Not a Future Missus

••~—+<>⚡️<>+—~••

      Гарри с тоской смотрел на небо, стоя во внутреннем дворе, прямо у входа. Ему хотелось протянуть руку, и какая-то часть его души надеялась, что если он хорошенько подумает, то сможет взять в руки свой Нимбус-2000, целый и все еще работающий.       Но он знал, что этого не случится.       Он мечтал о новой метле, любой, которая была бы лучше старой школьной Падающей звезды. Он мог с уверенностью признать, что неплохо летает, но школьные метлы были опасным, почти неуправляемым оборудованием, которое отчаянно нуждалось в замене. Если бы ему так не нравились полеты и квиддич, он бы уже давно перестал играть, пока не смог бы приобрести подходящую модель.       Снова войдя в замок, Гарри зашагал по коридорам. Гермиона потащила Рона в библиотеку, и Гарри, к счастью, успел закончить домашнее задание, чтобы избежать её ворчания, но без них он чувствовал себя одиноко. Тем не менее, это было умиротворяюще - просто погулять и побыть наедине со своими мыслями.       Его покой был недолгим, когда он заметил проблеск знакомых белокурых волос прямо за углом. Отлично.       Гарри заглянул за угол и увидел Малфоя и ее отряд девушек из Слизерина - Панси Паркинсон, Миллисент Булстроуд и еще двух девушек. Пока она разговаривала с ними, выражение ее лица было пустым, но вскоре оно изменилось, когда группа ушла, и она осталась одна. Малфой с облегчением прислонилась к стене, и из ее рта вырвался тихий вздох.       К несчастью для Гарри, Малфой случайно взглянула в его сторону, и ее глаза сузились, когда она заметила его голову. Ее фирменная усмешка вернулась, поза напряглась, и она оттолкнулась от стены.       — Поттер! — громко позвала она, бросившись в его сторону. Гарри не успел и шагу ступить, как его гриффиндорский галстук был резко натянут, и вскоре он оказался лицом к лицу с разъяренной Малфой. Как обычно, ему пришлось поднять голову, так как она была прискорбно высокой девушкой.        — Что ты делаешь?       — Я наслаждался приятной прогулкой по этому замку, — ворчливо ответил Гарри, — но потом увидел белое пятно, которое испортило все удовольствие.       — Правда? — Малфой недоверчиво посмотрела на него. — Этого выглядит так, как будто ты шпионил за мной из-за угла. Я не знала, что мои дела тебя действительно интересуют.       — Не интересуют, — ответил Гарри. — Но я не думал, что мое присутствие так уж сильно тебя беспокоит.       Малфой дернула Гарри за галстук, и он подавил дрожь.       — Ты настоящая угроза, не так ли, Поттер?       — То же самое я могу сказать и о тебе, — хрипло сказал Гарри. Если бы Малфой уделила время самоанализу, даже она бы поняла, что она намного хуже Гарри или большинства обитателей Хогвартса, за исключением Снейпа.       Малфой наклонилась к нему, глядя на него сверху вниз стальными глазами. Их близость напомнила ему об авантюре с Оборотным зельем почти год назад. Единственное отличие заключалось в том, что он был в своем настоящем теле, а не в более высоком и громоздком теле Гойла.       Гарри ненавидел, что от их близости у него сводит желудок, и он готов был поклясться, что чувствует запах чего-то сладкого от Малфоя, возможно, яблочного пирога.       Напряжённость их ситуации совсем не радовала, и Гарри знал, что ему есть над чем поразмыслить позже в постели.       — Что ты так хотел узнать, что предпринял ужасную попытку подслушать? — прошептала Малфой, почти нежно, но буря в ее глазах говорила совсем о другом. — Какое мое дело заслужило внимание великого Гарри Поттера?       Гарри сверкнул глазами.       — Я же сказал тебе: я гулял и случайно увидел тебя. Больше ничего. В любом случае, я бы к тебе не подошел.       От надменного смеха Малфоя Гарри почти захотелось ударить ее, но это плохо отразится на нем, если преподаватели узнают об этом (а они узнают, потому что Гарри, похоже, был самым невезучим на свете). Малфой ему не поверила. Конечно, она будет смеяться над ним, как другие слизеринцы после его последней игры в квиддич. Ему хотелось увидеть, как Малфой будет унижена, возможно, увидеть ее со сломанной метлой, чтобы испытать то, что он чувствовал, когда сломался его Нимбус-2000. Но, конечно, она, как избалованная девчонка, побежала бы плакать к папе и, скорее всего, получила бы Молнию в качестве замены. Она была избалованной и капризной, как и Дадли.       Малфой действительно становилась всё красивее, но она была отвратительным созданием. Ее вечные ухмылки также портили ее лицо. Мысль о том, чтобы поставить ее в пару с кем-то столь же плохим, была интересной. Они с Дадли могли бы отлично сработаться - стать следующими Верноном и Петунией Дурслей.       Если подумать, идея этих двоих вместе, звучала очень отвратительно, и если бы это когда-нибудь случилось, Гарри пожертвовал бы себя чудовищам, скрывающимся в Запретном лесу. Волдеморт и Блэк могли бы катиться куда подальше, ему было бы все равно. Впрочем, это было маловероятно, ведь Малфой не опустились бы так низко, чтобы жениться на магле, а Дурсль - на волшебнице.       И все же представить себе новое поколение избалованных белокурых детей было просто кошмарно. Не говоря уже о том, что каждое новое поколение, скорее всего, будет становиться все больше и больше в размерах, зная, насколько чрезмерно они будут избалованы. Круглые Дурсли и Малфои с разными оттенками светлых волос и водянисто-голубыми или серыми глазами были тем, что Гарри хотел бы изгнать из своего сознания. Если дементор не был формой его боггарта, то, несомненно, гибрид Малфоя и Дурсли - точно.       Молчание затянулось, и отсутствие ответа Гарри вызвало у Малфоя взгляд замешательства. Однако в конце концов Малфой, похоже, стало скучно, и она ослабила хватку на его галстуке.       Они шли вместе, не обменявшись ни единым словом, и остановились, когда подошли к вестибюлю. В зале царила напряженная атмосфера, и Гарри захотелось найти Рона с большой кучей еды в Большом зале. Приближалось время ужина, и студенты должны были скоро заполнить столы.       Наряду с напряжением Гарри чувствовал неловкость, пронизывающую воздух. Если бы эта неловкость продолжала расти, Гарри вполне мог бы испариться на месте.       Гарри посмотрел в сторону и встретился с холодным взглядом Малфоя. Лицо Малфоя было невыразительной маской, но губы были поджаты, что, скорее всего, означало отвращение.       Они смотрели друг на друга, медленно шагая в сторону Большого зала. Гарри очень жалел, что не существует способа магически испариться из подобной неловкой ситуации.       К счастью, их странный момент был прерван, когда в холле появилось несколько студентов. Мальчик из Слизерина с их курса - Замбони? Гарри не мог вспомнить, - остановился перед Малфоем, которая только приподняла бровь.       Вокруг было много людей, но разговоры были не настолько громкими, чтобы Гарри не услышал двух слизеринцев. Гарри притаился у стены, внимательно прислушиваясь к их разговору. К счастью, Малфой, казалось, забыла о его присутствии.       — Малфой, — поприветствовал Замбони.       — Привет, — ответила Малфой, осторожно кивнув. — Что тебе нужно?       — Я хочу поговорить с тобой о чем-то важном, — услышал Гарри слова Замбони.       — Насколько важно? — Малфой огляделась по сторонам. — Может, это подождет, пока мы вернемся в общую комнату, Забини?       Ах да, этого парня звали Блейз Забини.       Забини очаровательно улыбнулся.       — Не окажешь ли ты мне честь сопровождать тебя в Хогсмид? — спросил он.       Малфой кивнула.       — Хорошо. Я скажу об этом девочкам, а ты можешь взять с собой мальчиков. Мы пойдём всей группой...       — Как моя пара, — уточнил Блейз. — Только мы вдвоем.       Сквозь увеличивающийся поток людей Гарри заметил, что выражение лица Малфоя смягчилось. Слабый румянец окрасил ее бледные щеки, а взгляд скользнул мимо Забини, как будто она была милой, застенчивой девочкой (это было не так). Малфой действительно потихоньку вживалась в этот образ (к сожалению), но Забини не знал, на что подписывается. Возможно, Забини и знал Малфоя лучше, поскольку был ее сокурсником по Слизерину, но, конечно, он не знал, насколько гнилой была Малфой. Гарри и его друзья имели несчастье познакомиться с истинной личностью Малфоя, и это было ужасно. Гарри не осмелился бы оставить Малфоя с другими, а Забини казался одним из самых добрых слизеринцев, учитывая, как мало было ужасных историй о нем по сравнению с Малфоем и другими ребятами третьего курса Слизерина.       Мысль о том, что Малфой может предложить свою любовь другому, вызывала у Гарри дрожь ужаса. Его мысли хотели вернуться к идее пары Малфой-Дурсль, но он предпочел бы не думать об этом, чтобы не вырвать свой обед на месте.       — Не на День святого Валентина? — пошутила Малфой.       — Нет.       — Ну, хорошо, — в конце концов ответила Малфой.       О, Мерлин, какой ужас!       Забини улыбнулся, и Гарри пожелал ему удачи в борьбе с чудовищем, которым была Элла Малфой.       Когда Гарри присоединился к своим друзьям за гриффиндорским столом, Рон уже набивал рот всей едой, которая была ему доступна. Гермиона, доедая свой ужин, держала в руках толстый фолиант, что в последние несколько недель случалось все чаще. Это было следствием того, что она изучала так много предметов, независимо от того, насколько Гермиона была способна к учебе или умна от природы.       Взгляд Гарри прошелся по Большому залу и обнаружил среди группы Слизерина светловолосую голову Малфоя. Забини сидел рядом с ней, а не напротив, как это обычно делали он и другие мальчики, и, похоже, пытался с ней флиртовать.       Неудачные попытки, сказал бы Гарри, поскольку взгляд Малфоя, казалось, постоянно перемещался в сторону преподавательского стола. Конечно, она уделяла Забини и своей группе достаточно внимания, чтобы ее поведение осталось незамеченным, но Гарри знал, что ее внимание было сосредоточено на чем-то другом.       Или на ком-то другом, - поправил себя Гарри, проследив за направлением взгляда Малфоя, и остановился на ближайшем кандидате, который не был Снейпом или профессором Макгонагалл - профессоре Люпине. Гарри снова посмотрел на Малфоя. Заметив, как она покраснела и едва заметно прикусила губу, определенно не из-за слов Забини, брови Гарри недоверчиво приподнялись.       Это напомнило ему поведение Гермионы по отношению к Локхарту. Но Люпин? Судя по тому, как он одевался, он был неожиданным выбором для такого элегантного человека, как Малфой.       Гарри ткнул Рона в плечо.       — Рон! — позвал Гарри.       Рон поднял голову и, продолжая жевать свой пастуший пирог, спросил:       — Что?       — Закрой рот, — сказала Гермиона, даже не поднимая глаз от своей книги. Рон уставился на нее.       — Рон, Гермиона, — сказал Гарри, — вы ни за что не поверите тому, что я только что увидел!       Рон сглотнул.       — Что такое?       — Я только что видел, как Малфой восхищается Люпином, — заговорщически сказал Гарри.       Этого оказалось достаточно, чтобы Гермиона подняла глаза.       — Малфой? — уточнила Гермиона. Она вопросительно подняла бровь, скептически нахмурившись. — Ты же не хочешь сказать, что она увлечена профессором Люпином, верно, Гарри?       Гарри усмехнулся.       — О, он ей определенно нравится! Она вся покраснела и застеснялась, когда отвернулась от преподавательского стола. Как ты иногда делала с Локхартом, вообще-то!       Теперь настала очередь Гермионы покраснеть, на этот раз от смущения.       — Я этого не делала! — отрицала она.       Рон закатил глаза.       — Еще как делала. И даже рассказывала о том, какие у него хорошие книги, а это не так.       — В любом случае, — прервала его Гермиона, ущипнув себя за переносицу, — зачем ты вообще следил за Малфоем? Вы двое снова ввязались в... антагонистическую стычку?       — Полагаю, да, — Гарри пожал плечами. Антагонизм - это один из способов описать их взаимодействие. — А еще мне пришлось наблюдать, как Забини приглашает ее на ближайшую прогулку в Хогсмид.       — О! — губы Гермионы дернулись, как будто она собиралась улыбнуться. Гарри это показалось странным, но Гермиона все еще была девочкой, и если у нее был тайный интерес к школьным сплетням, то Гарри не стал бы ее осуждать.        — Надеюсь, Забини знает, что делает, если то, что ты говоришь о том, что Малфой увлечена профессором Люпином, правда.       Рон фыркнул.       — Бедняги, особенно Люпин. Малфой - это сплошные проблемы.       Гарри согласился.       К сожалению, на выходных ему довелось стать свидетелем результата свидания Малфой.       Но это будет только после того, как он подслушает откровение, которое перевернет его мир.       В те выходные в Хогсмиде, когда Гарри узнал о том, что Сириус Блэк помог убить его родителей, все, о чем он мог думать, это о том, насколько преданным и подавленным он себя чувствует.       — Гарри? — обеспокоенно прошептала Гермиона. Гарри проигнорировал ее и, закутавшись в плащ-невидимку, вышел из паба.       Он прислонился к безлюдной части паба, спрятавшись в тени. Он вглядывался вдаль, не особенно заботясь о том, куда смотреть.       Он не ожидал, что, пробравшись в Хогсмид, узнает что-то судьбоносное. Нет, он рассчитывал весело провести день с друзьями, а не узнать о том, как беглый преступник - его крестный отец, черт побери! - помог Волдеморту убить его родителей. И если бы Блэка не посадили в тюрьму, Гарри бы воспитывался у него, а не у Дурслей? Он не знал, какой из этих двух вариантов хуже.       Гарри продолжал озираться по сторонам, и его внимание на мгновение привлекло то, что Малфой и Забини вышли из безвкусного здания под названием «Мадам Паддифут». Малфой держала Забини за руку, и они неловко улыбались, выходя из чайного магазина. Гарри продолжал наблюдать за их прогулкой, но в конце концов они остановились перед входом в «Три метлы», достаточно близко, чтобы Гарри мог слышать их разговор. Ему не помешало бы отвлечься.       День становился... слишком насыщенным.       — Я до сих пор не могу поверить, что ты привел меня к «Мадам Паддифут», — пошутила Малфой с дразнящей ухмылкой на губах.       Забини усмехнулся.       — Плохое решение с моей стороны. Просто мне показалось, что туда ходят все парочки, и я подумал, что мы могли бы это проверить.       Малфой недовольно сморщила нос.       — Это было так... вычурно! — воскликнула она. — А вид всех этих людей, держащихся за руки или целующихся так, будто от этого зависит их жизнь, просто отвратителено! Отец разочаровался бы во мне, если бы узнал, что я там побывала. Они с матерью не слишком любят это место, как они мне однажды сказали. Для них это слишком банально и безвкусно, и я согласна.       — В целом, как прошел день? — спросил Забини, глаза его светились надеждой. — Неплохо, по крайней мере?       — Кроме того, что я узнала, что «Мадам Паддифут» - место, которого следует избегать?        Лицо Малфоя смягчилось в небольшой улыбке. Гарри было интересно, как бы выглядела полноценная улыбка на лице Малфоя, потому что он помнил только легкие улыбки, но в основном саркастические ухмылки и снисходительные усмешки. Ближе всего, наверное, были те злобные ухмылки, которые она ему бросала. Но даже в таком случае эти маленькие, но искренние улыбки почти освещали ее лицо, и от этого она не казалась такой уродливой. Какой бы образ она ни принимала, эти улыбки помогали. Забини, конечно, заметил это, и его губы сами собой сложились в смущенную улыбку.       — Это было прекрасно.       — Так... мы продолжим? — Забини выглядел искренне обнадеженным. Довольно открыто для слизеринца, отметил Гарри, но, похоже, Малфой ему действительно нравилась.       Улыбка Малфоя сникла.       — Ну... я...       В этот раз Малфой была в растерянности, и от ее неуверенности надежда Забини улетучилась.       — Я не могу так поступить с тобой, Блейз, — сказала Малфой. — Честно говоря, ты мне не нравишься. Я не знаю, что будет в будущем, но сейчас я не хочу вселять в тебя ложную надежду. Ты замечательный, правда, но я... просто не чувствую к тебе ничего, кроме дружбы. «Потому что тебе нравится Люпин», — мысленно заметил Гарри.       — Я понимаю, — смиренно сказал Забини.       — Не волнуйся так сильно, — посоветовала Малфой. — Я не знаю, насколько далеко простираются твои чувства, но не зацикливайся на них долго. Уверена, ты замечательный парень, и я знаю, что другие будут рады твоей компании. Но знай, что это не из-за тебя.       Забини торжественно кивнул, и легкая улыбка Малфоя вернулась. Гарри почти не расслышал следующие слова Малфоя.       — Я серьезно говорила, что наше свидание было прекрасным, — тихо сказала Малфой. — Отношений из этого не получится, но это было чудесное первое свидание.       Это было первое свидание Малфоя? Часть Гарри радовалась тому, что знает, как прошло первое свидание Малфоя. Если ему когда-нибудь доведется встретиться с ее детьми, он сможет использовать «Мадам Паддифут» в качестве формы унижения, какой бы ничтожной ни казалась эта идея.       Малфой подошла ближе к Забини. Забини был немного выше, поэтому Малфой пришлось поднять голову, и она прильнула к его щеке, чтобы поцеловать.       Что-то внутри Гарри неприятно кольнуло, когда он стал свидетелем поцелуя. Ему не хотелось зацикливаться на этом чувстве, поэтому он просто решил, что завидует Блейзу Забини и другим счастливчикам, которые успели сходить на свидания раньше него. В конце концов, Гарри был довольно скучным и непривлекательным по сравнению с ними. (Нежное прижатие розовых губ Малфоя к смуглой щеке Забини не имело к этому никакого отношения. Это не имело никакого отношения к тому, каково это - ощутить ее поцелуй на собственной щеке. Нет, никогда, ни в коем случае! Это говорило о том, что он изголодался по ласке). Да и вообще, что в этом хорошего?       — Спасибо, Блейз, — пробормотала Малфой.       Решив, что Хогсмида на сегодня достаточно, Гарри направился обратно к «Сладкому королевству», где находился подземный ход в Хогвартс. Малфой и Забини остались в стороне, Гарри не мог сосредоточиться ни на чем другом, кроме Сириуса Блэка.

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      — О чем ты думала? — шипел отец. — Я до сих пор не могу понять, что пошло не так, когда ты решила связать себя с такими... людьми!       Элла невинно улыбнулась.       — Я думала пригласить одну подругу. Луна действительно интересная, знаешь ли.       — Из семьи предателей крови, — пробормотал отец.       — По крайней мере, дай мне повод для надежды, — сказала Элла. — Не порти мне все снова, отец, как ты сделал с Гермионой на втором курсе.       Отец вздрогнул. Элла испытала тошнотворное, но в то же время удивительное чувство удовлетворения от того, что ее отец, обычно такой уравновешенный, выглядел на мгновение посрамленным. Не помогало и то, что отец так настойчиво вмешивался в сентябрьский инцидент с гиппогрифом, но они не смели об этом говорить.       Элла и ее отец смотрели в сад, где Полумна играла с павлинами, которых выпустили на день. Светло-русые волосы Полумны, казалось, сияли ярче на фоне снега и белых перьев. По крайней мере, она ладила с павлинами, которые обычно были более агрессивны по отношению к гостям, осмелившимся к ним подойти. Однако это вовсе не означало, что отец проникся к Полумне симпатией. Он не выглядел слишком впечатлительным в отношении нее. Этого и следовало ожидать, учитывая, насколько... своеобразным был характер Луны по сравнению с другими.       Не помогало и то, что Лавгуды, по слухам, происходили из ветви отрекшихся Малфоев, но отец никогда это не комментировал.       Поначалу мама относилась к Полумне немного настороженно, но ее очаровало поведение Луны, и вскоре она потеплела к ней. Матушка согласилась, что, несмотря на эксцентричный характер Полумны, у нее доброе сердце.       Прошло уже несколько дней с тех пор, как Полумна приехала с Эллой в Малфой-мэнор. Утром они уже открыли свои подарки на Йоль, так что вторая половина дня была в их распоряжении. Ее отец, Ксенофилиус Лавгуд, неохотно дал свое разрешение, но, по словам Полумны, он доверял ее суждениям, когда дело касалось общения с Эллой. Оба они почувствовали облегчение.       Тем временем родители Эллы были удивлены, узнав, что Луна приедет к ним на каникулы, и хотя отец поначалу протестовал, мать без колебаний приняла Луну. С тех пор Элла узнала Полумну еще больше, и, как и в случае с Гермионой, Элла не жалела о том, что подружилась с Полумной Лавгуд.       А еще лучше было то, что Полумна сопровождала Малфоев на Йольский бал семьи Гринграсс. Чем они оправдаются? Привили с собой ранее отдалённую родственницу.       — Я просто обожаю этих птиц! — радостно заявила Полумна, вбегая в поместье. По взмаху маминой палочки принесенный снег исчез, и Полумна остановилась перед Эллой и отцом с радостным блеском в глазах.       — Я рада, что ты так думаешь, — Элла усмехнулась. — Знаешь, они — настоящая угроза.       — В это трудно поверить, — сказала Луна, искренне сомневаясь в этом факте. — Они прекрасные создания.       — Ты уже нагулялась, дорогая? — спросила мама.       Луна перевела взгляд в сторону матери и удовлетворенно кивнула.       — Да, миссис Малфой. Мне было приятно познакомиться с ними.       Приняв это за знак, отец позвал домового эльфа, чтобы тот вернул павлинов в их загон. Мать проводила Эллу и Полумну в их комнаты.       — Нам пора собираться, девочки, — сказала матушка. — Начало бала уже близко.       В отличие от светло-голубых мантий двухлетней давности, лежавшие на кровати платья были серебристыми, как глаза Эллы. По мере продвижения к подолу юбки цвет темнел, переходя в штормовой серый, что повторялось и с перчатками, лежащими рядом с платьем.       Наряд был поистине великолепен, как и ансамбль для ее первого курса.       — Я надеюсь, что ты теперь лучше разбираешься в дизайне причесок? — спросила мама.       Элла кивнула.       — Да.       Матушка мягко улыбнулась.       — Очень хорошо, я оставлю тебя. Я буду находиться в комнате для гостей и помогать твоей подруге. Боюсь, у нее не хватит умения искусно преподнести себя, как у тебя.       — Конечно, мама.       Дверь закрылась, и Элла осталась одна. Подготовка заняла немного больше времени без помощи матери с волосами, но в итоге Элла могла гордиться своим результатом. Ее волосы были уложены в аккуратную высокую прическу, перевязанную черной лентой, а на правой стороне головы была приколота маленькая серебряная бабочка.       Когда Элла встретила маму и Полумну, они сразу же направились к камину, где их уже ждал отец.       — Ты выглядишь великолепно, — похвалила Элла Полумну, мысленно отметив, как сиреневый цвет мантии подчеркивает глаза Полумны. На самом деле это была старая одежда Эллы, которую подогнали по фигуре Полумны: из-за того, что визит Полумны был неожиданным, у матери не было времени изготовить для Полумны одежду на заказ (к большому сожалению матери).       Волосы Полумны были уложены в прическу, похожую на прическу Эллы, но с аккуратными локонами. В целом, если бы не заметное колебание, с которым Полумна держала себя, ее можно было бы принять за чистокровную - даже за еще одного Малфоя.       — Спасибо. И ты тоже, — сказала Полумна, благодарно кивнув.       Вскоре они оказались в гостиной дома Гринграссов, где рядом с родителями стояли Дафна и Астория. Астория заметила вновь прибывших и бросилась к Элле.       На этот раз Эллу не схватили, но Астория всё равно обнимала её так, будто наступил конец света. Однако, заметив Полумну, она вежливо поклонилась. Дафна подошла к ним и сделала то же самое.       Их проводили в бальный зал, и вскоре начался бал. Элла успела потанцевать с несколькими старшекурсниками Хогвартса, а Луна куда-то исчезла. Это заставило Эллу насторожиться, ведь она не знала, не окажется ли среди присутствующих кто-то из хулиганов Полумны.       Однако ее опасения развеялись, когда она обнаружила Полумну, радостно кружащуюся рядом со смущенным Эрни Макмилланом. Ее сиреневые юбки изящно развевались при каждом движении.       — Ты собираешь довольно интересную компанию друзей, — заметила мама, сидя рядом с Эллой и с удовольствием наблюдая за кружащейся вокруг Полумной. — С учетом того, как мир смотрит на нас, это одновременно и хорошо, и плохо.       — Это не касается никого, кроме меня, — спокойно ответила Элла.       — Я нахожу это вдохновляющим, — призналась мама. — Это значит, что времена меняются. Мои родители не посмели бы позволить мне общаться с людьми... противоположных взглядов.       — Они не думали, что одна из их дочерей сойдет с этого пути, — заметила Элла.       — Ты имеешь в виду свою тетю Андромеду.       — Да, — Элла подняла бровь. — Ты не избегаешь ее имени, как обычно.       Мать невозмутимо улыбнулась.       — Я смирилась с ее решением. Мы общались недавно, вскоре после того, как закончился твой второй год. Учитывая, насколько ты стала другой, я считаю, что было бы разумно проконсультироваться с Андромедой... просто в качестве меры предосторожности.       — Из-за отеца? — спросила Элла.       — И да, и нет, — ответила мать. — Неосторожность твоего отца заставила меня задуматься о других вариантах твоей безопасности, а учитывая людей, с которыми ты подружилась, я считаю, что более непредвзятый родственник сможет лучше помочь тебе разобраться в твоих противоречивых взглядах. Я надеюсь вскоре познакомить тебя с ней.       — Ты думаешь, что-то произойдет? — Элла прикусила губу.       — Возможно, — сказала мама. — Я не знаю, о чем думал твой отец, оставив Темный предмет одиннадцатилетней девочке, независимо от того, кто ее семья. Если бы это была ты, я бы без колебаний забрала тебя из поместья.       — Но ты думаешь, что-то произойдет? — повторила Элла.       Мать вздохнула.       — Рейды Министерства - это одно, но недавно к твоему отцу начали приходить какие-то волшебники. Плохие волшебники, Элладора. Я не была посвящена в их дела, но чувствую, что ничего хорошего в этом нет. Скорее всего, они что-то планируют.       — О.        Это означало конец разговора, и Элла была рада, что не стала лезть дальше. Ей не хотелось думать ни о чем другом, кроме драм в стенах Хогвартса.       Кстати, о драмах...       Когда Элла уже собиралась выйти на балкон, она увидела, что отец разговаривает с группой старших волшебников.       — Я проконсультировался с Министерством по поводу зверя, — услышала Элла слова отца. — То, что эта тварь и этот... егерь - а я отказываюсь называть его учителем - сделали с моей дочерью, неприемлемо!       — Согласен, — сказал один из волшебников. — Я слышал от моего внука, что ваша дочь была ранена. Дамблдор, конечно, не в своем уме, если решил назначить этого Хагрида.       — Этот болван не должен преподавать! — прорычал отец. — Сначала представляет гиппогрифов, а потом покажет классу дементора, потому что считает, что их неправильно поняли!       Кто-то весело захихикал.       — Ну и как прошла ваша встреча? — поинтересовался волшебник. — Есть прогресс по гиппогрифу?       — Скоро Хагрид и его зверь будут избавлены от страданий, — пробормотал отец. — Слушание состоится двадцатого апреля. И скатертью дорога! В школе давно пора навести порядок.       Элла поджала губы. Нет, он не мог снова все испортить. Сначала Тайная комната, а теперь Клювокрыл. Когда же он остановится?       Как далеко он зайдет, чтобы использовать школьную жизнь Эллы для того, чтобы получить выгоду?       Элла закрыла глаза, сделала глубокий вдох и обернулась, решив вместо этого поискать Луну.       Следующим пунктом в ее списке дел было написать Гермионе о Клювокрыле.

~-~-.-°* ⭐️ *°-.-~-~

      — Я уже знала о слушании, — пробормотала Гермиона, листая учебник по Древним рунам. Элла нахмурилась, сидя напротив нее. Прошло совсем немного времени после начала семестра, и они решили снова встретиться в библиотеке. — Но спасибо за предупреждение.       — Ты в порядке? — спросила Элла, доставая свои конспекты по Нумерологии.       — А почему бы и нет?       Угрюмой улыбки Гермионы было достаточно, чтобы сказать Элле, что с ней точно не все в порядке. Элла нахмурилась еще сильнее.       — Я отказываюсь в это верить, — сказала Элла. — А теперь расскажи мне, что случилось.       — О, ничего страшного, — вздохнула Гермиона. Одной рукой она рассеянно вертела перо, а другой сжимала страницу книги. — Просто у меня возникли небольшие разногласия с мальчиками.       — С каких пор?       Гермиона снова вздохнула.       — С Рождества.       Глаза Эллы слегка расширились, а затем она сердито зашипела.       — Не хочешь рассказать мне почему? — тихо спросила Элла. Она могла использовать это как повод, чтобы нацелиться на Поттера и Уизли. Гермиона была не из тех, кто расстраивается из-за «ничего страшного», как она выразилась.       — Гарри получил Молнию на Рождество...       — Что?!       Гермиона закатила глаза.       — Молнию, Элла. Да, ту самую. Но Молния, которую получил Гарри, не имела записки, так что, насколько нам известно, она могла быть от самого Сириуса Блэка! Я сказала ему о своем мнении, а когда они с Роном не стали слушать, я рассказала об этом профессору Макгонагалл. Она конфисковала ее, и с тех пор мальчики не слишком меня любят. Не помогает и то, что Живоглот продолжает преследовать Коросту, в результате чего Рон еще больше злится.       Когда Элла ничего не сказала, Гермиона разрыдалась. Если бы Элла не успела вовремя наложить Силенцио, их бы обнаружили из-за громких рыданий. Она была почти уверена, что только мадам Пинс знает об их тайных встречах здесь.       — Я... — Гермиона заикалась. — Я просто хотела убедиться, что это безопасно! Я не хотела, чтобы они на меня злились! Сначала Рон и вся эта история с его крысой, а теперь...       Элла встала, обогнула стол и прижала Гермиону к себе. Гермиона зарылась лицом в плечо Эллы, заглушая рыдания. Если бы ситуация не была столь плачевной, Элла бы пожаловалась на то, что ее мантии помялись.       — О, Гермиона, — ворковала Элла. Она погладила Гермиону по голове. Это не было таким уж неудобным движением, поскольку в прошлом году она переросла Гермиону, Элла действительно была довольно высокой для своего возраста.       — Мальчишки глупые, особенно такие, как Поттер и Уизли. Честно говоря, я не понимаю, почему ты все еще держишься рядом с ними, когда они так переживают из-за метлы, которую, по всей вероятности, скоро вернут. Кто, черт возьми, покупает кому-то дорогую метлу только для того, чтобы проклясть ее, даже если это было сделано ради Гарри Поттера? Учитывая, насколько богаты Блэки, я не удивлюсь, если это был Сириус Блэк, но все эти деньги для убийства тринадцатилетнего подростка? Очень маловероятно, если верить тому, что Блэк бродит по Хогвартсу. Он может просто закончить работу сам.       Часть Эллы верила, что Блэк не преследует Поттера, несмотря на то, что ей хотелось бы обратного. Блэк был гриффиндорцем, но его воспитывали как слизеринца. Если бы он хотел убить Поттера, он бы уже сделал это, а тянуть время было непродуктивно, особенно когда рядом Дамблдор и целая свора дементоров. Каким бы хитроумным ни был план по манипуляции с Молнией (прости, Блэк, но сглаз на метле уже был), самосохранение в конце концов победило бы... если только Блэк действительно не дорожил своей жизнью.       Но даже в этом случае Элле хотелось, чтобы метла была действительно испорчена всевозможными проклятиями. Поттер более чем заслужил бы это за то, что набросился на Гермиону.       — Из-за учебы мне не удается проводить с ними так много времени, — пробормотала Гермиона, устало шмыгая носом. — Но они все, что у меня есть, кроме тебя, конечно.       — Я могу проводить с тобой больше времени, — мягко предложила Элла. — Девочки из Слизерина знают, и я уверена, что они смогут отвлечь мальчиков. Это не будет большой проблемой.       Гермиона улыбнулась, совсем чуть-чуть.       — Правда?       — Тебе не придется страдать в одиночестве, — Элла лукаво ухмыльнулась. — Конечно, я обязательно уделю Поттеру и Уизли особое внимание за их проступки.       — Пожалуйста, не надо, — слабо запротестовала Гермиона. Это был неплохой ход, но Элла не стала слушать.       Элла лишь улыбнулась, крепче прижимаясь к Гермионе.       Она сделает все возможное, чтобы Поттер и Уизли заплатили.        И она это делала.       Всякий раз, когда она проходила мимо одного или обоих в коридорах, она давала себе обещание накладывать тонкие проклятия так, чтобы никто не заметил. Это позволяло ей не попадать в неприятности и одновременно превращать жизнь Поттера и Уизли в ад. Гермиона ничего не сказала, зная, что Элла намерена сдержать свое слово и слишком занята учебой и предстоящим слушанием дела Хагрида.       Элла не стеснялась демонстрировать свою агрессию. Она давала понять этим двум глупцам, ухмыляясь и оскорбляя их. То же самое было и с победой Слизерина над Равенкло во время квиддича. Маркус Флинт был счастлив узнать, что его тренировки сработали, а Элла гордилась тем, что поймала снитч. Ловец Равенкло, Чжоу Чанг, была не так уж хороша, и только благодаря другим игрокам Равенкло почти смог приблизиться к победе над Слизерином. У Чанг было хорошее телосложение, но над ее техникой стоило бы поработать - тому, кто сказал бы, что она очень хорошо летает, нужно было бы проверить свои глаза.       Среди прочего, Элла начала замечать что-то больше в профессоре Люпине, и не в хорошем смысле. Она отбросила свои первоначальные подозрения на его счет, чтобы побаловать себя и сделать занятия менее напряженными, но это становилось все более очевидным каждый раз, когда он появлялся изможденным и больным.       Было тревожно видеть профессора Люпина в плохом состоянии, но Элла начала замечать закономерность в его болезненных днях. Обычно они длились неделю, раз в месяц. Если бы Элла не знала ничего лучше, она бы сказала, что у бедняги ежемесячно идет кровь. Элла знала, как плохи такие месячные, ведь в прошлом году у нее был первый цикл.       Но у Эллы не было кровотечения каждое полнолуние.       После одного из занятий по Защите Элла осталась. Она отмахнулась от любопытных и дразнящих взглядов девочек - все они знали, что ей нравится их потрепанный учитель, - и наблюдала, как профессор Люпин проводил реорганизацию класса. Профессор Люпин сегодня не выглядел больным, но нередко он выглядел изможденным.       — Надеюсь, я вас не обижу, сэр, — начала Элла, — но мне интересно, хорошо ли прошел год для вас. Вы часто выглядите уставшим.       Профессор Люпин повернулся к Элле и ободряюще улыбнулся.       — Все хорошо, но спасибо за беспокойство. Отвечу так: просто у меня бывают такие дни, когда мне нужно позаботиться о себе. Эти проблемы со здоровьем возникли у меня еще до Хогвартса.       Элла тщательно подобрала следующие слова.       — Ваши проблемы со здоровьем связаны с полнолунием?       Улыбка профессора Люпина померкла. Он отвел взгляд, его поза стала напряженной и настороженной. Элла тоже напряглась, готовая в случае необходимости бежать. Что-то определенно было не так, и у нее была своя теория относительно состояния профессора Люпина.       — Полная луна - явление весьма специфическое, — сказал профессор Люпин.       — Вы выглядите хуже всего в день, когда должна появиться полная луна, — ответила Элла. — Я больше не буду уклоняться от темы, профессор. Вы ведь оборотень, не так ли?       Это было скорее утверждение, вывод, основанный на ее наблюдениях, чем вопрос.       Профессор Люпин опустил глаза и покорно вздохнул. Он продолжал отводить взгляд, бормоча:       — Ты действительно очень умна, Элла.       Элла почувствовала теплый румянец на своих щеках - о, этот человек действительно был красноречивым собеседником, - но она продолжала:       — Спасибо.       — Ты не выглядишь такой запаниковавшей, как я думал, — признался профессор Люпин. — Должен сказать, учитывая твое происхождение, я бы подумал, что ты воспитывалась на... идеалах своих родителей.       — Да, — сказала Элла, — и я признаю, что чувствую себя рядом с вами немного настороженно. Меня воспитывали в убеждении, что оборотни опасны, но вы не кажетесь мне агрессивным человеком, особенно без полной луны. С этим открытием я более склонна быть осторожной, если возникнет опасная ситуация, но вы - самый компетентный преподаватель Защиты, который был у нас с первого курса, так что то, кем вы являетесь, не имеет для меня большого значения.       Каждое слово было правдой. Кроме того, можно было взглянуть на Хагрида и, сравнив его с профессором Люпином, понять, кто из них лучший педагог. Осторожность не помешает, но профессор Люпин хранил секрет, который мог оставить его без работы, возможно, именно поэтому он всегда был одет в лохмотья.       — Ты удивительно добра, — сказал профессор Люпин. Он мягко улыбнулся. — Я действительно стараюсь скрывать свое состояние, иначе мне грозят нежелательные последствия, с которыми не сможет помочь даже директор школы, но я стараюсь, чтобы это не мешало мне работать. Вы все блестящие ученики, и преподавать каждому из вас - замечательный опыт. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду все, что говорю, в надежде, что смогу научить вас чему-то важному.       Этот мужчина был идеален. Элла могла поклясться, что, если бы она посмотрела в зеркало, в ее глазах были бы сердечки. Конечно, все это могло быть маской, но профессор Люпин казался душераздирающе искренним, и Элла не могла не согласиться с его словами.       — Я слышала, что профессор Снейп задал гриффиндорцам эссе об оборотнях, когда заменял... — упомянула Элла.       — А, это понятно, — профессор Люпин кивнул. — Мы вместе учились в Хогвартсе, но не очень-то ладили.       — Он действительно ненавидит вас, — сказала Элла. — Он смотрит на вас так же, как на Поттера: как будто хочет использовать вас для приготовления ингредиентов для зелий или, чтобы вы были стерты с лица земли.       — Я не удивлен, — сказал профессор Люпин. — Наше прошлое было... сложным.       Сложным - это было мягко сказано, если профессор Снейп, казалось, был готов убить профессора Люпина в любой момент. Элла ничего не ответила и улыбнулась, как она надеялась, с сочувствием. Скорее всего, это была скорее жалостливая гримаса, дядя Сев много кого пугал, даже вне школьной обстановки.       Элла и профессор Люпин обменялись еще несколькими словами, прежде чем расстаться. Несмотря на то что Элла узнала, она по-прежнему обожала профессора Люпина. Мерлин знал, почему, но если наступит полнолуние, профессор Люпин казался более склонным превращаться в щенка. Оборотни по-прежнему были страшными, но профессор Люпин напоминал Элле медовый ромашковый чай. Канису это понравилось бы, учитывая, что у него не было никого, кроме Эллы или Луны (иногда), а собака Хагрида была слишком труслива, чтобы в одиночку ступить лапой в Запретный лес.       К счастью, Элле все же удавалось выкроить время для Каниса. Эти визиты были веселыми, хотя и рискованными из-за дементоров в окрестностях.       Примерно через день после разговора с профессором Люпином Элла вернулась с тайной встречи с Канисом. Было весело, как обычно, но Элле пришлось вернуться, потому что становилось все темнее. Канис, конечно, скулил от разочарования, но Элла пообещала, что скоро снова придет в гости. Она действительно обожала эту собаку.       Когда Элла прогуливалась по коридорам, она едва не лишилась чувств, когда ее внезапно схватили и втащили в ближайшую нишу.       — Ах...! — Элла задохнулась, когда ее развернули лицом к лицу с заплаканной Гермионой. — Гермиона?!       — П-прости! — прошептала Гермиона, ее губы дрожали от подавляемых рыданий. — Я просто... ох, я просто так зла, Элла!       — Настолько, что ты выглядишь так, будто собираешься пролить озеро слез?       — Злые слезы, Элла! — завопила Гермиона, и Элле, как и в библиотеке, пришлось наложить на них Заглушающие чары, чтобы не быть услышанными. — Рон... Мы с Роном только что опять поссорились. Из-за его крысы. Она исчезла, а Рон снова обвинил Живоглота! Это так раздражает!       — Гермиона! — рявкнула Элла, тряся Гермиону за плечи. — Ты что, сама себя не слышишь? Вы с Уизли ссоритесь из-за крысы и кошки! И сколько лет было этой крысе? Слишком старой, чтобы умереть счастливой? Это глупо, вот что!       — Я знаю, но... — Гермиона удрученно вздохнула.       — Но это не твоя вина, — вмешалась Элла. — Если кот действительно съел грызуна Уизли это была его вина, потому что у него был свой собственный разум... Уизли ведет себя незрело. Может, у него и была эмоциональная связь с какой-то старой крысой, но если он знает свои приоритеты, то ваша дружба значит гораздо больше.       Гермиона неуверенно кивнула.       — А как же Поттер? — спросила Элла. — Ему есть что сказать по этому поводу?       — Он всегда будет смотреть на вещи глазами Рона, — устало ответила Гермиона. — Я знаю, что он тоже считает, что Живоглот съел Коросту, но я, возможно, набросилась на него за это. По крайней мере, мы снова в хороших отношениях.       — Он извинился?       Гермиона пожала плечами.       — Не совсем, но он снова начал разговаривать со мной после того, к как получил обратно свою Молнию.       Элла закатила глаза. Конечно, Поттер решил, что после того, как ему вернули новую метлу, с Гермионой можно дружить. Поэтому Гермиона заслуживала лучшего. Ее не нужно бросать, как игрушку, если она не угодила этим двум шутам.       Элла зарычала.       — О, как же я хочу врезать этим кускам дерьма...       — Элла! — ахнула Гермиона, возмущенная.       — Но это правда! — возразила Элла. — Они не могут просто так обращаться с тобой и ожидать, что все будет хорошо, как только у них все наладится! Клянусь, эти двое социально несостоятельны, особенно с тобой!       — Все в порядке, — Гермиона ободряюще улыбнулась, но от этого тени под ее глазами только усилились. Выглядело это не лучшим образом. — Правда. Я все равно дала отпор, и это не помогло мне, несмотря на мои доводы.       Элла хмыкнула.       — В любом случае, тебе не нужен лишний стресс. У меня и так много работы, так что я не могу представить, через что ты проходишь.       — Это... преодолимо, — Гермиона поморщилась.       Пэнси и Дафна жалели Эллу, но она не брала все предложенные предметы. Тем временем Гермиона решила, что она может попробовать все. Поттер и Уизли наверняка были озадачены, но им никогда не понять амбиций тех, кто выше их.       Забавно было думать, что Элла считает магглорожденную выше полукровки и чистокровного, даже если полукровка - безмозглый болван, а чистокровный - вспыльчивый предатель крови.       — Если ты уверена, — с сомнением сказала Элла. Она сменила тему с насмешливой улыбкой. — Теперь о метле Поттера...

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      — Это великолепно! — услышала Элла слова Уизли, когда он посмотрел в ее сторону. Элла нахмурилась и снова с плохо скрываемой завистью посмотрела на стоящюю рядом Молнию. Сколько бы раз Гермиона ни рассказывала ей о Молнии Поттера, Элла всегда хотела, чтобы это была не его метла. Это было несправедливо, ведь раньше у нее была лучшая метла.       Однако теперь кто-то явно благоволил ему (Сириус Блэк?) настолько, чтобы купить такую дорогую вещь, что даже отец не смог бы ее достать.       Глупый Поттер.       Но Нотт уже опередил ее.       — Ты уверен, что справишься с метлой, Поттер? — сказал Нотт, сидя рядом с Эллой.       — Думаю, да, — небрежно ответил Поттер.       — У нее много особенностей, не так ли? — вставила Элла, вставая перед Поттером с острым взглядом, скрывающим ее зависть. — Думаешь, у нее есть парашют, на случай если ты окажешься слишком близко к другому дементору?       Позади Нотта хихикали Крэбб и Гойл. Тем временем Элла готова была поклясться, что Дафна выглядела раздраженной рядом с ликующей Пэнси: обе сидели за столом Слизерина и завтракали.       — Жаль, что ты не можешь прикрепить к себе дополнительную руку, Малфой. Тогда она могла бы ловить снитч за тебя, — парировал Поттер.       Гриффиндорская команда рассмеялась, а Элла рассердилась. Она не была ни неумелой, ни некомпетентной. Просто Поттер был... к сожалению, лучше. Элла никогда не призналась бы в этом вслух, но она знает, что она талантливый ловец для Слизерина, по сравнению с командами других факультетов. Ее победа над Рейвенкло могла подтвердить это.       — Ну, — фыркнула Элла, сердито скрестив руки на груди, — жаль, что у тебя нет Феликса Фелициса, чтобы помочь твоей ужасной удаче. Тогда, может быть, у тебя никогда не было бы игры, которая пошла бы не так.       Поттер злорадно улыбнулся, но его глаза смущенно блеснули при упоминании Феликс Фелицис - ха, этот идиот даже не знал, что это такое!       — Спасибо, Малфой. Но ты знаешь, кто из нас больше выигрывает, несмотря на все невезение.       Смех стал громче, и Элла почувствовала, как щеки пылают от унижения.       Ну и задница.       Элла снова надулась и потопала обратно к столу Слизерина. Команда притянула ее к себе, поставив прямо посередине. Несмотря на то что Элла была выше остальных девочек, она все равно оставалась крохой по сравнению с громадными накачанными фигурами ее товарищей по команде.       Они начали приставать к ней по поводу Молнии, и Элле захотелось, чтобы вместо нее они допросили Нотта.       — Поттер - идиот, — сказала позже Элла, стоя рядом с друзьями на трибуне для квиддича. Команда Гриффиндора только что вышла на поле вместе с командой Рэйвенкло.       — Так и есть, — согласилась Пэнси.       — Это довольно низко - оскорблять твои навыки в квиддиче, когда мы знаем, что ты довольно талантлива.       — Дело не в том, что ты плохой ловец, Элла, — спокойно сказала Дафна. — Просто Поттер... слишком хорош, к сожалению. Тем не менее, мы все знаем, что ты не такая уж и любительница квиддича, как остальные члены команды или даже Поттер.       — Тогда почему ты все еще в команде, Элла? — с любопытством спросила Трейси. — Если ты не любишь квиддич, зачем тогда играть?       — Элла любит летать, — ответила Пэнси за Эллу. — Она считает, что квиддич - это единственный способ, который не требует тайком сбегать, пока мы в Хогвартсе. Кроме того, это хороший способ выступить против Поттера.       Элла язвительно улыбнулась.       — Хорошо сказано, Пэнси.       Игра началась, и гриффиндорский комментатор только и говорил, что о Молнии Поттера и ее превосходном качестве. Элла могла бы прогнать этого высокомерного мальчишку с его места, если бы ее не заинтриговали характеристики Молнии, даже если метла принадлежала Поттеру. Каждый поворот выглядел таким плавным, и Элла задалась вопросом, насколько быстро может летать эта метла.       Возможно, и к лучшему, что Молния была такой дорогой, иначе было бы множество случаев нарушения Международного статута секретности из-за того, что какие-то безрассудные дети решили устроить гонки.       Элла нахмурилась, наблюдая за тем, как Чанг блокирует Поттера. Она почувствовала себя оскорбленной, когда Поттер удержался от столкновения с Чанг. Если бы это была Элла, Поттер без колебаний сбил бы ее с метлы. Однако эта короткая особенность в поведении Поттера и Чанг привлекла внимание Эллы.       — У тебя есть омниокуляры?! — воскликнула она, когда Пэнси быстро достала те, что всегда брала с собой на квиддич, но никогда не использовала. До сих пор. — Зачем? Ну, по какому случаю ты вообще должна...       Элла проигнорировала Пэнси и посмотрела в омниокуляр. Через линзы она видела, как Поттер уклоняется от Чанга. Она молча обратила внимание на его слегка розовое лицо, которое никоим образом не было вызвано ветром. Ее прицел переместился в сторону трех фигур в плащах под Поттером и Чанг. Они были похожи на дементоров, но Элла не чувствовала холода. Когда Поттер замедлился, он вытащил палочку и поднял ее, чтобы наложить...       — Цирцея, — прошептала Элла, с трепетом опустив омниокуляр, чтобы посмотреть, как Поттер успешно накладывает чары Патронуса.       Из палочки Поттера вырвался яркий олень, отбросивший трех «дементоров» изящным взмахом яркого света. Как раз в тот момент, когда Поттер закончил заклинание, он поймал снитч, все еще держась на своей метле. Мадам Хуч свистнула об окончании игры, и гриффиндорская команда осыпала Поттера радостными криками.       На земле у края поля Маркус Флинт, Адриан Пьюси и Кассиус Уоррингтон с трудом снимали плащи. Элла смотрела на них через омниокуляры и подумывала о том, чтобы вообще покинуть команду по квиддичу из-за их позорного поведения.       Пэнси хихикала рядом с ней, а Дафна бормотала что-то о потере очков факультета. Конечно, было слышно, как профессор МакГонагалл кричит на мальчиков за их неудачный проступок, а потом начинает снимать с каждого из них по пятьдесят очков. Элла решила, что ей повезло, что она не участвовала в их махинациях, иначе она стала бы посмешищем для всего факультета.       Когда Поттер и его гриффиндорцы прошли мимо команды Рейвенкло, Элла почувствовала жгучую жалость к Чанг, видя, как Поттер застенчиво краснеет при виде нее. С Поттером что-то происходило, и, скорее всего, это было развитие чувств. Мальчишеская влюбленность!       Одно дело - иметь плохой вкус в отношении мужчин, вроде девушки-Уизли, потому что, по крайней мере, такие предпочтения можно улучшить, но совсем другое — заинтересовать Поттера. Быть объектом его привязанности... Элла содрогнулась от ужаса.       Бедная Чанг.       Элле было немного любопытно, был ли это интерес к внешности Чанг или развивающаяся влюбленность, но она предпочла бы услышать это от самой Гермионы, если бы что-то действительно произошло.

--~-+<>⚡️<>+-~--

      Гарри жалел Невилла, которому было запрещено посещать Хогсмид, он был наказан за инцидент с Блэком. Ему даже прислали Ревун, что было неприятно слышать впервые с второго года обучения Гарри.       Рон, напротив, впитывал внимание, как губка. Он с удовольствием рассказывал остальным студентам о случившемся, причем каждый рассказ становился все более подробным, но если Рону это доставляло удовольствие, то Гарри ничего не говорил.       Гермиона по-своему волновалась, но Рон не очень хорошо к этому относился, особенно после того, что случилось со Коростой. Гарри понимал ее беспокойство, но не хотел, чтобы Блэк помешал ему узнать больше о Хогсмиде.       Поэтому Гарри тайком пробрался в Хогсмид, чтобы встретиться с Роном. Единственными препятствиями были Невилл и Снейп, но Гарри удалось присоединиться к Рону на Верхней улице. Они провели день, гуляя по городу и посещая магазины, а затем остановились у Визжащей хижины.       Рон рассказал, что в Визжащей хижине обитают такие привидения, что даже хогвартские призраки обходят ее стороной. Никто, кроме Фреда и Джорджа, не осмеливался войти в нее, но Гарри был более чем доволен тем, что любовался ею снаружи - подъем в гору и так был достаточно тяжелым.       Как раз когда Гарри раздумывал о том, чтобы снять мантию-невидимку, чтобы расслабиться, он услышал голоса, разговаривающие неподалеку.       Малфой появилась с другой стороны холма, раздраженно разговаривая с Крэббом и Гойлом.       — Я уже подумываю запереть вас в Хижине, — шипела Малфой. — Я собиралась пойти с Дафной и Пэнси за покупками, но отец, конечно же, прислал вас двоих для моей «защиты».       — Так куда ты нас ведешь? — спросил Гойл.       — Я веду вас на верную гибель, — сказала Малфой таким серьезным голосом, что Гарри пришлось подавить удивленный смешок. Мысль о том, что Крэбб и Гойл ушли навсегда, была освобождающей - на двух человек, превращающих жизнь Гарри в ад, стало бы меньше.       Крэбб лишь фыркнул.       — Отец нынче такой властный, — ворчала Малфой.       Малфой, которая жаловалась на своего отца? Какое шокирующее открытие, при том, как сильно ее баловали.       — Скоро он должен прислать мне письмо. Ему пришлось идти на слушание, перенесенное на вчерашний день, чтобы рассказать о моей руке, которая уже давно зажила! Клянусь, он так суетится из-за этого, и это так раздражает! Даже матушка уже отошла от этого, а ведь она такая... мама!       Две громилы Малфоя захихикали, а Малфой покачала головой. Гарри видел, как у Рона отвисла челюсть, поскольку он тоже подслушивал этот относительно односторонний разговор.       — Учитывая влияние отца в Министерстве, — мрачно продолжила Малфой, — Клювокрыл все равно что мертвец.       — Клювокрыл? — спросил Гойл.       — Гиппогриф, — пояснила Малфой. — Это тот, которого судят, если ты забыл...       Глаза Малфоя внезапно остановились на Роне. На ее губах появилась одна из тех злобных ухмылок, которые Гарри презирал.       — Привет, Уизли, — с фальшивым дружелюбием поприветствовала Малфой.       Рон перевел взгляд на полуразрушенную Визжащую хижину.       — Уже присматриваешь себе дом, да? — Малфой прищелкнула языком. — Такой молодой. Или ты ищешь больше места для своей семьи? Я слышала, что вы все спите в одной комнате, это правда? Должно быть, это так обременительно для них - иметь рядом кого-то вроде тебя. Возможно, было бы лучше, если бы Блэк действительно добрался до тебя.       Гарри пришлось остановить Рона, чтобы тот не набросился на Малфоя. Его рука крепко вцепилась в заднюю часть мантии Рона, но глаза были устремлены на Малфоя. Её ухмылка была острой и злобной, как и её предыдущие слова. Гарри знал, что Малфой может быть злобной, но никогда ещё её слова не звучали так жестоко, даже после всего того, что она наговорила за последние почти три года.       Что привело её в такое дурное настроение, кроме якобы властного поведения Люциуса Малфоя? Гарри было не интересно это выяснять.       — Оставь это, — тихо попросил Гарри Рона, не сводя глаз с Малфоя и ее телохранителей.       У него появилась идея.       Гарри подкрался сзади к Малфою, Крэббу и Гойлу. Он взял с земли горсть грязи, озорная улыбка скрывалась под мантией. Пока Малфой продолжала издеваться над Роном, Гарри бросил горсть грязи и с ликованием наблюдал, как она приземлилась на безупречные светлые волосы Малфоя.       Малфой громко вскрикнула, когда грязь испачкала ее платиново-блондинистые волосы. Она судорожно огляделась по сторонам, дико крутя головой, пытаясь оттереть грязь. Ее попытки только еще больше испачкали волосы.       — Мои волосы! — закричала Малфой. — О-аргх, мои волосы...! Кто это сделал?!       — О, Мерлин! — прохрипел Рон, и ему пришлось держаться за забор, когда он утонул в смехе.       Гарри пришлось сдержать себя, чтобы не сделать то же самое.       Гарри продолжил наступление, нанеся несколько попаданий Крэббу и Гойлу. Гарри наблюдал за тем, как Крэбб и Гойл пытались стереть грязь с глаз, а Малфой истерически кричала о своих волосах. Гарри нанес Малфою еще один удар, и на этот раз грязь попала на лицо.       — Вон там! — крикнула Малфой, указывая в сторону Гарри.       Гарри бросил палку в Крэбба, который неуклюже потянулся за ней. Крэбб выглядел как неуклюжая балерина, когда шарил вокруг, чтобы найти Гарри. Однако Крэбб в итоге двинулся к Рону, и Гарри подставил ему подножку, чтобы остановить его.       К сожалению, огромная нога Крэбба зацепилась за подол мантии-невидимки, открыв голову Гарри трем слизеринцам.       Малфой на мгновение застыла на месте, но тут она снова вскрикнула. Количество раз, когда она взвизгнула за последние несколько минут, заставило бы устыдиться тетю Петунью, но Гарри прогнал эту мысль, наблюдая, как она бежит вниз по склону, вероятно, обратно в Хогвартс. Гарри больше ничего не сказал, быстро следуя за ней вниз, пытаясь помешать ей рассказать учителю, игнорируя громкие крики Рона и растерянное ворчание Крэбба и Гойла.       К счастью, Гарри был хорошим бегуном, поэтому, несмотря на меньший рост, ему не потребовалось много времени, чтобы догнать ее.       Тем временем Малфой приостановилась чтобы перевести дух, делая огромные глотки воздуха. Они оказались на поляне, и ни одного студента не было видно.       — Г-го-лова! — пробормотала Малфой, тяжело дыша. Она провела рукой по испачканным волосам. — П-поттер! Надо рассказать... Профессору Снейпу...       Малфой настороженно огляделась по сторонам. Гарри заметил, как дрогнули ее губы, словно она что-то сдерживала. Казалось, она вот-вот заплачет, что было бы странно, ведь это была Малфой, а Малфой обычно представляла себя совсем не человеком. Но когда Малфою показалось, что она одна, она вдруг разрыдалась.       Гарри снова спрятался под мантией и беспомощно стоял в стороне.       Ну что ж. Это случилось.       — Молодец, Гарри, — подумал он, — ты заставил девушку плакать.       Это не было большой проблемой. По крайней мере, он не пытался убить Малфоя, верно?       — Мои волосы... — Малфой всхлипнула, когда она снова начала идти. — Этот Поттер...!       Гарри только смотрел, как Малфой набирает скорость, и продолжал наблюдать за ней, пока она бежала обратно в Хогвартс. Значит, Малфой тоже могла чувствовать человеческие эмоции, да? Это не вызвало у Гарри никакого сочувствия, ведь не так давно Малфой оскорбляла Рона. Гарри лишь слегка запаниковал из-за того, что заставил девушку плакать, даже если это была Малфой. Это доказывало бы, что он был тем хулиганом, каким его видели Дурсли и остальная часть Тисовой улицы, и от этого у него неприятно скрутило живот.       Только когда Малфой скрылась из виду, Гарри вспомнил, что должен вернуться в Хогвартс, чтобы не навлечь на себя гнев учителей за то, что улизнул.

~-~-.-°* ⭐️ *°-.-~-~

      Элла жалобно шмыгнула носом, зарывшись лицом в мантию дяди Сева. Дядя Сев лишь неловко похлопал ее по спине.       Она находилась в его кабинете и была рада уединению.       — Он был там! — Элла заплакала. — Поттер был в Хогсмиде, я клянусь! Крэбб, Гойл и я были возле Визжащей хижины, и Уизли был где-то рядом, а потом мои волосы испачкали, и Поттер был там!       — Ну, ну, — неловко сказал дядя Сев. Он прочистил горло. — Продолжай.       — Я хотела преподать Уизли урок, — шмыгнула носом Элла, подняв глаза, — но потом Поттер бросил в меня грязью!       — Я вижу, — проворчал дядя Сев, скользя взглядом между испачканными грязью волосами Эллы и своей грязной мантией.       — У меня ушло несколько часов на то, чтобы правильно наложить чары! — причитала Элла. — Не думаю, что ты понимаешь, но я на пределе и больше так не могу!       — Сегодня утром ты выглядела прекрасно. Последние несколько месяцев тоже, на самом деле.       — Ты не понимаешь! — сказала Элла, страдальчески сморщив нос. — Прошлой ночью мне приснился кошмар! Я была одета в эту откровенную маггловскую одежду - по крайней мере, сапоги подчеркивали мои ноги, и все было в цветах Слизерина - и все выглядели странно, даже эта собака! Проснувшись, я не спеша собралась в магазин с Дафной и Пэнси, но Крэббу и Гойлу пришлось следовать за мной, потому что отец ведет себя слишком властно! Потом случился инцидент с грязью, и я...       Элла подавилась всхлипом, а дядя Сев устало вздохнул.       — Значит, Поттер был в Хогсмиде, когда ему там не следовало быть, — констатировал дядя Сев, и Элла кивнула в знак подтверждения. Мрачная улыбка скользнула по его губам, и он осторожно освободился от хватки Эллы. Несколько взмахов палочкой и его мантия снова стала чистой. — Позаботься о том, чтобы привести себя в порядок, Элладора.       — Да, дядя Сев.       Элла удалилась. Она надеялась, что ее волосы будут отомщены.       Элла повторяла эту мысль, даже когда улеглась в постель, чтобы вздремнуть, и ее волосы снова стали серебристо-белыми. Лежа на спине, разметав длинные волосы по подушке, Элла размышляла о том, что произошло в Хогсмиде. Поттер не должен был быть в Хогсмиде, но он там был и выставил Эллу дурой. Опять.       Опять!       Слезы снова потекли по щекам Эллы, и она проклинала себя за то, что стала такой... плаксивой. Она винила в этом тот факт, что ее тело мучило ее в течение недели.       В своем эмоционально напряженном состоянии Элла могла сочувствовать Гермионе. Почему Гермиона вообще дружила с этими бесцеремонными придурками?       Мальчишки были глупыми. Поттер был глупым. Это была истина вселенной, и Элла ненавидела ее.       Элла перевернулась на живот и закричала в подушку. Хорошо, что в комнате больше никого не было.

~•~•.•°* ⭐️ *°•.•~•~

      Элла была зажата между крепкими фигурами Крэбба и Гойла, и безучастно смотрела вдаль. В начале дня она получила письмо от отца. Клювокрыл должен быть казнен. Пэнси и Дафна стояли позади них и обеспокоенно перешептывались. Они знали, что Элла любила Клювокрыла, и, хотя казнь гиппогрифа не вызвала у них никакой жалости, было малоизвестным фактом, что Элла была мягка к существам.       Они знали, что Элла чувствует себя виноватой. Пэнси тоже чувствовала себя таковой, ведь именно она случайно поддразнила Клювокрыла.       Когда Элла шла обратно в замок, она смотрела на угрюмое выражение лица Хагрида. Она закусила губу и рассеянно слушала, как он хнычет о Клювокрыле.       В дверях замка Нотт громко рассмеялся. Элла нахмурилась и отступила назад, чтобы присоединиться к Пэнси и Дафне. У нее было предчувствие, что случится что-то плохое.       — Слишком хороший день, чтобы так грустить, — беззаботно заметил Нотт. — Правда, вы видели что-нибудь столь же жалкое? — Нотт жестом указал на Хагрида. — Этот болван должен быть нашим учителем! Полагаю, твой отец прав, Малфой, — Нотт бросил Элле ухмылку, — этот класс - сплошное посмешище, особенно его учитель!       Элла едва успела осознать последующий громкий удар Гермионы по щеке Нотта. Нотт отшатнулся назад, глаза его были расширены и растеряны.       — Как ты смеешь...! — закричала Гермиона. — Никогда не называй Хагрида жалким, ты, мерзкий отброс...       Уизли попытался удержать Гермиону, но Гермиона выхватила палочку и угрожающе взмахнула ею.       Нотт зарычал.       — Почему, ты...       Элла шагнула вперед и положила руку на плечо Нотта.       — Достаточно, — приказала Элла. — Ты выше этого.              Заметив Эллу, Гермиона метнула на нее сердитый взгляд.       — И ты! — Гермиона направила свою палочку на Эллу. Она выглядела измученной и не в своем уме. — Клювокрыла казнят! Ты же знаешь это, так почему ты не старалась лучше? Почему ты этого не сделала, Малфой?!       Элла прикусила губу.       — Успокойся, Грейнджер...       — Успокоиться?! — Гермиона рассмеялась. — Хагрид проиграл дело, и теперь Клювокрыл умрет! Невинное существо умрет...       — Я знаю! — крикнула Элла. Она не обращала внимания на класс, наблюдавший за ними. — Мой отец поступает так, как ему хочется, так что я его не контролирую. Гиппогриф может быть невиновен, но я все равно стала жертвой плохого надзора и неумелого управления классом! Не надо сваливать все на меня!       Если уж на то пошло, то Пэнси была виновата в случившемся, но Элла не опустилась до того, чтобы сказать это вслух.       — Ты...! — проворчала Гермиона. Она повернулась к Поттеру. — Гарри, лучше бы ты победил ее в финале по квиддичу! Тебе лучше сделать это, потому что я не вынесу, если победит Слизерин!       У Эллы защемило в груди, когда она смотрела, как Гермиона топает прочь. Она нервно сглотнула, когда Пэнси обхватила ее за плечи.       — Прости, — шептала Пэнси. — Мне жаль, Элла.       Элла дрожаще вздохнула.       — Все в порядке.       Это было не так.       Мерзкое чувство в груди Эллы не покидало ее даже тогда, когда она сидела в своем тайном месте в библиотеке. Ее глаза были тяжелыми, и она безучастно смотрела на страницы учебника. Слова начали расплываться, и Элла не знала, что это - эмоциональное истощение или угроза слез. Возможно, и то, и другое.       Мягкое поскрипывание стула об пол осталось незамеченным, и только когда кто-то прочистил горло, Элла подняла глаза. Гермиона смотрела на свои колени, но выражение ее лица было явно виноватым. Она достала свои материалы и начала тихо работать. Они не обменивались ни единым словом, пока учились. Впрочем, об учебе можно было говорить с натяжкой, так как Элла не могла сосредоточиться на любительском чтении - анатомическая схема венгерского рогохвоста выглядела довольно расплывчато.       Элла подняла взгляд.       Гермиона выглядела очень напряженной, что было не редкостью в этом году. Она выглядела так, словно находилась на грани истощения. Под глазами залегли темные круги, веки опустились от усталости, и она едва удерживала взгляд на странице.       Решительно вздохнув, Элла сказала:       — Ты знаешь, что тебе нужно поспать. Ты выглядишь слишком уставшей, чтобы заниматься в таком состоянии.       — Я... — Гермиона вздохнула. — Я должна. У меня через два дня задание, и...       Элла решительно закрыла книгу - первое издание «Люди, которые слишком любят драконов», подаренное ей матерью на десятый день рождения, - и сцепила пальцы.       — Ладно, что с тобой происходит? — потребовала она. — Ты себя измотала! Сейчас легкий ветерок может свалить тебя с ног от усталости!       — Мне очень жаль! — пролепетала Гермиона. Она подняла глаза от своей книги. — Мне так жаль, Элла! Я серьезно! За то, что была такой бесчувственной раньше и...       — Ты устала, — сказала Элла.       — Очевидно, не так ли? — Гермиона невесело усмехнулась. — Я действительно была так напряжена. Прости, что набросилась на тебя.       На глаза Гермионы навернулись слезы.       — О, Элла... — задохнулась она. — Я...       — Хватит, — мягко сказала Элла. Она встала и придвинула свой стул к стулу Гермионы, взяв ее за сжатую руку. Серые глаза встретились с карими. — Признаться, было больно, но ты меня беспокоишь. Ты знаешь, как плохо ты сейчас выглядишь?       — Я прекрасно это понимаю.       — Перестань учиться на минутку, — настаивала Элла. — Я настаиваю. Просто... сядь и расслабься, ладно?       Гермиона играла с пальцами Эллы, пока та откинулась на спинку стула.       — Прости, — снова извинилась Гермиона. — Дальше будет только хуже. Еще даже не каникулы.       — Да, — сказала Элла, — так и будет, но каникулы уже близко. И я буду помогать тебе, если ты мне позволишь.       Гермиона всхлипнула и уткнулась заплаканным лицом в плечо Эллы.       — Хорошо, — дрожащим голосом прошептала Гермиона. В девятый раз Элла пожалела, что ей приходится иметь дело с эмоциями.       Быть тринадцатилетней - ужасно.       — Если тебя это утешит, — кротко сказала Гермиона, — Я недавно бросила Прорицания. Этот предмет бесполезен.       Элла ухмыльнулась.       — Ну, я не знаю, потому что не ходила на него, но я слышала истории.       Гермиона усмехнулась.       — Да...

~-~-.-°* ⭐️ *°-.-~-~

      Пасхальные каникулы прошли в домашних заданиях и учебе, а также в редких визитах к Канису и Луне. Все были заняты учебой, но для Эллы эти каникулы были в целом продуктивными. Ей даже удалось несколько раз позаниматься с Гермионой.       Но это было уже в прошлом, потому что все, на чем Элла могла сосредоточиться, - это рев толпы, когда она встречала команду Гриффиндора на поле. Она осмотрела трибуны в поисках своих друзей и спрятала улыбку, увидев среди преподавателей профессора Люпина. Профессор Снейп, как обычно, выглядел раздраженным, но это было неважно.       Во время тренировки Флинт настоял на том, чтобы в очередной раз опозорить Слизерин, устроив сеанс ударов. Это было в основном для загонщиков,, которым было поручено играть грязно, нанося удары игрокам соперника в предстоящем матче.       Игра началась, и игроки поднялись в небо на своих метлах. Элле было все равно, когда ее товарищи по команде получили штраф - он был взаимным, Гриффиндорцы отомстили - поскольку все, чего она хотела, это лечь спать после того, как прошлой ночью она до изнеможения изучала себя. Ей просто нравится летать. И выступать против Поттера. Но профессору Снейпу не понравились бы ее малолетние причины, даже если бы она была одной из лучшей в команде Слизерина и набрала больше всех очков.       Элла сканировала поле в поисках блеска снитча, но, поднявшись ввысь, ничего не обнаружила. Не обращая внимания на позорное поведение команды Слизерина, она снова переключила свое внимание на Поттера. Было так приятно просто летать, но факультет возненавидел бы ее за то, что она даже не пытается играть.       Поттер с сосредоточенным выражением лица направил свою метлу в сторону слизеринского конца поля. Элла почти последовала за ним, но она продолжала с любопытством зависать, наблюдая, как Поттер летит на Молнии.       Она была права, думая, что Поттер притворяется, что заметил снитч. Однако один из бладжеров полетел в его сторону, выпущенный одним из слизеринских загонщиков. Еще один бладжер пролетел мимо Поттера, и он перенаправил свою Молнию вверх. Элла едва успела заметить, как Деррик и Боул столкнулись друг с другом, и продолжила поиски снитча.       В этот момент она заметила, что снитч парит над Поттером, и Элла поняла, что он легко поймает его с помощью своей метлы. В легкой панике Элла полетела к Поттеру, пытаясь застать его врасплох. К сожалению, Поттер тоже увидел снитч.       — Нет, нет, нет, — лихорадочно думала Элла, — я должна победить. Хоть раз!              В легкой панике она сделала единственное, что пришло ей в голову.       Она дернула за хвост Молнии Поттера.       Крики протеста слабым эхом отдавались в голове Эллы, но ее внимание было полностью сосредоточено на Поттере. Он обернулся и разочарованно зарычал, его пристальный взгляд зеленых глаз остановился на ней. Поттер выглядел так, словно хотел наброситься на нее. Элла пискнула, пытаясь удержаться на метле, и опустила руки только тогда, когда услышала мадам Хуч.        Элла почувствовала, как покраснело ее лицо, когда она получила штраф за свои действия. Эта игра определенно была не из лучших.       Элла вздохнула и попыталась догнать снитч, но Поттер преградил ей путь.       — С дороги! — сердито крикнула Элла. К счастью, за одним из товарищей Поттера по команде гнались слизеринцы, и Поттер ушел, чтобы не помешать им. Элла быстро помчалась к снитчу, который летел к траве. Элла держала метлу на максимальной скорости, мчась вниз, протягивая руку к снитчу. Она была так близко, и на этот раз победу можно было ощутить на вкус...       Эллу отбросило в сторону, и Поттер схватил снитч у нее на глазах.       Она закричала.       — НЕТ!       Но победителями были объявлены гриффиндорцы, и толпа ликовала, когда Поттера окружили его товарищи по команде.       Позже Оливеру Вуду вручили кубок по квиддичу, и Гриффиндор был охвачен ревом счастья от победы своей команды.       — Проклятье! — крикнула Элла, приземляясь, и не обратила внимания на разочарованные стоны команды Слизерина. Ей хотелось вырвать свои волосы. Это было несправедливо!       Элла потащилась к краю поля с метлой в руках и облокотилась на трибуны. Она была одна, ее не было видно в тени.       — Ты замечательно справилась, — Элла подняла голову и увидела Полумну, которая смотрела на нее сверху вниз. На плечах у нее было боа розового цвета, что свидетельствовало о ее поддержке Слизерина, в основном Эллы. — Это был грязный матч, и, по понятным причинам, было легко потеряться в этом моменте. Ты была почти у цели, Элла, и все равно ты была великолепна.       Элла слабо улыбнулась.       — Спасибо.       — Ты ведь не хотела хватать метлу Гарри Поттера, правда?       — Э-э, нет, — Элла посмотрела в сторону сгрудившейся массы празднующих гриффиндорцев, в центре которой весело смеялся Поттер. — Я действительно потерялась в тот момент. Но знаешь... Я вообще-то подумываю о том, чтобы уйти из команды по квиддичу.       Глаза Луны заинтересованно расширились.       — О?       — Да, — вздохнула Элла. — Они всегда играют грязно, и я не могу терпеть их хамское поведение. Они также ожидают, что я буду просто следовать их планам, когда я этого не хочу. Используют мою травму, чтобы избежать матча, саботируют Поттера, совершают бесчисленные...       — Ты - Элла Малфой, — заметила Полумна. — Твой отец подарил метлы, и ты для них как маленькая принцесса. Они тебя недооценивают.       — Я даже не очень люблю квиддич, — пробормотала Элла. Маленькая принцесса?! — Я занимаюсь им, чтобы летать, но все игры так выматывают.       — Это нормально, — Луна кивнула. — Это твой выбор.       — В любом случае, семестр почти закончился, — сказала Элла. — Не думаю, что буду продолжать.       — Но ты хороший игрок, — сказала Полумна. — На самом деле, отличный. Слизерин понесет большие потери.       — Мне все равно. Они могут просто принять нового ловца и продолжить свою грязную игру. А я тем временем найду способ летать, когда захочу.       — Хорошо.       В итоге Элла промучилась в своих страданиях всю следующую неделю. Только благодаря друзьям и Канису она сохраняла нормальное душевное состояние.       Помогала и учеба, которой Элла, стала заниматься по мере приближения экзаменов. Однако особенно беспокоила надвигающаяся казнь некоего гиппогрифа, и Элла сомневалась, что апелляция будет успешной. Она не рассказывала о своих мыслях Гермионе, но старалась поддержать ее, как могла.       К тому времени, когда Элла закончила подготовку к экзаменам, она решила встретиться с Канисом. С помощью нужных заклинаний Элла прокралась за пределы замка. Она направилась к Запретному лесу в надежде найти Каниса. Казалось, он всегда знает, когда она приходит в гости, поэтому близость к лесу делала экскурсии менее пугающими. Луна тоже частенько наведывалась туда.       Когда Элла проходила мимо тыквенной грядки Хагрида, она заметила знакомую массу серых перьев.Элла ахнула от осознания и побежала к Клювокрылу. Она сняла с себя заклинания и поклонилась, когда Клювокрыл заметил ее. На мгновение они сохранили зрительный контакт, прежде чем он разрешил Элле погладить себя.       — Посмотри на себя, — сказала Элла. — Ты понимаешь, что с тобой скоро случится?       Клювокрыл не сводил с Эллы пристального взгляда, его глаза сияли почти скорбно. Элла растроганно улыбнулась.       — Прости меня, — сдавленно прошептала Элла. Она зарылась лицом в крыло Клювокрыла. — Я должна была защищать Пэнси это было все, о чем я могла думать. Но я не хотела впутывать отца. Он иногда так опасен, и я бы не хотела, чтобы ты столкнулся с последствиями.       Клювокрыл повернул голову и легонько ткнулся клювом в голову Эллы. Элла хихикнула, когда Клювокрыл укусил ее заплетенные в косу локоны.       — Осторожнее с волосами, — нерешительно пожурила Элла. — На это ушла уйма времени, но, по крайней мере, это не грязь.       Клювокрыл только пронзительно пискнул.       — Ты этого не заслуживаешь, — Элла нахмурилась. — Ты действительно прекрасное создание. Почему ты должен быть наказан смертью?       Элла покачала головой. Клювокрыл снова подтолкнул Эллу. Они оба замолчали, Элла провела рукой по мягким серым перьям. В конце концов Элле пришлось шептать успокаивающие слова, но она не знала, для кого это делает - для Клювокрыла или себя. Ее план повидаться с Канисом был отменен, но она сочла более важным утешить Клювокрыла в его последние минуты. Она была согласна с мнением Хагрида о гиппогрифах и существах вообще - в них была опасность, но они могли принести незабываемые впечатления, если с ними правильно обращаться. Это был один из важнейших уроков, который она усвоила из Ухода за магическими существами, даже если учитель был не самым компетентным.       — Малфой!       У Эллы перехватило дыхание, и она подняла голову, чтобы увидеть Поттера, который хмуро смотрел на нее. С ним были Гермиона и Уизли, а позади них маячил Хагрид.       — Малфой! — повторил Поттер, злобно сверкнув глазами. — Пришла позлорадствовать? Держу пари, ты знаешь, что Клювокрыла скоро казнят.       Уизли кивнул в знак согласия, а Гермиона и Хагрид нахмурились в замешательстве.       — А тебе какое дело? — тихо спросила Элла.       — Ты не должна быть здесь, Малфой, — хмыкнул Хагрид.       Клювокрыл надулся и поднял крыло, чтобы укрыть Эллу. Элла пискнула, устроившись в теплом, пернатом крыле. Это было непонятное движение, потому что такое высокомерное существо никак не могло признать, что принимает человека, кроме нескольких прикосновений после поклона, особенно если этот человек играл роль в его предстоящей казни.       — Клювокрыл? — недоуменно спросил Хагрид.       — Я думаю, она ему нравится, — сказала Гермиона.       — Не может быть, — горячо отрицал Уизли.       Элла услышала, как Хагрид вздохнул.       — Он должен отпустить ее. Они здесь, вы знаете...       Клювокрыл воспринял это как сигнал к тому, чтобы отпустить Эллу. Часть ее хотела, чтобы она осталась укутанной. Было тепло и уютно, практически объятия гиппогрифа.       «Прощальное объятие» — рассеянно подумала Элла.       — Пора идти, — мягко настаивал Хагрид. — И тебе тоже, Малфой.       — Прощай, — хрипло прошептала Элла. Она говорила так тихо, что ее мог услышать только Клювокрыл. — Мне так, так жаль.       Черт бы ее побрал, ведь иногда она была слишком мягкой для Слизерина. Возможно, Хаффлпаффу не помешал бы еще один член.       Элла отвернулась и быстро покинула тыквенную грядку. Она снова наложила на себя Дезиллюминационное заклинание и чары Глушения и решительно посмотрела на то место, где оставила Клювокрыла. Она не могла найти в себе силы вздохнуть. Прибыли чиновники, и Элла с трудом различила Дамблдора, министра Фаджа, Уолдена Макнейра и незнакомый голос со своего места. Это было сразу после экзаменов, и они собирались убить Клювокрыла...       В тот момент, когда с подбородка Эллы скатилась слеза, по всей округе раздался свист и стук топора.       

      ••~—+<>⚡️<>+—~••

      — Я бы хотела, чтобы вам не приходилось уходить в отставку, — услышал Гарри голос Малфоя через открытый дверной проем. Сквозь щель виднелись ее серебристо-светлые волосы. — Профессор Снейп повел себя неподобающе.       — Это нормально, — сказал профессор Люпин. — Я забыл принять Волчий аконит, и это могло привести к гибели других людей.       — Но раскрывать вашу сущность перед всей школой? — обиженно сказала Малфой. — Были и другие способы отстранить вас по-тихому.       — В конце концов, они должны были узнать об этом, — мягко возразил Люпин.       — Вы прекрасно справлялись без чьего-либо внимания.       — Кроме тебя и Гермионы, — поддразнил Люпин. — Вы обе слишком умны для собственного блага.       Малфой знала, что Люпин - оборотень? Гарри удивился, что она ничего не сказала, учитывая, насколько снисходительной она была по отношению к другим.       — Вы были блестящим учителем, если это вас утешит...       — Элла, — перебил Люпин. — Спасибо и за визит, и за комплимент, но я считаю, что тебе уже давно пора забыть о своей мимолетной фантазии... — Малфой поперхнулся.       — Мимолет..       Люпин понимающе усмехнулся.       — Я не упускал из виду, что у тебя, похоже, появились ко мне чувства. Когда-то я был в твоём возрасте, так что я тебя понимаю.       — Это была профессор Макгонагалл?       Если бы у Гарри во рту был напиток, он бы точно поперхнулся. Но в основном он наслаждался тем, что был прав в том, что Малфой влюблена в Люпина.       — Нет, — весело ответил Люпин. — Но ты никуда не уйдешь со своими чувствами, уверяю тебя. У тебя впереди большое будущее, Элла, и не стоит останавливаться на ком-то вроде меня. У Люциуса может случиться сердечный приступ, если он узнает.       — Он не узнает.       — Хорошо, — Гарри практически услышал улыбку в голосе Люпина. — Но иногда он слишком любопытен.       — Да, он такой, — горячо согласилась Малфой.       — В любом случае, я считаю, что должен продолжать собираться. Я знаю, что кое-кто еще ждет снаружи возможности поговорить со мной.       Проем входа расширился с быстрым взмахом двери, и Гарри встретился с Малфоем с каменным лицом. Щеки ее, однако, окрасились в слабый розовый цвет, и Гарри понял, что она знает о том, что он подслушал разговор. Малфой ничего не сказала торопливо попрощалась с Люпином и быстро покинула кабинет.       — Интересная девушка, — заметил профессор Люпин, ласково покачав головой. — В любом случае, я видел, как ты пришел.       Они еще некоторое время разговаривали. Люпин повторил рассказ Снейпа о своей природе, но с большим количеством деталей, которые Гарри упустил, когда подслушивал ранее. Гарри поневоле согласился с Малфоем в том, что Люпин - блестящий учитель. По сравнению с Квирреллом и Локхартом Люпин был просто замечательным человеком. Кроме того, он знал родителей Гарри, и, наблюдая за тем, как уходят близкие люди, Гарри чувствовал себя опустошенным.       Когда Гарри вышел из кабинета вслед за Дамблдором, который зашел напомнить Люпину о его отъезде, он обнаружил Малфоя, прислонившуюся к стене в конце коридора. Она выглядела погруженной в раздумья.       Гарри остановился рядом с Малфоем.       — Я думал, ты уже давно ушла, — небрежно сказал Гарри, настороженно наблюдая за ней.       Малфой наклонила голову и встретилась с ним взглядом.       — Не твое дело, — резко ответила она.       — Почему ты никому не рассказала о том, что он оборотень? — спросил Гарри, испытывая неподдельное любопытство. — Кроме того, что хотела подольше полюбоваться им.       Малфой ухмыльнулась.       — Он был компетентным учителем, в чем мы отчаянно нуждались.       Гарри неохотно согласился.       — Вы двое общались? — спросил Гарри.       — Он упомянул одного из моих друзей, который тоже разговаривал с ним, — неопределенно ответила Малфой. — Он сказал мне, что этот друг передавал мне привет и спасибо.       — Хм.       — Я слышала, о том что прошлой ночью что-то произошло, — сказала Малфой.       — Ты видела, — сказал Гарри. — Я знаю, что видела. По крайней мере, часть того, что произошло.       Гарри вспомнил, как Малфой с волосами, яркими, как лунный свет, тащила незнакомую девушку обратно в замок. Их глаза на мгновение столкнулись, после чего Малфой отвела взгляд и сосредоточилась на своей спутнице. Она знала, что что-то произошло, но, очевидно, не увидела ничего слишком важного. Гарри, по крайней мере, надеялся на это, так как это совпадало с моментом, когда они с Гермионой использовали Маховик времени.       — Что за девушка была с тобой прошлой ночью? — спросил Гарри. — Я тоже тебя видел.       Малфой промолчала. Ее ответный взгляд был суровым, но Гарри вспомнил, как она прижималась к Клювокрылу. Он помнил, как она вчера тихо разговаривала с Клювокрылом с нехарактерно мягким выражением лица. Гарри не мог припомнить, чтобы Малфой так вела себя с Клювокрылом во время их первого занятия по Уходу за магическими существами, но, скорее всего, это было потому, что он не обращал на нее внимания, пока она не получила рану. Гарри сбило с толку, он наблюдал, как Малфой то драматично скулила по поводу глубокой раны, без всякого истинного смысла, а затем безудержно плакала из-за испачканных волос. Это был уморительный контраст, учитывая, насколько разными были все ситуации: одна была более опасной для жизни, чем другая.       В конце концов, Малфой лишь сказала:       — Она была из тех, кому не помешало бы избежать нападения оборотня.       — Она - подруга?       Малфой отвела взгляд и слегка прикусила губу, словно раздумывая, стоит ли отвечать. Взгляд Гарри переместился на это небольшое движение, и он уставился на нее не мигая. Его щеки запылали, когда он понял, что делает.       — Это никого не касается, кроме меня, — тихо ответила Малфой. Она снова посмотрела на Гарри. — Кстати, профессор Люпин научил тебя чарам Патронуса? Ты сделал это несколько месяцев назад на матче по квиддичу с Хаффлпаффом.       — Да.       Малфой снова отвела взгляд. Ее губы дернулись вверх и сложились в подобие улыбки.       — Мне неприятно это говорить, но, признаться, это было впечатляюще. В конце концов, заклинание Патронуса - очень продвинутое.       В груди Гарри что-то дрогнуло. Это напомнило ему о том, как Чжоу пожелала ему удачи перед финалом по квиддичу.       — Не распространяйся об этом разговоре, — пригрозила Малфой, — иначе перед отъездом на поезд ты попадешь к мадам Помфри.       Гарри невесело улыбнулся.       — Не стоит беспокоиться о своей репутации, — сказал он. — Это останется между нами.       Малфой хмыкнула.       — Хорошо.       Губы Малфоя снова сложились в подобие улыбки. Гарри на мгновение задумался о том, может ли кто-нибудь видеть настоящую улыбку Малфоя, как бы она ни выглядела (но, скорее всего, она была бы менее язвительной). Он вспомнил свидание Малфоя с Забини, и ему показалось, что это было самое близкое к тому, что он мог увидеть.        К сожалению, лицо Малфоя исказилось в привычной для него усмешке.       — Если тебе больше нечего сказать, то я думаю, что тебе пора идти, — сказала она.       — Все возвращается на круги своя? — спросил Гарри, вспоминая их обычную вражду. Они очень редко общались мирно, но это было приятно, так как делало жизнь Гарри менее хаотичной. Даже если это было ненормально для них. — Мы не друзья, но я думаю, что пришло время помириться друг с другом.       Гарри опустил взгляд, шаркая ботинком по полу.       Малфой насмешливо улыбнулась.       — Нет.       — Верно.       Возможно, предложение мира когда-нибудь сработает. Гарри действительно нужно было жить менее насыщенной событиями жизнью, даже если борьба с Малфоем стала для него нормой.       Когда Гарри поднял голову, он открыл рот, чтобы извиниться за то, что заставил Малфоя плакать из-за ее волос (он все еще считал, что это было заслуженно, особенно учитывая то, как злобно она относилась к Рону), но она уже ушла.       Это было их последнее общение, если не считать мимолетного взгляда на Кингс-Кроссе неделю спустя. Глаза Малфоя стали одной из вещей, о которых Гарри думал, чтобы отвлечься от злобных речей дяди Вернона.