Not a Future Missus

       Занятия, как ни странно, давались легко, но это, вероятно, потому, что Элла рано взялась за учебники. Профессора тоже не стеснялись признавать успехи Эллы в учебе. Чары были интересными, как и Трансфигурация и Астрономия. Гербология могла бы быть и получше, а Защита от темных искусств была просто посмешищем. А вот История магии была совершенно ужасной.        Судя по тому, что Элла успела узнать за первую неделю, она была одной из немногих в своем классе, кто преуспевал в учебе. Одной из ее компетентных однокурсниц была Грейнджер, и Элла могла припомнить несколько случаев, когда профессора говорили о ее блестящих способностях. Однако не всем нравилось такое развитие событий, поскольку они считали Грейнджер невыносимой всезнайкой, поднимающей руку на каждый вопрос и просто затмевающей всех остальных ради того, чтобы покрасоваться. Рейвенкло были особенно озлоблены, учитывая, что они были факультетом интеллекта.       С другой стороны, Элла считала Грейнджер довольно опасной, поскольку та угрожала ее месту лучшей ученицы. Отец убил бы ее, если бы ее превзошла магглорожденная — не в буквальном смысле, конечно, ведь Элла была любимой маленькой наследницей отца. Тем не менее Элла знала, что Грейнджер очень прилежна в учебе и отталкивает всех потенциальных друзей, но у нее хотя бы хватило ума показать себя достойной ученицей. Многие студенты даже не притрагивались к своим учебникам с тех пор, как получили их, но Элла полагала, что они не разделяют энтузиазма Грейнджер и ее простого желания стать лучше.        Кроме того, Элла считала, что гриффиндорцы слепы, раз не учитывают, кем была Грейнджер. Под этим она подразумевала генератора баллов для дома. Серьёзно, из того, что она узнала, Грейнджер была хороша в увеличении очков факультета. Даже несмотря на то, что соседи Грейнджер избегали ее (за исключением, пожалуй, Лонгботтома), этого было достаточно, чтобы увеличить шансы Гриффиндора на победу в Кубке Дома.        Но у Эллы был не меньший потенциал, просто она не подавала себя так открыто, как Грейнджер, и это проявилось на первом же уроке зелий с профессором Снейпом. Он довольно предвзято относился к Слизерину, но это было нормально, потому что все остальные ненавидели Слизерин.       И он, конечно же, питал особую ненависть к Гриффиндору.        Первый урок только начался, а профессор Снейп, казалось, был готов лишить Гриффиндор баллов за одно только существование.        В качестве примера: Поттер.        Северус Снейп был известен тем, что ненавидел всех (кроме Эллы), но Поттер заставлял всех в Гриффиндоре казаться милыми ангелочками, благословленными небесами. Северус с энтузиазмом растоптал статус знаменитости Поттера и ясно дал понять, что к Мальчику-Который-Выжил не должно быть особого отношения.        И, честно говоря, Элле это нравилось.       Профессор Снейп снимал с Поттера баллы за то, что тот бестолково метался. Особенно забавно было наблюдать за допросом. Клобук монаха и Волчья отрава? Да никакой разницы! Впрочем, Элла находилась под руководством профессора Снейпа столько, сколько себя помнила, так что Зелья не должны были быть такими уж сложными.        Элла также задавалась вопросом о странной истории профессора Снейпа с Поттером, внезапно обретя прозрение, которое позволило ей перевести вопросы профессора в послание о сожалении. (Спасибо маме за то, что она вдолбила ей язык цветов!) Потому что профессор Снейп ничего не делал без веской причины, и его сильная неприязнь к Поттеру была странной, что говорило о многом, потому что Элла тоже ненавидела Поттера!       — Итак, Поттер, — сказала Элла, выходя из класса вместе со всеми, — ты не можешь заставить себя прочитать даже книгу? Возможно, ты мог бы помочь Лонгботтому и Финнигану, если бы потрудился уделить им внимание.        — Я за них не отвечаю, — огрызнулся Поттер. Он выглядел подавленным, с широкими ярко-зелеными глазами и разочарованным хмурым выражением лица. — И я не такой заносчивый всезнайка, как ты с Гермионой. И я не виноват, что Снейп меня так ненавидит, это его проблема!       Заносчивая всезнайка? По крайней мере, это свидетельствовало о том, что у нее есть превосходный ум!        — Оставь ее, Гарри, — сказал Уизли, стоя рядом с Поттером. Он дернул Поттера за руку, не сводя взгляда с Эллы. Честно говоря, он напоминал ей оранжевого орангутанга — животное, о котором она слышала, что оно водится в основном в маггловском мире. Таково было ее представление обо всем клане Уизли.       — Она того не стоит.        — Я знаю, — Поттер нахмурился и ушел вместе с Уизли. Вот наглость!        — Да, именно так! — крикнула Элла в спину удаляющемуся Поттеру, но не слишком громко, чтобы не привлечь внимание взрослых, особенно профессора Снейпа. — Я слишком бесценна для тебя и всего, что ты можешь предложить, Поттер! И ты, и Уизли!        Панси взвизгнула от смеха позади Эллы. Тем временем Крэбб и Гойл громко захихикали рядом с ней. Элла вызывающе подняла бровь на ледяной взгляд Поттера и повела своих товарищей-слизеринцев в гостиную.        О да, неделя была просто замечательной, подумала Элла. Однако вскоре наступили первые выходные.        Несмотря на то что была суббота, после обеда Элла оказалась в библиотеке. Дафна была единственной, кто сопровождал ее, но даже ей пришлось уйти, чтобы провести время с другими девочками из Слизерина.       Элла, однако, могла бы оставаться в библиотеке часами. Проще говоря, библиотека была прекрасна. Не такая красивая, как в Малфой-мэноре, но, безусловно, больше. К сожалению, у библиотеки были и свои минусы. Один из них — библиотекарь, мадам Пинс, которая была такой же угрюмой, как профессор Снейп, и не помогала в поиске книг. Другим недостатком была доступность контента: в библиотеке Хогвартса не хватало книг… Темных по сравнению с коллекциями Малфой-мэнора. Но Элла могла это простить, поскольку Хогвартс не был школой Темных искусств, как Дурмстранг.       Тем не менее, Элла нашла утешение в том, что находится рядом с источником информации для домашнего задания, которое она решила выполнить до конца выходных. Мать внушала ей продуктивность, а отец читал лекции о том, как важно быть впереди всех. Оба учения пошли Элле на пользу, и она смогла получить больше знаний, которые могли бы пригодиться ей в будущем, — например, различные заклинания для практической пользы или самозащиты. Элле определенно помогло изучение заклинания левитации, поскольку оно помогало ей переносить больше предметов, чем она могла удержать.       Поэтому Элла старалась узнать все, что могла, но, в отличие от Рейвенкло, Элла делала это, чтобы стать лучшей. Как говорили многие: Знание — сила.        Элла вздохнула, сворачивая высохшее эссе по Зельям. Иногда она чувствовала себя хаффлпаффкой, которой приходится так много работать, чтобы достичь своих целей. Но такова жизнь, полагала она. Она была рада, что Сортировочная шляпа едва коснулась ее головы.        Как раз в тот момент, когда она собиралась открыть учебник по Трансфигурации, стул напротив ее стола мягко заскрипел по полу. Элла подняла глаза и увидела, как Грейнджер кладет на стол свои материалы.        — Привет, Элла, — поприветствовала Грейнджер, садясь. — Надеюсь, ты не будешь возражать, если я присоединюсь к тебе. Это прекрасное и уединенное место, где я могу закончить свои задания.        О, Элла возражала. Это был ее уголок, спрятанный среди мало посещаемых полок, где никто не мог ее потревожить! Никто, особенно магглорожденная выпендрежница, не должена была вторгаться в ее пространство!        — Наверняка есть и другие места, которые ты можешь занять, — тихо сказала Элла. Она хотела, чтобы Грейнджер ушла!       Грейнджер отрицательно покачала головой, совершенно не понимая намека.       — Я нахожу это место более чем подходящим для занятий. Оно хорошо спрятано, если не искать. А еще я, видишь ли, всю неделю собиралась с тобой поговорить.        Нет, Элла не видела, но ей все равно было интересно. Что нужно было от нее Всезнайке Грейнджер?       — Да?        — Я подумала, не хочешь ли ты стать партнерами по учебе, — сказала Грейнджер. Она почти беспокойно постукивала пером.— Я слышала, что ты не забываешь о своих заданиях, и, если вчерашний урок зельеварения о чем-то говорит, ты более чем компетентна в интеллектуальных разговорах.        Элла ухмыльнулась.       — Это комплимент? Потому что я считаю себя не такой тупой, как остальные ученики нашего года.        То же самое она могла бы сказать и о Грейнджер, если бы та не была магглорожденной, которая слишком старалась выпендриться. Хвастаться своим интеллектом не стоило, если только не было необходимости что-то доказывать (ладно, это и так понятно).        — Ты единственный человек, который не отмахнулся от меня, и мы больше не разговаривали после сортировки. А недавно я узнала о твоих способностях, и мне кажется, что мы можем быть полезны друг другу, как партнеры по учебе.        Элла вздрогнула.       — Ты думаешь, мы можем помочь друг другу?        Грейнджер кивнула.       Элла откинулась назад, постукивая пальцем по ноге.       — Ну, я полагаю, ты не такая безмозглая, как твои товарищи гриффиндорцы…        Что бы подумали ее родители, узнав, что их дочь взвешивает преимущества присутствия рядом магглорожденной? Мать, конечно, согласилась бы, хотя и с большой неохотой, а вот отец отреагировал бы более бурно.        Но Грейнджер, как это ни прискорбно, была потенциально полезной одноклассницей. Благодаря её страсти к учёбе знания Грейнджер могли оказаться полезными для Эллы. Да и для имиджа Эллы было бы неплохо, если бы она находилась в дружеских отношениях с представительницей противоположного слоя общества.        Однако она не была ни капли заинтересована в дружбе с Грейнджер. После той социальной катастрофы с Поттером в поезде Эллу вполне устраивало держаться своей собственной группы. Грейнджер была инструментом, и не более того.        — Хорошо, — решила Элла. — Но никто не должен знать об этом, пока я не разрешу. Ни Поттер, ни Уизли, ни твои соседи по общежитию, ни, конечно, все остальные ученики этой школы. Однако своим друзьям я сообщу, если они захотят присоединиться ко мне.        Грейнджер нахмурилась.        — Это несправедливо, но, полагаю, я могу это принять. Мне все равно некому рассказывать.       — Хорошо.       Грейнджер ухмыльнулась и вскоре замолчала, открыв свой учебник по Трансфигурации. Элла смотрела на свой экземпляр и принялась заканчивать эссе для профессора МакГонагалл. Оно должно было стать последним, так как вчера вечером у нее были другие задания, а эссе по Зельям было дописано как раз перед приходом Грейнджер.       Они работали в тишине, пока не закончили, и только когда Грейнджер отложила перо, и заговорила.        — Это было очень продуктивно, — щебетала она, уже собирая свои материалы. — Можем ли мы считать это нашим местом для встреч?        Формально это было место Эллы, но она выразила свое согласие. Грейнджер засияла и, весело попрощавшись, вышла из-за стола. Её кудри цвета корицы энергично подпрыгивали, словно жили своей собственной жизнью. Элла тоже занялась сборами и вернулась в общую комнату, чтобы провести остаток выходных с девочками.        Какое неожиданное, но интересное развитие событий.

••~—+<>⚡️<>+—~••

      Хогвартс утратил свое очарование, когда всем стали задавать домашние задания, но иногда Гарри все равно удивлялся тому, что он находится за много миль от Дурслей. Ночью Гарри лежал в постели, и ни разу не прошло и минуты, чтобы он не задумался о том, что он волшебник и что его магия сыграла свою роль в том, что Гарри оказался вдали от Тисовой улицы. Никогда прежде он не был так счастлив.        Конечно, жизнь в Хогвартсе не всегда была идеальной. Как и в любой другой школе, здесь были домашние задания и иногда ужасные учителя. Профессор Снейп был одним из ярких примеров, и Гарри не слишком любил его — по правде говоря, Гарри ненавидел Снейпа.        А еще он ненавидел Слизерин. Словно Слизерин был создан для задир, и они всегда раздражали Гарри. В частности, четыре первокурсника любили делать жизнь Гарри несчастной, а ведь это была всего лишь вторая неделя!        В группу входили Крэбб, Гойл и Пэнси Паркинсон, но их лидером была Элла Малфой, худшая из них всех. Впервые они встретились у мадам Малкин на дне рождения Гарри, и хотя тогда они так и не представились друг другу, Малфой уже произвела на него плохое впечатление. Она была невероятно чванлива и всегда смотрела свысока на всех, кто не был таким же заносчивым, как она.       Своими светлыми волосами и вздернутым носиком Элла Малфой смутно напоминала Гарри тетю Петунию. Конечно, волосы Малфоя были настолько светлыми, что почти белыми, а глаза — холодными, стальными и серыми. Не говоря уже о том, насколько она была невероятно бледной, что выглядела почти болезненно, но ей удавалось выглядеть при этом аристократично и уверенно. Но, как и тетя Петуния, Малфой, казалось, высмеивала других за то, какими они были. Как, например, Хагрид, которому нравилась его работа, но Малфой лишь презирала его за это.        Это было обидно. Малфой была первой магической личностью, которую он встретил в своем возрасте, и она была разочарованием. Нельзя сказать, что поначалу он не возлагал на нее больших надежд. Гарри до сих пор помнил момент, когда он вошёл в магазин мантии, и с каким изящным безразличием Малфой стояла на своём табурете. Стоя на одном уровне с ним, она была намного выше его, а её бледность позволила б ей оставаться незамеченной на зимнем фоне. У неё было лицо, как на старинных картинах, с заострённым подбородком и носом, она была облачена в ткани, указывающие на её статус, который казался довольно высоким. Малфой была определением королевской особы и выглядела неприкосновенной.       И она напугала Гарри своей элегантной внешностью и дорогим нарядом. В тот момент Гарри ещё никогда не чувствовал себя так неуверенно из-за своей неряшливой внешности, но в то же время его радовала перспектива завести нового друга без вмешательства Дадли.        Она была бы почти красавицей, если бы не постоянная усмешка на лице. Вместо этого она была похожа на рассерженного гуся. Малфой раздражала его, выкрикивая оскорбления в адрес Гарри почти так же часто, как и бросая неприятные взгляды — она делала это последние несколько дней после прибытия в Хогвартс.        Боже, Гарри ненавидел Малфоя почти так же сильно, как Снейпа. Он мог бы прожить, не зная ее, спасибо большое.        Теперь Гарри нервничал, что опозорится перед ней. После обеда у гриффиндорцев-первокурсников был общий урок полетов со Слизерином, и четыре зла должны были присутствовать на нем. Там будет и Малфой, а она никогда не упустит шанс указать Гарри на его промахи.        Рядом с ним Рон, как обычно, поглощал безумное количество еды. Тарелка Гарри была не такой полной, но он достаточно нервничал, чтобы не обращать внимания на голод.       Невилл разглядывал Напоминалку, которую подарила ему бабушка. Он выглядел заинтересованным, но и растерянным, пытаясь вспомнить, что же он забыл. Тем временем Гермиона иногда поднимала глаза от своей книги, делая паузы только для того, чтобы перекусить, она читала о полетах в надежде улучшить свои навыки управления метлой, хотя Гарри сомневался в эффективности этого метода.        За столом Слизерина Малфой сидела между Пэнси Паркинсон и другой девушкой. Она разговаривала с мальчиками, сидевшими напротив нее, двоих Гарри сразу определил как Крэбба и Гойла, и оба они ели столько же, сколько и Рон. Она выразительно жестикулировала руками, когда говорила. Сидя на своём месте, Гарри слышал, как Малфой описывает себя семилетнюю девочку, летящую через сады своего поместья (как неудивительно). Он представил себе бледную девочку, летящую через огромное количество цветов, белокурые волосы и нелепые дорогие юбки, дико развевающиеся, когда она несется на своей метле. Но этот сценарий казался таким же маловероятным, как и искренняя улыбка Снейпа, а Гарри, конечно, не хотел представлять себе улыбку Снейпа.       Малфой перевёла взгляд с незнакомой девушки рядом с собой прямо на Гарри. Ее лицо ожесточилось, превратившись в обычную уродливую усмешку, и Гарри проследил за самодовольной ухмылкой Малфоя. Если ее истории были правдой, в чем Гарри сомневался, особенно та, что касалась вертолета, то Малфой умело управлялась с метлой.        Взгляд Малфоя переместился на Невилла, а именно на его Напоминалку. Гарри мог подумать, что, увидев ее, Малфой встанет, чтобы выхватить шарик. Он ошибался, но она продолжала задумчиво смотреть на Напоминалку на протяжении всего обеда. Гарри решил не обращать на это внимания.        К тому времени как Гарри и Рон вышли во двор, слизеринцы уже стояли у метел. Гарри и Рон заняли свои места, и вскоре мадам Хуч начала урок. Это была полбеды, так как многие ученики с трудом управляли своими метлами. К счастью, метла Гарри легко справлялась с управлением, и это дало ему надежду на то, что он не так уж плох, как ему казалось вначале.       Однако, когда Невилл поранился, все пошло наперекосяк. Мадам Хуч сопроводила его в больничное крыло (Гарри удивился, почему она не попросила кого-нибудь позвать медсестру), и все остались одни. Очевидно, Невилл также уронил свою Напоминалку, которую подобрала Малфой. В её холодных глазах снова появился задумчивый блеск, и она перебросила шарик между ладонями.        Как и ранее в Большом зале, глаза Малфоя встретились с глазами Гарри.       — Поттер! Кажется, Лонгботтом уронил это.        Неужели? Он шагнул вперед и протянул руку.       — Можешь отдать его мне. Я верну ему позже.        — Вернешь? — Малфой подняла бровь. — Ну, я не думаю, что отдам его прямо сейчас. Если только…— глаза Малфоя сузились в молчаливом вызове. Рядом с ним Гермиона нервно смотрела на происходящее. — Ты можешь его выиграть. Как насчет этого, Поттер? Я слышала, что твой отец был хорошим ловцом, и мне интересно, сможешь ли ты?       Она села на метлу и оттолкнулась, зависнув высоко над всеми. Малфой дразняще играла с Напоминалкой, а некоторые другие ученики обеспокоенно спросили.        — Пожалуйста, верни его, Элла! — крикнула Парвати, широко раскрыв глаза от беспокойства.        Малфой приложила палец к подбородку.       — Как насчет нет?        — Элла! — воскликнула Парвати. — Невилл этого не заслуживает!        Мопсоподобное лицо Пэнси с усмешкой посмотрело на Парвати.       — Заступаешься за Лонгботтома, да? Никогда бы не подумала, что тебе нравятся маленькие толстые плаксы, Парвати.        — Глупая Малфой, глупая Паркинсон, — пробормотал Гарри себе под нос, и никто его не услышал.        Парвати на мгновение выглядела обиженной, а затем с ненавистью посмотрела на Пэнси.        — Предательница, — прошипела Пэнси, после чего присоединилась к остальным слизеринцам.        Малфой осталась висеть в воздухе.        — Ну что, Поттер? Я, пожалуй, оставлю это в таком месте, куда Лонгботтом не сможет забраться. Может, на дереве?        Гарри решительно посмотрел на нее, сжал метлу и легко сел на нее. Он оттолкнулся и полетел в сторону Малфоя, глаза которой слегка расширились от удивления.       Если не считать Малфоя, Гарри чувствовал себя свободным в полете. Он ощущал себя так, будто мог побороть весь мир, и летать было так же легко, как дышать. С ветром и метлой Гарри чувствовал себя просто замечательно. Он официально любил летать.        Гарри поднялся в воздух и оказался лицом к лицу с Малфоем.       — Отдай ее, — приказал он.        — Если она тебе так нужна, — усмехнулась Малфой, — то забери ее!        На мгновение Гарри показалось, что Малфой собирается бросить мяч, но вместо этого она бросилась прочь, прижимая к груди Напоминалку. Гарри пустился в погоню, и ему пришлось признать, что Малфой летала так же хорошо, как она хвасталась.        К счастью, Гарри был достаточно быстр, чтобы догнать ее. Он рванулся вперед, потянувшись за Напоминалкой. Малфой попыталась оттолкнуть его, но от этого движения она чуть не упала с метлы. Гарри продолжал тянуться к ней, быстро кружась вокруг.        — Может, ты и умеешь летать, но это не значит, что я с легкостью вручу тебе безделушку Лонгботтома! — Малфой чуть не выронила Напоминалку, когда Гарри толкнул ее.        Почему она не могла просто бросить мячик? Может быть, Гарри попытался бы поймать его, а потом попросил бы Гермиону наложить восстанавливающее заклинание, которое она сотворила с его очками, если бы у него не получилось!       Малфой зарычала, когда Гарри потянулся за мячом. Они продолжали эту странную борьбу, пока Гарри не столкнулся с новой силой. С каждой стороны появились Крэбб и Гойл, которые в кои-то веки взяли на себя инициативу, чтобы что-то сделать, что, очевидно, помогало Малфою. И тут у Гарри возникла идея. Он ослабил хватку, и Малфой чуть не свалилась с метлы от отдачи. К несчастью, Напоминалка выскользнула из ее рук и полетела по небу к окну. Гарри повернул метлу в сторону шара, вытянул руку и едва успел поймать Напоминалку, когда она приблизилась к стеклу.        Его охватило облегчение, но оно тут же исчезло, когда он услышал крик. Повернувшись, мальчик увидел, что Малфой соскальзывает с метлы, а Крэбб и Гойл пытались помочь ей, но их попытки были довольно не скоординированными, и не помогло то, что они были очень высоко.              — Я справлюсь с этим, придурки!— крикнула Малфой, пытаясь освободиться. Однако её резкие движения в сочетании с «помощью» Крэбба и Гойла привели к тому, что она соскользнула с метлы.       Гарри показалось бы забавным, что для того, чтобы сбросить Малфоя с метлы, ему потребовалось приложить немало усилий, но в его ушах зазвучал её панический крик. Инстинктивно он сунул Напоминалку в карман и помчался навстречу спускающейся Малфою. Он разогнал метлу до предела и, упираясь ногами в ручку, устремил руки к Малфою. Она вскрикнула, когда Гарри поймал ее, его руки поддерживали ее плечи и колени. Она была не больше него, но все равно очень тяжелой! Гарри едва справлялся с нагрузкой на свои тонкие руки.        — Заткнись, ладно? — рявкнул Гарри, и Малфой послушно замолчала, уставившись на него широко раскрытыми глазами, пока он летел вниз. Он не сводил глаз с ее лица, внимательно следя за растущим румянцем на ее щеках. Как странно. Неужели она заболела? Потому что Гарри не нужны были никакие из ее малфойских болезней.       Когда они приземлились, Малфой толкнула Гарри, когда спрыгнула, и его руки расслабились от потери веса. Но ничего хорошего рядом с Малфоем не происходило, потому что Гарри услышал ругающийся голос профессора МакГонагалл. Она быстро приближалась и ругала его за безрассудство. В конце концов она велела ему следовать за ней. Гарри не знал, куда, но, скорее всего, это была какая-то тайная комната пыток для плохих учеников.        — И по десять баллов со Слизерина за полеты без присмотра, — Профессор МакГонагалл сурово посмотрела на Малфоя, Крэбба и Гойла. — Считайте, что вам повезло, что я не назначила вам наказание. Ваш староста и так будет более чем недоволен вашим проступком. Особенно я разочарована вашей безответственностью, мисс Малфой, я ожидала большего, чем сегодняшняя незрелая выходка.        — Идемте, Поттер.        Профессор МакГонагалл вывела Гарри из класса, пропуская по пути вернувшуюся мадам Хуч. Мадам Хуч подозрительно смотрела на Гарри, а он лишь молча шел навстречу своей гибели.       Оглянувшись, Гарри увидел, что слизеринцы смотрят на Малфоя, Крэбба и Гойла. Все трое тесно прижались друг к другу, но глаза Малфоя были устремлены прямо на Гарри, когда он уходил. Ее брови задумчиво нахмурились, а бледные щеки окрасил слабый розовый оттенок.        Если бы не тот факт, что его должны были наказать или исключить, Гарри бы радовался тому, что Малфой попала в беду. По крайней мере, он запомнил это взволнованное выражение ее лица, когда он спас ее - тощий маленький Поттер, враг, который помог ей на уроке, в котором она должна была преуспеть. Это было немного забавно!

••~—+<>⚡️<>+—~••

      Элла раздраженно вздохнула, садясь за ужин. После урока полетов почти все глазели на нее, пока мадам Хуч не пришла. Она получила от профессора Снейпа довольно сильный нагоняй, когда пошла в его кабинет, и это было довольно унизительно. Тем временем Панси и Дафна поддразнивали Эллу по поводу инцидента. Пэнси поинтересовалась, каково это - быть в объятиях Поттера, а Дафна отметила пользу Крэбба и Гойла.        — Это было не очень красиво, то, что ты сделала раньше, — раздался голос.       Элла посмотрела в сторону и увидела Грейнджер, стоящую рядом с руками в боки. На ее лице было раздражающее хмурое выражение, она казалась высокомерной за то, что не создавала проблем. Маленькая зануда.       — Невилл был бы разочарован, узнав, что ты шутишь с его вещами.        — Отвали, Грейнджер, — язвительно бросила Пэнси. — Ты что, заблудилась по пути к своему столу? Потому что это точно не Гриффиндор!        Элла успокаивающе положила руку на плечо Пэнси. Встретившись с возмущенным взглядом Грейнджер, она сказала:       — Теперь это не имеет значения. Я не думала, что все так быстро обострится, и я никогда не собиралась оставлять себе Напоминалку Лонгботтома. Иначе я бы ее выбросила.        — Ну, по крайней мере, Гарри был рядом, чтобы поймать ее! Тебе не следовало провоцировать его в первую очередь! А если бы тебя исключили?       — Подойди сюда, Грейнджер, — жестом руки позвала Элла. Грейнджер подошла к ней, и Элла наклонилась. Пэнси и Дафна знали о договоренности об учебе, поэтому они громко болтали, чтобы отвлечь любопытных слушателей. Элла понизила голос, чтобы его могла слышать только Грейнджер, но выражение ее лица было угрожающим, чтобы не вызвать подозрений. — Что бы там ни произошло, тебя это не касается. Это было между мной и Поттером, и самое худшее, что могло случиться, это наложить Репаро на игрушку Лонгботтома.        — Но ты потеряла баллы факультета! — прошептала Грейнджер. — И ты могла пострадать, если бы Гарри вовремя не поймал тебя! Не знаю, заметила ли ты, но мы с Паркинсон волновались! Даже Парвати пыталась тебя остановить!        Пэнси, услышав свое имя, лишь ненадолго прервала разговор, чтобы бросить взгляд на Грейнджер, а затем снова сосредоточилась на Дафне. Насколько Элла могла судить, они говорили о любовных романах от ненависти до любви... Отвратительно.        Элла издала тихий разочарованный вздох.       — Если ты хочешь поговорить еще, мы встретимся завтра в библиотеке. А пока возвращайся за свой стол. Ты сейчас ведешь себя как безрассудная гриффиндорка, и люди начинают на тебя смотреть.       — После последнего урока?        — После последнего урока.        Грейнджер хмыкнула.       — Хорошо. Тогда увидимся. Не создавай больше проблем!        Грейнджер, топая, вернулась за гриффиндорский стол, а Пэнси вздохнула с облегчением.        — По крайней мере, эта девчонка ушла, — пробормотала она. — Надоедливая, скажу я вам! Но она права, знаешь ли. Мы волновались. Ты говоришь о поведении Гриффиндора, но при этом безрассудно ссоришься с Поттером. По крайней мере, создавай свою любовную ссору где-нибудь в укромном месте, чтобы не позорить наш дом публично!        Элла зашипела, едва не подавившись тыквенным соком.       — Что?!        Пэнси лишь закатила глаза и вернулась к еде.        — Перестань видеть то, чего нет! Между нами нет любви! — запротестовала Элла. Пэнси была сумасшедшей, раз предположила такое.       Возможно, чтобы избежать нарастающего идиотизма, окружающего ее, можно было бы подумать о переводе в Шармбатон или даже Дурмстранг        — Это говорит та девушка, у которой нет контракта о помолвке, — Пэнси покачала головой. — Но скажи мне это еще раз через десять лет, и тогда мы увидим, кто говорит правду. Просто продолжай есть, Элла.        Но Элла лишь дулась до конца ужина и смотрела только в свою тарелку, даже когда Пэнси ушла с Дафной. Когда все покидали Большой зал, Элла наткнулась на Поттера у входа. О, как хорошо!       — Так когда ты отправишься на поезде обратно к магглам? — спросила Элла, идя рядом с ним. Крэбб и Гойл следовали за ней, хотя в данный момент Элла была на них довольно раздражена. Уизли же, как всегда, держался рядом с Поттером и выглядел крайне недовольным присутствием Эллы.       — О, привет, — язвительно поприветствовал Поттер. — Даже не поблагодаришь? Не за что, кстати.       Элла покраснела, вспомнив, как Поттер спас ее. Опытной летунье было неловко, как вообще Поттер смог удержать её на руках с таким маленьким телом? И она еще больше злилась на Крэбба и Гойла за это!        — Ты сегодня очень храбрая, — заметил Поттер, приподняв брови. — Это связано с тем, что с тобой твои маленькие друзья?       Элла насмешливо хмыкнула.       — О, пожалуйста! Я могу победить тебя во всем, если захочу.        — Вот как? — проговорил Уизли. — Хочешь проверить, Малфой? Спорим, ты даже не сможешь достать свою палочку, прежде чем обратиться за помощью к своим телохранителям?        — Простите? — Элла недоверчиво нахмурилась.        — Что скажешь? Дуэль волшебников сегодня вечером, только палочки и никакого контакта. Я буду секундантом Гарри, — насмехался Уизли. Тем временем Поттер лишь выглядел смущенным.        На это Элла скептически подняла бровь.       — Он хоть знает, что это такое?        — Конечно, знает, — ответил Уизли, хотя и выглядел подозрительно неуверенным.        Элла с сомнением кивнула.       — Крэбб будет моим. В полночь в трофейном зале, не опаздывайте ни на минуту.        Она ушла, оставив Поттера и Уизли в их неведении. Когда она подходила к общей комнате, то не могла скрыть лукавую ухмылку на своих губах.        Уизли был высокомерным дураком. Элла предложила время, но даже не дала прямого согласия на дуэль!       И Элла знала, что собирается делать.