В чаще леса, найди меня под лунным светом

Мы любим создавать себе проблемы там, где их нет. Особенно когда любим тех, кто нас нет. (Ринат Валиуллин) из книги «Где валяются поцелуи»

      Окунувшись в омут проблем, человек часто забывает о собственных желаниях. Порой мы ставим счастье близких нам людей превыше всего, игнорируя усталость, боль, душевные раны. Выбившись из сил человек карабкается вверх для осуществления чужих мечтаний, но есть ли в этом смысл? Определенно нет. Человек, чья природа вмещает в себе лишь качества заядлого эгоиста или же неуверенного в себе эмпата — обречён. Ранимыми легко управлять, сильных приятно склонять, всё это — искаженные понятия, которые многие держат за чистую монету, живя за принципом «победитель или проигравший». Человек, который не способен определить свою роль, мечется меж обеих сторон, пока не окажется зажатым в тиски. Прискорбно, ведь, не успев оглянуться, ты остаешься один в созданном тобой «Райском Эдеме», где нет места лишь одному.       Спешка никогда ни к чему хорошему не приводит, и Манджиро об этом знал, но почему-то настойчиво игнорировал. Разговор с Вакасой действительно вселил в него надежду. Воспользовавшись его привязанностью к Шиничиро, молодой парень умело склонил маркиза к сотрудничеству. Теперь, у него есть полный список людей, что пересекали границу королевства на протяжении последнего полугода, кроме того, их примерное местонахождение. Информация, которой располагает Имауши, была поистине полезной, с ее помощью найти остатки сил Тайджу и его самого не составит большого труда. Из слов Мадараме, стало понятно, что его враг находится на расстоянии вытянутой руки — это станет его роковой ошибкой.       Охваченный скорым желанием вернуться в свет, наследник дома Шиба, не сможет долго действовать из тени, безрассудно посылая на убой собственных пешек. План молниеносно избавиться от одного из главных претендентов на корону, провалился, теперь безродный маркиз беззащитным диким зверем будет скрываться по темным закоулкам Англии, пока ищейки первого рыцарского дивизиона не прижмут того к стене. Единственным верным решением для него сейчас является как можно дольше растягивать момент прямого столкновения, по крайней мере до тех пор, пока остатки его войска окончательно не пересекут море.       Манджиро самодовольно ухмыльнулся собственным мыслям. Силу «Острых шипов» явно недооценивали и очень зря. Следуя из той информации, которой располагали королевские смотрители, армия рыцарей на службе дома Сано начисляла около трехсот элитных бойцов, но это лишь вершина айсберга. Большая их часть находится в тени, незаметно окружая всю территорию герцогства, кроме того, не стоит забывать о первом дивизионе во главе с Кейске Баджи, коим по силе одолеть противника, что превышает их количество вдвое если даже вчетверо. О Черных Драконах и говорить нечего. Как-то раз, Майки спросил у Шиничиро, сколько же воинов будет готово поднять свои клинки под его знаменем, цифры поражали собственное сознание. Сглотнув небольшой ком поперек горла, он в очередной раз благоволил небеса, что находится со старшим братом на одной стороне на поле боя.       Ночной воздух отрезвлял. Лошадь изрядно устала, но Манджиро продолжал гнать ее в надежде успеть. Прямой путь от Белой жемчужины к поместью Сано занимал около дня, не говоря уже о расстоянии к самому Шепчущему лесу, но не для Майки. Он не раз сбегал из-под надзора Рюгуджи, а потому успел наизусть выучить все потайные пути собственных земель. Если дорога для герцога займёт день, то для молодого лорда потребуется всего лишь несколько часов быстрой езды. Время тянулось непроизводительно долго и, чтобы отвлечься, он по дороге считал небесные светила, но уже спустя 20 минут откинул эту мысль, ибо из-за быстрого хода лошади постоянно сбивался со счёта.       Спустя 5 часов вдалеке стало виднеться слабое очертание лесной чащи. Сонливость мгновенно улетучилась, сменяя привычное недомогание на очередную порцию адреналина. Уткнувшись в первое попавшееся дерево, белая лошадь безвольно упала на землю, при этом тяжело дыша. Резкая смена положения вывела Манджиро из равновесия. Прыткой кобыле почти удалось сбросить зазевавшегося юношу с седла, но тому удалось не упасть в грязь лицом. В сравнении с тем, как наставник принуждал его балансировать на рыхлых бочках, этот аттракцион показался ему сущей мелочью. Закрепив поводья на ближайшей ветви, блондин несмело склонился над своим спутником.       — Прости, сегодня тебе пришлось нелегко. — Он ласково провел рукой по ее гриве. — Когда вернемся, я попрошу конюха дать тебе побольше сладкого овса, предварительно вычесав до блеска твою белоснежную шерсть. — На извинение лошадь лишь негромко фыркнула, будто принимая заботу наездника.       Благодарно кивнув, он встал с колен. Вот уже во второй раз Манджиро стоял подле лесной чащи, но ее вид всё также наводил беспокойство, тем не менее, она ощущается по другому… более родной что-ли? Крепко сжав кулаки Майки направился в глубь леса. Небольшие ветви тихо хрустели под ногами, оповещая всех лесных жителей о незваном гостье.       Пусть соблазн сойти с невзрачной тропинки был велик, но Манджиро не поддавался, ведь знал — один неверный шаг и его тело не смогут найти даже самые способные ищейки королевства. Слабое голубое свечение дурман травы опасливо колыхалось на ветру, но больше не цепляло. С недавних пор Майки вообще перестал воспринимать любое проявление синего цвета кроме одного, и это настораживало. Несмотря на то, что на дворе стояла глубокая ночь, видимость была хорошей, даже слишком. Его чувства будто обострились, стали ярче, выразительней.       Сосредоточившись, юноша с легкостью смог учуять небольшую прохладу, которая доносилась с юга — это была река. Недолго думая он направился прямиком на звук. Спустя некоторое время пешей ходьбы, ему удалось заметить небольшой ручеек, на поверхности которого отчетливо можно было узреть неустойчивый силуэт луны.       «Полнолуние. Неужто успел?» — блондин было приблизился к берегу как услышал чей то голос. Присмотревшись, он заметил две невысокие тени. Насторожившись, юный лорд незаметно обошел их с противоположной стороны, при этом спрятавшись за массивным деревом, чьи корни слегка спадали непосредственно в воду.       — Хм, Мицуя ты чего это в облаках летаешь?       Это был голос Такемичи. Его узнать было достаточно легко: манящий, игривый, временами с нотками горечи или раздражения, но всё такой же успокаивающий.       — А? Прости, я вспомнил нашу первую встречу, вот и задумался немного.       Мицуя. Что ж, это было вполне ожидаемо, но даже так непонятное доселе чувство не покидало юношу.       Сидя в своем импровизированном укрытии он незаметно подслушивал их разговор. Испытывал ли он при этом угрызения совести? Ничуть. Как аристократ, он прекрасно осведомлен о правилах приличия и такта, но сейчас он — всего лишь Майки, не юный лорд, всего лишь любопытное дитя. Сидя на корточках у него начали болеть ноги, долгая дорога сказалась на выносливости, но даже так, он не менял позиции, ведь именно с этого ракурса можно было удачно рассмотреть выражения лица как портного так и колдуна. Странное чувство росло так же стремительно как мухомор под проливным дождем. Он не знал что это: злость, сожаление, интерес, печаль, жалость или что-то иное. Их откровение казалось ему слишком личным, отрешенным, тем, что существует лишь для них двоих. Манджиро завидовал, и ему это не нравилось. Время шло, секунды ожидания превратились в минуты, десятки минут.       «Этот колдун, Такемичи, он… действительно нечто» — Майки не переставал удивляться, как подобный ему человек может существовать. Ханагаки был одной сплошной загадкой, что манила своей тайной, с каждой их встречей Сано хотелось узнать больше. Жадность не была его лучшей чертой. Манджиро был жутким собственником, то ли это черта характера была дана с рождения, то ли выращена в окружении вседозволенности и роскоши — он не знал, но то, что при виде обнимающегося Такаши и Ханагаки он недовольно сводит брови домиком, отрицать не мог. Порой ночь может приподности нам новые эмоции и воспоминания, так случилось и с ним. Знание секрета Такемичи вселило в него самоуверенность, пожалуй, в будущем, он обязательно воспользуется данной привилегией. Из пучины собственных раздумий его выудил протяжный вздох.       — Знаешь, мне всё было интересно, ты ведь не думал, что вам в действительности удастся меня одурачить? — Такемичи смотрел на своего собеседника с насмешкой.       — Так ты догадался… — портной, что до этого ровно сидел близ голубоглазого, стал непоседливо вертеться.       — Мицуя, пусть я и не всевидящий, но уж точно не слабоумный. Не сочти за грубость, но этот нелепый маскарад было под силу раскрыть даже пятилетнему ребенку. Неужто ты думаешь, что я не знаю, как выглядит правитель здешних земель и твой господин?       Манджиро едва ощутимо напрягся. Он заранее знал, что их затея окажется провальной, но делать было нечего — на кону стояла жизнь Шиничиро. Блондин готов был рискнуть, и его смелость оказалась вознаграждена, этого было достаточно, по крайней мере так казалось в начале…       — Тогда почему? Насколько мне известно, ты ненавидишь аристократов. — На лице портного виднелось явное недоумение. — Не думай, что сможешь солгать, со мной твои уловки не пройдут.       — Порой ты пугаешь даже меня. — Оперевшись рукой о свое колено, он принял задумчивый вид. — Хочешь правду? Что ж, так тому и быть. Признаю, меня действительно раздражают представители высшей касты: аристократы, правители, священники — все они высокомерные глупцы, что считают свой незримый стан выше остальных. Они плюют с высокой колокольни на свой народ, и отдают предпочтение помогать лишь тем, в чьем мешочке отчетливо слышен звон золотых монет. Так было всегда, или же правильней сказать я так думал. Мой век скучен, Мицуя немного может скрасить мой досуг, но знаешь, кажется, кое-кто действительно привлек мое внимание. Мое чутье говорит, что этот парень принесет с собой много проблем, — слегка поправив ворот своей накидки он повернул свой корпус к тому месту, где прятался блондин.       — Майки, — листья кустов предательски шолохнулись, — он — причина моего альтруизма.       — Что?!       Два удивительных возгласа слились в унисон, за тем последовала неловкая тишина. Неспешно поворачивая свою голову в сторону потустороннего звука Такаши, неожиданно для себя, столкнулся взглядом с двумя черными хрусталя — это был его господин, что стоял по ту сторону ручья. Слишком удивившись ответу тот не заметил, как выпрыгнул из собственного укрытия, и лишь когда его ноги стали намокать в прохладной воде он понял весь масштаб своей глупости. Парней отделало всего навсего три ярда.       — Какого…       — Вот это да, — удивленно охнул голубоглазый, — смотри, мой дорогой друг, какие люди решили к нам присоединиться. Это же тот самый наемник, Майкл Дьюа. Вот ведь, это имя ему совсем не к лицу, не находишь? — Было сложно понять, адресовывал он это Майки, Мицуе или же и вовсе розговаривал сам с собой. — Совсем не вяжется, как же быть, может юноша перед нами сделает милость и представиться, как следует? — Он был безжалостен.       Уши блондина горели алым пламенем. Ему было неловко. На кону стояла его гордость аристократа которая бесповоротно трещала под напором сапфировых глаз, что видели его темную душонку насквозь, не говоря уже о том, что он наивно поддался на провокацию, тем самым раскрыв себя. Присутствие Такаши делало только хуже, что-что, а упасть в грязь перед своим подданным он не мог.       Кашлянув, он за несколько шагов перешагнул маленький ручей и поравнялся со своими собеседниками, — Я рад нашей новой встрече, раз уж моя маска была снята, не вижу смысла притворяться и дальше. — Вдохнув побольше воздуха он продолжил. — Все так, мое настоящие имя — Манджиро, я младший брат Шиничиро Сано, герцога здешних земель, именно ему ты помог неделю назад. — Ответом на признание стали восторженные хлопки.       — Вашему карьерному росту можно лишь позавидовать: из странствующего наемника в наследника древнего рода герцогов, поистине удивительно. — Он попытался скрыть легкий смешок за воротником накидки, что подарил портной, но его голос был слишком громким для ночной тишины, — Что ж, я польщен, ради своего откровения вы посетили мою скромную обитель в столь поздний час.       — Господин, почему вы здесь? — Такаши несмело выступил вперед. — Я ведь предупреждал вас о том, что очень опасно находиться в этом лесу без должного сопровождения. Вы могли пораниться, кроме того…       — У меня были дела неподалеку. Я знал, что ты будешь здесь, поэтому решил убедиться в благополучии своего подопечного. — Справедливости ради, нужно сказать, что в его словах действительно была крупица правды.       — Неужто это всё? — Перед этим обиженно хмыкнув произнес парень и, будто огорчившись, Такемичи отвернулся от парней.        — Не совсем, так же я хотел поговорить с Такемичи, наедине. — Последнее явно предназначалось Мицуе.       — Господин, вы ведь понимаете о чем просите? Может вы забыли, но перед вами чародей, я не могу обещать вам полной безопасности наедине.       — Перечишь?       — Лишь предостерегаю. Я несу ответственность за этого человека.       Их немое противостояние прервал крик ворона. Ранее тихо сидевшая в ветвях Рейвен приземлилась прямиком на голову Манджиро, пока юноша пытался понять что произошло, она поудобней зарылась в его волосы. Блондин попытался убрать животное, но его протянутую руку было нещадно атаковано острым клювом.       Ворона громко-громко каркнула, будто приказывая, чтобы Майки оставил все как есть. Действие птицы мгновенно развеяло тучи, привычное напряжение быстро улетучилось, уступая место более приятной атмосфере. После десятой попытки прогнать животное с головы Майки сдался, полностью уступая тому свою голову в качестве лежанки. Смотревший на это Такаши, мог лишь недоумённо хлопать ресницами, пока его плеча не коснулась прохладная рука.       — Не горячись, мой слишком заботливый друг. Видишь, Рейвен просто в восторге от этого человека, я не стану действовать бездумно, или нарушать наше с тобой обещание, можешь быть спокойным. — Полушепотом молвил брюнет.       — Ты уверен, что всё хорошо? — Как бы он не старался, но скрыть беспокойство в голосе не удалось.       — Вполне.       — Хорошо, будь по твоему, но знай, к рассвету Майки должен быть возле главных ворот замка, уверен все очень беспокоятся за него.       — Матушка, вы слишком заботливы, уверен, ваши младшие так же беспокоятся о вас, как и вы о своем господине. Что ж, время позднее, тебе пора возвращаться.       — Как ты меня назвал?! Такемичи, ты… — Его пламенную речь привлекло слабое свечение на плече.       — Ablatione!       Яркая вспышка белого света осветила собой лесную чащу. Свечение заставило юного лорда ощутимо прищурить глаза, дабы не ослепнуть окончательно, когда же уставшие веки открылись, то наткнулись на немую пустоту. Растерявшись он принялся оглядываться по сторонам, но так и нечего не нашел. На мгновение Манджиро впал в уныние, но уже через считанные секунды, звонкий голос смог вернуть тому бодрость духа.       — Не меня ищешь? — Звук доносился откуда-то сверху.       Проследив за источником звука, и подняв голову, Майки заметил, что теперь Ханагаки сидел на небольшой ветви древа справа от него. Такемичи, беззаботно оперевшись спиной об массивный ствол, наблюдал за блондином, вид сверху вниз был его любимым.       — Признаюсь, меня весьма заинтриговали твои слова. О чем же жаждет поговорить твое сердце, дитя?       — Сперва прошу ответить, на вопрос Мицуи. Почему я стал исключением? — Смотреть вверх было неудобно.       — Ты отличаешься, от других. — Его ответ был столь очевиден, что в какой то момент у блондина стал дергаться глаз.       — Вот как, тогда позволь поинтересоваться, чем же именно я отличаюсь от остальных?       — В твоем сердце живет тьма. — От слов колдуна по телу пробежали мурашки. — Ты ведь чувствуешь ее? То фантомное чувство, что вязкой субстанцией растекается по телу, ту легкость, что оно оставляет по себе, и ту цену, которую приходится заплатить.       Кулаки Манджиро болезненно сжались, поперек горла стал тяжелый ком. Его слабость обнажена. Глаза юного лорда начали постепенно темнеть, на что Такемичи лишь присвистнул со своего нагретого места. Они действительно похожи.       — Сано Манджиро, утоли же мой интерес. Что ты чувствуешь сейчас?       — Злость. — Честно ответил юноша.       — Знаешь ли ты почему, именно она приходит к тебе незваным гостем в нежданный час? — Он продолжал свою тираду, силой вытягивая из остолбенелого юноши каждое слово.       — Не знаю. — Позорно склонив голову, он негромко продолжил, — Я не контролирую это. В момент отчаянья, глубокой печали или сильного возбуждения разума он приходит ко мне — Черный импульс.       Майки не знал, когда разговор успел принять такой поворот, а ведь он хотел всего лишь поговорить с Такемичи. Чувство пустоты, терзавшее его на протяжении недели наконец утихло, но на смену ему пришел страх. У Манджиро проблемы, и он это прекрасно осознавал. Он боится, что может потерять контроль, что рядом не будет людей, способных остановить его порыв, боится остаться один, боится, что, несмотря на всю свою хваленую силу, не сможет защитить друзей.       — Черный импульс, — будто пробуя на вкус новое слово, он с жадностью облизнул пересохшие губы, — Так вот как вы это называете, раньше его именовали по другому.       Тело Сано внезапно натягивается как струна. Слабость мгновенно улетучивается, оставляя после себя лишь малую красноту в уголках темных глаз.       — Ты знаешь о нем? — Он с опаской уставился на колдуна, тот в ответ лениво кивнул, тем самым лишь сильнее подогревая его пыл, — Скажи мне честно…, я проклят? — Робкая мысль кажется нелепой, но не бессмысленной.       — Это как посмотреть. — Он с едва видимым сочувствием посмотрел на парня. — Тебе повезло, Сано Манджиро, сегодня у меня прекрасное настроение, я настроен на долгий разговор, поэтому лучше присядь, — Юный лорд не помнил как оказался в сидячем положении, только едва ощутимая земная прохлада, смогла вывезти его из транса. — Много лет назад, мне довелось побывать в тайной библиотеке Ватикана и…       — Что?! У них есть тайная библиотека? Но почему даже нам об этом ничего неизвестно? Кроме того, разве за тобой не ведется охота? Как тебя вообще угораздило оказаться в самом сокровенном тайнике врага? — Он нетерпеливо перебивал Ханагаки, при этом переминаясь с ноги на ногу.       — Во-первых, — его ранее мягкий голос, неприятным, тяжелым гулом затерялся на дне ушной раковины, — невежливо перебивать старших, во-вторых, у меня были собственные причины там оказаться. Так вот, в одной из рукописей упоминалось что-то схожое с твоими словами, имением тому было — Драконья лихорадка.       — Впервые слышу. — Он честно пытался вспомнить, что-то схожое с этим, но попытка воспроизвести похожий образ была заведомо провальной.       — Неудивительно, знание о ней были давно утеряны в небытие. До наших дней дожили лишь потертые обрывки бумажных страниц и гулкие отголоски прошлого, что затерялись среди прочих небылиц. Тела людей, пораженных драконьей лихорадкой, меняются, на первый взгляд такой человек мил и покладист, но в душе его бурлит дикий ураган. Они стают сильней, выносливей, перестают болеть, стают почти неуязвимы, что считалось признаком божьей милости, по этому ряду причин таких людей считали чуть ли не святыми, многие из них заняли высокий пост среди служителей церкви, оставаясь в ее стенах до скончания дней. Кардиналы не стали изолировать больных, наоборот, попытались распространить недуг — это и стало их роковой ошибкой.       — Что ты имеешь в виду? Мой недуг заразен?!       — Не совсем. Скажи, доводилось ли тебе слышать о «Горечи Папы»?       — Разумеется. Инцидент, случившийся больше пятидесяти лет назад, и по сей день является горячей темой для сплетен. Утром, 15 октября 1436 года от рождения Христа, в Basilica di San Pietro случайным прохожим было обнаружено 172 тела в белых одеяниях, что мертвым сном расположились на полу главного сооружения. Преступник не был найден, сторожевая гвардия утверждает, что не слышала ничего странного, на телах не было обнаружено колотых ран, так же при рассечении тел не обнаружилось и следов яда, казалось будто они и вправду уснули.       — Увы, всё не так просто, как хотелось бы. — Такемичи устало потер переносицу. — «Избранных» людей всего было семь, но после инцидента было обнаружено следы лишь шести. — Его вид принял мрачное выражение.       — Что… что стало с последним? — Он не был уверен желает ли знать правду.       — Сесиль Костико, седьмая избранная, была найдена распятой на деревянном кресте в катакомбах главного здания. Ее тело было полностью измождено, и увенчано множественными порезами. Она пролежала так несколько дней пока с нее не вытекла последняя капля крови. Настоятелям не удалось узнать что же является источником недуга, зато эти глупцы додумались испить крови «избранного» человека. Предполагаю, что Папа, узнав об их способностях, приказал провести ритуал, и принять крови псевдо святой девы всем настоятелям, наивно полагая, что те обретут такую же чудодейственную силу. Как беспечно, лишь 1 из 1000 способен выдержать силу проклятой крови, как только жидкость опалила их нёба, они были обречены. В тот день погибло множество талантливых людей, собственная глупость для 13-го Папы Римского стала несовместимой с жизнью, на следующей день его нашли повешенным в собственном доме.       Манджиро слушал с замиранием сердца, будто и вовсе не дыша. Его тело трясло, от пота волосы стали неприятно липнуть к затылку, обеспокоена такими переменами Рейвен спрыгнула с его головы и стала неумело тыкаться в него клювом. Увидев состояния юноши, колдун в один прыжок оказался на земле возле парня.       — Дыши. — Это был приказ. Как по команде Майки сделал глубокий глоток свежего ночного воздуха, пока его легкие полностью не наполнились воздухом. От жадного насыщения он заходился кашлем.       — Пожалуй, хватит на сегодня.       Склонившись над бледным телом Майки, он небрежно завел выступающую прядь волос тому за уши. От его прикосновений горела кожа, дрожь всё никак не унималась, Сано громко сглотнул когда лицо Ханагаки оказалось слишком близко.       — Я позабочусь о твоем теле, малыш, можешь отдыхать.       — Почему… — Прежде чем договорить, его веки тяжело сомкнулись погружая того в сон.       — Мицуя меня определенно убьет.