В чаще леса, найди меня под лунным светом

Жизнь никогда не предоставляет нам второй возможности составить первое впечатление.

(из книги Марка Леви «Каждый хочет любить)

      Импульсивен — это было первой мыслью, что созрела в его голове, пока сам Манджиро тряпичной куклой болтался вслед за своим проводником. Харучиё стремительно нёсся мимо любопытных взглядов стражников и прислуги, направляясь всё больше вглубь замка, при этом оглядываясь по сторонам. Юному лорду было сложно понять о чем думает юноша. Совсем недавно он стоял перед королём, в надежде узнать причину столь внезапного визита, теперь же следует по пятам своего друга детства, минуя смазанные очертания окружающих его предметов. Спустя некоторое время скитаний в гробовом молчании, юноша с волосами цвета сакуры всё же остановился напротив большой двери, что, видимо, служила комнатой для гостей. Их дорогу преградила пара стражников, которые были ответственными над здешним наблюдением. Увидев двух вооруженных мужчин наследный принц холодно произнёс:       — Оставьте нас, и проследите, дабы нам не помешали. — Не совсем понимая суть приказа стражники неловко продолжили стоять около двери, тем самым подливая масла в огонь.       — Я неясно выразился? — Майки готов был поклясться, что услышал приглушённое рычание.       — Мне жаль, но мы не можем оставить пост, юный господин.       — Вы не сможете оставить пост, когда я прикажу отрубить вам головы, раз вы ими всё равно не пользуетесь. Проваливайте с глаз моих. — Не став испытывать благосклонность судьбы, двое мужчин поспешно удалились в соседний зал.       Довольствуясь небольшой победой, наследный принц отворил масивные двери, жестом подзывая блондина следовать за ним. Оказавшись внутри, Майки стал осматриваться. Теперь он находился в просторном зале, в центре которого стоял стол со всевозможными сладостями и напитками, по обе стороны которого расположилось два больших дивана с мягкими, аккуратными подушками, в то время как в крайнем уголке виднелись маленькие туалетные столики, что служили подставкой для фарфоровых ваз с букетами белых гортензий. От переизбытка изящества у Майки защипали глаза. Не меньше искор излучал и сам виновник.       — Тебе нравится? Я приказал горничным доставить твои любимые сладости и принести самые мягкие подушки какие только можно было бы сыскать.       — Вижу, весьма не дурно. — Услышав похвалу глаза юноши засияли.       — Прости, если потревожил столь внезапной просьбой о визите, я случайно услышал о намерениях брата, а потому не мог упустить столь редкий шанс.       «Так вот где кроется корень моей головной боли» — про себя подумал блондин, пока присаживался в центре уютного дивана, предварительно оперевшись на несколько перин. Молодой лорд не мог долго гневаться на стоящего перед ним человека за желание встретиться, уж слишком хорошо он знает его отношение и… странности. Иногда ему казалось, что постигнуть всю глубину мыслей второго ребёнка семьи Акаши попросту невозможно. Из раздумий блондина вывел небольшой шорох. Взглянув на источник, он увидел, как наследный принц становится перед ним на одно колено:       — Пусть и с опозданием, но позволь поприветствовать в моей скормной обители. Майки — мой король. — Немного склонив голову, наследный принц протянул свою руку, и удерживая запястье юноши поцеловал его фамильный перстень.       От слов стоящего подле него человека по спине пробежали мурашки.       «Неужели, он до сих пор живет по правилам детской игры?» — смотря на своего собеседника подумал блондин. С положения сверху вниз, он мог лучше рассмотреть лицо юноши и подметить интересную деталь, точнее ее отсутствие.       «Их нету» — два небольших ромбика, что до этого красовались на бледном лице отсутствовали. На мгновение Манджиро пробрала дрожь.       «Неужели, это был всего лишь сон?» — Парень давно привык к кошмарам, но никогда не думал, что они смогут выйти за рамки его сознания. Смотревший ранее на него человек с интересом повернул голову немного вправо, из-за чего на его щеку упал солнечный свет. Благодаря достаточному количеству солнечных лучей, Майки смог наконец разглядеть две неаккуратных фигуры на лице юноши, что блекло отсвечивали, будто усыпаны белым порошком.       «Значит, он пользуется пудрой чтобы скрыть их» — Пришедшая волна облегчения быстро затерялась в смеси чувств, что накрыли молодого парня. Он просто не мог позволить себе чувствовать покой, пока прямо перед ним существовал его персональный грех — клеймо, что красовалось небольшой росписью на живом человеке.

День своего прегрешения он не забудет никогда.

      В былые времена Манджиро часто играл вместе с Баджи, Харучиё и Сенджу в королевство. Майки был королем, командир первого дивизиона и девушка — верными рыцарями, а юноша с холодным выражением лица — правой рукой. Маленькому ребенку приносило удовольствие, то, как беспрекословно ребята следовали его приказам и как отыгрывали свои роли, но там, где существует белая полоса, обязательно всегда найдется место и для мрака.       Однажды, во время увлеченной игры, ребята не заметили как ворвались на задний двор замка, что служил любимым местом покойной матушки Манджиро — Эмилли Сано . По словам дворецкого, женщина, не смотря на свой высокий дворянский статус, идеальные манеры и высокий ум, просто обожала копаться в саду. Её часто можно было встретить измазанную грязью с ног до головы, с листьями на длинных блондинистых волосах и небольшой лопаткой в руке, во время того, как госпожа здешних земель выращивала розы. Больше всего она любила желтые, такие редкие, и сложные в уходе. К сожалению, за свою недолгую жизнь, ей удалось вырастить лишь один куст.       Майки пытался остановить друзей, что развязали постановочный бой на деревянных мечах, но было уже поздно. Юная дева нарочно спровоцировала брата, вовлекая второго в ожесточённый бой, дабы развеять собственную скуку. Второму наследнику рода Акаши, изрядно надоели манипуляции сестры, а потому, выхватив из рук зазевавшегося Баджи деревянный меч, вступил в бой. Погрузившись в собственный мир, дети, казалось, и вовсе не слышали, что пытается донести до их возбужденных умов взволнованный Майки. Юноша намеревался нанести сокрушительный удар по врагу, но тот вовремя уклонился, и вместо того, чтобы наткнуть на себя подобное оружие, деревянный меч на скорости врезался в одинокий куст желтых роз.       Golden Celebration — именно этот вид так любила женщина, чей облик, Манджиро видел лишь на семейном портрете. Как бы старательно садовники королевства не питались вывести или посадить больше кустов, лишь он один мог выдержать холодные зимы Шотландии. Каждый раз, когда сердце юноши тосковало за материнской любовью, он приходит к одинокому кусту пышных роз. Вдали от чужих глаз, маленький мальчик разговаривал с ним, воровал у садовника инструменты и самостоятельно ухаживал за растением, а в дождливые дни, и вовсе прислонялся к его стеблям настолько, что острые шипы болезненно впивались в кожу, оставляя небольшие раны. Цвет лепестков был, как казалось Майки, точно таким же, как золотые волосы женщины, давшей ему жизнь, поэтому, юноша особенно дорожил этим напоминанием. Нежный, сладковатый аромат укутывал его каждый раз, будто в тёплых объятиях, даря ощущения покоя.       Теперь его не вернуть.       Упав на колени, юный лорд подполз к кусту, перебирая в своих крошечных ручках остатки ранее величественного растения, от которого теперь остались лишь жалкие ошметки. Удар пришёлся к самому основанию, теперь оно не сможет восстановиться. Поперек горла мальчика стал тяжелый ком, дыхание ускорилось, а глаза заполнила кромешная темнота, вперемешку со слезами.       «Как же больно» — воздуха стало катастрофически не хватать, его глаза пульсировали, а пальцы дрожали, сжимая как можно крепче бутоны, пока желтые лепестки не стали окрашиваться его собственной кровью.       — Кто? — уз уст маленького мальчика, это звучало не как вопрос, а как рычание раненого зверя.       Ребята, осознав всю сложность ситуации, пугливо повернулись назад, вот только долго им отступать не пришлось, ведь спустя несколько шагов, они наткнулись на огромную стену из колючих травянистых кустов, что преграждали путь к отступлению. Их маленькие тела дрожали, а коленки предательски тряслись, ведь прямиком на них надвигался юноша, чьи глаза были полностью окутаны мраком.       На мгновение, они задались вопросом, действительно ли перед ними человек? Шестилетняя девочка, что едва держала деревянный меч в своих дрожащих руках расплакалась. — Это. вв.сё Хару винн.оват…, я не хот.ела. — Девочка плакала, глаза её опухли от слез, пока ранее остолбеневший Баджи не принялся её успокаивать.       В тот миг, Майки перевёл убийственный взгляд, полный ненависти на второго наследника семьи Акаши. Харучиё пытался ему что-то сказать, но Майки уже не мог различать звуки, что доносились со всех сторон. Он слышал голоса. Тени шептали ему, обвивали холодными руками его тело, заслоняли глаза, уши и рот. Чем дольше он пытался сопротивляться, тем более погружался во мрак. Дальше лишь тьма. Он будто находился в замкнутом пространстве, где отовсюду слышал отчаянные крики, плач, всхлипы и рваные вздохи детей. От переизбытка шума болела голова, ногти болезненно впивались в кожу оставляя кровавые подтеки, но ясность ума так и не возвращалась. Очнулся юноша лишь тогда, когда Шиничиро поднял его над землёй, крепко сжимая в своих объятиях, неспешно приговаривая: «Не бойся, всё уже позади». Всё ещё затуманенный взор ребенка смог уловить лишь надорванное в кровавой, безумной улыбке лицо Харучиё, что исказилось от боли.       Манджиро плохо помнит произошедшее. События того рокового дня остались навеки похороненными в заднем саду замка, оставляя вместе с умершим растением частичку детской души. Дело замяли. Майки не злился на друзей, больше нет. С годами он осознал, что его поступок был ничем не лучше, а ведь он — аристократ, пример для подражания, но опустился до такой низости. Юный лорд и посей день не понимает, как Шиничиро удалось убедить Такеоми держать язык за зубами, но иногда к нему подкрадывалась смутная мысль, что мужчина и вовсе не знает. Будущему королю всегда было относительно плевать на младших, он смотрел на них сквозь пальцы: усмотрел — хорошо, упустил из виду — тоже неплохо. Но больше всего Майки удивляло поведение юноши, чьи волосы походили на первое цветение сакуры. Он боялся потерять своих друзей навсегда, но после того случая, мало что изменилось: Шиничиро и Баджи всё так же общались с ним не кривя душой. Простили. Но не всё так радужно, как хотелось бы… Сенджу он не видел несколько лет, в то время как второй наследник семьи Акаши стал будто одержим им: всё время называл королем, слушался малейшей прихоти юного лорда, игнорируя здравый смысл и боль. Он сломал его, оставил клеймо на всю оставшуюся жизнь.       И сейчас, спустя столько лет, он вновь склонился перед ним. Многое изменилось. Акаши Харучиё теперь наследный принц, и если общественности откроется правда о его шрамах, это положит конец его спокойному будущему, кроме того, поставит на кон судьбу не только дома Акаши, но и Сано. От размышлений болела голова.       — Я больше не твой король, теперь ты выше меня и не обязан поклоняться, ведь тот, кто держит верховную власть над страной — твой брат. Более того, тем кто должен выказать свою благодарность за прием это я. — Вставая с нагретого места, юноша помог парню подняться на ноги.       — Я ни за что не признаю его своим владыкой, и ты знаешь об этом. Лишь ты достоин по праву зваться королем и я сделаю всё, дабы справедливость восторжествовала и терновый венец оказался на голове того, кто заслуживает его носить по праву. — На слова собеседника Манджиро лишь снисходительно улыбнулся.       — Увы(на счастье) это невозможно.       — Никогда не знаешь когда судьба подкинет тебе подарок. — В ответ на зловещую ухмылку второго ребенка, блондин лишь скептически поднял бровь.       — Мой король, — вы ведь не часто появляетесь в знатном обществе, и не знаете о сплетнях, что долгое время витают около наших семей.       — О чем ты говоришь? — Воспользовавшись минутной тишиной, наследный принц разместился напротив блондина попутно предлагая тому десерты, на что второй благодарно принялся уплетать лакомства.       — Ты знал, что Такеоми не может иметь детей? — Его слова заставили юношу подавится свежей выпечкой, — Уже долгое время брат проводил ночи в окружении всевозможных куртизанок и любовниц, но результат один и тот же — ничего. — Наследный принц гаденько ухмылялся, пока вертел в своих руках небольшую конфету, что начала медленно таять.       — Если это действительно правда, тогда…       — Именно, следуя законам нашей страны, после того как я или Сенджу достигнем нужного возраста — власть перейдет к нам. На троне не может восседать человек, что не способен дать продолжение своего рода. — Харучиё пустил смешок. — Если кто нибудь из чиновников или старейшин об этом узнает, тогда Такеоми и за всю жизнь не отмыть своего позора. Король, что не в силах удовлетворить свою возлюбленную, смех да и только. Но и это ещё не всё, — чем дольше говорил юноша тем больше напрягался блондин.       «Сегодня он более сговорчив, чем обычно, я бы даже сказал слишком возбужден, будто выпил бодрящего зелья или же чего похуже» — про себя подумал Манджиро.       — На прошлом собрании старейшин было решено, что в связи с случившейся ситуацией и угрозой короны, нам необходимо обзавестись сильным союзником, под чьим началом будет находится не одна дюжина войск, дабы заткнуть мелких присмыкатилей. Поэтому было решено заключить политический брак между домом Акаши и Сано.       Слова Санзу принудили юношу изрядно напрячься. Недоумение, с осознанием сменил гнев. Больше всего Майки ненавидел, когда чужими жизнями распоряжались как попадя, не желая изучить мнение самих действующих сторон.       — Исключено. Наш род веками был независим и не связывал себя брачными узами с носителями короны, это противоречит данной клятве, что первый глава дал почившему королю Артуру. Кроме того, у Эммы уже есть возлюбленный, Шиничиро — глава рода, давшего клятву безбрачия с насителями короны, а Изана отделился от нашего дома, так кто же ещё способен… — Тут осознание ситуации накрыло его как холодной водой в знойный осенний день.       — Нет, нет, нет! Только не говори мне что… — Договорить юноша не успел.       Двери в зал отворились, являя нового гостя, что прервал их интеллектуальную беседу. Юная дева шагала не спеша, рассекая пространство без единого звука, будто ступала по воде. Её белоснежные волосы лишь мельком переливалась на солнце нежным розовым оттенком, тут же возвращаясь свой былой облик. Платье принцессы легонько покачивалось в такт её шагов, в то время, как её слишком пышная юбка, цвета морской волны, неспешно поднималась, имитируя море. Оказавшись напротив парней, девушка изящно поклонилась, скрывая за своими длинными ресницами легкий румянец на щеках.       — Приветствую, брат мой, — получив незамысловатый кивок, она обратилась к гостю, — Приветствую, мой король, — последнее она промолвила с особой интонацией, будто насмехаясь.       — Да вы издеваетесь, — устало прошипел себе под нос юный лорд, — Ладно ещё Харучиё, но и ты туда же? Если кто нибудь услышит, то за такую фривольность меня лишат головы, прежде чем я покину стены королевского двора. — На сердитый бубнёж парня, наследники короны лишь засмеялись.       — Прости, не смогла удержаться. — Закончив свое бичевание, Манджиро всё же решился взглянуть на девушку.       «Она изменилась» — крутилось в мыслях блондина, пока тот сравнивал образ маленькой пугливой девочки и юной девы, что сейчас стояла перед ним: всё такие же короткие волосы, длинные белоснежные ресницы, маленький рост и хрупкое тело. Казалось бы, тот же человек, но нет. Теперь, девушка будто светилась аурой изящества, силы, сдержанности, гордости и величия. Она рождена дабы править — в этом Манджиро не сомневался, в отличее от брезгливого Такеоми и скучающего Харучиё, она внушала доверие. С годами лицо утратило детскую полноту и мягкие черты, они обострились, стали чётче, ярче, но не потеряли своей красоты. Если бы у Майки спросили, находит ли он привлекательной девушку, что стоит перед ним, то он не без сомнения ответил бы «да». Вот только взгляд его, всё время цеплялся не за нежное очертание или пышные формы, а за ткань цвета морской волны.       «Это не её цвет» — внезапная мысль проскочила в его голове. Голубой, синий — цвет волны, цвет ночи, цвет сапфиров, цвет его глаз. Смотря на платье девушки, он представлял синеву бездонных глаз колдуна, чей облик легким наваждением не покидал его мысли на протяжении нескольких дней.       «А вот это, уже похоже на одержимость»       — Чудесно, что ты решила посетить нас, сестра.       — Я не могла упустить такую возможность и оставить всё веселье тебе. — На этой ноте, девушка легко приземлилась на мягкий диван возле своего брата.             — Что ж, ты подоспела к десерту. Мы как раз обсуждали решение старейший. — Он… знает? — Легкая дрожь проскочила в её голосе.       — Теперь да, или же ты считаешь, что твой будущий жених не должен знать о предстоящей помолвке?       — Я ещё не давала своего согласия! Кроме того, мне ещё слишком рано думать о женитьбе!       — Не говори глупостей, по твоим красным щекам сразу всё ясно, — как назло румянец девушки усилился, — кроме того, 15 лет — весьма приемлемый возраст, к тому же скоро тебе исполнится 16. Вспомни Жизель, которая обручилась в возрасте 14 лет с маркизом Дрюма, сейчас ей уже 16 и она имеет двух здоровых детей. Даже у этого 50 летнего дряблого старика мужской силы больше, нежели у Такеоми.       — Ещё посмотрим кто кого.       — Как наивно, в скором времени Такеоми подпишет указ с королевской печатью, тогда твое мнение уже не будет иметь значение. Ты обязана это сделать ради будущего моего короля.       — А что, если я откажусь? — Негласный спор наследников короны прервал хриплый голос блондина.       — Ах, мой король, как всегда холоден и расчётлив, я ещё больше склоняюсь перед вашей мудростью. Как я вас понимаю, моя сестра — не идеал, к тому же, с ужасным характером, а место обычного супруга члена королевской семьи слишком мало и не может вместить в себя все ваши амбиции, но можете не переживать по этому поводу.       — Что ты имеешь ввиду?       — Вы ведь помните о них? — Слегка смочив палец слюной, наследный принц стёр остатки пудры на своей щеке являя взору окружающих внушительный шрам. Реакция Майки и Сенджу раззадорила парня ещё больше, — Вы помните! Я так польщен, ваш слуга чрезмерно рад возможности носить сей символ, он будто говорит окружающему миру, что я ваш. — Лицо парня окрасилось легким румянцем. — Но эти дряхлые старики считают иначе, они чувствуют отвращение глядя на меня, поэтому выходя на свет я вынужден скрывать ваш подарок.       — Мне жаль, что…       — Прошу не извиняйтесь! Ваш жалкий слуга провинился и получил по заслугам. Время проведённое с вами скрашивало мои серые будни, и дало понять, что я кому то нужен. Прошу пользуйтесь мной сколько душе угодно.       — Вы… всё же простили меня? — На юношу уставилось две пары заинтересованных глаз, на их дне виднелась горечь и чувство вины.       — Это я должна была спросить, ведь мы разрушили столь дорогую тебе память о матери. Мне очень жаль, если бы не я, то этого бы не случилось. Всё это время я корила себя и не могла найти смелости сказать тебе это прямо в лицо. Ведь… — Глаза девушки заблестели, а тонкие ресницы мелко подрагивали.       — Достаточно. Нашли когда ворошить прошлое. Сама судьба распорядилась так, даруя нам одну возможность на миллион, а ты нюни развесила. — Строгий тон брата мгновенно подействовал на девушку, лишь одинокая соленая капля упала на её щеку. — Чудесно. Что ж, подводя итоги, мы имеем следующие: старейшины ни за что не позволят долго восседать на троне неполноценному мужу, но и поставить на его место такого «красавца» как я они тоже не могут, уж слишком большое бельмо на их глазу. — Манджиро не нравилось куда идёт этот разговор, очень не нравилось. Вслед за пламенными речами наследного принца высказалась и притихшая Сенджу:       — С этих размышлений следует, что следующим, идеальным, по их мнению, кандидатом на престол являюсь я. И тогда …       — Тот кто станет твоим мужем займет место 13 короля Англии.