мы встретились в воскресенье или во вторник

is it a loss

or is it redirection

      Стэнли потихоньку привыкает к жизни в кампусе — он часто зависает с Луной, которая таскает его по всему городу, ведь ей всё интересно и потому что Стэн, ты обязан пойти сегодня со мной, если не хочешь, чтобы меня украли, и ты остался без своей единственной подруги. Райт оказывается из небольшого городка Санбери штата Пенсильвания, где из доступных для подростка развлечений лишь боулинг да зоомагазин, в котором девушка подрабатывала последние полтора года старшей школы. Так что для неё Бостон — дивный новый мир, и Стэну не остаётся ничего, кроме как сопровождать её (будто бы он против).       Его сосед по комнате — высокий темнокожий парень по имени Броуди Дадли, — заезжает где-то к середине августа. Стэн встречает его рано утром удивлённым взглядом и неловким рукопожатием, пока молодой человек не начинает материть таксиста, который вёз его с аэропорта. Тогда Снайдер выдыхает и слегка даже веселится из-за негодования своего нового знакомого, а когда тот предлагает беспалевно покурить в окошко, потому что на улице дождь, Стэн, да и ты что, хочешь каждый раз выходить ради трёх минут удовольствия? — блондин проникается к нему глубокой симпатией и надеется, что они смогут подружиться.       Луна стучится к ним в комнату тем же вечером, потому что Броуди предлагает отметить его приезд и знакомство, а Снайдер решает сразу представить соседу свою подругу, ведь, возможно, они теперь будут часто видеться. Девушка приносит домашнюю лазанью и хорошее настроение, пока Стэн открывает для неё бутылку яблочного сидра. Комната наполняется яркими улыбками, громким смехом и звоном стекла, пока по козырьку оконной рамы плачет серое небо.       Ночами, оставаясь, наконец, наедине со своими мыслями, Стэну хочется выть в потолок — но он героически давит в глотке режущие всхлипы, потому что случайно будить Броуди не хочется, а рассказывать, что с ним не так — он не готов. Иногда ему кажется, что Дадли о чём-то догадывается — тот кидает беспокойные взгляды по утрам, когда Стэнли выходит из ванной с опухшими от тихих слёз глазами (не ясно, откуда берущимися), или в течение дня, когда они вместе выбираются на обед или ужин в город, где парень заказывает себе кофе или пиво и ничего из еды, — но вопросов ему не задаёт и Снайдер очень благодарен за это.       Последняя неделя августа оказывается ориентационной неделей — всех первокурсников обязуют собираться на экскурсии по кампусу — нахрена нам это нужно, если мы тут уже всё изучили? — ноет Стэн. — Не все такие предусмотрительные и приезжают за месяц до начала учёбы, — отвечает ему Луна, таща за собой по коридорам главного здания. На вводных лекциях и семинарах они знакомятся с преподавательским составом, из числа которых Снайдеру запоминается только молодой мужчина из Японии — тот много шутит и мало грузит информацией, намекая, что сейчас и сам не готов со всей серьёзностью подходить к проверке знаний студентов, так что просто предлагает посмотреть какой-то фильм, ведь ему надо "отработать" свои часы.       Тогда же они знакомятся со своими кураторами и определяются с курсами, которые им предстоит изучать — помимо обязательного академического письма, Стэн выбирает ещё три, которые кажутся ему наименее сложными, но наиболее продуктивными, так как со специальностью он не до конца определился. Луна, которая уже запланировала получать степень бакалавра по драматическому искусству, подобрала себе курсы по своей теме, так что их расписание сразу перечеркнуло совпадения, помимо психологии — Стэн, по правде говоря, выбрал это направление только потому что не знал, что взять последним, а быть хотя бы на трёх парах в неделю вместе с девушкой показалось ему замечательным решением проблемы. С Броуди его расписание не совпадает совсем, зато с Райт у его соседа целых два совместных предмета — история и социальный анализ.       С матерью Стэн созванивается по вторникам и пятницам — иногда это короткие фразы "всё в порядке, нашёл друзей, освоился в кампусе", а иногда это часовые разговоры по душам, ведь Энн единственная, кому он может рассказать, что скучает по нему, разрешает себе временную слабость, чтобы сбросив звонок вернуться к привычному я в порядке. Энн слушает сбивчивые слова своего сына с замиранием сердца, потому что понимает — глаза в глаза он бы не смог поведать ей и половины их истории. И дело тут не в недоверии, просто иногда легче быть просто голосом на телефонной линии, что не имеет личности, а значит и не может быть осуждён.       Дни исчезают бесследно в каждом отправленном в мусор листе календаря, сливаются в один привычный-весёлый, где разговоры ни о чём и прогулки по незапоминающимся местам, но каждая одинокая ночь, тянущаяся по потолку киноплёнкой воспоминаний, оставляет очередной рубец на изношенном сердце.       — Стэнли, сука, Снайдер!       Парень морщится от упоминания своей полной формы имени, опираясь руками в раковину, сжимает пальцами до побелевших костяшек. Струя шумно уносит кровавые следы, оставляет лишь розоватые разводы по белым стенкам. Стэн пару раз брызгает себе прохладной водой в лицо, выключает кран и стирает следы преступления. Организм начинает играться с ним на высоких уровнях сложности, подкидывая в довесок к бессоннице ещё мигрени и носовое кровотечение, из-за чего приходится закупаться таблетками для регуляции свертываемости крови в надежде, что они помогут прожить полноценный день. Стэн вытирает руки о полотенце и выходит из ванной в свою комнату, где на его кровати сидит, нахмурив брови, Луна.       — Что?       Снайдер садится на стул напротив девушки и скрещивает руки на спинке.       — Во-первых, ты охренел, — Луна толкает его в лоб ладошкой — Стэн лишь надеется, что второго кровоизлияния за последние пару минут от этого не произойдёт. — Во-вторых, с днём рождения, дубина!       Парень поджимает губы и опускает глаза в пол.       — Откуда ты узнала?       — Хотела бы, конечно, от тебя, — цокает девушка и откидывается спиной на стену. — Но увидела, случайно, — будто оправдывается она, но Стэн не злится на неё — только на себя. — Сообщение от твоей мамы.       Стэн хватает протянутый ему телефон и видит уведомление — надо будет позвонить позже, сейчас не лучшее время.       — Почему ты не сказал?       — Прости.       — Стэн, это не ответ.       Луна протягивает руки и нежно берёт его за запястья, тянет на себя, и Стэну ничего не остаётся, кроме как послушно пересесть к ней на кровать. Девушка укладывает его себе на колени и осторожно гладит по волосам — не давит с ответом, но и хочет его услышать.       — Я не хочу праздновать, — шепчет Снайдер ей в бедро. — И я не то, чтобы не хотел говорить, просто... Просто сейчас слишком много всего другого в голове, и оно давит на меня.       — Поделишься? — осторожно интересуется Райт, на что Стэн отрицательно качает головой.       — Может, потом. Сейчас не готов.       — Хорошо.       Луна продолжает поглаживать волосы Стэна, иногда путаясь пальцами в отросших локонах, осторожно убирает пряди со лба и заправляет за ухо.       — Может, просто тогда купим пиво и закажем пиццу? Чтобы этот день не отличался от других, но всё же был посвящён тебе.       Снайдер принимает сидячее положение, кивает и мягко улыбается девушке — сейчас он понимает, насколько благодарен, что Луна появилась в его жизни. Она шумная и активная, но понимающая и готовая помочь, когда того требует ситуация, она не давит с расспросами и старается предлагать что-то, от чего им обоим будет комфортно, и Стэн ценит это, действительно ценит. У Стэна всегда была только мать, которая беспокоилась о его благополучии и, возможно, Грегг, который также осторожно пытался попасть в его жизнь — приятелю не удалось только потому что Снайдер сам боялся подпускать нового человека так близко к себе, но с Луной он не повторит эту ошибку.       — Броуди пишет, что вернётся через полчаса, я попросила его купить пиво и виски.       — Могли бы и сами сходить.       — Считай, что это подарки для тебя от нас, — отмахивается Луна и открывает ноутбук Стэна. — С меня пицца, с Броуди алкоголь.       — А с меня тогда что?       — Повод для очередной попойки, — подмигивает она и Снайдер нежно толкает её плечом. — Пароль?       — 0526.       — Расскажешь, что он означает?       Луна вводит пароль и открывает сайт пиццерии. Она будто и не ждёт ответа, оставляя выбор за Стэном.       — День знакомства с моим... другом.       Снайдер ждёт дальнейших вопросов, мол, что за друг и где он сейчас, но Райт лишь понятливо кивает и предлагает ему подключиться к выбору пиццы. Стэн даже не знает, радует ли его это или расстраивает, потому что, кажется, ему хотелось бы немного поговорить об Эштоне с кем-то, кто с ним не был знаком.       Броуди вваливается в комнату, гремя двумя пакетами с алкоголем и улыбается друзьям в знак приветствия. Луна сразу выхватывает у него из рук один и начинает выставлять бутылки на рабочий стол Снайдера — благо он пустует, так как ноутбук покоится на кровати, а учебников и тетрадей они ещё не получали и не закупали. Скоро на нём будет творческий беспорядок, но сейчас можно радоваться остаткам свободы и дышащему в затылок алкоголизму.       Доставщика вызывается встречать Райт и убегает по первому звонку курьера, оставляя Стэна с Броуди напиваться в одиночестве.       — Поздравляю, — хлопает Снайдера по плечу сосед и протягивает ему бутылку. Стэн чокается с ним своей и оба пьют. — Всё хорошо?       — Отлично, — слетает с языка очередная порция лапши для ушей на вынос. — Просто никогда не праздновал дни рождения с друзьями.       — Тебе же восемнадцать исполнилось, чувак! Как так получилось?       — Не с кем было, — пожимает плечами Стэн. — Это странно?       — Да не то, чтобы. Просто удивлён.       — Что я асоциальный лох?       Броуди размашисто смеётся и проливает немного пива на свою синюю футболку.       — Ты не похож на асоциального, — отвечает парень, отсмеявшись. Теперь он пытается стереть влагу с ткани, но спустя пару секунд понимает бесполезность этого действия. — Лох — возможно, но точно не асоциальный.       — Ну, спасибо.       — Я серьёзно, бро. Ты классный собеседник, да и внешность у тебя приятная. Ты притягиваешь людей. Не то, что я — шкаф два на два с агрессивной рожей. Но даже у меня были друзья в школе.       — Если честно, я тебя в первую встречу немного испугался, — разрешает себе откровенность Стэн, будто извиняясь за враньё ранее. — Ты уж прости.       — Всё в порядке, я привык, — машет рукой Броуди.       — Но это же не нормально? Я имею в виду, оценивать человека по внешности. Ты можешь выглядеть агрессивно, но на самом деле ты добрый и чуткий. А некоторые миловидные на первый взгляд — по итогу оказываются подонками.       — Надеюсь, ты сейчас не на себя намекаешь?       Дверь в комнату открывается, и заходит Луна с тремя коробками пиццы.       — Помочь не хотите? — фыркая, предлагает девушка.       Стэнли подходит к ней, забирая коробки, пока девушка разувается и снимает ветровку.       — Доминос? — вопросительно изгибает бровь Броуди.       — А что? — Стэн ставит перед ним коробку.       — У Стэна нет настроения, поэтому мы будем есть ужасную пиццу, чтобы на её фоне все проблемы казались не такими уж плохими, — безапелляционно заявляет Луна. — Как говорится: D stands for Depression and Dominos!       Снайдер улыбается из-за негодования Броуди, который рассчитывал на вкусную пиццу и Луны, доказывающей ему, что когда он выпьет больше, станет плевать какую еду закидывать в свой желудок. Стэн вообще не уверен, что осилит даже один кусок без рвотных позывов, но надеется, что его желудок сегодня тоже сделает ему подарок в виде исключения.       Броуди достаёт из пакета с алкоголем разноцветные маленькие свечки, пока Луна открывает коробку с пепперони. Они вдвоём воодушевлённо расставляют их в хаотичном порядке по пицце и поджигают. Стэну становится дурно с абсурдности этой ситуации, но он послушно задувает свечи, пока Дадли держит перед его лицом коробку, а Райт рядом делает фотки и хлопает в ладошки. Стэн просит скинуть ему фотки, чтобы отправить маме похвастаться, на что Луна заявляет, что им надо сделать совместное фото тоже, чтобы они перестали быть для Энн безликими именами, упоминаемыми Стэном в телефонных разговорах.       Ближе к одиннадцати Луна собирается возвращаться в свою общагу, и Стэн вызывается проводить её — больше для себя, чтобы проветриться и покурить на свежем ночном воздухе. Райт обнимает Броуди на прощание и тот сразу отрубается на своей кровати — он успевает выпить пять бутылок пива и половину 0.7л бутылки чистого виски, когда Стэн ограничивается двумя бутылками пива и двумя стаканами разбавленного виски-колы. Луна пьёт только сидр, но пьянеет достаточно — её речь становится быстрой и путанной, а ноги подкашиваются. Так что Снайдеру приходится придерживать девушку за талию, пока они идут до женского общежития.       Луна поднимается на носочках и чмокает Стэна в щёку, убегая к себе в комнату, и парень наконец разрешает себе остановиться и закурить. Мысли прыгают одна к другой, не успевают зацепиться за что-то конкретное, и Снайдер пытается анализировать сегодняшний вечер в рамках понятных ему ощущений — ему, наконец-то, спокойно. Даже сейчас, оставшись в одиночестве, его не достают навязчивые образы, они теряются где-то в сознании и не обрушиваются водопадом рефлексии.       Снайдер обращает внимание на дорогу — и снова видит знакомую фигуру со светлыми волосами. Он не знает зачем, но идёт по направлению к парню, склонившемуся у машины.       — Угонять тачку собрался? — вместо приветствия, спрашивает Стэн, щелчком пальцев отправляя окурок в полёт. Ксено бросает на него беглый взгляд, не отрываясь от попытки открыть дверцу чёрного фольцвагена.       — Это моя машина.       — Тогда не должно ли у тебя быть ключей?       — Потерял, — цокает парень и бьётся головой о стекло.       — Запасные?       — Слушай, — поворачивается лицом и смотрит в глаза своими чёрными — Стэну на секунду кажется, что в них нет зрачков. — Ты либо помоги, либо не мешай своими вопросами. Я не обязан отчитываться перед тобой.       Ксено снова возвращается к замку и, спустя несколько минут, наконец открывает. Но, вопреки ожиданиям Стэна, сигнализация не срабатывает.       — Не первый раз теряю ключи, — отвечает на немой вопрос Стэна Уингфилд. — Отключил сигналку несколько месяцев назад.       Парень залезает в машину, и Снайдер замечает, что крышка рулевой колонки полностью отсутствует, оголяя провода. Ксено уверенными движениями вытаскивает несколько и крутит меж пальцев.       — Как в фильмах, — присвистывает Стэн. — Но теперь ещё сильнее похоже, что ты её угоняешь.       Ксено тянется к бардачку перед соседним сидением и достаёт какую-то бумажку, протягивая её Снайдеру. Тот послушно принимает и пробегает взглядом по свидетельству о регистрации транспорта на имя Ксено. Стэн возвращает документы обратно, принимая поражение.       — Если тебе куда-то было надо, не проще ли заказать такси? Чтобы потом вернуться с запасными ключами и не мучить бедную машину.       — У меня проблемы с таксистами.       — В плане?       — Они разговаривают.       Стэн хмыкает, но вопросов больше не задаёт. За это время Ксено успевает разобраться с проводами и завести машину — сразу видно, опыт у него действительно имеется. Он что-то проверяет в своём рюкзаке, хмурится и откидывает его на заднее сидение, переводя взгляд на Стэна.       — Ещё есть вопросы или я могу ехать?       Стэн отрицательно машет головой и отходит на шаг. Ксено захлопывает дверцу автомобиля и выруливает на проезжую часть, оставляя Снайдера смотреть себе в след.       Стэн замечает, что каждая их встреча — короткая и сумбурная, они не могут даже нормально поговорить. Но от этого интересная и будоражащая, будто надвигается буря и никто не спасётся. Снайдер выкуривает ещё сигарету, продолжая бессмысленно стоять на тротуаре возле дороги, и возвращается в общежитие.       В первый официальный учебный день Стэн просыпает.       Его организм изнашивается настолько, что решает устроить марафон беспокойного сна на двадцать часов. Так что на первую пару по программированию Стэн всего-навсего не приходит. И когда в его комнату врывается Луна, которой парень не отвечает ни на звонки, ни на сообщения — он даже особо не удивляется.       — Снайдер, твою мать, ну первый день! — отчитывает его девушка, то и дело поглядывая на наручные часы, пока Стэн пытается отыскать в шкафу не сильно помятую одежду.       — Этого не было в моих планах, клянусь.       — Если в следующий раз будет — посвяти меня.       — Будешь прогуливать со мной?       — За ухо потащу в аудиторию.       Стэн находит обычную белую футболку и джинсовую рубашку, накидывает на плечи и поднимает с пола пустой рюкзак. Луна тем временем уже открывает дверь и выходит в коридор, примерно пытаясь прикинуть, не опаздывают ли они на пару.       Снайдер не особо сильно переживает по-поводу первого прогула — всё же он неплохо отоспался и теперь готов вести какую-никакую социальную деятельность. Голову (временно) не сковывают мигрени, да и тело не кажется ватным от бесконечного бодрствования (так же временно). Если ещё и поесть получится — вообще сказка.       Преподавателем по психологии оказывается средних лет мужчина, с проступающей на лбу залысиной и усталым взглядом карих глаз поверх узких очков. Его речь спокойная и плавная, отчего Стэну кажется, что его проблемы со сном могут решиться, если он запишет голос мистера Робинсона на диктофон и будет включать себе в наушниках по ночам. Луна, кажется, думает о том же, пытаясь незаметно зевнуть и прикрывая ладошкой рот. Но, несмотря на это, преподаватель оказывается достаточно интересным рассказчиком, который не забывает, что перед ним первокурсники, которых надо зацепить предметом, так что он проводит интерактив посреди пары, целью которого является знакомство.       — Итак, — хлопает в ладоши мистер Робинсон, привлекая внимание студентов. — Сейчас мы сыграем в две небольшие игры, одну из которых Вы можете использовать и в компании своих друзей. Первая — описание. Вы должны назвать своё имя и подобрать одно слово, которое подходит именно Вам: это может быть что угодно. Например, меня зовут Джереми, я — открытка. Остальные тем временем записывают на листочках Ваши имя и ассоциацию. Старайтесь выбирать интересные слова, которые могут давать возможность подумать, что Вы хотели этим сказать. Вот я — открытка, что это значит? Что я открытый человек? — мужчина прикладывает пальцы к подбородку, делая вид, что раздумывает над своим же вопросом. — Или, что я храню для кого-то особенные воспоминания? Или меня просто посылают? — аудитория хихикает над его предположением, на что преподаватель тоже слегка улыбается.       — А если я не знаю, как описать себя одним словом? — спрашивает кто-то с первых рядов, и Стэн мысленно поддерживает оратора, пытаясь выцепить его взглядом.       — Я дам Вам пару минут на раздумья.       — Может сразу во вторую игру поиграем? — подаёт голос кто-то ещё. — Это сложно.       — Понимать себя всегда сложно, — отзывается мистер Робинсон и садится на свой стол. — В этом и есть смысл психологии. Кто разберётся в Ваших головах лучше, чем Вы сами?       — Психологи?       — Они могут попытаться понять. Но никогда не доберутся до сути — даже на сеансах рассказчиком являетесь Вы сами, проговариваете свои переживания вслух и предлагаете варианты, что могли бы изменить. Психологи лишь слушают и направляют Ваши мысли, чтобы Вам самим было проще в них найтись.       Аудитория оживает и начинает переговариваться, а мистер Робинсон не перебивает их, лишь с интересом проводя взглядом по рядам. Стэн вздыхает и поворачивается к Луне, которая так же с непониманием смотрит на него в ответ.       — Как бы ты меня описал? — спрашивает она и начинает кривляться, что вызывает у Стэна мягкую улыбку.       — Клоуниха, — за что сразу же получает ладошкой по лбу.       — Иди в задницу, Снайдер.       — Да шучу я. Не знаю. Тяжело одно слово придумать. Тем более, — Снайдер очень хочет сейчас выйти на улицу и покурить — он не успел перед парой, да и вообще последний раз держал сигарету прошлой ночью, отчего его пальцы теперь мелко подрагивают от недостатка никотина в крови. — Разве не ты сама должна придумать для себя слово?       — Мне просто было интересно, как ты меня видишь, — Луна укладывается головой на плечо Стэна, — господи, какой ты неудобный.       — Ну уж извини.       — Нет, серьёзно. Одни кости. Ты ешь вообще?       Стэн не отвечает и сжимает руки в кулаки под партой — последнее время он сильно устаёт от разговоров о еде, о полноценном сне и состоянии здоровья. На днях даже чуть не поругался с мамой, когда она спросила, не нужно ли ему перевести денег и хватает ли ему, чтобы достаточно питаться. Он понимает, что раздражение идёт от его проблем в этих аспектах, но не может это контролировать.       — Итак, начнём, — объявляет преподаватель и предлагает первой представиться девушке с первой парты левого ряда.       Стэн слушает имена и ассоциации без особого интереса, но послушно записывает каждое в тетрадь — Аделина-фиалка, Дерек-художник, Эрик-стул, Оливия-меч. Когда очередь доходит до Луны — Снайдер напрягается. Он не успевает придумать себе слово, да и вообще забывает, что у него такое задание, и судорожно пытается перебрать в голове подходящие варианты: студент? — логично, молодец, надо что-то посерьёзнее; ромашка? — это ещё откуда взялось? бессонница? — уже лучше, но слишком палевно для незнакомых людей.       — Луна — луна́.       Да уж, она особенно не запаривалась, — думает Стэн. Девушка поворачивается на него, подмигивая, и Снайдер понимает, что она сделала отсылку на его первое сообщение ей, когда они только познакомились.       — Твоя очередь, — шепчет Луна и несильно толкает Стэна в бок, когда видит, что он зависает. Стэн машет головой и поднимает взгляд на преподавателя — тот следит за ним в ожидании. В голове — пусто, и Стэн впервые жалеет, что мысли решают оставить его одного в ответственный момент.       — Стэн, — он прокашливается, прикрывая рот кулаком. — Сигарета.       Это не то, что Снайдер собирается сказать, но слово само слетает с языка, и он думает — а ведь и правда. Он всего лишь сигарета, которая медленно, но верно рассыпается пеплом по асфальту. И когда дотлеет до фильтра — просто полетит в урну, забытый и бесполезный.       — Я, блин, тебя так в контактах переименую, — дёргает его за рукав футболки Луна. — Надо было не пагубные привычки свои называть.       — Я ничего умнее не придумал.       Луна закатывает глаза, но записывает его ассоциацию на свой листок. Стэн замечает, что девушка рисует рядом сигарету и перечёркивает её крестиком.       Когда последний человек представляется и называет своё слово, мистер Робинсон спрыгивает со стола и снова хлопает один раз.       — Итак, все молодцы, Вы хорошо справились! А теперь, каждый из Вас должен выбрать одного человека из составленного списка и придумать для него рекламу. Как это будет выглядеть: допустим, я выберу Эрика, который назвал слово "стул". Я не знаю почему, но предполагаю, что он выбрал именно это слово, потому что он неплохой плотник, к примеру. Что он может своими руками сделать табуретку. И я говорю: этот человек — мастер на все руки, он делает замечательные поделки. К примеру, очень удобно сидеть на том, что он недавно собрал из старых досок. Я не должен называть его имя и тот предмет, которым он себя назвал. Мне надо представить его в виде какого-либо товара или услуги.       Стэн бьётся головой о парту. Луна понимающе гладит его по спине.       — Мой мозг не выдерживает нагрузки, — ноет Снайдер, падает на стул университетского кафетерия и складывает на столе руки, зарываясь в них лицом. Луна мягко садится рядом и кивает уже ожидающему их Броуди.       Пара психологии закончилась десять минут назад и игра в рекламу его знатно потрепала — он не был готов, что придётся так сразу напрягать свой мозг после месяца беспросветного запоя. Особенно, когда раньше не пил так часто и много.       — Вторая пара, чувак, — Броуди хлопает его по плечу, но Стэн лишь снова воет.       — Для него вообще первая, — поправляет Луна и отпивает из своего стакана кофе.       — Тем более. Что там у вас случилось?       — Интерактив на психологии. Играли в игру, где надо придумать описание человека по одному слову, чтобы остальные угадали, кого ты загадал.       — Звучит сложно, — Броуди чешет подбородок, и Стэн резко поднимает голову, начиная кивать с видом "я же тебе говорил".       — Зато было весело, — Луна пожимает плечами.       — Конечно, ты же не успела выступить со своим представлением.       — Ладно-ладно, брейк, — машет рукой Броуди и принимается за еду. Стэн лишь ковыряет вилкой в своей порции спагетти, прикидывая, сможет ли осилить хотя бы часть. — В пятницу старшие устраивают посвящение. Вы слышали?       — Опять пить? — улыбается Луна.       — Ну посвят же — святое дело.       — Где и во сколько?       — У какой-то Шарлотты Бони, — Броуди ведёт плечом и достаёт свой телефон. — Мне одногруппник сообщением скинул адрес — это не в общаге. Говорят, у неё свой дом и она часто проводит вечеринки. Нам добираться минут сорок на такси.       — Отлично, я в деле, — Луна хлопает в ладоши. — Стэн?       — Я не особо ходок на вечеринки, — тихо отзывается Снайдер, отводя взгляд.       — Почему?       — Не знаю, не моё это? Шумно, многолюдно и всякое такое.       — Ну Стэ-эн, — Луна виснет у него на руке и смотрит умоляющим взглядом своих огромных голубых глаз. Тыкает в щёку пальцем несколько раз, пока Снайдер не перехватывает её за запястье. — Ну пожалуйста! Ну ради нас!       — Может, лучше у нас в комнате пиво попьём?       — Чувак, первая вечеринка в университете, на которой будут буквально все, — Дадли бросает на него скептичный взгляд. — А ты хочешь просидеть дома?       — Пока что не вижу минусов.       — Хватит запираться в своей скорлупе. Пора начинать жить и заводить друзей.       — Мне вас двоих вполне достаточно.       — Халявный алкоголь, — отрезает Броуди, и тут Снайдеру крыть нечем. Нет, он, конечно, может и сам потратиться и купить себе пиво, но вряд ли его бюджет потянет ещё и алкоголь для друзей.       — Мы можем найти спокойное место и наблюдать за всеми со стороны, — предлагает Луна. — Будем сидеть в своём тёмном крысином углу и коварно хихикать. А ещё делать компрометирующие фотки, чтобы потом шантажировать всех на домашку, — смеётся она и Снайдер подхватывает её настроение, немного улыбаясь. Ничего же плохого не случится, если он проведёт время со своими друзьями не в своей комнате? С кучей незнакомых пьяных людей, которые хрен знает, что могут выкинуть?       — Ладно, — с поражением принимает свою участь Стэн. — Но, — тянет он, указывая пальцем на своих двоих друзей, — только ради крысятничества в уголочке.       Луна с Броуди дают друг другу пять. Стэн закатывает на них глаза.       —...и Луна сказала, что побьёт меня скалкой, если я ещё хоть раз полезу ложкой в сковородку, — смеётся Стэн, пока рассказывает матери, как на днях они пытались приготовить рагу — точнее, готовила Луна, а Стэн бездумно бродил по кухне в их общаге, пытаясь приткнуться в какой-нибудь угол, где не помешал бы девушке метаться от стола к плите.       — Дорогой, — в голосе Энн слышится улыбка и Стэн немного собой горд, потому что за последний месяц у них в основном идут тяжёлые разговоры, от которых хочется сжаться в комок и потеряться по проводам, так и не добравшись до адресата. — Ты начинаешь больше рассказывать о своих новых друзьях.       — Это плохо?       — Это отлично, сынок! Просто, сам понимаешь, после того дня я очень переживала, что ты перестанешь с кем-то знакомиться и пытаться заводить отношения — даже дружеские.       Хорошее настроение пропадает после маминых слов, но Стэн пытается придать голосу больше веселья.       — Я в порядке, мам. Я просто стараюсь не думать об этом.       Стэн старается — и не важно, что у него это плохо получается. Никто не замечает — по крайней мере, он думает, что не замечает, — и этого уже достаточно. А то, что его тело ломает и поперек горла застревает стеклянная крошка уже не имеет значения: он свыкся и смирился, будто так и должно быть и это норма, потому что он уже и не помнит, каково не просыпаться в холодном поту после часового беспокойного сна; каково не прокручивать в голове один и тот же эпизод своей жизни, представляя, что было бы, сделай или скажи он что-то иначе; каково не пытаться отхаркнуть свои лёгкие с позывами рвоты от попыток впихнуть в себя что-то съестное.       Поэтому да, он в порядке.       Просто для него порядок выглядит иначе.       — Я встретила Мэри на днях, — шепчет Энн, будто не уверенная, что стоит говорить об этом. Стэн понимает, что молчал слишком долго и это подозрительно, но улавливает суть слов матери и сердце будто замирает, пока пальцы лихорадочно начинают тарабанить по столу.       — Как она? — сухо спрашивает он глухим тоном.       Глупый вопрос, Стэн понимает это, когда уже озвучивает его, но мать лишь отвечает как есть:       — Ходит к психологу и сидит на таблетках. Я подумала, может пригласить её в гости на выходных, немного отвлечь?       — Думаешь, поможет?       — Тебе же помогает, когда ты с друзьями.       Стэн замолкает. Он не может себе позволить заставлять мать беспокоиться.       — Да, думаю, ты права, — лжёт он и ненавидит себя за это.       Каждый переживает свой траур по-разному. Стэну не обязательно выставлять его напоказ — это не поможет справиться с утратой. Ему не нужны сожалеющие взгляды в свою сторону и попытки утешить словами. Он боится, что друзья начнут подмечать его состояние в незначительных жестах или словах и перестанут быть собой рядом с ним. А ему нужны не соболезнования и осторожность — ему нужны именно те, кем они являются. Без рамок, в которые он загонит их, рассказав про свою боль.       Стэн пережил два нервных срыва, один за другим с разницей в несколько часов — он выжал из себя всё, что мог. Он больше не может почувствовать боль и искренне заплакать, не может от радости по-настоящему засмеяться — в его эмоциях полный штиль и он не знает, как от него избавиться. Он — та самая пластиковая игрушка на заднем плане кадра мультфильма История Игрушек, которую никто не заметил и про которую забыли даже аниматоры, не удосужившись подарить ей хотя бы один вдох.       — Ладно, мам, мне пора, — в дверях комнаты без стука появляется Луна, замечает, что Снайдер на телефоне и жестами просит передать привет Энн, — тебе тут Луна рукой машет.       — Ей тоже большущий привет, — нежно смеётся женщина. — Много не пейте, а если и будете, то хотя бы доберитесь домой в целости.       — О Боги.       — И не берите у незнакомых людей ничего "интересного"!       — О муки, — тянет Снайдер, поднимая взгляд к потолку. Луна смеётся с него и Снайдер показывает ей неприличный жест, который девушка отзеркаливает. — Пока, мам.       — Что она такого сказала? — Райт падает на кровать рядом со Стэном и растягивается у него на коленях.       — Попросила много не пить и намекнула, чтобы мы не баловались наркотиками.       — А ты бы хотел?       — Нет? — уклончиво отвечает Стэн, проводит пальцами по волосам и смотрит на пустую соседнюю кровать, раздумывая. — Не уверен.       — Ну, если вдруг захочешь — можем как-нибудь покурить травку. Не на тусовке, вдвоём. И Броуди позовём, если он не откажется.       — Я не знаю, я никогда ничего такого не пробовал. В чём прикол?       Луна садится на кровати и тянется ладошками к волосам Стэна — ей почему-то очень нравится их касаться. Снайдер слегка склоняет голову вбок, чтобы девушке стало удобнее проводить свои махинации.       — Для каждого свой прикол, — отвечает Райт, задумчиво переплетая чужие пряди у корней. — Я иногда курю, чтобы расслабиться — помогает, знаешь. Главное, не переусердствовать. Раскурить раз в месяц косяк на двоих и успокоиться.       — А как же зависимость?       — Зависимость — это расстройство, — девушка фыркает и случайно дёргает волосы, отчего Стэн шипит. — Прости. Тем более — травка натур продукт, если можно так выразиться. Она не сильно вызывает привыкание, в отличие от синтетики.       — То есть, можно курить без страха подсесть?       — Я не это сказала. Тебе ли как заядлому курильщику не знать, откуда возникает зависимость.       — Не так уж много я курю, — Стэн закатывает глаза.       — Ну да, расскажи это кому-нибудь слепому с аносмией, — апатично отзывается Луна и завязывает резинкой первую косичку. — У вас вся комната пропахла сигаретами, хотя последнюю неделю мы больше времени проводим в универе, а не в общаге. Я, как некурящая, очень сильно чувствую запах.       — Так в комнате я ж не один курю, Броуди тоже.       — Делегируешь ответственность?       — Уличаю в соучастии.       Луна доплетает вторую косичку и радостно хлопает в ладоши. Достаёт телефон и делает несколько фоток с разных ракурсов, а затем и селфи — они улыбаются и корчат рожицы, прижимаются друг к другу и шутливо толкаются, пока в комнату не залетает ураганом Броуди, сразу останавливаясь у открытого шкафа.       — Итак, топ-модель по-американски? — оборачивается на резко прервавших свои развлечения друзей Дадли. — Луна, поможешь подобрать что-нибудь подходящее?       Девушка с энтузиазмом кивает и вскакивает с кровати, подходя к шкафу, начинает рыться в чужих шмотках. Стэн достаёт свой телефон из кармана и делает пару фоток друзей, пока они не видят — слишком по-домашнему уютно они сейчас ощущаются.       Спустя полчаса и пять примерок разного сочетания вещей, троица готова выдвигаться на праздник. Для Броуди Луна выбирает миндального цвета брюки с тонким чёрным ремнём, простую белую футболку, а сверху светлую джинсовую рубашку с коротким рукавом и какой-то вышитой абстракцией цветов на груди, застёгнутую наполовину и коричневые высокие конверсы. Сама девушка пришла уже одетая для вечеринки — в короткой юбке цвета мокко до середины бедра, такой же обычной белой футболке, как у Дадли, и кремовом вязаном кардигане поверх, белых гольфах чуть ниже колен и простых белых кроссовках. Для Стэна девушка откапывает в недрах шкафа чёрный свитер с высоким горлом и такие же чёрные узкие джинсы. Оглядев Снайдера с ног до головы, она решает всё же разбавить его образ и достаёт бордовую рубашку, застегивает на все пуговицы, кроме последней и поправляет воротник.       — Ну прям секси-мужчина, — присвистывает Броуди, отчего Снайдер смущается и отводит взгляд под хихиканье Луны.       — Откуда у меня вообще эта рубашка, кто-нибудь в курсе?       — С плеча Божьего, ведь ты теперь икона.       Луна и Броуди смеются и разгоняют шутку, продолжая доводить Стэна до белого каления. Он смотрит на друзей с осуждением, но после минуты попыток казаться серьёзным — тоже начинает смеяться.       — Совместное трезвое фото! — объявляет девушка и протягивает телефон Дадли, как самому высокому из них всех. Они прижимаются ближе друг к другу, когда Броуди вытягивает руку с телефоном, чтобы уместиться в кадр. Стэн замечает, что забывает расплести косички, заплетённые Луной, но решает оставить как есть — так даже, кажется, лучше. Снайдер склоняет голову чуть вправо, ближе к Райт, и приобнимает её за талию, пока девушка поднимается на носочки и кладёт свою ладонь на плечо Броуди. Они улыбаются в камеру, когда парень делает несколько фотографий и возвращает телефон обратно Луне. — А теперь в путь, господа алкоголики! — и компания дружно вываливается в коридор.       В такси играет приятный джаз, и водитель слегка убавляет громкость, спрашивая что-то у сидящего на переднем сидении Броуди, пока Стэн с Луной разваливаются на заднем — и Снайдеру невольно вспоминается, что Ксено не любит таксистов именно потому, что они начинают с ним говорить. Он усмехается своим мыслям, не понимая, почему вообще вспоминает об этом — будто это какая-то важная информация, без которой его жизнь станет неполноценной.       Интересно, будет ли Ксено на вечеринке? Удастся ли им поговорить, если да? Зачем это Снайдеру? Что он хочет от парня, которого видел три раза в жизни, но почему-то продолжает невольно вспоминать?       Может, потому что Ксено для него единственный, кто в его "новой жизни" как-то связан с ним и Эштоном, даже, если парень сам этого и не помнит? Потому что Стэну важно знать, что они не зря помогли Ксено не попасть пьяному в неприятности и это всё же что-то значит? Потому что Стэну надо как-то заземлиться?       В доме душно, в доме играет громкая музыка и бесцельно шатается много выпивших людей. Стэн жалеет о своём решении поддаться на уговоры друзей и посетить эту вечеринку. С ними подходят поговорить какие-то парни и девушки, но Снайдер слышит их слова белым шумом — ему нужно выпить и забиться в самый дальний угол, где его никто не найдёт. А лучше вообще уехать обратно в общагу, закрыться в комнате, открыть окно и курить в вечернюю прохладу осени, потому что сентябрь не только на улице — он въелся под кожу ещё летом, забрал все яркие краски июля, погрузил в бесконечную серость и дожди.       Снайдер принимает бутылку, которую приносит откуда-то Броуди, кивает в благодарность и позволяет друзьям утянуть себя в эпицентр бури — там тела бьются в конвульсиях, яркие вспышки режут глаза и приходится моргать чаще, лишь бы не видеть созданного человеком хаоса, который наутро сотрётся из памяти выпитым алкоголем.       Он выбирается из окружившей его толпы и отходит к ближайшему дивану. Разваливается на нём и понимает, что потерял единственное, за что держался — Луна с Броуди пропали из виду ещё минут десять назад.       — Чего сидим, не танцуем? — рядом падает девушка с короткими светлыми волосами и лёгкой улыбкой на округлом лице.       — Не фанат, — отвечает Стэн, отпивая пиво — какое по счёту уже не помнит.       — Не скучно одному сидеть?       — Ты тоже сидишь тут, так что я уже не один.       Девушка звонко смеётся и мягко хлопает Стэна по плечу.       — Шарлотта, — представляется она.       — Стэн, — они чокаются бутылками и выпивают за знакомство. — Твоя тусовка, получается?       — Подарок от четвёртого курса первому.       Они продолжают сидеть на диване, бездумно пялясь на толпу, перебрасываются ничем не обязывающими фразами и шутками. Стэн всё же замечает мелькнувшую в толпе светлую макушку Ксено, который слегка пьяно следует за какой-то невысокой девушкой к лестнице — надеюсь, не нажрётся, как в прошлый раз, — хмыкает себе под нос.       Вскоре к их посиделкам присоединяются Луна и Броуди, которые, как оказалось, сбежали на кухню за алкоголем и были втянуты в какую-то игру. Они приносят бутылку виски и колу, разливают по стаканчикам и знакомятся с Шарлоттой, которая очень не против новой компании. Луна устало заваливается на плечо Стэна и начинает играться с его пальцами своими, пока Броуди растекается по креслу напротив — они о чём-то переговариваются с Бони, и Снайдер позволяет своему мозгу отключиться от происходящего.       От виски кружится голова и мутнеет взгляд, пьяная улыбка неконтролируемо растекается по лицу, хотя Стэн даже не понимает, чему улыбается. Он осторожно убирает голову Луны со своего плеча под жалобный взгляд девушки, извиняется и встаёт с нагретого места — надо сходить умыться и подышать свежим воздухом.       Стэн поднимается на второй этаж, быстро находя дверь ванной, дёргает ручку и вваливается в комнатку, смотрит на себя в зеркало — порозовевшие скулы, расширенные зрачки в мутном взгляде голубых глаз, потрёпанные косички, кое-как держащиеся на добром слове. Снайдер открывает кран, выворачивая на холодную воду, и умывается, надеясь привести себя в более достойный вид. Смотрит на отражение снова — лучше не становится, только пряди выпавших из причёски волос некрасиво прилипают к вискам. Парень вздыхает, вытирает лицо полотенцем, даже не задумываясь, чистое ли оно, и выходит из ванной по коридору к лестнице, а оттуда — сразу на выход.       На улице наконец-то становится свежо — Снайдер успевает устать от вязкого спёртого воздуха в доме. Он хлопает себя по карманам, выуживая пачку сигарет и зажигалку, отходит подальше от дома и закуривает, наконец ощущая себя в относительном комфорте.       — Курить вредно, в курсе? — слышится рядом недовольный голос и Стэн поворачивает голову на подошедшего Ксено. Тот выглядит куда более трезвым, чем Снайдеру показалось, когда он видел его в доме — на нём обычные голубые джинсы и тёмно-синий свитшот с нежно-зелёными рукавами и охровым ободком воротника. Волосы зачёсаны, как и всегда, назад, но немного в хаосе, будто парень забывает про укладку и постоянно проводит по ним пальцами.       — Пить тоже вредно, — отвечает Снайдер, выдыхая облачко дыма в сторону от Ксено.       — У тебя голос, будто ты выкурил деда, который курил восемьдесят лет.       Стэн усмехается этому замечанию и отводит взгляд от собеседника, теряясь по дворам соседних домов.       — Милые косички, — вдруг переводит тему Уингфилд, будто пытаясь растянуть диалог.       — Спасибо. Наверное.       — Ты странный, знаешь? — парень упирает руки в поясницу, слегка выгибаясь или разминаясь, и выдыхает. — Сначала сам заводишь диалог, пытаешься что-то у меня выведать или просто познакомиться, не знаю, а когда я подхожу с тем же намерением, ты отвечаешь односложно, будто не заинтересован.       — Но ты делаешь также, когда я начинаю разговор.       Ксено смотрит на него с нечитаемым выражением, затем фыркает и улыбается уголком губ.       — Ты прав.       И они снова молчат. Стэн выбрасывает окурок и достаёт новую сигарету, замечает, что Ксено закатывает глаза, но ничего не говорит, а главное — не уходит, продолжает стоять рядом, словно так и должно быть.       — Не хочешь уйти? — задаёт вопрос Уингфилд, когда Стэн докуривает.       — Это ты меня прогоняешь из своего одинокого наблюдения за пустой дорогой или предлагаешь прогуляться?       — Второй вариант.       Стэн окидывает парня взглядом, взвешивая "за" и "против" — там остались Луна и Броуди, будет неприлично бросать их и уходить, но с другой стороны Стэн изначально не рвался на эту вечеринку и возвращаться не имеет желания, а написать друзьям сообщение, что он уходит, сможет очистить его совесть (или хотя бы попытается). Так что Снайдер кивает Ксено, и тот уводит его в неизвестность.       — Куда мы идём? — нарушает затянувшуюся тишину Стэн спустя несколько минут их прогулки.       — Это важно?       — У тебя шнурки развязались.       Ксено бросает беглый взгляд на свои кроссовки и продолжает идти, будто не замечает того, о чём упоминает Стэн.       — И что?       — Завяжи? А то упадёшь.       — Может, в этом и есть план — упасть, лечь и отдохнуть.       Стэну ловит ужасное чувство дежавю — будто он идёт сейчас не с Ксено, а с Эшем, будто разговаривает не с другим человеком, а именно с ним. Их манера речи схожа, или Стэну это просто кажется, но не может же его больной рассудок играть с ним в такие игры?       — Думаю, я задолжал тебе бутылку пива, — прерывает его мысли Ксено, указывая на небольшой магазинчик на другой стороне дороги.       — Тебе не обязательно. Тем более, я достаточно выпил на вечеринке. И понижать градус после виски — не лучшая идея.       — О Господи, это же миф, — взмахивает руками Ксено, поворачиваясь лицом к Снайдеру. — Научно доказано, что не важно, в каком порядке ты пьёшь алкоголь, интоксикация организма происходит в любом случае.       — Моему организму на сегодня достаточно интоксикации.       — Как знаешь, больше не предложу.       — Как жаль. Не знаю даже, как справлюсь без твоей бутылки пива.       — Надеюсь, будешь жалеть всю оставшуюся жизнь, что упустил такую возможность.       Снайдер смеётся в кулак, прикрываясь кашлем — кажется, Ксено замечает, толкает несильно кулаком в плечо, — и Стэн смеётся уже в открытую.       Они бесцельно шатаются по району частных домов — препираются и иронизируют друг над другом, отчего Стэн не жалеет, что сбегает с вечеринки. Хотя ему всё ещё немного стыдно перед друзьями, что он их бросил, но он обязательно извинится уже лично, когда они вернутся домой. Стэн узнаёт, что Ксено уже есть восемнадцать и учится он на факультете астрофизики на втором курсе. Парень рассказывает про какие-то исследования, которые проводит самостоятельно вне учебной программы, и Снайдер не сильно понимает его тезисы, но поражается, насколько его собеседник умён. Речь парня становится на порядок быстрее, он заглатывает окончания, будто боится не успеть рассказать мысль, пока она ещё в его голове — или пока его не прервут.       — Удивительно, — выдыхает Снайдер посреди рассказа Уингфилда об открытии микроволнового фона.       — Что именно? Что если бы между барионами и антибарионами не образовался небольшой перекос мы бы не существовали?       — Это тоже, конечно, — кивает он, не совсем понимая, что за барионы такие решают возможность его жизни. — Я имею в виду твои познания. И то, как ты их подаёшь.       — Обычно люди говорят, что я помешанный и им не интересно слушать то, о чём они не понимают, — хмыкает парень слегка скованно.       — Я многого из твоего рассказа тоже не понял, — признаётся Стэн, на что Ксено пожимает плечами. — Но это не отменяет того факта, что я в восторге с твоих знаний и того, что ты понимаешь, о чём говоришь.       — Это начнёт раздражать, когда продолжишь со мной общаться.       — А ты так уверен, что я продолжу?       Ксено не отвечает. Будто сдувается после этих слов и весь былой запал пропадает — как и пропадает настроение.       — Ладно, не важно, — бросает Уингфилд и останавливается. Протягивает руку ничего не понимающему Снайдеру. — Я пошёл. Увидимся... наверное.       Ксено разворачивается на пятках, не дождавшись рукопожатия, и быстрым шагом теряется в неизвестном Стэну направлении. Он что-то не так сказал? Не надо было подвергать сомнению уверенность Ксено в их дальнейшем общении? Но это же был сарказм, причём очевидный.       Снайдер тупо пялится вслед парню несколько минут, пока его не отвлекает звонок телефона. Он достаёт мобильник — Броуди, — высвечивается на экране и Стэн заторможенно принимает вызов. Он всё ещё думает о странной реакции Ксено.       — Ты где? — раздаётся взволнованный голос друга в трубке.       — Ушёл.       — Куда? Где ты сейчас?       — Что-то случилось? — Стэн устало проводит рукой по лицу. Он не готов к нотациям сейчас.       — Я не знаю где ты, где Луна. Ей дозвониться не смог.       — Что?       Снайдера окатывает волна беспокойства за подругу и ненависти к себе. Куда пропала Луна, почему она не сказала ничего Броуди? Почему Стэн сам ушёл, не сказав никому и слова, ещё и забыл написать сообщение, хоть и обещал самому себе держать друзей в курсе. Стэн ставит на громкую связь и открывает карты — до дома, где они были пешком отсюда сорок минут. Слишком долго. Броуди что-то говорит, что Луна ушла от них с Шарлоттой минут двадцать назад и до сих пор не вернулась, а в доме её никто не нашёл — Стэн обещает другу, что найдёт её и сбрасывает звонок. Открывает контакты и набирает номер Луны — гудки, гудки, сброс, — и по кругу. На четвёртом звонке гудки всё же прерываются, но в ответ тишина.       — Луна? — осторожно спрашивает Стэн. — Луна, ты меня слышишь?       На другой стороне линии слышатся тихие всхлипы и какой-то шорох, после чего девушка всё же отвечает дрожащим голосом:       — Да.       — Ты где? Ты в порядке?       — Чандлерс понд, — спустя минуту тишины говорит она и сбрасывает.       Стэн снова открывает карты и вбивает название парка — пятнадцать минут ходьбы, — и он бежит, несмотря на алкоголь в крови, что делает тело ватным в дополнение к усталости. Ужасный вечер, лучше бы действительно остались в общаге втроём, — думает Снайдер, не представляя, что случилось с Луной. На ходу набирает сообщение для Броуди, что Луна в парке и он идёт к ней, просит не приходить, решая, что разберётся сам. Убирает телефон в карман и не реагирует на шквал уведомлений.       Луна сидит на лавочке возле пруда, её плечи слегка подрагивают, и девушка то и дело нервно кусает губы. Стэн мягко присаживается рядом, обнимая подругу и прижимая к своей груди. Гладит её по коротким спутанным волосам и ждёт, когда девушка сама заговорит.       Спустя достаточно долгое время Луна успокаивается и вытирает глаза тыльной стороной ладони. Её макияж уже смазался, но её это не особо беспокоит — и даже так Стэн признаёт, что девушка очень красивая.       — Стэн, — шепчет она, не поднимая на него взгляд.       — Да, дорогая?       — Кажется, ты мне действительно нравишься, — оу.       Луна прижимается к нему сильнее, боясь, что он её оттолкнёт. Снайдер перестаёт на мгновение поглаживать её по спине, но затем снова осторожно проводит ладонью от лопаток до поясницы.       Он даже не задумывался, что может нравиться подруге — что он может ей сказать вообще? В любом случае, у них не выйдет отношений, ему не нравятся девушки — он осознал это ещё в пятнадцать лет, проходил кризис ориентации в одиночку — записался на боевые искусства и стрельбу из лука, в надежде, что "мужские" занятия исправят его или хотя бы сделают его "менее геем", и никому не говорил, даже матери, когда понял, что это так не работает. Хотя Энн и без слов всё поняла и не задавала неудобных вопросов, за что Стэн ей очень благодарен.       — Луна, — сглатывает ком в горле Снайдер и чувствует, как девушка напрягается в его руках.       — Да-да, я знаю, — шепчет она и пытается вырваться из объятий, но Стэн не позволяет ей этого сделать. — Ты видишь во мне только подругу и так далее. Просто я ненавижу жить в неведении и додумывать чужие чувства, я хотела, чтобы ты знал и...       — Ты права, я не могу это отрицать, — Стэн мягко прерывает её начинающийся поток бессвязных мыслей, чмокает в макушку и готовится поделиться чем-то личным, чем не делился ни с кем. — Но проблема не в том, что ты мне не нравишься — я люблю тебя, но... платонически? Я просто не могу влюбиться в тебя, как в девушку. Не в том самом смысле.       — Ты...       — Гей, да.       — Оу, — Луна замолкает и перестаёт вырываться. Они сидят молча какое-то время, пока Стэн переживает очередной распад личности. Не то, чтобы он боится осуждения, он уверен, что Луна не такой человек, который будет напряжённо относиться к его ориентации, просто он не понимает, как своим признанием повлияет на их отношения. Подруга стала слишком дорога ему за небольшой промежуток времени, и он не хотел бы, чтобы романтические чувства испортили их связь.       Не как стало с ним и Эштоном.       Телефон Стэна снова звонит, и Луна кивает ему, чтобы ответил. Снайдер принимает звонок и ставит на громкую.       — Ну наконец-то, игнорщик, — сетует Броуди с отдышкой. — Ты нашёл её? Где вы?       — Всё в порядке, она со мной.       — Я сейчас приду, — Стэн смотрит на Луну, та лишь пожимает плечами.       — Ладно, мы возле пруда — конкретнее не скажу. Ищи сам.       Стэн сбрасывает звонок и отпускает девушку из объятий — она уже успокоилась и больше не собирается сбегать в неизвестность.       — Мы же... можем дружить дальше, ведь так? — подбирает слова Стэн, стараясь скрыть дрожь в голосе.       Луна смотрит на него как на идиота. В прочем, Стэн с ней согласен.       — Конечно! — мягко восклицает подруга и обнимает его за шею. — Мне, конечно, нужно будет немного времени остыть со своими чувствами, но теперь, когда я знаю, что ты гей... Господи, угораздило ж! — смеётся она, отстраняясь, и Стэн наконец может сделать полноценный вдох.       — Прости.       — Да брось ты! Но я немного злюсь, что ты не рассказал раньше.       — Как-то к слову не пришлось.       — Тоже верно. Но с тебя всё равно причитается.       — Что пожелаете, моя королева, — улыбается Снайдер, делая лёгкий поклон. — Спасибо, что сразу сказала. Я восхищён твоей смелостью и разумностью.       — Да брось ты! — девушка смущённо хихикает и толкает друга коленом. — Хватит быть таким хорошим!       — Я совсем не... — такой, каким ты меня представляешь — не успевает договорить Стэн, слыша грузный окрик.       — Вот вы где! — они оборачиваются на подходящего к ним Броуди и машут. — Всё в порядке?       — Всё отлично, — отзывается Луна, вставая с лавочки и обнимая подошедшего друга — Дадли осторожно удерживает её за талию. — Извините, что заставила волноваться.       — Главное, что ты цела. Кстати, я потерял ботинок, пока бежал к вам, — парень указывает на свою ногу в белом носке — и мир вокруг снова начинает существовать.

потому что

лучшие души — те,

кто давится болью,

и не позволяют другим

почувствовать её