Уйти, но вернуться

Утро кому как. Кому доброе, кому не очень, а кому по хуй. Последнее сегодня не про меня. К черту традиции. Я даже сам не понял, как умудрился вступить в утренние ряды помятых и уставших. Но факт остается фактом, и это так. Спал то отвратительно, то вовсе не спал и только ворочался. С боку на бок. Со спины на живот. Иногда съезжала подушка, иногда путалось одеяло. Заебись, что его хотя бы не пытались отнять. Да и по классике не мешали и не кололись острые суставы типа коленей и локтей. Зато стояк был сегодня в ударе. Заебал только от одного смутного представления, что подвыпившее, слабое на алкоголь не́что сопит в соседней комнате, как ни в чем не бывало после корявого признания в любви. Ему то норм. Понарассказывало несуразиц своим пьяным подметалом и завалилось на боковую. А я, блять, всю ночь как на гвоздях. И хрен его знает, что делать теперь с ним и с собой. И что мне вообще теперь делать, не знаю. Вместо того, чтоб привычно и не спеша принять душ, а затем выпить чашку крепкого кофе, начинаю утро с заботы о комфорте несанкционированных соседей. Наверно, сначала лучше проверить, как спалось шерстяным квартирантам и живые ли они там вообще. Поэтому выхожу из спальни и через гостиную направляюсь в отведенную им комнату. Краем глаза успеваю уловить спящего, замотавшегося в плед представителя подростающей периферии. Этот дрыхнет, хоть бы что. Ему на пары вроде как или да? Он будильник вообще заводит или его по телефону будит староста группы? Вот же я прихуею, если окажется, что этот оболтус старостой группы и есть. В «кошкином доме» на первый взгляд тихо и пусто. Свет не включаю. Вместо него поднимаю жалюзи, чтоб впустить внутрь побольше солнца. Насколько я знаю, котам это нравится. Нахожу их в одном из углов комнаты. Она, оказывается, трехцветка, с белыми пушистыми усами. Глаза не рассмотреть, но вроде как обычные зеленые. Зрачки расширенные. Хвост полосатый. Не пушистая, но и не гладкая. Шерсть средней длины. Для взрослой кошки какая-то даже маленькая. То ли мелкая сама по себе, то ли совсем молодая. Интересно, ей-то хоть год есть? Красивая кошка и, кажется, умная. Свернулась в клубок. Смотрит на меня нстороженно. Вроде как и не боится, но похоже, что опасается. Котенка почти не видно. Где-то прячет его под животом. Слышно только, что тихо пищит. Не задохнется он у нее там? Тогда Денис, наверно, точно решит, что я имею к этому прямое отношение. Ой, ну и хрен с ним. Решатель, блять. С одной стороны мне по хуй. С другой же, пока эти хвосты живут у меня, я в более менее неплохом положении. Хотя, по правде говоря, не очень-то мне и хочется использовать это положение после того, что он мне вчера взболтнул. Да и если б не это его откровение, то все равно не думаю, что у меня хватило бы яиц к чему-то такому его принудить. Даже для такого, как я это слишком гадко и слишком мерзко. Миска пустая, поэтому накладываю кошачью консерву. По словам продавца из зоомагазина, кормящей кошке в идеале давать еду небольшими порциями, не менее четырех раз в день. Я не знаток в таких делах, потому так и поступлю. Это несложно. На пути к выходу обращаю внимание на лоток. Наполнитель вроде не загрязненный, но слегка перерытый. Значит, правильно разобралась, где здесь что и для чего. Умница. Если когда-нибудь познакомимся с ней поближе, то обязательно ее похвалю и почешу ей за ухом. Надо бы и его как-то разбудить. Снова оказываюсь в гостиной и вижу, что он уже справился без меня. Сидит на краю дивана. Осматривается. — Утро. — Приостанавливаюсь возле него. Поднимает на меня все еще заспанные глаза, но ответить не успевает. — Если пойдешь в душ, там есть тебе полотенце. Темно-синее. А с кошаками твоими все заебись. — Охуеть ты… — Прерывается на зевок. Потом равнодушно добавляет, — Гостеприимный. — Не умничай и давай живей. Жду на кухне. — Чувствую себя то ли папашей, то ли хер его кем. Воспитателем или… Короче, каким-то представителем поколения матерей и отцов. Хмыкает в ответ, когда двигаюсь с места. Краем глаза вижу, как поднимается и слегка потягивается. Дальше не знаю. Все продолжение его кривляний остается в стенах другой комнаты. Я тем временем уже тусуюсь на кухне. Делаю себе кофе. Слышу, как он проходит в душ. Не успел, блять, у него спросить или даже не додумался, что ему нравится, в частности по утрам. Да и вообще как-то все это по тупому. С тем, что он — пацан, я уже вроде как-то смирился. А вот в остальном по-прежнему веду себя неопределенно. Думаю о нем больше, чем мужики со всего мира вместе взятые думают о бесплатной глубокой глотке. И при всем при этом даже стыдно признаться самому себе, насколько примитивно я мыслю. Я ведь даже ни разу не позволил себе трахать его у себя в голове, но при этом только и думаю о том, как бы его облапать, зажать или вообще где-то закрыть, овладеть… Так! Жмурюсь. Кладу кончики пальцев на виски. Слегка их сжимаю. Хорош. Нужно успокоиться. Я до сих пор ни хрена о нем не знаю. Я даже не знаю, что он любит пить по утрам. Я постоянно о нем думаю, но не знаю о самых простых вещах. Как же глупо. Любит ли он кофе и какой? С сахаром или без? С молоком или черный? А может ни тот, ни другой? Может он вообще не переносит кофеин или лактозу. А может быть зожник? Есть ли у него какие-то привычки? Хоть какие-нибудь… Вредные или нет? Вроде не курит. А может… Блять! На хрен, короче, это все! По-быстрому готовлю овсяные хлопья с изюмом на воде. Кладу в тарелку. Насыпаю сверху немного жареных орехов. Добавляю мед. Вот чего я только не ожидал… Но в мыслях не было, что так называемый здоровый завтрак он уплетет, как французский деликатес, приготовленный из неведомого существа, занесенного в едином экземпляре в красную книгу. Думал, что нехотя поклюет ради приличия. Или вообще посчитает, что это тошниловка для детского сада или… По-моему, я начинаю ему приплетать свои личные бредни… Короче, ладно. — Кофе или чай? — Сам уже пью вторую чашку кофе. Есть не хочется. Хочется трагически всплакнуть от мнимой безвыходности и повеситься на молодом кактусе. — Кофе. Как себе делай. — Второй фразой он избавляет меня от кучи новых вопросов, а себя от кучи вынужденных ответов. — Окей. Разворачиваюсь к нему спиной и с неспокойной совестью принимаюсь ебать мозги кофе машине. Свои уже некуда. Свои износились окончательно за последнюю ночь. — Поговорить не хочешь? — Спрашиваю со спины. Не оборачиваюсь. Зрением фиксирую наполняющуюся чашку. — Не знаю. А есть о чем? Оглядываюсь на него через плечо и, кажется, зря. Его выражение лица такое, будто признается перед зачетом, что не готов. — Можем не сейчас. — Блять, вот же лох печальный. Сам предложил и сам даю заднюю. Ну не могу я… Понимаю, что надо. Просто не знаю как. — Можем… Можем вечером, если хочешь. Можем даже куда-то сходить. — Ставлю перед ним чашку. — Куда сходить? — То ли мне показалось, то ли он сдержал смешок. — Не знаю. — Выпаливаю недовольно. — В Голубую устрицу. — Снова поворачиваюсь к нему спиной и мою свою чашку. — Куда? — Переспрашивает реально удивленно. И это еще одна из причин, по которой нам лучше прекратить то, что мы так и не начали. — Что тебе нравится? — Спрыгиваю с темы и разворачиваюсь к нему. — В смысле? — Надпивает кофе и вижу, что ему понравилось. Ну, заебись. Хоть что-то радует. — Во всех. Что тебе нравится делать? Куда тебе нравится ходить? В какие места? — Твою ж мать… Ну что непонятного? Меня интересуют все твои «нравится». Типа как кофе, с которым я только что угадал. — Ну… — На миг задумывается. — Если честно, то не люблю куда-то ходить. Ну то есть… Люблю, но так, чтоб нечасто. Дома больше нравится. В комп поиграть или посмотреть что-то. Ну как-то так, короче. — Так, значит. — Сажусь за стол напротив него. — А насчет вчера, помнишь? Помнишь, что ты мне сказал? Реакция примерно та, что я и ожидал. Секунду смотрит на меня. Взгляд затравленный. Тут же опускает глаза и кажется, что больше никогда их на меня не поднимет. — Что? — Спрашивает таким тоном, будто думает, что сидит на бочке с порохом. Вряд ли он помнит, но, скорее всего, примерно догадывается. — Денис… — Поднимаюсь из-за стола и медленно расхаживаю по кухне. Стараюсь как можно меньше заставлять его смотреть себе в глаза. Иначе и без того натянутый разговор затянется на столетия. — Ты бы хотел попробовать быть со мной? Знаю, что он не ответит сразу. Знаю, что такого вопроса он не ожидал. И я уже сам не знаю. Может быть, я спешу. Смотрю на него украдкой. Он не шевелится. Его глаза слегка расширились и слабо бегают из стороны в сторону. Вряд ли сейчас он представляет себе, насколько забавно выглядит. Да он вообще сейчас смешной, только нам обоим не до смеха. Похоже на то, что не может понять, правильно ли меня расслышал. Похоже, что даже боится меня переспросить. И, кажется, я сглупил. Наверно, не нужно было так резко, но с другой стороны, тогда как? Откуда вообще начинать этот разговор. С какого момента? Или с какого года? Ну не с палеолита же, в конце-то концов. — Слушай. — Пытаюсь изо всех сил выражаться понятно и при этом быть честным. Сложно. — Я знаю, что нравлюсь тебе. Это то, о чем ты вчера мне сказал. А ты нравишься мне. — Стою напротив него. Смотрю то ему в лицо, то куда-то в сторону. По ходу, еще немного и его неловкость заполнит всю мою берлогу. А мне и самому-то сейчас не по себе. По-моему, я вообще не с того начал. Только жалеть об этом поздно. Дело сделано, а значит, будем отталкиваться от исходной. — Поэтому предлагаю попробовать. Но… — Слегка морщусь и вздыхаю. Следующее произношу как приговор, — Скорее всего, это плохо закончится. И кому-то из нас будет очень больно. — Он наконец поднимает на меня глаза. Но отводит их, как только я направляю на него свои. Я примерно знаю, о чем он думает, поэтому отвечаю наугад, — Если ты хочешь спросить, зачем нам что-то пробовать, если это плохо закончится, то отвечаю: просто мы оба этого хотим. И мы оба будем об этом думать, пока не попробуем. Ну… Мне так кажется. Конечно, мы можем этого и не делать. В общем, выбор за тобой. — Нет, я не это хотел спросить. Я… — Пожимает плечами. — Да у меня много вопросов… — Растерянно запинается. — И… Разве тебе можно сделать больно? Тебе ж по хуй на все. И на меня, кстати, тоже. Я поэтому и не хочу с тобой ничего пробовать. То есть его ответ — нет. Наверно, нет. Чего я и ожидал. — Мне на тебя не по хуй. — Пытаюсь доходчиво объяснить. — Просто меня никогда не интересовали парни. А ты мне пиздец как нравишься. Я не могу это передать словами. И я не могу это объяснить сам себе. Ты меня с ума сводишь. Но, — сдвигаю брови и слабо качаю головой, — Скажу тебе честно. Я много об этом думал. И все мои догадки упираются в то, что я скорее всего бисексуал. Если я попробую отношения с парнем, мне наверно понравится, но только временно. Я просто таким образом отвлекусь от рутины. Развлекусь. А потом вернусь к прежнему образу жизни. К традиционному и удобному. — Смотрю на него виновато. — Ну а тебе, скорее всего будет больно. Прости. Все это время он слушал внимательно и заинтересованно. Но вижу по его глазам, что мозгоебля только начинается, а времени в обрез. Он в свою очередь уже видимо и забыл, что будний день, что обязанности и что пора бы пошевелиться, почесать яйца, а дальше чесать по своим ежедневным делам. — Если я тебе и правда нравлюсь, то почему поступаешь как мудак? — Следующее уточняет со злостью, — Почему ведешь себя так, как будто я сделал тебе что-то плохое? — Прости, — прошу негромко и без эмоций. — Я не специально. Знаю, что в это сложно поверить. Просто… — Прикусываю нижнюю губу. Сейчас мне как-то нужно сформулировать свои правдивые противоречия во что-то вразумительное. И это пиздец как сложно. — Наверно, я становился грубым с тобой автоматически. Я… Ну, типа боялся стать возле тебя мягким… Или ванильным… — Нет. Не то. Не могу подобрать правильное слово. Нервно цокаю языком. Взгляд сам собой выпадает в окно и цепляется за ворону, с криком сорвавшуюся с ветки… Хищная птица. Сильная. Сильная… Да. Вот. Кажется, я понял. Только сейчас. Снова смотрю ему в глаза и впервые он их не отводит. Он ждет. А я теперь уже уверенно уточняю, — Слабым. Да. Я не хочу быть слабым. И рядом с тобой я им стану. Я это чувствую. Поэтому я так себя и вел. Но если вдруг ты согласишься попробовать, то обещаю, что больше таким не буду. — Охуеть откровения, — усмехается и на какое-то время задумывается. — А почему больно может быть и тебе. Это ты о чем вообще? Разве я, по-твоему, могу тебе что-то сделать? — Ну как сказать… — Усмехаюсь тоже, но тут же мне становится грустно. — Ожидание и реальность. Слышал о таком? — В ответ получаю кивок с непонимающим взглядом. — Я тебе нравился долгое время. Но ты ведь толком меня и не знаешь. Тебе уже многое во мне не нравится. А дальше что? Когда узнаешь меня еще лучше, может оказаться, что я — вообще не твое. Или твое, но что-то все равно пойдет не так. Тебе ведь и сравнить не с кем. А может, появится с кем сравнить. Может, встретишь кого-то другого и выберешь не меня, а его. И это так — только пара вариантов. Только пара из нескольких. — И насколько их дохрена? — Очень дохрена. К примеру, то, что мне тридцать, а тебе и двадцати нет. Такая разница приведёт к разногласиям. Это работает в кино про любовь. В жизни — не думаю. — А ты пробовал? — В его глазах появляется упрямство. Он будто собирается начинать со мной спорить. — Нет. Просто к такому выводу меня ведет логика. — Ну а откуда ты тогда знаешь? — Он смелеет. Интонация становится уверенней, чем минуту назад. — Ты мне вызов, что ли, делаешь? — Сажусь напротив него и слегка улыбаюсь. — Ну, типа того, да. Просто если ты не пробовал, то знать не можешь. Нам же в школе это не преподают, правильно? — Блять, ну что его так в этом задело? — Кстати о школе… — Встряхиваю рукой и смотрю на часы. — Пора выдвигаться. Могу подкинуть тебя. Тебе ж домой надо зайти за вещами, перед парами? — Не. Сегодня прогуляю. Охуеть, блять. Чего? — И часто ты так? — Уточняю после тяжёлого вздоха. — Нет. Один-два раза в год. В этом — только первый. Просто сегодня на работу не надо. Вот и проебу весь день. — Поднимается из-за стола и поправляет футболку. — Я вечером заскочу, кошку проведать? Ты вообще до скольки? Вот и еще один признак того, что я его ни хрена не знаю. А мое удивление и любопытство — это очередные признаки того, как сильно я в нем заинтересован. Идея приходит в голову за долю секунд. — А как насчет того, чтоб у меня остаться? — Он подвисает примерно так же, как тогда, когда я предложил ему попробовать отношения. — У меня нет игр на ноуте, но есть приставка. Есть плазма, есть интернет. Можно и поиграть, и что-то посмотреть. В общем, просто заняться тем, что ты любишь. — Так ты, что ли… — Сначала усмехается, а потом с подозрением щурится. — Ты для этого спрашивал? Почву пробивал? — Нет. — Говорю твердо и объясняю, — О том, что тебе нравится, я спрашивал, потому что хотел об этом знать. И еще я очень хочу провести с тобой время. Вот и говорю. Решай. Настаивать и второй раз предлагать не буду. — А тебе не на работу разве? И что еще входит в «провести время»? Отвожу взгляд и немного задумываюсь. С работой что-то нужно решать. В моем случае это в принципе реально. — Ну, насчёт работы, как тебе сказать… Совсем ни пойти, не могу. Съездить туда и назад придётся. Если согласишься подождать. — Вот так меня в своей квартире оставишь? Не боишься, что вынесу что-то? — Не-а. — Хитро улыбаюсь. — Я тебя закрою. — Прикольно. А если в аварию попадёшь, мне тут сколько дохнуть? — Вот интересно, он хоть сам понял, что сморознул, а? — Да как бы двадцать первый век. Интернет, мобильная связь. Да и белья постельного куча. Соорудишь верёвку. — Ну, не знаю. — Он вроде как и хочет, но и что-то его настораживает. Ещё думает пару секунд, а потом робко уточняет, — И что будем делать? — То, что я с самого начала предложил. Кино, приставка. Можем заказать пиццу или что ты там любишь. — Пиццу? — Он будто машинально переводит взгляд на то самое место, где я стоял прямо напротив него в вечер нашей первой встречи. Когда я додумался грубо прихватить его за плечо и сделать ему блядское предложение, за которое мне до сих пор стыдно. — Денис, — отвечаю сам на вопрос, который он не решится задать. — Я тебя и пальцем не трону без твоего согласия. Обещаю. Просто побудь со мной. Просто позволь мне тебя получше узнать. — Ладно. — Я вроде как должен радоваться его согласию. Но звучит это «ладно» так, будто он собирается ставить какие-то условия. — Только… — Скрещивает руки на груди, будто реально использует эту позу для защиты. А сквозь едва заметную ухмылку уточняет так, будто издевается, — Я ведь за кошку вроде как и не рассчитался. Или как? Блять. А я уже и забыл… Хотя с кошкой все просто. Не над чем ломать голову. — Ну почему же? Я тебе что вчера сказал? «Останешься у меня ночевать.» Так? — Ну… Типа того. Да. — Вот ты и остался. Вопрос закрыт. — Правда? — Интонация слегка радостная. Но что-то недоверчиво все-таки проскакивает. — Правда. — Снова смотрю на часы. — Время поджимает. Мне пора. Ты что-то решил? — А долго ждать тебя? Пытаюсь прикинуть, но даже приблизительно не могу ему ничего сказать. Наверно, проще назвать время от фонаря, а потом попытаться в него уложиться. — Думаю, что вернусь через два-два с половиной часа. — Ладно. — Вздыхает и опускает глаза. — Только что мне тут все это время делать? Бляяя. И почему с ним так сложно? И это только начало. Через пару часов он придет в себя после моих честностей, и только тогда более-менее прояснится, кто из нас серьёзнее влип.