своим пергаментам, но в основном их внимание было сосредоточено на уроке. Конечно, Гермиона всегда поднимала руку, когда профессор Вектор задавала вопрос, а Элла старалась держать себя спокойно.       К концу урока Гермиона практически спрыгнула со своего стола и с ухмылкой посмотрела на Эллу.       — Это было замечательно, — сказала Гермиона, быстро собирая свои материалы. Она вцепилась во что-то под формой и загадочно улыбнулась, поспешно произнеся — Увидимся позже!       — Что это было? — спросила Дафна, присоединившись к Элле в коридоре. Они начали свой путь к следующему уроку. Дафна спросила более тихим голосом:       — Грейнджер? Ты слишком явно демонстрируешь свою «тайную» дружбу.       — Она - академическая находка, — ответила Элла. — Ты же знаешь. Мы время от времени сравнивали наши конспекты. Кроме того, она подходящий кандидат для любых групповых проектов, и она может гарантировать нам легкие «отлично».       

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      После обеда Элла стояла у края Запретного леса на уроке по Уходу за магическими существами. Крэбб и Гойл находились по бокам от неё, в основном для того, чтобы использовать их в качестве живых щитов от ужасов, которые приготовил Хагрид. Элла недоумевала, зачем она вообще записалась на этот курс, ведь один раз Элла уже попадала в лес вместе с Хагридом.       — Слушайте, вы двое, — обратилась Элла к Крэббу и Гойлу, — это только первый день, но мы не знаем, что может притащить нам сегодня егерь. Соберитесь, или вы окажетесь такими же немощными, как Поттер в поезде, понятно?       Крэбб и Гойл захихикали при упоминании Поттера, но кивнули в знак понимания.       — Будет лучше, если мы полностью сосредоточимся на себе, — заметила Пэнси, стоявшая рядом с другими девушками из Слизерина. Девушки пробормотали свое согласие. Пэнси подчеркнуто помахала своим экземпляром «Чудовищная книга о чудищах», перевязанным огромным количеством приторно-розовых ленточек. Книга Эллы лежала в ее сумке, перевязанная веревкой, которую она купила в Магическом зверинце.       — У нас есть только книга, и она уже подвергает нас опасности!       — По крайней мере, это всего лишь бумага, — сказала Дафна с левой стороны от Пэнси. — Но Астория очень смеялась, когда я впервые взяла ее в руки.       Когда все, казалось, были в сборе учитывая, сколько еще человек выбрали этот предмет, Хагрид появился из дверей своей хижины. Его слюнявая собака радостно гавкала, глядя на собравшихся. Вскоре всем было велено собраться у пустого на первый взгляд загона.       — Вот так, — весело сказал Хагрид, — убедитесь, что вы можете наблюдать.       Несколько студентов с недоумением смотрели на пустую поляну.       — Итак, первое, что вы должны сделать, это открыть свои книги...       Но как?       — Как? — пролепетала Элла. Она наклонила голову и вопросительно подняла бровь.       — А? — сказал Хагрид.       — Как нам открыть наши книги? — раздраженно повторила Элла. Она достала свой экземпляр «Чудовищная книга о чудищах». Многие ее одноклассники тоже достали свои связанные экземпляры. — Эта штука отказывается сотрудничать. Она только и делает, что нападает и кусает нас!       Несколько учеников пробормотали свое согласие.       — Неужели никто не смог открыть свою книгу? — удрученно спросил Хагрид.       Все покачали головами.       — Вы должны погладить их, — сказал Хагрид, с недоверием глядя на класс. —Смотрите...       Книга Гермионы была взята для демонстрации, и Хагрид снял с неё крепление. Проведя большим пальцем по корешку, агрессивная книга задрожала и раскрылась на ладони Хагрида.       Класс следил за движениями Хагрида, и вскоре их экземпляры лежали в руках неподвижно.       — Серьезно? — услышала Элла слова Трейси. — Даже не удосужился написать способ решения.       Элла согласилась.       — Какие же мы все были глупые! — язвительно заметила она. — Надо было их погладить! Ужасно гениально, почему мы не догадались!       — Я думал, они забавные, — сказал Хагрид, глядя на Гермиону. Гермиона бросила на Эллу укоризненный взгляд.       Элла проигнорировала его и продолжила.       — О, невероятно смешно! Очень остроумно, давать книги, которые пытаются оторвать нам руки!       Дафна шагнула вперед и положила руку на руку Эллы.       — Хватит, Элла, — тихо произнесла Дафна.       — Разве ты не сомневаешься в безопасности этого класса? — с упреком спросила Элла. — Если мы уже подвергаемся опасности из-за книг, то чего еще нам ждать? Подход этого класса нужно пересмотреть!       — Заткнись, Малфой, — сказал Поттер, сидящий рядом. Бедный мальчик полностью верил в успех опасного курса под руководством Хагрида, у которого никогда не было ни диплома, ни даже опыта преподавания. До чего же докатилась эта школа?       Элла хмыкнула и больше ничего не сказала, хотя ей так хотелось, чтобы последнее слово осталось за ней. Однако она извиняюще посмотрела на Гермиону и Дафну, которые с нетерпением ждали, что же приготовил Хагрид.       Хагрид продолжил занятие, теперь уже неуверенно. Его голос был едва слышен, когда он уходил в Запретный лес на поиски чудовищ, которые там обитали.       — Зря я пошла на этот урок, — заявила Пэнси. — Я боюсь того, что меня ждет, и лучше бы я заперлась в библиотеке, занимаясь чем-то более продуктивным.       — Правильно, — горячо согласилась Элла. Что происходит с репутацией Хогвартса? Ее отец не будет доволен. — Этот придурок преподает, у моего отца случится припадок, когда я скажу ему...       — Заткнись, Малфой, — сказал Поттер, на этот раз громче.       — Неужели, — усмехнулась Элла. — Не указывай мне, что делать. Если что, присматривай за спиной, поскольку за тобой стоит дементор...       Ее фразу прервала гриффиндорская девочка - Лаванда Браун, кажется? Сплетница и, возможно, новая лучшая подруга Парвати с первого курса, закричала. Браун указала на дюжину существ, приближающихся со стороны загона.       Они были довольно крупными, с острыми как бритва клювами и когтями. Полуптицы-полулошади, с перьями и шерстью разных оттенков серого, коричневого и черного. Это были гиппогрифы.       — Вот так, молодцы! — возбужденно крикнул Хагрид, ведя гиппогрифов за собой, прямо за ограду, где стоял класс. Ноги Пэнси заметно дрожали, когда она отступала назад, но все, включая Эллу, были очарованы гиппогрифами.       — Это... — заикалась Пэнси.       — Гиппогрифы! — восторженно заявил Хагрид. Он безумно ухмылялся, прячась за своей всклокоченной бородой. — Прекрасны, не правда ли?       Элла вынуждена была признать, что эти существа были величественны. Сверкая перьями и шерстью, они стояли высокие и гордые, глядя на учеников. Хотя она все еще опасалась, это была одна из причин, по которой она записалась на Уход за магическими существами, независимо от учителя. Она должна была как-то удовлетворить свою симпатию к животным.       Хагрид призвал класс пройти вперед, но никто, кроме Поттера, Уизли и Гермионы, не подошел к ограждению.       — Итак, первое, что вы должны знать о гиппогрифах, это то, что они очень гордые. — продолжил Хагрид. — Гиппогрифы легко обижаются. Никогда не обижайте их, потому что это может быть последним, что вы сделаете.       Элла содрогнулась, представив себе это, как наиболее вероятный результат. Бросив взгляд на клюв и когти, Элла решила, что лучше умрет от пищевого отравления. Может быть, тогда ей удастся как-то уснуть и умереть, не заметив ничего особо болезненного.       Бросив взгляд в сторону, Элла заметила, как Крэбб и Гойл отошли к Пэнси в поисках прикрытия. Предатели, эти двое скотов.       Хагрид продолжил объяснение, закончив его просьбой о добровольцах.       Элла и весь класс отступили в сторону. С большего расстояния Элла смогла разглядеть крылья гиппогрифов, длинные и большие, способные поднять их в небо. Она задумалась, каково это - кататься на таком существе, высоко-высоко, где нет ничего, кроме ветра и облаков.        В конце концов Поттер вызвался сам и подошел ближе к ограде. Парвати и Браун зашептали что-то о чайных листьях, но Поттер проигнорировал их и перелез через забор. Элла с затаенным дыханием следила за тем, как Хагрид обучает Поттера обращению с ними.       — Сперва установи зрительный контакт, теперь постарайся не моргать, гиппогрифы не доверяют тебе, если ты слишком часто моргаешь... — мягко сказал Хагрид, и все замолчали, предвкушая происходящее.       Поттер и гиппогриф уставились друг на друга, и спустя, казалось, целую вечность, последний опустился в поклоне. Хагрид говорил гордо, давая разрешение на прикосновение.       Элла разрывалась от различных эмоций, бурливших в ней. Она была потрясена демонстрацией, но в то же время разочарована, наблюдая, как Поттер поглаживает клюв гиппогрофа, не получив ни единой раны. Более того, ей было любопытно узнать, как можно подойти к такому опасному существу, и она чувствовала зависть от того, что не она вызвалась сделать это добровольно. Она не озвучила свои чувства вслух.       Все, кроме Эллы, Пэнси, Крэбба и Гойла, зааплодировали демонстрации.       — Правильно, Гарри, — сказал Хагрид. — Думаю, он может позволить тебе покататься на нем!       Элла ухмыльнулась, когда Поттер побледнел. Он выглядел так, словно не хотел соглашаться с предложением Хагрида, но все равно последовал его словам. Поттер осторожно взобрался на склонившегося гиппогрифа, цепляясь за перья на шее существа. Хагрид радостно закричал, похлопав гиппогрифа по бокам, когда тот встал. Гиппогриф с пронзительным криком распахнул крылья, и перья его заиграли множеством оттенков серого.       Когда гиппогриф поднял Поттера в небо, Элла могла лишь зачарованно смотреть. Они сделали круг по территории, а класс молча наблюдал снизу.       Быть так высоко с величественным существом, лететь над миром и его проблемами... Элла тоже хотела летать.       Элла тряхнула головой, выходя из транса, когда гиппогриф приземлился. Поттер выглядел еще более взъерошенным, едва удержавшись на гиппогрифе. Ему помогли спуститься, и он, пошатываясь, вернулся к своим взволнованным друзьям.       Хагрид похвалил Поттера, и еще больше воодушевился после успешной демонстрации. Он снова обратился к классу.       — Кто еще хочет попробовать?       Хотя они все еще были настороже, класс выглядел более уверенным, чем раньше. Все гиппогрифы были отвязаны, и ученики разделились на группы, чтобы пообщаться с ними. Элла, желая остаться рядом со своими мясными щитами, присоединилась к Крэббу и Гойлу, которые подошли к серому гиппогрифу с демонстрации. Пэнси тоже присутствовала, оставив Дафну и других девочек ради грозного присутствия Крэбба и Гойла.       Элла первой представилась гиппогрифу, его звали Клювокрыл. Она поклонилась, поддерживая с гиппогрифом постоянный зрительный контакт. Ждать пришлось недолго, и когда Элла была уже близка к тому, чтобы моргнуть, Клювокрыл опустил голову и сделал ответный жест. Его гладкий клюв встретился с рукой Эллы, и она улыбнулась приняв его приглашение.       Ей тоже хотелось покататься на нем, и она хотела показать, что она лучше Поттера. Она могла бы быть гораздо лучшим дрессировщиком, чем Поттер!       Но в порыве благоразумия она воздержалась от необдуманных поступков. У нее было больше приличных манер, чем у большинства присутствующих. Как леди из семьи Малфой, она не должна была опускаться так низко, как мальчишки с их бездумным соперничеством.       — Это очень просто, — уверенно заявила она, поглаживая шею Клювокрыла, который надменно фыркнул. Элла лишь ухмыльнулась, но в скорее появилась нежая улыбка. — Но я признаю, — добавила она, понизив голос до тихого бормотания, — и только тебе, что ты очень красив. Да, при правильном освещении я вижу едва заметные голубые оттенки. Твои перья и крылья просто великолепны. Я также знаю, что ты так же прекрасно смотришься в воздухе, в свободном полете, когда ветер дует на тебя.       Элла проигнорировала Пэнси, Крэбба и Гойла, которые лишь хихикали, пока Элла ворковала с Клювокрылом.       — Было приятно познакомиться с тобой, — искренне прошептала Элла, глядя, как Клювокрыл прижимается к ее ладони. Почему она снова подумывала о том, чтобы бросить Уход за магическими существами? Точно, Хагрид. Но это было не так уж и плохо. — К сожалению, теперь мне придется поделиться тобой со своими сокурсниками.       Крэбб и Гойл тоже попробовали подойти к животному, а последней была представлена Пэнси. Погладив Клювокрыла, Пэнси победно улыбнулась.       — Все не так уж плохо! — уверенно сказала Пэнси. Она взглянула на Эллу. — Но Элла, я не понимаю, почему ты так очарована этой штукой. Он довольно странный и выглядит весьма уродливо.       Элла вздрогнула.       — О, Пэнси, нет! — беспомощно взвыла Элла.       Пэнси только рассмеялась, но не заметила напряженного взгляда Клювокрыла. Крэбб и Гойл только и делали, что стояли, настороженно нахмурившись. Какие паршивые мясные щиты. Хорошо, что им не платили.       Элла ахнула.       — Пэнси!       Элла бросилась вперед и оттолкнула Пэнси как раз в тот момент, когда Клювокрыл резко дернулся вперед. Она вскрикнула от боли, когда острые когти Клювокрыла прорвали ее кожу. Хагрид тут же вскочил на ноги и загнал Клювокрыла обратно в загон. По щекам Эллы текли слезы, она свернулась калачиком на земле, сжимая раненую руку.       — Элла! — закричала Пэнси.       Салазар и Мерлин, это было так больно. Элла задыхалась, глядя, как по руке стекает струйка крови. Рана была красной и открытой, ткань мантии была изодрана, как рваный пергамент. Боль затуманила рассудок, и Элла надеялась только на то, что удар не дошел до кости, ведь если ей придется принимать Костер...       О, моя прекрасная рука!       — Я... — Элла вздрогнула, когда Пэнси потянулась к ней. Черт возьми, почему она? Она должна была позволить Пэнси принять на себя удар и испытать его на себе! Я умираю?!       — Это убило меня! — часть Эллы хотела отвесить себе глупую пощечину за то, что она так драматична, потому что Малфои были выживальщиками. Они не позволяли простым атакам гиппогрифов убить их, особенно во время занятий!       — Ты не умрешь! — отчаянно заверил бледный Хагрид. Он взял Эллу на свои огромные руки, оглядывая класс. — Кто-нибудь, помогите мне надо увести ее отсюда!       Элла смутно видела кудрявые волосы Гермионы, которая бежала по коридору, чтобы помочь Хагриду. Элла была благодарна, по крайней мере, у ее лучшей подруги хватило сообразительности, чтобы действовать. Все, что она знала, это то, что остальные вели себя как безмозглые идиоты, а слизеринцы, возможно, гневно кричали. Она слабо слышала панические крики Пэнси, пока Хагрид удалялся в сторону замка.

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      После приема кровоостанавливающего зелья, лечения настойкой растопырника и еще каких-то снадобий Элла была слишком взволнована, чтобы обращать на это внимание, ее оставили в больничном крыле. Согласно строгим указаниям мадам Помфри, Элла должна была провести остаток дня в постели, тщательно следя за своим порезом.       Раздраженно ворча, Элла уставилась в потолок. Что ей теперь делать? Возможно, Гермиона заглянет к ней? Может, она попросит у нее какие-нибудь книги?       Элла перевела взгляд на свою забинтованную руку. К счастью, рука была правой, так что она могла писать и выполнять задания доминирующей рукой. Она поморщилась, сдвинув руку на сантиметр. Хотя она уверенно шла к выздоровлению, порез был все еще глубоким, и до его полного восстановления пройдет не один день. Тем не менее она надеялась и молилась, что обойдется без шрама.       — Элла! — крикнула Пэнси, ворвавшись в комнату. Она направилась к кровати Эллы, обеспокоенно бормоча что-то о своих тревогах. Элла устало вздохнула.       — Да, да, — поспешно заверила Элла, — я жива и поправляюсь, но останусь здесь до конца дня.       — Мне так жаль! — воскликнула Пэнси, высморкавшись в кружевной платочек. — Я не должна была оскорблять это чудовище! Тогда, возможно, ты бы не пострадала!       — Или вместо меня в постели оказалась бы ты, — язвительно заметила Элла. Пэнси только всхлипнула. Элла положила левую руку на плечо Пэнси. — Ну, я в порядке, вот и всё. Я предлагаю тебе отдохнуть с Дафной или с кем-нибудь из девочек. Успокойся, и все будет хорошо.       — Ну да, — шмыгнула носом Пэнси и неохотно вышла из больничного крыла. Элла прикрыла глаза неповрежденной рукой, решив, что лучше потерять сознание, чем переживать за своих друзей.       Но, по крайней мере, к ней будут проявлять внимание, верно? Она надеялась, что ее простят, но пропустить остаток первого дня было очень обидно.       — О тебе, должно быть, очень заботятся, — мечтательно произнес голос. Элла осторожно приподнялась и посмотрела направо. На соседней кровати сидела Лавгуд и тепло улыбалась.       — Я и не знала, что ты здесь, — пробормотала Элла.       Лавгуд покачала головой.       — Не думаю, что кто-то знал, — сказала она. — Но один префект нашел меня в коридоре, мои руки так и тряслись. Видишь ли, я обсуждала гелиопатов с некоторыми одноклассниками, но они не выглядели очень счастливыми. Отсюда и все эти шишки, которые пришлось лечить мадам Помфри. Никто не знает, и никто не приходил.       Элла медленно кивнула. Какая-то часть ее души жалела Лавгуд. Очевидно, она была не слишком популярна, раз ее сглазили в первый же день. Однако другая часть Эллы радовалась, что она не единственная невезучая студентка, у которой был неудачный первый день.       — Как ты здесь оказалась? — спросила Лавгуд.       — Нападение гиппогрифа.       Лавгуд подняла брови.       — Гиппогриф? Хм, они прекрасны, не так ли?       Элла хмыкнула, вспомнив большие крылья, покрытые серыми перьями.       — Должно быть, случилось что-то плохое, — прокомментировала Лавгуд, — если на тебя напали, несмотря на то что ты их уважаешь.       — Одна из моих подруг должна была быть здесь, — ответила Элла. — Я просто случайно оттолкнула ее с дороги.       Лавгуд засияла.       — Это очень смело с твоей стороны! Я бы хотела, чтобы рядом со мной был такой человек. Я не всегда оказываюсь здесь, но другие не стремятся держаться рядом со мной.       Элла пожалела девушку. Она была всего лишь на втором курсе, но, очевидно, не успела завести друзей.       — Как долго ты собираешься здесь находиться? — поинтересовалась Элла.       — Пока не вернется мадам Помфри, — ответила Лавгуд. — Мои руки уже в полном порядке.       — Я понимаю.       — Ты? — рассмеялась Лавгуд. Она подняла свои здоровые руки, гладкие и безупречные.       Элла слабо улыбнулась.       Лавгуд тихо вздохнула.       — Спасибо, что поговорила со мной. Я знаю, что сейчас здесь только я одна, но всегда приятно поговорить с другими учениками. По доброй воле, разумеется.       — Не за что. У тебя нет друзей, — прямо заявила Элла.       — Нет, — подтвердила Лавгуд, — нет, кроме Джинни, но мы нечасто общаемся. Не хочешь ли ты стать подругами?       Элла вздрогнула.       — Подругами?        Лавгуд только улыбнулась.       — Не думаю, что мы были бы хорошими друзьями.       Лавгуд пожала плечами.       — Всегда приятно знакомиться с разными людьми. К тому же, я знаю, что могу на тебя положиться.       — Правда, Лавгуд?       — Полумна, — поправил Лавгуд. — В конце концов, мы теперь друзья.       — У меня нет права голоса, не так ли? — Элла облокотилась на подушку. Ей смутно вспомнился момент, когда она официально подружилась с Гермионой. Похожая ситуация, но все же другая. — Но ты вполне можешь стать моей следующей мишенью. Ты, в конце концов, очень странная.       — Спасибо, — Луна усмехнулась. — И я не думаю, что ты многого добьешься. Ты, кажется, понимаешь многие вещи, несмотря на то, как ты себя преподносишь.       — И какие именно вещи?       — Дружба, — заметила Полумна. — Убеждения. Эмоции. Ты просто должна продолжать развиваться.       — Как проницательно, — проворчала Элла. Развиваться? Краем глаза Элла заметила, как в больничное крыло вошла мадам Помфри с полным пузырьком. — Думаю, тебе пора уходить.       Полумна кивнула.       — Да.       Мадам Помфри остановилась рядом с кроватью Луны и в последний раз осмотрела ее, прежде чем разрешить ей уйти. Полумна улыбнулась и кивнула.       — Спасибо, — мечтательно улыбнулась Луна. — Я с нетерпением жду, что принесет наша дружба. До скорой встречи, Элла!       — До свидания, Луна, — ответила Элла, нерешительно улыбаясь. Возможно, ей стоит провести с девочкой еще какое-то время. Мерлин знал, что она жалеет бедняжку. Когда Полумна ушла, мадам Помфри подошла к кровати Эллы со склянкой.       — Это должно немного помочь твоей руке, — объяснила мадам Помфри, протягивая зелье. Элла взяла пузырек и с жадностью выпила, но отвратительный вкус вызвал у нее рвотный рефлекс. — Благодаря твоему быстрому выздоровлению, я уверена, что выпишу тебя уже сегодня, но мы должны быть уверены.       — Спасибо, — пробормотала Элла, возвращая флакон.       К концу дня Элла почти зачахла от скуки. К счастью, к ней заглянула Гермиона с книгой. Они перекинулись парой слов, в основном с обеспокоенными напутствиями Гермионы - «Я рада, что с тобой все в порядке, Элла, но не надо так сильно нервировать Хагрида!» - после чего Элла снова осталась одна, так как Гермиона ушла в общую комнату Гриффиндора заниматься. Помимо Гермионы, профессор Снейп тоже смог навестить ее в свободное время. Не то чтобы это было слишком приятно, ведь ее отругали за то, что она ведет себя как «безмозглая, самоотверженная гриффиндорка». Тем не менее, визит дяди Сева был оценен по достоинству.       Однако самое удивительное произошло после ужина.       Как раз когда Элла доедала еду, приготовленную мадам Помфри, дверь открылась, и в больничное крыло вошел Поттер.       О, как это восхитительно!       Хотела ли она видеть Поттера рядом? Нет. Знала ли она причину визита Поттера? Нет, но, несмотря на ее низкие ожидания его характера, он явно был здесь не для того, чтобы что-то украсть.       Поттер тупо вертел головой, осматривая комнату, и в конце концов остановился на Элле. Глаза Эллы сузились, когда Поттер приблизился. В попытке избежать встречи с этим дураком, Элла быстро поставила поднос на прикроватную тумбочку, открыла книгу и зарылась лицом в потёртые страницы. Это был хороший экземпляр, который, как решила Гермиона, был ей интересен, простая с виду книга, которая на самом деле рассказывала историю о деве, влюбившейся в волшебника, которого она раньше презирала.       Радость от того, что ее вовлекли в хорошее чтение, пусть даже банальное...       — Малфой? — позвал Поттер.       Элла проигнорировала его, просто перевернув страницу.       — Малфой.       Светлые волосы ярким занавесом струились вокруг ее лица, когда она смотрела на него сквозь ресницы. Она растерянно моргнула, все еще не понимая, на кого смотрит. Он казался таким другим, совсем не похожим на того, кого она помнила. Она не могла поверить, что он так сильно вырос, стал высоким, смуглым и, по общему признанию, красивым...       — Малфой! — Поттер оттолкнул книгу, бросив на Эллу грозный взгляд. Яркие зеленые глаза, казалось, заглядывали в душу Эллы, и она с трудом сдержала желание съежиться. Черт бы побрал Поттера за то, что у него такие странные и в то же время глубокие глаза.       — Что?! — зарычала Элла. Она читала, черт возьми! — Почему ты вообще здесь? Я думала, ты считаешь себя слишком великим, чтобы навестить кого-то вроде меня.       — Я хотел тебя увидеть, — сказал Поттер. — Ты тоже ворвалась ко мне в прошлом году, знаешь ли.       Элла нахмурилась.       — Я помню, но теперь, когда ты меня увидел, ты можешь уйти.       — Я не уйду.       — Тогда ты здесь, чтобы дать совет, как в прошлом году? — усмехнулась Элла.        — Ты в порядке?       — Почему ты беспокоишься?       Поттер сузил глаза.       — Не то чтобы я волновался, но я не думаю, что ты заслужила травму, несмотря на то, что оскорбляла Хагрида на протяжении большей части урока.       — Не стоит беспокоиться, — разочарованно вздохнула Элла. — Мы не друзья.       Поттер прикусил нижнюю губу.       — Я знаю, но...       — Я в полном порядке, так что можешь идти.       — Ты поступила правильно, — искренне сказал Поттер. Выражение его лица было сдержанным, но в глазах светилось что-то похожее на гордость. Какой странный (мерзкий, отвратительный, совершенно невыносимый) Поттер сегодня, но вот Луна относилась к совершенно другой категории. — Спасение Паркинсона, я имею в виду. Я видел, что произошло.       Элла фыркнула.       — А кто не видел этого? И, кроме того, Пэнси - моя подруга, так почему бы и нет?       Поттер застонал.       — Я пытаюсь быть искренним! Ты какая угодно, только не милая, но мне нужно сосредоточиться на других вещах.       Элла вернулась в август, когда Поттер предложил перемирие.       Вытянув неповрежденную руку, Элла ткнула Поттера в бок. Поттер вскрикнул и надул губы, что не могло не рассмешить Эллу.       — За что это?! — Поттер практически заскулил. Идиот.       — Ты кто-то другой, принявший Оборотное зелье? — Элла ухмыльнулась, вспомнив Оборотное зелье, который Гермиона сварила в прошлом году. — Я не думала, что достойна милосердного присутствия великого Мальчика-который-выжил.       Поттер потер бок.       — Не хочу тебя расстраивать, Малфой, но я все еще я!       Элла злобно усмехнулась.       — Хорошо.       Поттер подозрительно посмотрел на нее.       — МАДАМ ПОМФРИ!       Глаза Поттера расширились.       — Что?       — Меня преследуют! — кричала Элла, притворно испуганно хныча и размахивая левой рукой. — И моя рука снова начинает болеть!       Поттер выбежал из больничного крыла, бросив при этом последний взгляд на Эллу. Элла победно хихикнула. Она нацепила очаровательную улыбку, когда вошла мадам Помфри и принялась суетиться вокруг нее.       Надо отдать ему должное, он повел себя так высокомерно, ворвался сюда, словно хозяин этого места, и проигнорировал ее явное желание не видеть его, подумала Элла. Вскоре, когда ее оставили в покое, она вернулась к своей книге.       Леди Йота Эдас считала себя утонченной леди. Да, утонченной и к тому же чистой, если учесть строгие меры, принятые в отношении ее целомудрия. Но это не означало, что ее сердце никогда не билось, особенно рядом с ним. Она не была слепой, и с годами уже не могла отрицать, как сильно все ее существо стремится к нему, так сильно желая быть желанной и принятой. Несмотря на то что она боролась с этой внутренней тягой, в глубине души она знала, что покорится. Ведь он, которого в юности легко было не замечать, теперь пленял ее с каждым мгновением.       Элла сухо ухмыльнулась. Любовные романы. Чудесная мозговая деградация, за которую многие бы умерли.

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      — Похоже, что все собрались! — сказал профессор Люпин, закончив проверку присутствующих.       Прошло несколько дней после того, как Элла получила травму, и с тех пор она старалась не тревожить свою рану. После тщательных указаний мадам Помфри Эллу выписали через день после лечения в больничном крыле. Тем не менее, Элла старалась не отвлекаться от учебы. Защита от Темных Искусств многие дни была предметом обсуждения, но Элла надеялась, что они не собираются делать ничего слишком напряжённого.       Крэбб и Гойл обступили Эллу, когда они вошли в класс. Позади них Пэнси что-то обеспокоенно прошептала, и Элла не удержалась и притянула Крэбба и Гойла поближе для защиты. Она, конечно, понимала чувства Пэнси, но все эти переживания начинали раздражать.       Перед началом урока на другом конце комнаты безобидно стоял ящик... пока он не начал трястись.       — Вам, наверное, интересно, что там внутри, — начал профессор Люпин, остановившись рядом с коробкой. Он добродушно улыбнулся. — Внутри - боггарт. Кто-нибудь может сказать мне, что такое боггарт?       Профессор Люпин жестом указал на кого-то позади Эллы.       — Да, Дафна?       — Боггарт это оборотень, который превращается в самый большой страх человека, — ответила Дафна.       Профессор Люпин кивнул.       — Верно. Сегодня мы узнаем о боггартах. Во-первых, боггарты не имеют определенной формы, но, как уже говорила Дафна, они превращаются в то, что больше всего пугает человека.       Элла слушала, как профессор Люпин объясняет, что такое боггарт. Может быть, если бы Хагрид давал больше информации, возможно, все были бы лучше осведомлены об опасностях.       — Как только боггарт будет выпущен, он примет форму самого сильного страха ближайшего человека. Но вместе у нас есть преимущество перед боггартом. Есть предположения какое?       Элла подняла руку.       — Да... Элла, ты предпочитаешь, чтобы тебя так называли?       — Да, сэр. Боггарт находится в невыгодном положении из-за нашей численности - большое количество людей запутает боггарта, поэтому он не будет знать, в какой страх превратиться, — ответила Элла.       — Правильно, — профессор Люпин кивнул. Он гордо улыбнулся, и у Эллы защемило сердце от того, как улыбка украсила его покрытое шрамами лицо. Несмотря на потасканный вид, который очень не нравился Элле, он выглядел совсем не плохо, особенно с такой милой улыбкой. Элла наклонила голову, чувствуя, как теплеют ее щеки, пока профессор Люпин продолжает лекцию.       Профессор Люпин начал объяснять принцип Риддикулуса. Он продемонстрировал движение палочки и предложил классу попробовать. Элла была уверена, что прекрасно разобралась в заклинании, и ей было достаточно кивка профессора Люпина. Казалось, ее лицо пылало всякий раз, когда она чувствовала на себе взгляд профессора Люпина.       — Итак, кто хочет попробовать первым? — спросил профессор Люпин, закончив с движениями палочек.       Забини поднял руку и небрежной походкой пересек группу, чтобы встать рядом с профессором Люпином.       — Если ты не возражаешь против моего вопроса, чего именно ты боишься больше всего? — спросил профессор Люпин. Его рука легла на защелку ящика.       — Я против, профессор, — холодно спросил Забини. — Почему мы должны демонстрировать всем свои худшие страхи? Кто знает, что произойдет за пределами класса.       Профессор Люпин грустно улыбнулся.       — Неужели? Ладно, приношу свои извинения. Кто-нибудь возражает против того, чтобы заниматься отдельно? Конечно, я все равно буду в комнате, но вы не будете находиться рядом с кем-то еще.       Когда никто не поднял руку, профессор Люпин кивнул и велел классу выстроиться в очередь у входа в кабинет. Элла специально встала сзади, не желая открывать незнакомцу свой самый страшный страх.       Не то чтобы она знала, чего именно она боится, кроме, может быть, разочарования отца. Также, она не хотела, чтобы ее сочли глупой, если она раскроет свой дурацкий страх, особенно в присутствии профессора Люпина.       Начиная с Забини, очередь продвигалась вперед, и, к ужасу Эллы, в конце концов дошла и до нее. Она прокляла свое несчастье и пожалела, что не оказалась в самом конце. По словам Нотта, который стоял прямо за ней, занятия закончиться примерно через десять минут.       — Если бы только ты была самой последней, — беззаботно прокомментировал Нотт. — Удачи, Малфой.       — Мне не нужна удача, — усмехнулась Элла. — Я знаю это заклинание наизусть. Ни один боггарт не превзойдет меня.       Она надменно фыркнула и вошла в комнату. Как только она столкнулась с боггартом, который когда-то был странным светящимся шаром, он превратился в темную фигуру. Это мог быть и дементор, но, судя по тому, что он не парил, это было что-то другое. Однако Элла сразу же узнала его.       Вся уверенность, с которой она входила в комнату, в этот момент испарилась.       Возможно, ей стоит пересмотреть свои мысли, ведь до сих пор она не осознавала свой самый страшный страх. Несмотря на это, Элла знала, что страх был реальным, поскольку что-то холодное, казалось, поползло по ее позвоночнику, когда ее взгляд встретился с затемнённым лицом. Она вспомнила, как впервые почувствовала парализующий страх. Если бы не тот кентавр, Элла была уверена, что они с Поттером были бы убиты.       Элла вздрогнула, когда с подбородка фигуры упала серебристая капля.       Оно протянуло к ней руки и что-то непонятно пробормотало. Звук был жутким, и казалось, что оно шипит.       — Ты знаешь, что делать, Элла, — сказал профессор Люпин, его голос вернул Эллу к реальности. Она кивнула, дрожащим движением подняв палочку.       Элла глубоко вдохнула, изо всех сил стараясь загнать страх подальше, а затем крикнула:       — Риддикулус!       Сначала с боггартом ничего не произошло. Он продолжал тянуться к ней, но, к счастью, после второй попытки Эллы произнести заклинание, замаскированная фигура превратилась в скандально выглядящее кружевное платье (от которого мама пришла бы в ужас). Элла бы сказала, что это было разочаровывающие, но она осталась в раздумьях, наблюдая, как профессор Люпин загоняет боггарта обратно в шкаф.       — Похоже, у нас закончилось время, — небрежно сказал профессор Люпин, взглянув на часы. — Я соберу весь класс обратно.       Элла только кивнула, ее мысли все еще были заняты видом боггарта. Неужели она действительно так сильно боялась этой фигуры? Ей было всего одиннадцать, а его больше никто не видел и не слышал, так почему? Несомненно, он напугал ее и застал врасплох, но был ли это действительно такой важный момент? Или это было показательно для ее защищённого детства, и боггарт лишь приняло форму ее худшего опыта?       Элла покачала головой, молча наблюдая за тем, как класс возвращается в аудиторию. Если она продолжит свой анализ, у нее может разболеться голова.       Профессор Люпин улыбнулся классу.       — Спасибо за активное участие, — обратился он ко всем. — Я присуждаю Слизерину пять баллов за то, что вы смело побороли свой страх и еще пять баллов Дафне и Элле, за ответы на мои вопросы. Цель этого урока - не только выучить новые заклинания, но и узнать больше о себе, чтобы вы могли подготовить соответствующую защиту от своих врагов. Ваши годы в Хогвартсе это часть важнейшего периода, который поможет вам развиваться, поэтому я надеюсь, что этот урок принесет вам всем какую-то пользу.       — Вашим домашним заданием будет прочитать и подытожить главу о боггартах. Это нужно сделать на следующее занятие. А сейчас, как я понимаю, у некоторых из вас ещё есть занятия, поэтому мы закончим на этом, — завершил урок профессор Люпин.       Класс вышел, наполнив коридор разговорами. Пэнси взяла Эллу за руку, но вскоре ей пришлось отпустить подругу, так как ее рука была отброшена.       — Иди вперед, — настаивала Элла. — Мне нужно кое-что обсудить с профессором Люпином.       Пэнси надулась.       — Но я хотела рассказать тебе о своем ужасном опыте с боггартом!       Элла лишь беззастенчиво улыбнулась.       — Ладно, — надулась Пэнси. — Я просто поговорю об этом с другими девочками. Может, ты наверстаешь упущенное позже вечером.       — Развлекайся.       Элла знала, что позже ее будут допрашивать. А зная Пэнси, ее боггарт, скорее всего, был зеркалом, в котором отражалась она сама с очень плохими физическими данными. Несмотря на то, что Пэнси нравилась Элле, она была довольно тщеславной, даже больше, чем Элла.       Пэнси двинулась к Дафне, увлекая её за собой так же, как она делала это с Эллой ранее. Элла вздохнула и повернулась лицом к профессору Люпину, который уменьшил и убрал ящик с боггартом в карман. Он повернулся и, заметив Эллу, добродушно улыбнулся.       — Элла, — сказал он, — тебе что-то нужно?       Элла поджала губы, обдумывая, что ответить. Недавно мама сообщила ей, что профессор Люпин дружил с Сириусом Блэком. Они были лучшими друзьями, наряду с Джеймсом Поттером и Питером Петтигрю (последний почти не упоминался). Профессор Люпин не был так близок с Блэком, как покойный Поттер-старший, но, по слухам, четверо бывших студентов были дружной компанией, годами устраивавшей розыгрыши и шалости - совсем как близнецы Уизли.       Она хотела узнать больше о Блэке с точки зрения профессора Люпина и обеспечить безопасность своих друзей. Мама как-то упомянула о ненависти Блэка ко всему Слизерину.       — Я не хочу показаться грубой, сэр, — вежливо начала Элла, — но я хотела бы спросить о чем-то более... личном.       — О?       — Когда-то вы дружили с Сириусом Блэком, не так ли? — прямо сказала Элла. — Не могли бы вы рассказать мне о нем? Как я могу обезопасить себя от него?       Профессор Люпин замер. Его брови поднялись, когда он обдумывал слова Эллы.       — Откуда ты это знаешь? — тихо спросил он.       — Мне рассказала мама, — ответила Элла. — Нарцисса Малфой, урожденная Блэк. Сириус Блэк - ее двоюродный брат.       — Ах, Нарцисса Блэк, да, я помню ее, хотя и смутно, — пробормотал профессор Люпин. — Конечно, она рассказала тебе о нем более чем достаточно?       — Но вы были ближе к нему, — рассуждает Элла. — Мама говорила мне, что он ненавидел Слизерин, а раз он на свободе, я не хочу, чтобы мои друзья или я сама подвергались опасности. И нет, я не доверяю этим дементорам. Если Блэк смог выбраться из Азкабана, то у него есть все шансы проникнуть в Хогвартс.       Профессор Люпин вздохнул.       — Можешь не беспокоиться об этом, Элла. Я тоже не доверяю дементорам это не то, с чем должны сталкиваться дети, но они существуют не просто так. А другие сотрудники находятся в состоянии повышенной готовности, если он вдруг проберется внутрь.       — Если не Слизерин, то он охотится за Поттером, — заметила Элла. — Говорили, что он был близок к Темному Лорду, но... Я не думаю, что это так. Тем не менее, он сбежал из Азкабана, так что он может быть опасен для меня, даже если он действительно охотится за Поттером.       — Тебе не стоит беспокоиться о Гарри, — мягко сказал профессор Люпин. — С этим мы справимся.       Элла мысленно усмехнулась. Беспокоиться? О Поттере? Откуда это взялось? Не все крутилось вокруг этого гада!       — Я просто хотела узнать что-нибудь, что может быть полезным, — сказала Элла. — Не каждый день кто-то сбегает из Азкабана.       — Действительно, — профессор Люпин кивнул. — Итак, есть ли что-нибудь еще?       — Не могли бы вы никому не рассказывать о моем боггарте? — спросила Элла немного застенчиво. — Мы не хотели сталкиваться с нашими страхами, когда все смотрят, но я просто хотела убедиться, что никто не узнает. Даже я не понимаю, как это может быть моим самым страшным страхом.       Профессор Люпин ободряюще улыбнулся.       — Никто не узнает, не волнуйся.       — Спасибо.       — Даже если ты не знала об этом страхе, — добавил профессор Люпин, — я надеюсь, что ты получила представление о нем. Ты замечательно справилась, Элла, преодолев этот страх. И это видно, наряду с Гермионой Грейнджер, другие преподаватели высоко отзываются о тебе и твоих достижениях. Продолжай в том же духе.       Элла почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Ей казалось, что она вот-вот самовозгорится.       — С-спасибо, сэр! — тихо пробормотала Элла.       Она не понимала, что с ней происходит, но трепетное чувство внутри нее было одновременно и хорошим, и плохим. Кроме того, Элла могла поспорить, что ее лицо выглядит очень красным, особенно на фоне ее бледной кожи.       Профессор Люпин захихикал, когда Элла практически выскочила на улицу с восклицанием:       — Хорошего дня, профессор!       Звонкое хихиканье профессора Люпина, раздавшееся в классе, мало помогло унять сердцебиение, и Элла захихикала, вспомнив, как глаза профессора Люпина смотрели на нее во время их разговора. В них очаровательно сочетались янтарь и лесной орех, переплетаясь в разнообразные оттенки.       Элла остановилась перед входом в общую комнату Слизерина, медленно дыша и похлопывая себя по остывающим щекам. Она не ожидала, что ей понравится профессор Люпин, учитывая плохой послужной список преподавателей Защиты от Темных Искусств за последние два года. В нем было что-то странное, но это легко упускалось из виду тем, насколько искренним он себя представлял. Кроме того, он казался гораздо более искренним и беспристрастным по отношению ко всем. Конечно, это был всего лишь один урок, но пока он производил хорошее впечатление.       И выглядел он просто восхитительно в своей зрелой, огрубевшей внешности.       Элла почувствовала, как ее лицо побелело еще больше, чем обычно.       Нет.       Этого не может быть.       — Неужели мне нравится профессор Люпин? — прошептала Элла, растерянно стоя перед входом в общую комнату.       Салазар, неужели это сделает из нее такую же дуру, как Гермиону и Пэнси с их стадией Локхарта? Профессор Люпин хотя бы знал, что делает, но по сравнению с Локхартом он был менее привлекателен. И что бы сказал отец, если бы узнал, что его дочь и наследница увлеклась каким-то безымянным профессором.       Все панические мысли исчезли, когда Элла вспомнила добродушное лицо профессора Люпина и его теплую улыбку, которая подчеркивала его умные глаза.       Элла неловко улыбнулась, покачав головой и пробормотав пароль. Она решила поддаться чувствам, ведь кто может обвинить тринадцатилетнюю девочку в том, что она нашла кого-то привлекательным?       Несмотря на то что Элла так и не достигла своей первоначальной цели - узнать больше о Блэке, - она чувствовала себя прекрасно.

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      Следующие дни прошли нормально. Профессор Люпин, похоже, нравился всем, кроме друзей Эллы. Пэнси решила, что профессор Люпин - ужасный учитель, раз позволил боггарту стать ее худшим страхом (неудивительно, что это была Пэнси, вся в пятнах).              Крэбб и Гойл послушно последовали внезапной неприязни Нотта и вместе с Пэнси стали распространять всякую чушь о новом профессоре Защиты. Дафна была вне себя от ярости, так как речь шла о ее лучшей подруге и женихе.       Тем временем Элла благополучно провела свое выздоровление за учебой, изредка встречаясь с Гермионой в библиотеке.       Последний их разговор касался домашнего задания и проекта по Нумерологии, но Гермиона время от времени упоминала о вновь обретенной неприязни Уизли к ней и ее странному коту. Не то чтобы Элле было жаль ее, ведь Уизли просто не заслуживал Гермионы. Она не стеснялась сыпать оскорблениями и в его адрес, на что Гермиона мягко (и, что забавно, неохотно) просила прекратить. Если кот был наполовину книзлом, то, конечно, он знал, что делал, когда нападал на крысу. Возможно, грызуну просто нужно было уйти, ведь книзлы могут быть довольно умными.       В целом, Элла в основном общалась с девочками из Слизерина, и ее травма скоро должна была остаться в прошлом.       За исключением Зелий.       Поскольку это был сдвоенный урок с гриффиндорцами, Зелья означали время с ними, а значит, с Поттером и Уизли.       Однако утро Эллы было не слишком удачным.       После долгих занятий до поздней ночи Элла проспала. Пэнси случайно зашла за вещами, и, разбудив Эллу, любезно предложила кусочек булочки. Не помогло и то, что Элле пришлось быстро забинтовать и перевязать руку, которая отказывалась полностью заживать, несмотря на все зелья и меры предосторожности. И Мерлин, рана была глубокой. Уже не очень болела, конечно, но ей просто пришлось немного притвориться, чтобы воспользоваться преимуществами снисходительного отношения, особенно на уроке Зелий.       Элла замедлила шаг, приближаясь к классу, выпрямилась и прошествовала внутрь с уверенностью человека, опоздавшего по моде. Однако внутри она проклинала утренние неудачи и надеялась, что день станет немного лучше.       Тем временем Пэнси не помогала Элле.       — Как дела, Элла? — обеспокоенно спросила Пэнси уже в тридцатый раз за это утро, Элла готова была поклясться, что Пэнси влюбилась в нее, так как она вела себя слишком настойчиво. Или, возможно, она решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы превратиться в курицу-мать по отношению к своим друзьям. — Сильно болит?       Элла с досадой вздохнула, надув губы.       — Да, — ответила она, подумав: «Будет еще больнее, если ты будешь постоянно об этом напоминать, но, возможно, я не против небольшого внимания».       Чтобы не мешать Пэнси, Элла прошла мимо нее, отпихнув Гойла к свободному месту рядом с Пэнси. Она заговорщически подмигнула двум мальчикам, хотя они, скорее всего, не знали о ее желании избежать беспокойства Пэнси.       Найдя еще одно свободное место в классе, рядом с Поттером и Уизли, Элла недовольно хмыкнула. Вот тебе и попытка хорошо провести день. Поймав презрительную гримасу Поттера и Уизли, Элла решила, что, пожалуй, ей придется довольствоваться любыми развлечениями. И вот Элла поставила свой котел, с жалкой улыбкой раскладывая ингредиенты для своего Уменьшающего раствора.       Ингредиенты невинно лежали перед ней, и, когда рядом были Поттер и Уизли, Элла решила использовать свою травму по максимуму.       Правда, порез был уже не таким серьезным, но кого это волновало? Уж точно не Эллу, и не профессора Снейпа, учитывая его ненависть к Поттеру.       — Сэр, — робко позвала Элла профессора Снейпа, — сэр, мне нужна помощь, чтобы разрезать эти корни маргариток, потому что моя рука...       Не поднимая глаз, профессор Снейп приказал Уизли разрезать корни маргаритки Эллы. Уизли молча шипел и ругался, нарезая корни Эллы в произвольных размерах. За это профессор Снейп приказал ему поменяться своими корнями с корнями Эллы. Рядом с Уизли хмурился Поттер, и даже он не избежал наказания, когда ему пришлось снимать шкуру с абиссинской смоковницы Эллы. Похоже, этот день всё-таки был удачным.       — Видели в последнее время вашего приятеля Хагрида? — тихим голосом спросила Элла у Поттера и Уизли.       — Не твое дело, — раздраженно пробормотал Уизли.       — Его должность под угрозой, знаете ли, — небрежно добавила Элла. — Отец не очень-то рад моей травме...       Несколько дней назад Элла получила письмо от отца, состоявшее из длинной тирады о Хагриде. Предположительно, отец будет рассматривать этот вопрос в Совете управляющих, и хотя недавние события не выставляли его в выгодном свете перед Советом, его репутация все еще была сильной, особенно учитывая обоснованные риски, которые Хагрид создал с гиппогрифами.       Элла горько усмехнулась, когда Уизли прорычал:       — Продолжай болтать, Малфой, и я нанесу тебе настоящую травму.       Пожалуйста. Какой невоспитанный грубиян.       — Отец пожаловался школьному руководству и в Министерство Магии. Отец имеет большое влияние, вы же знаете. А такая серьезная травма, как эта, - Элла тяжело вздохнула, даже расстроенно потянулась к перевязи, - кто знает, будет ли моя рука когда-нибудь прежней?       — Так вот зачем ты ее надела, — сказал Поттер, в гневе обезглавливая несчастную мертвую гусеницу. — Чтобы попытаться уволить Хагрида.       Элла нахмурилась.       — Нет. Вообще-то, это все отец. Но ты должен учитывать, как этот болван ведет свои занятия. Если бы я была родителем - Уизли, режь мне аккуратно гусениц! - я бы забеспокоилась, если бы кто-то, не имеющий профессионального образования, вел опасный урок, тем более после того, как узнала, что мой ребенок серьезно пострадал на первом же уроке. Если ты пытаешься опровергнуть, то Защита от Темных Искусств - еще один пример, но, по крайней мере, мы находимся под тщательным контролем при работе с опасными магическими существами.       И, кроме того, учитель был гораздо более физически привлекательным и умел преподносить свои знания. Профессор Люпин был просто слишком хорош, и у него были свои милые моменты, которые Элла очень ценила.       Судя по выражению лица Поттера, он нехотя согласился. Не с мнением об учителе, а с тем, насколько хороша была Защита, хотя это было бы интересной мыслью. Однако Поттер ничего не сказал, сосредоточившись на своем зелье.       Остаток урока прошел спокойно, если не считать еще одного происшествия с участием Лонгботтома.       Позже вечером Элла сидела с Гермионой в их тайном уголке. Быстрое царапанье пера Гермионы и стремительное перелистывание страниц заглушали все остальные звуки в библиотеке. Тем временем Элла читала о Дезиллюминационном заклинании, недавно закончив домашнее задание. Все это было сделано ради того, чтобы быть скрытной, подслушать сплетни или забрести в библиотеку в неурочный час, то эти чары были полезны.       — Мы с Роном теперь в более хороших отношениях, — внезапно сказала Гермиона. Элла подняла голову и задумчиво нахмурилась.       — Конечно, в хороших, — язвительно сказала Элла. Она готова была поспорить на двадцать галеонов, что их мир продлится недолго, но не стала озвучивать эту мысль. — Ссоры из-за пропавшей крысы - не повод для гордости, Гермиона.       Щеки Гермионы покраснели.       — Но даже в этом случае, — продолжала Элла, — я ожидаю, что ты будешь более зрелой личностью и проигнорируешь ребячество Уизли. Очевидно, что тебе есть на чем сосредоточиться, кроме как на нытье и недовольстве Уизли.       Элла бросила взгляд на разбросанные по столу материалы Гермионы. Гермиона смущенно хихикнула, убирая свои вещи.       — Другие слизеринцы называют меня сумасшедшей за то, что я посещаю слишком много факультативов, — проворчала Элла. — Но, по крайней мере, не до такой степени. А сейчас я предлагаю тебе отдохнуть. Ты выглядишь хуже, чем обычно.       — Верно, — прошептала Гермиона. Она встала. — Прости, что мы не смогли много поговорить. Я была очень занята в последнее время.       Выражение лица Эллы смягчилось.       — Я понимаю. Просто отдохни, Гермиона. Такими темпами ты просто выгоришь, а ведь еще и половины семестра не прошло.       — Конечно. Спокойной ночи, — кивнула Гермиона, уходя.       Элла закрыла книгу и собрала вещи. Однако вместо того, чтобы покинуть библиотеку, она села за свободный столик у окна. Людей было не так много, учитывая время, поэтому здесь было спокойно.       Флинт заставлял команду Слизерина по квиддичу усиленно тренироваться, и это становилось все более утомительным. Элла подумывала о том, чтобы уйти из команды и сосредоточиться на учебе, ведь квиддич ее не слишком увлекал, но и она, и Флинт знали, что она - лучшая кандидатура на роль ловца.        И пусть Элла не считала себя такой мелочной, но ей все равно хотелось получить шанс бросить прямой вызов Поттеру.       Но, скорее всего, в ближайшее время этого не произойдет, так как Флинт раздумывал, не использовать ли травму Эллы в качестве предлога для игры против другого факультета.       Выглянув в окно, Элла отвлеклась от своих мыслей, заметив вдалеке темное пятно. Ее глаза сузились, сосредоточившись на постороннем объекте. Похоже, это был не дементор, поскольку они парили.       Он больше походил на животное.       Устало ворча про себя, Элла отмахнулась от этой мысли и встала, решив, что лучше всего будет практиковать Дезиллюминационное заклинание в уединении своей кровати, за шторами.       Больше ничего не произошло, кроме спокойной ночи, когда она практиковала чары в постели.       Но, конечно, в Хогвартсе никогда не бывает скучно.       Через день, когда занятия закончились, Элла стояла у входа в замок. Под действием Дезиллюминационных чар она была практически невидима. К счастью, дементоров поблизости не было, но она старалась не покидать территорию замка.       Сейчас она видела то же самое темное пятно, что и вчера вечером. Однако с ее места у окна в коридоре пятно выглядело более четким под солнечными лучами и, конечно, ближе. Приглядевшись, она поняла, что темная фигура ей знакома, вплоть до спутанного черного меха.       Элла надеялась, что не ошиблась.       С того места, где она стояла, Элла могла видеть, как собака остановилась на своем месте, прежде чем направиться к берегу озера.       Элла огляделась по сторонам и, не обнаружив никого, последовала за собакой. Ее шаги были бесшумными, и она полностью сливалась с окружающей обстановкой. Насколько она знала, только дементоры могли обнаружить ее, но здесь не наблюдалось ни холода, ни плавающих черных тряпок.       Она остановилась как раз в тот момент, когда пес повернул голову, чтобы понюхать воздух. Элла напряглась. Мерлин, она забыла об этом моменте касательно животных.       Пес повернулся к Элле лицом, все еще задрав нос по воздуху, и подошел к ней. Пёс остановился в нескольких дюймах от неё, и Элла сразу же поняла, что это тот самый бродяга из Косого переулка. Как ему удалось добраться до Шотландии, она не знала, но, возможно, это был не совсем обычный пес.       Нос животного ткнулся в почти невидимое колено Эллы. Элла решила, что лучше нападение пса, чем высасывание души, но она не думала, что он причинит ей вред.       Сняв заклинания, Элла опустилась на колени и прошептала:       — Привет.       Пес возбужденно тявкнул и повалил Эллу на землю. Элла завизжала и оттолкнула животное, когда оно прижалось к ее шее.       — Ах, стоп! — Элла рассмеялась. — Ах ты, грязный мерзавец! Ты пачкаешь мою одежду!       Пес отступил, и Элла, ворча про себя, встала и вытерла пыль со своих одеяний. Элла усмехнулась, осторожно погладив шерсть питомца. Очевидно, пес заметил перевязанную руку Эллы: он поскуливал и прижимал морду к перевязи. Элла никогда не думала, что пес может быть таким выразительным, почти как человек.       Элла тепло улыбнулась. Она проигнорировала ту часть себя, которая кричала не пачкаться, и обняла пса. Элла понимала, насколько привязалась к нему, и нашла утешение в лохматой шерсти этого бродяги. И все же было что-то успокаивающее в том, чтобы иметь животное-компаньона, и было жаль, что она не могла держать Атласа рядом. Неудивительно, что Гермиона была так счастлива со своим котом.       — Все в порядке, — сказала она. — Просто небольшая ситуация на одном уроке. Пришлось защищать друга.       — В любом случае, как ты сюда попал? Ты так сильно по мне скучал? — пошутила она.       Пес скулил, сидя на корточках. Он мило вилял хвостом и смотрел на Эллу красивыми серыми глазами, так похожими на ее собственные.       — Тебе нужна ванна, — заметила Элла. — Мне нужна ванна, раз уж ты испачкал меня всякой грязью, которую приобрел во время своего путешествия. Ты ведь не аппарировал в Хогсмид? Ты вообще можешь аппарировать, учитывая, как далеко ты забрался? Ты что, тайком пробрался в Хогвартс-экспресс?       Пес радостно залаял, не показывая никаких признаков ненормальности, кроме понимания слов Эллы.       — Ты кормил себя? — спросила Элла, осматривая пса. Он выглядел худее, чем в прошлый раз, когда она впервые его увидела. — Ты выглядишь голодным. Но давай сначала приведем тебя в порядок.       Элла повела пса к неприметной части берега. Если смотреть со стороны замка, то их никто не увидит. Учитывая, что вокруг были дементоры, снаружи тоже вряд ли кто-то был. Она превратила большой камень в ведро, затем наполнила его сильным Агуаменти. После этого она наложила на собаку заклинание Скорджифай, а затем поставила наполненное ведро рядом с собой.       Она крепко сжимала палочку, бормоча заклинания, помогающие очистить пса. Если бы ее родители узнали, что она использует сложные заклинания, чтобы отмыть какую-то дворнягу из Косого переулка, они бы оторвали ей голову. Но в данный момент ей было все равно.       Лишняя вода была выплеснута в озеро, и Элла произнесла заклинание, чтобы высушить пса. Он выглядел очень пушистым, но Элле пришлось вытереть его от воды.       — Определенно лучше, — одобрительно сказала Элла.       Пес выглядел довольным, глядя на свое размытое отражение в воде.       — У тебя есть какое-нибудь имя? — спросила Элла. Если этот пес собирался остаться с ней, она могла бы дать ему имя. Она не жалела, что привязалась к нему. — Если ты не против, я буду иногда навещать тебя.       Пес подошёл к Элле и коснулся носом ее неповрежденной руки. Элла восприняла это как положительный ответ и задумалась о имени. Она придумала всего несколько, и большинство из них были связаны с разными звездами. Было одно - Сириус, в честь Канис Майор, но один Сириус уже был на свободе.       — Канис... — пробормотала Элла. Посмотрев вниз, Элла улыбнулась Канису. — Это будет твое новое имя. Нравится?       Канис радостно залаял, и Элла рассмеялась, погладив чистый мех Каниса. Без грязи и мусора мех был черным, как ночное небо.       — Кто хороший мальчик? — ворковала Элла. Она ничего не могла с собой поделать, но, к счастью, рядом никого не было. — Ты мальчик, да?        У нее было предчувствие, что Канис не захочет, чтобы она проверяла его... части тела. Она просто знала.       — Ну, тогда ты просто восхитителен, особенно теперь, когда ты полностью вымыт. А теперь, Канис, мне нужно, чтобы ты немного побыл здесь, а я вернусь и принесу тебе еду. Договорились?       Элла уже знала, что Канис - не обычный пес, но его утвердительный кивок в ответ на ее указания еще больше убедил ее в том, что в нем есть что-то большее. Она решила не зацикливаться на этом, опасаясь, что Канис втайне может оказаться каким-нибудь серийным убийцей-анимагом. Мерлин, возможно, она все-таки не была предназначена для Слизерина.       Но после того как она проведет время с Канисом, она примет заслуженный душ.       Пока Элла мчалась по Хогвартсу, она думала о том, где бы ей найти еду. К сожалению, мамина еженедельная посылка уже была съедена, а время обеда уже прошло.       Но ведь есть же кухня!       Элле нужно было только вспомнить, где она находится - она была уверена, что отец когда-то говорил ей об этом.       — Кухня, кухня... — рассеянно пробормотала Элла.       Однако в спешке она натолкнулась на какого-то случайного ученика, в результате чего едва не упала на пол. Другой студент чуть не упал на нее, но Элла вовремя уклонилась.              — Что? — Элла задыхалась, а потом ее глаза сузились, когда она встретилась взглядом со знакомыми зелеными глазами. — Поттер?! Что это было?       Поттер застонал, потирая плечо. Он сверкнул глазами в ответ.       — Это я должен спросить у тебя, — пробурчал Поттер. — Ты не обращала внимания на окружающую обстановку!       — Ну, ты-то обращал, так что должен знать, когда нужно уйти с дороги, — раздраженно возразила Элла. Всегда с Поттером! Элла насмешливо покачала головой. — Ну, я только что потратила на тебя драгоценные секунды. Прочь отсюда, вредитель! Я на задании!       Элла ушла, оставив позади раздраженного, но в то же время смущенного Поттера.       — Малфой!        Элла услышала, как Поттер зовет ее.       Позади раздались шаги, и вскоре Поттер уже мчался рядом с ней. Как он мог быть таким быстрым, особенно для тощего мальчишки? Элла не знала, да ей и не было до этого дела, потому что ее ждал один пес.       — Оставьте меня в покое! — прошипела Элла, останавливаясь. Она бросила взгляд на подозрительное выражение лица Поттера. — Это не твое дело, Поттер! И где вообще твои маленькие друзья?       — Гермиона занята учебой, а Рона похитили его братья, — Гарри пожал плечами. — Я просто гулял, пока ты не врезалась в меня.       — Я врезалась в тебя? — Элла насмешливо хмыкнула. — Пожалуйста, Поттер. Ты мог бы проявить вежливость и отойти с дороги.       — Куда ты идёшь?       — Не твое дело, — Элла фыркнула, глядя на Поттера. —А теперь уходи, или я прокляну тебя до следующей среды! Я и так выбиваюсь из графика.       — Ладно, — проворчал Поттер, и Элла отпихнула его, отвернувшись, чтобы продолжить путь. Последнее, что она услышала от Поттера, было его смущенное бормотание: — Почему до среды?       Как бывший префект Слизерина, отец знал некоторые места, о которых не знает ни один студент, в основном благодаря тому, что исследовал замок во время своих ночных дежурств. Одним из таких мест была кухня, о которой мало кто знал. Предположительно, она находилась рядом с общей комнатой Хаффлпаффа. Не то чтобы Элла вообще знала, где обитают хаффлпаффцы, но она должна была найти ту картину с грушей.       «И пощекотать ее», — добавила она про себя, вздыхая, когда бродила по коридорам.       Спустя, казалось, целую вечность - вместе с поиском картины, что Элла должна была сделать раньше - она наконец нашла вход в кухню. Она устало почесала грушу, но вскоре забыла об усталости, когда ее взгляд упал на всех домовых эльфов, бегающих по кухне. Кастрюли и сковородки летали и звенели, а посуда была расставлена на столах, идентичных тем, что стояли в Большом зале.       Несколько домовых эльфов остановились и уставились на Эллу.       — Привет, — осторожно сказала Элла.       Домовые эльфы пискнули и начали возбужденно болтать, приближаясь к Элле. Элла шагнула дальше в кухню, и ее обступили домовые эльфы.       — Маленькая хозяйка! — радостно воскликнул один из домовых эльфов. Несколько эльфов кивнули, и они продолжили выражать свое волнение по поводу присутствия в их комнате человека.       — Чем мы можем помочь маленькой хозяйке? — спросил один из домовых эльфов у Эллы.       — Элла, — поправила Элла. — А мне, пожалуйста, корзинку с едой. Желательно с мясом.       — Конечно, мисс Элла, — сказал домовой эльф, торжественно кивнув. — Пасти исполнит просьбу мисс Эллы.       — Спасибо, Пасти, — сказала Элла.       Пасти прослезилась.       — О, мисс Элла так добра! — воскликнула Пасти. Она убежала и быстро вернулась с большой корзиной в хрупких руках. — У Пасти просьба мисс Эллы.       Другие домовые, окружавшие Эллу, засуетились вокруг нее, предлагая ей тарелки с десертами и пирожными. Элла взяла пирожное, а также корзинку для Каниса. К сожалению, у Эллы не было времени по-настоящему полюбоваться кухней, поэтому она попрощалась с домовыми эльфами и вышла из кухни.       — Мисс Элла может приходить в гости в любое время! — сказали домовые эльфы, продолжая заниматься своими делами. С радостью Элла вернулась в убежище Каниса. Возможно, еще один визит будет не так уж и плох.       Ей вообще нравилась идея иметь еще одно тайное место. Особенно с населением, которое ее обожало.

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      Когда наступило утро Хэллоуина, Слизеринцы третьего курса уже закончили готовиться. Пэнси вывела девочек за пределы школы, и, дойдя до Хогсмида, они решили побродить по окрестностям. В конце концов они зашли в «Шапка-невидимка», где Пэнси и Дафна решили, что сейчас самое время присмотреть себе новые мантии, но ничего не купили, так как качество тканей их разочаровало.       Они заглянули в «Сладкое королевство», где купили столько сладостей, что их хватит до конца года. Трейси, в частности, была в восторге от своих покупок, а Миллисент чувствовала себя неуверенно из-за риска набрать лишний вес от всех этих лакомств. Элла купила несколько сахарных перьев для себя, а Дафна и Пэнси остановились на ассортименте конфет.       Элла призналась, что могла бы сэкономить на «Сладком королевстве» до другого раза, учитывая щедрые еженедельные мамины посылки, но она восхищалась причудливой красотой деревни.       Завершился их визит в «Трех метлах», где они попробовали знаменитое сливочное пиво. В целом это была замечательная поездка, и Элла с нетерпением ждала следующей.       День был действительно замечательным.       За исключением ночи Хэллоуина, которая, похоже, ежегодно становилась неизменной.       После пира, наполненного едой, весельем и ненавистью к Поттеру, все собрались в Большом зале, где им предстояло остановиться на ночлег. Только потому, что Сириусу Блэку понадобилось пробраться в замок и испортить картину, охранявшую гриффиндорскую общую комнату, что Элла сочла недостойным для Блэка.       Возможно, то, что Поттер учится в Хогвартсе, было хорошим объяснением всех этих происшествий на Хэллоуин. Учитывая важность этого дня для Поттера, главным образом потому, что в этот день умерли его родители, это было вполне логично. Если годовалый ребенок смог победить Темного Лорда, то, несомненно, это может быть связано со всеми событиями, происходящими каждый Хэллоуин с момента начала их обучения в Хогвартсе. На самом деле Эллу волновал лишь тот факт, что с первого года ее пребывания в школе Самайн превратился в ежегодный Хэллоуин, на котором неудачливый Поттер сеял хаос в обществе.       Единственное, что в этом было хорошего, то, что это каким-то образом положительно сказывалось на Элле.       Через несколько дней в школе состоялся матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином.       Только вместо Слизеринцев играли Хаффлпаффцы, так что матч стал Гриффиндор против Хаффлпаффа.       Все началось с травмы Эллы, но в этом был виноват Маркус Флинт, решивший воспользоваться раной, которая с легкостью полностью зажила, за исключением того, что иногда щипало, когда рука слишком сильно напрягалась. По крайней мере, шрам не был заметен.       Громоздкая перевязь наконец-то исчезла, но разве это помешало Флинту и профессору Снейпу отложить их игру? Ничуть, и Элле было неприятно, что ее не посвятили в их планы. Особенно потому, что это подразумевало отсрочку ее момента опозорить Поттера.       Еще одним интересным событием стало занятие по Защите от Темных Искусств у гриффиндорцев третьего курса за день до игры в квиддич. Профессор Снейп преподавал вместо профессора Люпина, которому пришлось взять отпуск по болезни. Элла была рада, что Слизеринцы провели урок первыми, иначе ей не удалось бы провести замечательное занятие с профессором Люпином. Однако интереснее всего было то, что профессор Снейп сразу же перешел к главе об оборотнях. Что-то было не так, и, скорее всего, это было связано с тем, что профессор Снейп пропустил несколько тем. Элла знала, что у профессора Снейпа обычно есть причина для своих действий, какими бы глупыми они иногда ни казались.       Но заданное им эссе по оборотням было проблемой Гриффиндора. Это не касалось Эллы, к тому же профессор Снейп предпочитал рассказывать об оборотнях больше, чем о других темах.       Элла угрюмо расположилась на трибуне для квиддича между Миллисент и Трейси, ее мантии были зачарованы, чтобы оставаться сухими, несмотря на бушующий шторм. Она точно так же зачаровала мантии остальных девочек, но им всем приходилось щуриться, чтобы как следует разглядеть команды, поднимающиеся в воздух. А еще Крэбб и Гойл имели наглость украсть у Пэнси безвкусный зонт, который выглядел слишком большим, чтобы не быть магически измененным.       — Хорошо, что вы не играете, — сказала Трейси, хмурясь, когда некоторые игроки покачивались от ветра. — Ты могла бы снова получить травму, если бы случилось что-то плохое.       — И что? — вздохнула Элла. Она обвела взглядом толпу и нахмурилась, увидев небольшое черное пятно. Может, оно и к лучшему, что она не играет, ведь буря, похоже, наложила свой отпечаток на ее самочувствие. — Я, конечно, могу летать в такую погоду. Я уже делала это раньше!       — Только один раз, — отозвалась Дафна с другой стороны от Трейси. — Знаешь, когда нам было по восемь лет. После этого твои родители были не слишком довольны тобой.       Элла мрачно улыбнулась. Они действительно были недовольны.       Элла могла поклясться, что видит, как Поттер смотрит на нее издалека. Ее было легко заметить. В их последней игре под дождем она была очень мокрой - тогда у нее не хватило ни навыков, ни уверенности в себе, чтобы умело применить чары Импервиуса. Она в очередной раз прокляла Флинта и профессора Снейпа за их мелочность.       Молния угрожающе сверкнула на фоне темного неба, и Элла даже обрадовалась, что сидит без дела. То, что она любила летать и играть в квиддич, не означало, что она готова рисковать жизнью ради этого вида спорта.       Игра была напряженной, но главным источником напряжения был шторм. Игроки с трудом держались на своих метлах, и их было сложно разглядеть сквозь дождь. Если Элла с трудом могла видеть их как зритель, то игрокам, которые находились в постоянном движении на протяжении всего матча, приходилось еще хуже.       — Не надо было идти, — ныла Пэнси. — Мне нужна теплая ванна, клянусь. Но я должна убедиться, что Крэбб и Гойл случайно не уничтожат мой чудесный зонтик!       Элла только хмыкнула, но ее дыхание сбилось, когда она смотрела, как Поттер гонится за золотой капелькой. По ее телу пробежала дрожь, когда воздух внезапно стал холоднее.       Элла услышала, как Пэнси захлебнулась всхлипом, и было ясно, что она тоже это почувствовала. Оглядевшись по сторонам, Элла заметила, что толпа затихла и замолчала. Это было жутко, ведь на играх по квиддичу никогда не бывает тихо.       — Мерлин... — в ужасе прошептала Элла, когда над Поттером собралась стая, похожая на сотню дементоров.       — Черт, — услышала Элла слова Миллисент. Действительно.       Со стороны зрителей холод ощущался слабо, но для игроков он должен был быть намного хуже. Команды Хаффлпаффа и Гриффиндора разбежались в стороны от роя черных плащей. Только Поттер оставался рядом, и стоило ему повернуть голову в сторону дементоров, как они устремились за ним в почти отчаянном полете. Элла видела, как Поттер пытается вырваться - в тоже время пытаясь поймать снитч, глупый идиот, - но, как и в поезде, он, похоже, потерял сознание.       Когда дементоры отвлеклись на Поттера, капитан команды Хаффлпаффа и ловец Седрик Диггори воспользовался шансом и перехватил снитч. Хаффлпафф выиграл, но это была незаметная победа, так как все внимание было сосредоточено на стремительном падении Поттера.       Элла сглотнула. Она не могла оторвать взгляд от падающего Поттера. Толпа ждала с затаенным дыханием, гадая, наступит ли конец Гарри Поттера.       Но это было не так. Во вспышке разноцветной мантии Дамблдор пронесся по полю и произнес заклинание Патронуса, чтобы отогнать дементоров. Из палочки Дамблдора вырвался яркий феникс и полетел навстречу темной стае. Дементорам не потребовалось много времени, чтобы убежать от мощного Патронуса, а Дамблдору, чтобы замедлить падение Поттера.       Со своего места Элла прекрасно видела, что директор в ярости. Это было странное, но в то же время пугающее зрелище - уловить разъяренное выражение лица Дамблдора. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы убедить Эллу в том, почему Альбус Дамблдор был таким уважаемым волшебником. Одно его лицо говорило о силе.       Министерство приняло ужасное решение, спровоцировав Дамблдора с помощью дементоров. Посылать дементоров в школу, где учатся несмышленые дети, вообще было плохой идеей. Это был всего лишь один сбежавший преступник, ради Мерлина!       Элла вновь сосредоточилась на Поттере и поджала губы, наблюдая, как Поттера уносят с поля.       Она никому не расскажет о своем беспокойстве. Она никогда бы не призналась, что почувствовала легкое чувство вины, когда поняла, насколько серьезной была реакция Поттера на дементоров. И никто, кроме нее самой, не знал, что позже она прокралась в больничное крыло посреди ночи, чтобы убедиться в самочувствии Поттера.       Иногда ненавидеть Поттера было трудно только потому, что она жалела бедного мальчика. Но никто, кроме нее, не мог знать о ее невысказанном сочувствии.

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      Находиться рядом с Канисом было так же легко, как и с Атласом. Они оба были умными животными и оказывали успокаивающее воздействие на напряженный ум Эллы. Многие дни были заполнены домашними заданиями и учебой, и Элла была более чем готова к наступлению каникул.        Однако постепенно становилось все холоднее, так что дни, когда можно было тайком встретиться с Канисом, становились все реже и реже. Дементоры были еще одним фактором, особенно после инцидента с Поттером на квиддиче. Она не так остро реагировала на эти мантии смерти, как Поттер, но не хотела, чтобы ее душу высосали.       По крайней мере, Канис был рядом, ведь именно его присутствие было главной причиной, по которой Элла вообще решила улизнуть. Похоже, ему было где остановиться, если верить его ободряющему лаю.       И, что весьма неожиданно, Луна Лавгуд.       Элла провела рукой по черной шерсти Каниса, наблюдая, как он ест мясной пирог. Она только что закончила его мыть, потому что он всегда встречал ее с ужасно грязным видом. Они находились на краю леса, Элла сидела на большом камне. Рядом с ней Полумна подбрасывала в воздух кусок мяса, который тут же исчезал с тревожным хлюпающим звуком       Помимо ее дорогих друзей-животных, (разве это не странно?) празднование проигрыша Гриффиндора было еще одним отвлекающим моментом, даже если ее сердце никогда не могло полностью погрузиться в процесс подшучивания над ними. Мальчики вели себя как дураки, и Дафна выглядела очень довольной тем, что Элла больше не играет в дементора. Тем не менее, когда Элла с самодовольным видом заводила разговор о квиддиче, это вызывало гнев гриффиндорцев, особенно Поттера и его питомца Уизли. Гермиону это волновало меньше, поскольку она была слишком занята учебой.       Жаль, что хаффлпаффцы вскоре потерпели поражение от рейвенкловцев, но, по крайней мере, это не касалось Слизерина.       — Как думаешь, он скоро появится? — неожиданно спросила Полумна. Элла повернулась, чтобы встретить мечтательный взгляд Полумны. — Мой шарф. В последнее время он постоянно исчезает, и иногда я нахожу его в странных местах в общей комнате. Я думаю, это тайна, которую стоит изучить.       — Я думаю, это значит, что студенты издеваются над тобой, — прямо ответила Элла. Она нахмурилась, немного обеспокоенная. — Когда это началось?       — Всякий раз, когда мне нужно использовать шарф. Однако это происходит с первого курса. Так получилось, что ты стала первой, с кем я могу поделиться этим.       Дорогой Салазар, это было просто ужасно!       — Из твоей спальни в гостиную... — осторожно сказала Элла.       Канис наклонил голову, когда она приостановила свои поглаживания.        — Луна, с тобой плохо обращаются. Я не думаю, что шарф просто так исчезает, если только в этом не замешана случайная магия. Не думаю, что у Пивза хватит храбрости постоянно донимать тебя, так что остаются твои соседи по дому. Ты ничего не говорила учителям?       — Ты первый человек, с которым я могу поделиться этим, — повторила Полумна.       — Возможно, стоит поговорить с профессором Флитвиком, — предположила Элла.       Полумна с любопытством улыбнулась.       — Неужели он мне поверит? — спросила Полумна, наклонив голову.       — Поверит. Профессор Флитвик делает больше, чем просто учит.       — Неужели за этим стоят мои соседи по дому? Лично я считаю, что нарглы могут быть замешаны в этой тайне.       — Да, по моему мнению, — твердо заявила Элла. — Им не должно сойти с рук плохое обращение с тобой.       — Как, например, тебе почти всегда сходит с рук, когда ты достаешь Гарри Поттера и его друзей? Или некоторых других студентов за исключением Слизерина? — беззаботно прокомментировала Полумна.       Щеки Эллы пылали, контрастируя с холодным воздухом. Может, она и была лицемеркой, пытаясь пресечь любые издевательства над Полумной, но Луна была не так уж плоха... если привыкнуть к ее странностям. Это было правдой, Элла могла признать это. Полумна была удивительно проницательной и интуитивной, иногда до такой степени, что Элла считала ее провидицей. Луна могла преуспела бы в Прорицании, если ее причудливая личность будет гармонировать с личностью профессора Трелони (которую Гермиона называла мошенницей)... Мерлин помоги этому классу.       Но ведь Элла не была хулиганкой, не так ли? Она дразнила других, особенно Поттера и Уизли, но разве это можно считать издевательством? Скорее всего, ей придется поговорить об этом с Гермионой и Дафной, чтобы прояснить этот вопрос.       — Я не хотела тебя обидеть, — сказала Полумна. —Ты замечательный человек, Элла, но многие другие видят в тебе кого-то другого. Может быть, тебе стоит начать быть добрее к другим. Это вредит здоровью других, и уж точно отражается на твоем лице...     Мое лицо...       — Потому что оно такое милое, но у тебя всегда такая гримаса, и из-за этого ты выглядишь менее блестящей. Лучше бы ты сохранила этот блеск - он хорошо сочетается с твоими волосами. Ты выглядишь как зимняя принцесса. Я знаю, что Гарри Поттер оценил бы, если бы ты меньше усмехались он, кажется, часто смотрит на тебя, так что я уверена, что его глаза стали бы добрее, если бы он увидел что-то красивое, как ты. У тебя прекрасная улыбка, ты же знаешь.       Элла медленно моргнула. Ее рука сжалась, и только услышав вопросительное поскуливание Каниса, она ослабила хватку. Она опустила глаза и увидела, что Канис с любопытством смотрит на нее.       — Полагаю, у меня красивая улыбка, — тихо сказала Элла, почесывая Каниса за ушами. — Малфои всегда хорошо выглядят.       — Это начинает проявляться, — сказала Полумна. Она посмотрела на пустое место, где мог бы находиться фестрал, а затем перевела оценивающий взгляд на Эллу. Ее туманно-серые глаза, казалось, смотрели прямо ей в душу. — Ты будешь такой красивой, Элла. Тебе просто нужно раскрыть и свою внутреннюю красоту, тогда ты будешь неотразима.       Элла не знала, как отнестись к тому, что ее назвали неотразимой. Это заставило бы ее казаться соблазнительной, а такое описание приберегали для взрослых. Но в то же время это придавало ей чувство превосходства из-за того, насколько она была физически привлекательна.       — Даже Гарри Поттер не сможет отрицать, насколько привлекательной ты станешь, — небрежно добавила Луна, и Элле сразу же вспомнились слова матери, сказанные отцу во время летних каникул.       Неужели они действительно говорили об этом? Элла Малфой и Полумна Лавгуд?       — А другие потенциальные поклонники? — слабой надеждой спросила Элла.       — Они тоже обращают на тебя внимание, — ответила Полумна, — но не в такой степени, как Гарри Поттер. Он смотрит на тебя не так часто, как на других, но когда он это делает...       Элла замолчала, ожидая, пока Полумна закончит предложение.       — Он смотрит на тебя, как фестралы смотрят на свое мясо. Как будто собирается сожрать тебя живьем.       Лицо Эллы вспыхнуло от того, как неправильно это прозвучало. Это было похоже на что-то из дешевых журналов Пэнси, которые Элла решила посмотреть из любопытства. Они были... интересным опытом.       — Конечно, возможно, он смотрит на тебя так, будто хочет, чтобы тебя исключили, — продолжила Луна. — У вас двоих всегда очень напряженные отношения. Учителя тоже замечают, но все знают, как сильно вы друг друга ненавидите. Тем не менее, обычно именно ты инициируешь эти столкновения.       — Нет ничего плохого в желании понизить самооценку Поттера, — пробормотала Элла.       Послышалось хриплое дыхание Каниса, как будто он смеялся. Элла бросила на него злобный взгляд.       — Конечно, вы со мной согласны, — казала Элла, обращаясь и к Полумне, и к Канису. — Поттер слишком самолюбив для своего блага. Я стою больше, чем все, что он мог бы предложить.       — Вы двое были бы прекрасной парой, — ответила Полумна, — и у вас были бы прекрасные дети.       Элла наморщила нос, изо всех сил стараясь не замечать смущенного румянца на своих щеках - нет, это был просто холод.       — То же самое говорила моя мама. Какую-то ерунду про детей со светлыми волосами Малфоев и зелеными глазами.       Канис снова захрипел. Элла готова была поклясться, что в его серых глазах сверкнуло что-то озорное и знающее. Ей не хотелось анализировать этот взгляд.       Прочистив горло, Элла решила сменить тему. Разговор становился слишком странным.       — Близятся праздники, — упомянула Элла.       — Да.       — У тебя есть какие-нибудь планы?       — Я останусь в замке, — ответила Луна. — Папа говорит, что в этом году в Хогвартсе будет полно нарглов. Мне нужно охранять свои вещи, чтобы их не забрали.       — Другие ученики, — вздохнула Элла. — Но я уверена, что они отправятся домой из-за дементоров. Не о чем беспокоиться.       Полумна улыбнулась почти с жалостью.       — А ведь нарглам нравится омела, Элла. Хогвартс будет полон омел.       — Ну, я знаю, что не смогу их увидеть, — сказала Элла. — Я вернусь в поместье. Будет прекрасно сбежать от этих дементоров. А еще мы приедем к Гринграссам на их Йольский бал, в этом году их очередь принимать гостей.       — Вообще-то, — добавила она, — ты можешь присоединиться ко мне и немного пожить в Малфой-мэноре. Как одна из моих друзей, я знаю, что мои родители с радостью примут тебя.       — Правда? — глаза Полумны расширились. Она мягко улыбнулась.— Они не будут против?       Элла улыбнулась в ответ.       — Нисколько.       Потому что Луна была ее подругой, и родители собирались подчиниться ее просьбам.       Полумна наклонила голову.       — Если бы я только могла пойти, но я действительно должна беречь свои вещи.       — Хорошо, — решила Элла, — как насчет компромисса? Ты соберешь все важные вещи и привезёшь их в поместье. Таким образом, мы обе сможем вернуться и охранять твои вещи.       — Если отец согласится, — Полумна кивнула, на ее губах заиграла широкая улыбка. — Я напишу ему, чтобы получить разрешение.       Полумна вскочила на ноги, смахнула пыль с пальто и засияла, глядя на Эллу.       — Спасибо, Элла! Я сейчас же пойду и напишу ему. Надеюсь, у вас с Канисом будет замечательный день!       Луна помахала рукой, убегая.       — Она действительно очень странная, правда? — заметила Элла.        Канис на ее глазах сделал подобие кивка, к этому моменту Элла заметила, что Канис понимает человеческий язык.