Создавая свою семью

Айзава направлялся домой, чувствуя, как усталость с каждым шагом всё сильнее давит на плечи. Он привык к ночным дежурствам — это давно стало неотъемлемой частью его жизни. Но даже для него сутки без сна были настоящим испытанием. Всё пошло не так ещё вчера, когда его вызвали на смену раньше, чем ожидалось. Но герой и подумать не мог, что это дежурство окажется таким затяжным: вместо привычных часов оно растянулось на всю ночь и утро. Теперь, когда всё наконец закончилось, Айзава шёл по улицам города с одним единственным желанием — как можно скорее оказаться дома. Усталость напоминала о себе с каждым шагом: тело требовало отдыха, а мысли блуждали где-то на грани между сном и реальностью. Обычно после ночных смен герой возвращался домой на рассвете, когда город только начинал просыпаться. Улицы заливало мягким светом солнца, редкие прохожие спешили на работу, а утренний воздух хранил прохладу ночи. Но сегодня всё было иначе. Ему пришлось идти среди дневной суеты: шум транспорта, голоса людей, запах уличной еды и выхлопных газов смешивались в один хаотичный ритм, который только усиливал усталость. Телефон, лежавший в кармане Айзавы, вышел из строя ещё во время ночного патруля. Экран треснул, разлетевшись вдребезги при одном из столкновений со стеной, и теперь устройство было совершенно бесполезно. Герой не мог посмотреть сколько сейчас времени, но по положению солнца догадывался, что уже полдень. В голове мелькнула мысль, что Мик и Эри, вероятно, вернулись домой ещё несколько часов назад. Айзава хотел их встретить, но вместо этого задержался. Это одновременно раздражало и огорчало его. Подходя к территории академии, герой замедлил шаг и остановился на мгновение. Городская суета осталась позади, вокруг раскинулись тихие, знакомые пейзажи. Он задумчиво провёл рукой по затылку, чувствуя тяжесть накопившейся усталости. Всё тело ныло: несколько глубоких царапин, синяки на руках и ноющая боль в ноге напоминали ему о прошедшей ночи. Айзава понимал, что разумнее всего сейчас было бы отправиться в медпункт, чтобы обработать раны и хоть немного восстановиться. Но эта мысль была тут же отброшена. Картина того, как Мик и Эри ждут его дома, не выходила из головы. Он знал, как это выглядело со стороны: не вернуться вовремя и даже не предупредить об опоздании — значит оставить близких в неизвестности. Ямада наверняка уже начал волноваться. Обычно в таких ситуациях Айзава старался отправить хотя бы короткое сообщение, чтобы дать знать, что с ним всё в порядке. Но сейчас, оставшись без связи, герой мог только надеяться, что его отсутствие не вызвало слишком сильной тревоги. Решение пришло мгновенно: сначала домой. Эри и Мик, вероятно, ждали его всё утро. И если Ямада мог это вынести, то девочка наверняка расстроилась из-за того, что Айзава не выполнил своего обещания встретить их после возвращения из летнего лагеря. Наконец, добравшись до квартиры, Айзава медленно повернул ключ в замке. Тихий щелчок прозвучал как сигнал о завершении долгой, тяжёлой ночи. Он с усилием открыл дверь, и, едва переступив порог, почувствовал, как на него обрушилось тепло знакомой обстановки. Тишина в доме длилась недолго. Герой едва успел снять ботинки, как где-то из глубины квартиры раздался лёгкий топот. Сначала он был тихим, но с каждым мгновением становился всё громче и быстрее. Эри, услышав шум двери, выскочила из своей комнаты с такой скоростью, будто сорвалась с места. На её лице мгновенно расцвела радостная улыбка, и весь дом наполнился её звонким голосом: — Папа пришёл! — выкрикнула она с неподдельным восторгом. Айзава не успел произнести ни слова, как девочка уже стремительно подбежала к нему, протянув руки для объятий. Несмотря на накопившуюся усталость, герой опустился на корточки, чтобы быть с Эри на одном уровне, и крепко обнял её. Тёплые, мягкие руки обвили шею Айзавы, и он ощутил, как напряжение, копившееся всю ночь и утро, понемногу отступает. Девочка несколько мгновений молчала, крепко прижимаясь к взрослому, словно боялась нарушить момент долгожданной встречи. Но затем она чуть отстранилась и подняла глаза. В её взгляде смешались радость и лёгкая обида. Едва заметно поджав губы, Эри тихо спросила: — Почему ты так долго? И почему не встретил нас, как обещал? Её голос дрожал не от гнева, а от грусти, и этот простой, но болезненный вопрос больно задел Айзаву. Он хорошо знал, насколько Эри дорожит обещаниями, как сильно привыкла полагаться на его слово. Герой тихо вздохнул, чувствуя себя ещё более уставшим — не из-за работы, а из-за осознания, что подвёл её. Айзава мягко протянул руку, убирая прядь выбившихся волос с лица девочки и нежно погладил её по голове. — Прости, Эри. Мне пришлось задержаться на работе, — его голос звучал низко и успокаивающе. — Но я правда хотел вас встретить. Я очень ждал вашего возвращения. Эри смотрела на взрослого несколько секунд, словно обдумывая его слова. В её глазах читалось понимание, но лёгкая грусть всё же осталась. Она кивнула, принимая объяснение, и, ничего не сказав, снова обняла Айзаву. На этот раз прижавшись ещё крепче, будто девочка хотела удостовериться, что он действительно здесь, с ней, и больше никуда не исчезнет. Айзава обнял её в ответ, чувствуя, как сердце болезненно сжимается. Прощение, которое Эри выразила в этом крепком объятии, согревало душу героя сильнее, чем он мог бы себе представить. Айзава всё ещё обнимал Эри, когда заметил знакомую фигуру, быстро приближающуюся к ним. Это был Ямада. Он остановился неподалёку, молча наблюдая за ними. На его лице смешались облегчение и едва уловимая нежность — мягкость, которую обычно скрывала шумная, жизнерадостная натура Мика. Было видно, что тяжёлый груз тревоги наконец-то спал с его плеч. Но в то же время взгляд выдавал то насколько сильно он переживал. Герой почувствовал на себе этот взгляд и слегка нахмурился. Не из-за недовольства — скорее от смущения. Радость от того, что он снова видит Ямаду, смешивалась с чувством вины за то, что заставил его беспокоиться. Осторожно разжав объятия, Айзава позволил Эри отступить на шаг. Затем он попытался подняться, но усталость, накопившаяся за долгие часы работы, дала о себе знать. Его ноги будто забыли, как двигаться, и он почувствовал, как теряет равновесие. Мик тут же оказался рядом. Его рука крепко ухватила Айзаву за локоть. — Эй, полегче, — сказал он с привычной ноткой шутливости в голосе. Но за этими словами скрывалась неподдельная забота. Мик уверенно поддерживал друга, помогая тому встать на ноги. — Ты что, собрался рухнуть прямо у порога? Даже не поздоровавшись со мной? Айзава хмыкнул, но промолчал. Он выпрямился с помощью Ямады, стараясь справиться с собственным телом. Однако прежде чем герой успел что-то сказать, Мик неожиданно шагнул вперёд и крепко обнял его. Чужие руки обвили Айзаву, объятие было сильным и тёплым. Айзава застыл, затаив дыхание. Он чувствовал, как вокруг воцарилась тишина, нарушаемая только сбившимся дыханием. — Привет, — наконец произнёс он, хрипло, но спокойно. — Я волновался, — тихо ответил Мик, не ослабляя объятий. Его голос слегка дрожал, и он даже не пытался скрыть этого. Айзава медленно поднял руки и обнял друга в ответ. Его движения были немного неуклюжими, но в этом жесте чувствовались благодарность, желание успокоить и молчаливое признание того, насколько он ценит его заботу. — Всё в порядке, — мягко сказал Айзава. Это были обычные слова, почти формальные, но он знал, что Ямаде нужно было их услышать. Мик закрыл глаза и сделал глубокий вдох, словно пытаясь убедить себя, что это правда. Но внутри него всё ещё бушевала буря. Все эти часы ожидания, тревожных мыслей и неудачных попыток дозвониться не давали ему покоя. Воспоминания о прошлых моментах, когда его друг едва не погиб, снова всплыли в памяти, усиливая беспокойство. Но сейчас Айзава был здесь. Уставший, слегка потрёпанный, но живой. Это было самое главное. Ямада наконец позволил себе выдохнуть. Напряжение, сковывавшее его всё это время, стало потихоньку отступать. Но эхо пережитой тревоги всё ещё отзывалось где-то глубоко в груди. Айзава прикрыл глаза, ощущая тепло объятий, и осознал, что усталость буквально сбивает его с ног. Тело налилось тяжестью, а сознание начинало ускользать в уютный полусон, который неизбежно накатывал после изматывающих ночей. На мгновение ему показалось, что он мог бы уснуть прямо здесь, стоя в коридоре, облокотившись на Мика. Но вместо того чтобы разорвать этот момент, герой позволил себе остаться так ещё чуть-чуть. Эта короткая пауза, пропитанная тишиной и спокойствием, казалась невероятно желанной. От Ямады исходил знакомый, но немного непривычный запах: мягкий аромат шампуня смешивался с едва заметной химической ноткой — запахом спрея от насекомых. Айзава задумался о том, как странно, что эта смесь ароматов действует на него успокаивающе. Стоило герою чуть больше расслабиться, как новая волна сонливости накатила на него, мягкая и неумолимая. Его дыхание стало медленнее, а сознание начало проваливаться в пустоту. Айзава почувствовал, что ещё немного — и он действительно уснёт, так и не разомкнув объятий, прямо здесь, посреди коридора. Собрав последние остатки воли, Айзава сделал глубокий вдох и медленно отстранился. Его движения были осторожными, словно он не хотел нарушать хрупкость этого момента. Подняв взгляд, он встретился с глазами Мика. Тот смотрел на него с мягким теплом и облегчением, но в глубине взгляда всё ещё таилась тень беспокойства. — Заш… — хрипло пробормотал Айзава, едва выговаривая слова. — Я сейчас усну прямо здесь. Ямада, слегка прищурившись, усмехнулся. В его глазах мелькнули нотки веселья, смягчая напряжение, которое до этого заполняло пространство. — Ну уж нет, — сказал он с теплотой в голосе. — Дрыхнуть посреди коридора я тебе точно не позволю. Айзава издал нечто похожее на усталый смешок. А Мик, больше не произнося ни слова, скользнул под его руку, подставляя своё плечо, чтобы тот мог опереться. Айзава не стал сопротивляться, хотя где-то в глубине его измученной души гордость слабо протестовала против такого явного проявления слабости. Но сейчас это не имело значения. Это был Ямада, его друг. Если кому-то и можно было позволить видеть себя в таком состоянии, то только ему. Эри стояла в стороне, внимательно наблюдая за взрослыми. Её большие глаза, наполненные заботой, то и дело скользили от одного к другому. Когда их взгляды пересеклись, Айзава почувствовал лёгкий укол вины. Он знал, что девочка переживает за него, и осознание того, что он сейчас не может уделить ей внимания, давило сильнее, чем физическая усталость. — Папа, ты очень устал. Тебе нужно отдохнуть, — сказала Эри неожиданно серьёзным тоном, который прозвучал как мягкий, но твёрдый приказ. Герой замер, глядя на неё. В этом ребёнке было столько мудрости и прямоты, что он снова ощутил тепло, разворачивающееся внутри. Её слова прозвучали просто, но попали прямо в цель. — Ты права, — тихо ответил Айзава, коротко, но ласково проведя ладонью по её мягким волосам. — Мне правда нужно отдохнуть. Эри кивнула и, ни секунды не колеблясь, взяла взрослого за руку. Её прикосновение было тёплым и уверенным. Мик усмехнулся, наблюдая за этой сценой, и с привычной лёгкостью подхватил: — Вот видишь, Шота? Эри тебя учит, как жить. Послушайся её и отдохни, чтобы потом у тебя появились силы на игры с ней. — Да! — быстро подхватила девочка, и на её серьёзном лице появилась улыбка. Эри решительно потянула руку Айзавы. Её хватка была крепкой и уверенной. — Пойдём. Ты должен поспать. Девочка крепко держала Айзаву за руку, уверенно ведя его в спальню. Её шаги были быстрыми и чёткими, словно она осознавала всю важность своей роли в этот момент. С другой стороны, Ямада осторожно поддерживал друга, не позволяя ему потерять равновесие. Тёплая забота, исходившая от них обоих, словно обволакивала Айзаву, давая ему силы держаться на ногах, несмотря на изнеможение. Герой, слегка прихрамывая, не сопротивлялся. Он чувствовал маленькую ладошку Эри, её уверенность, а также надёжное плечо Мика, который всегда был рядом в нужный момент. Эти простые, но важные жесты напоминали ему, что он не один. Эта мысль помогала, пусть и немного, но достаточно, чтобы двигаться дальше. Добравшись до спальни, девочка решительно распахнула дверь, позволяя всем войти. Айзава опустился на кровать так тяжело, будто всё его тело наконец сдалось под весом усталости. Матрас мягко принял его, а руки безвольно упали по бокам. Он лежал, устремив взгляд в потолок. Его дыхание становилось медленнее, а сознание начинало ускользать в полудрёму. Ямада, стоявший рядом, заметил напряжённость в позе друга. — Я должен взглянуть на твою ногу, — сказал он негромко, но твёрдо. Приподняв голову, Айзава посмотрел на него. — Ты слишком переживаешь. — Его взгляд был уставшим, но в нём мелькнула искренняя благодарность. Мик хмыкнул. — Кто-то же должен, раз ты сам за собой не следишь, — ответил он, стараясь сохранить привычный лёгкий тон. Айзава прикрыл глаза, глубоко вдохнув. Напряжение, накопившееся за всю ночь, постепенно отступало. Возражать или как-то сопротивляться заботе у него не было сил, да и смысла он в этом не видел. Герой остановился на одной простой мысли: ему действительно повезло. Повезло, что рядом есть такие люди, как Ямада и Эри, которые не просто ждут его дома, но искренне заботятся. Ещё несколько лет назад Айзава посчитал бы подобное невозможным. Он привык справляться со всем сам, приняв одиночество как норму. Забота других казалась ему ненужной роскошью. Но сейчас, лежа на кровати и ощущая тёплое присутствие близких людей рядом, герой понял, как сильно он заблуждался. Быть кому-то важным, знать, что кто-то искренне переживает за тебя, — это чувство было удивительно приятным. — Кстати, а что с твоим телефоном? — спросил Мик опускаясь на корточки возле кровати. Айзава медленно открыл глаза, возвращаясь из полудрёмы. Ответ был коротким, глухим и чуть запоздалым: — Сломался… — пробормотал он, будто это всё объясняло. Ямада прищурился, но решил не углубляться в эту тему. Не утруждая себя церемониями, он аккуратно закатал штанину на правой ноге Айзавы. Взгляд сразу же упал на место соединения протеза с конечностью. Кожа вокруг выглядела воспалённой и покрасневшей, раздражение бросалось в глаза. Было очевидно, что Айзава слишком долго игнорировал дискомфорт. Мик тяжело выдохнул, сосредоточенно изучая воспалённое место. Он быстро соображал, что можно сделать, чтобы облегчить состояние друга, и двигался максимально аккуратно, чтобы не причинить лишней боли. Тем временем сон уже затягивал Айзаву, словно мягкое и тёплое одеяло. Как только его тело приняло горизонтальное положение, усталость окончательно прижала его к кровати. Его разум постепенно отключался, и даже когда он пытался отвечать Ямаде, слова звучали бессвязно, будто издалека. На краю сознания он слышал шорохи и звуки: Мик продолжал двигаться рядом, что-то перекладывал, а затем, кажется, дал Эри какие-то указания. Девочка, как всегда, послушно выполнила их и вскоре её лёгкие шаги утихли за дверью. Видимо, она вышла, чтобы не мешать. Всё происходящее казалось далёким и размытым, пока внезапный жгучий укол боли не вырвал Айзаву из дремоты. Он поморщился, стиснул зубы и с усилием приподнялся на локтях, пытаясь понять, что произошло. Перед ним, сидя на полу, был Ямада. Тот сосредоточенно обрабатывал воспалённую кожу на месте крепления протеза. Сам протез стоял рядом с кроватью, небрежно прислонённый к тумбочке. В руках Мика была ватка, пропитанная антисептиком и, уже испачканная кровью. Покрасневшая и раздражённая кожа говорила о том, что нагрузка последней ночи оказалась слишком сильной. Айзава выдохнул, чувствуя, как боль понемногу отступает, но всё же не удержался: — Эй, мне больно, — глухо произнёс он, голос звучал устало, но без раздражения. Ямада коротко кивнул, едва заметно поморщившись, будто сам почувствовал эту жгучую боль. Он взглянул на Айзаву, в его глазах читались сосредоточенность и лёгкая вина — ему не хотелось причинять другу неудобства, но он знал, что это необходимо. — Извини, — тихо сказал Мик, но продолжил своё дело, стараясь быть осторожнее. Айзава оглядел комнату, пытаясь найти Эри, но её нигде не было видно. Очевидно, Ямада попросил её уйти в другую комнату, чтобы она не тревожилась, пока он занимался обработкой раны. Наконец, закончив, Мик тяжело выдохнул, и поднял взгляд: — Шота, тебе нужно показаться Исцеляющей девочке. Айзава тяжело вздохнул и снова лег на спину, устремив взгляд в потолок. Он понимал, что Ямада прав: состояние ноги оставляло желать лучшего, а боль, которую он так долго игнорировал, стала ощутимо сильнее. Но мысль о том, что ему придётся подняться, казалась почти невыносимой. Тело протестовало против каждого лишнего движения, и даже простая идея встать с кровати наполняла его чувством глухого отчаяния. В памяти всплыл момент в коридоре: крепкие, обволакивающие объятия Мика, тепло, которое, казалось, стирало всё напряжение. Это было слишком приятно. Настолько, что герой хотел задержаться в этом ощущении подольше. Айзава закрыл глаза, позволяя себе короткий миг уязвимости. Всё, чего он сейчас хотел, — забраться под одеяло вместе с Ямадой, почувствовать рядом тепло и уснуть. Уснуть крепко, чтобы хотя бы на время забыть о боли и усталости. — Лучше пойти сейчас. Потом может стать хуже, — раздался голос Мика. Его тон был лёгким, почти игривым, но настойчивость в голосе выдавала его серьёзное беспокойство. Айзава тихо вздохнул, прогоняя наивное желание сбежать от реальности, и медленно открыл веки. Он на мгновение задержал взгляд на фигуре друга, стоящего рядом с кроватью. В его взгляде читалась та же настойчивость, но за ней пряталась забота — мягкая и искренняя, такая естественная для Мика, что Айзава удивлялся, как раньше её не замечал. — Знаю, — тихо ответил он. Ямада не стал терять времени. Подойдя ближе, он аккуратно взял Айзаву за запястья. Его хватка была крепкой, но без давления — в этом жесте чувствовались одновременно забота и уверенность. — Давай, Шота, — с лёгкой усмешкой произнёс он, пытаясь разрядить обстановку. — Ты можешь остаться в медпункте и поспать там, чтобы не тащиться обратно. Мик слегка потянул его за руки, побуждая подняться. Айзава, издав тяжёлый вздох, нехотя подчинился и сел на кровати. Он молчал, но знал, что Ямада прав. Хотя признать это вслух он, разумеется, не собирался. Идея остаться в медпункте казалась не такой уж плохой: он мог бы получить там помощь и избежать лишних движений. Но что-то внутри упорно сопротивлялось. Ему хотелось остаться дома, под своим одеялом, в тишине и покое. Мысль о том, чтобы покинуть квартиру, пройти путь до медпункта и ещё выслушивать нравоучения от Исцеляющей девочки, заставляла героя чувствовать ещё большую усталость. Тем не менее, Айзава знал своё тело слишком хорошо. Если он останется, то проснётся через несколько часов с усиленной болью. Проблему нужно было решать сейчас, иначе потом всё станет только хуже. Герой медленно выдохнул, его плечи чуть опустились, словно под тяжестью мыслей. Он поднял взгляд на Ямаду, который терпеливо ждал, слегка склонив голову и наблюдая за другом с неизменным вниманием. Наконец, собрав остатки сил, Айзава коротко кивнул. — Хорошо, — вымученно сказал он. Услышав ответ, Мик выдохнул, чувствуя облегчение. Его обрадовало то, что уговаривать Айзаву долго не пришлось. Его взгляд быстро скользнул по комнате, словно он что-то искал. Несколько секунд он молчал, хмурясь, будто вспоминая что-то важное. — Слушай, а где твои костыли? — спросил он, окидывая взглядом помещение. — Кажется, я их не видел, когда мы разбирали вещи после переезда. Айзава уставился на свою ногу и не отрывая взгляда ответил таким спокойным тоном, будто речь шла о чём-то незначительном: — У меня их нет. Ямада замер, ошеломлённо уставившись на него. — Как это «нет»? — переспросил он, нахмурившись. — Ты серьёзно? Айзава продолжал молчать, не поднимая взгляд, словно вопрос был задан кому-то другому. В его голове всплыли воспоминания о том, как он избавился от костылей при первой же возможности. Айзава ненавидел их. Они напоминали ему о слабости, ограничивали его. Как только герой смог ходить самостоятельно, то выбросил эти ненавистные палки без малейших сожалений. Тогда это решение казалось правильным, но сейчас он начал сомневаться в этом. Мик терпеливо ждал ответа, но, видя, что Айзава продолжает молчать, тяжело выдохнул и провёл рукой по волосам. — Ладно, — наконец сказал он. — Так что, мне тебя понести? В голосе Ямады звучала серьёзность, он вовсе не шутил. Айзава поднял на него усталый взгляд и отрицательно покачал головой. Вместо ответа герой медленно потянулся к протезу, подпиравшемму тумбочку, взял его и начал аккуратно закреплять на ноге. Движения были сосредоточенными и методичными. Мик наблюдал, как Айзава беззвучно борется с дискомфортом. Покрасневшая кожа и сдержанные движения говорили больше любых слов. На миг Ямаде захотелось вмешаться, помочь, но он прекрасно знал, что его друг этого не позволит. Вместо этого он только пробормотал: — Ты упрямый идиот, Шота. Айзава никак не отреагировал на это замечание. Он продолжал методично фиксировать протез, стараясь полностью сосредоточиться на деле. Мик вздохнул, скрестив руки на груди, и молча наблюдал, не отводя взгляда. Спустя минуту Айзава с усилием поднялся на ноги. Резкая боль пронзила его тело, заставив на мгновение задержать дыхание, но он выстоял. Первый шаг дался особенно тяжело — суставы словно протестовали, каждая мышца казалась натянутой до предела, а кожа вокруг протеза горела как огонь. Однако герой заставил себя сделать ещё один шаг. Ямада, не отходивший от друга, быстро подхватил его под руку, чтобы помочь сохранить равновесие. Его поддержка была ненавязчивой, почти незаметной, но Айзава прекрасно понимал, что без неё ему было бы куда сложнее. — Не торопись, — спокойно произнёс Мик, его голос звучал мягко, но уверенно. Это немного сгладило напряжение, повисшее в воздухе. Герои медленно направились к выходу. Каждый шаг отзывался в теле Айзавы тупой болью, но он молчал, упорно сдерживая недовольство. У входной двери Ямада обернулся к Эри, которая выглядывала из-за двери своей комнаты, наблюдая за взрослыми. — Скоро вернусь, — коротко сообщил он. Эри молча кивнула. Она поняла, куда направляются ее родители, и не стала задавать лишних вопросов или навязываться пойти с ними. На улице героев встретил тёплый летний воздух. Он был мягким и дарил мимолётное чувство спокойствия. Айзава краем сознания отметил, что жизнь на территории академии имела свои преимущества: до медпункта было рукой подать. Сегодня это особенно радовало, учитывая, насколько тяжело ему давался каждый шаг. Мик шёл рядом, подставив свое плечо и поддерживая Айзаву. Он не задавал вопросов, не раздавал советов и не осыпал нравоучениями. Он просто был рядом — тихо, ненавязчиво, но надёжно. Несмотря на всю сложность ситуации, Айзава чувствовал спокойствие. Боль и усталость продолжали терзать его тело, но в душе покоилась мысль: он не один. Кто-то идёт рядом с ним, готовый поддержать, если он оступится. Эта простая, но тёплая истина согревала в любой трудный момент. Добравшись до медпункта, герои вошли внутрь. Тишину помещения нарушало лишь тихое гудение кондиционера. На первый взгляд казалось, что здесь никого нет, но за столом сидела целительница. Она подняла голову, сначала удивлённо, но, узнав гостей, тут же сменила выражение лица на более деловое. — Доброе утро, господа, — произнесла она с лёгкой улыбкой. — Что случилось на этот раз? Ямада аккуратно усадил Айзаву на кушетку. — Здравствуйте, — поздоровался он. Айзава кивнул в знак приветствия, его лицо стало хмурым. После короткой паузы он ответил, будто речь шла о чём-то совершенно обыденном: — Всё как обычно. Исцеляющая девочка нахмурилась, подходя ближе, и молча начала осматривать его ногу. Её движения были уверенными, но бережными. Мик, стоявший рядом, наблюдал за её руками, пока она аккуратно снимала протез, стараясь не причинить лишней боли. Когда взгляд целительницы задержался на воспалённой коже и глубоких покраснениях, её лицо заметно посерьёзнело. Выпрямившись, она скрестила руки на груди и строго посмотрела на Айзаву. — Тебе нужно лучше заботиться о себе, — произнесла она жёстким, но не лишённым заботы тоном. Айзава, не впервые слышавший эту речь, тихо выдохнул, заранее смирившись с неизбежным, и коротко ответил: — Знаю. Но на этот раз терпение Исцеляющей девочки было на исходе. Она слишком хорошо знала привычки своего пациента: доводить себя до изнеможения, игнорировать очевидные сигналы тела и откладывать визиты до последнего. Её взгляд стал жёстче, а затем, не сказав ни слова, она резко стукнула Айзаву тростью по руке. Это было неожиданно и достаточно ощутимо, чтобы Айзава едва заметно вздрогнул. Он отвёл взгляд, словно обиженный ребёнок, но вместо возмущения его лицо выражало смирение. — Плохо знаешь! — отрезала целительница. — Я тебе сколько раз говорила: вовремя приходи! И что я говорила про волосы, которые всё время лезут на лицо? Хочешь чтобы зрение ухудшилось? Сцена выглядела почти комично. Айзава, обычно сохранявший невозмутимый вид, послушно заправил выбившуюся прядь за ухо, избегая смотреть на целительницу. Этот жест выглядел настолько нелепо на фоне его обычной суровости, что Ямада не выдержал и тихо хихикнул. Он прикрыл рот рукой, пытаясь скрыть свою реакцию, но было уже поздно. Исцеляющая девочка услышала его. Её взгляд тут же переметнулся на Мика, и она прищурилась. Ямада понял, что это не предвещает ничего хорошего, но даже не успел сделать шаг назад, как трость, лёгкая, но увесистая, опустилась ему прямо по бедру — туда, куда целительница смогла дотянуться. — Ай! — вскрикнул Мик отступая на шаг и потирая пострадавшее место. — А меня-то за что? Целительница прищурилась, тяжело вздохнула и строго ответила: — Потому что ты должен лучше о нём заботиться. Ямада фыркнул, сложив руки на груди. — Вообще-то, я забочусь! Это я его сюда притащил! Исцеляющая девочка приподняла бровь, явно не впечатлённая этими словами. — Заботиться — это не только привести его сюда. Ты бы лучше следил, чтобы он до такого состояния вообще не доходил. Мик уже открыл рот, чтобы возразить, но, бросив быстрый взгляд на трость в руках целительницы, благоразумно передумал. Ему совсем не хотелось, чтобы она ещё раз пустила её в ход. Вместо этого он лишь тихо выдохнул и опустил взгляд, решив, что спорить в такой ситуации — не лучшая идея. Исцеляющая девочка отложила свою трость в сторону и вернулась к осмотру травмы своего пациента. Её руки двигались уверенно и аккуратно, в этом деле она давно довела свои навыки до автоматизма. Айзава не сопротивлялся, лишь молча наблюдал за её действиями, прекрасно понимая, что у неё нет намерений причинить ему боль, хотя сама процедура всё равно доставляла дискомфорт. К счастью, дальше нравоучений не последовало, и это было почти таким же облегчением, как и тепло причуды целительницы, вскоре разлившееся по травмированной ноге, а после и по всему телу. Айзава закрыл глаза, позволяя себе расслабиться под воздействием исцеляющей энергии. Боль, жёсткая и привычная, стала отступать, уступая место спокойствию. Он невольно вздохнул, ощущая, как тяжесть покидает его тело. Исцеляющая девочка закончила, и её лицо стало мягче. Она отступила на шаг, осматривая результат своей работы, а затем сдержанно произнесла: — Всё. Теперь тебе нужно восстановиться и отдохнуть. Айзава кивнул, его лицо оставалось бесстрастным. Однако внутри он ощущал смесь благодарности и облегчения. Спокойствие этой комнаты и знакомые ритмы голоса заставляли почувствовать себя немного лучше, несмотря на всё случившееся. Целительница подошла к шкафу, открыла его с тихим скрипом и достала костыль. Она повернулась к Айзаве и, протянув ему находку, строго сказала: — Будешь пользоваться, пока не поправишься. Затем её взгляд перешёл на Мика, и в её глазах вновь зажглась строгая нотка. — А ты, — она кивнула на Айзаву, — отведи его в палату. Ямада поднял руки в жесте покорности, ухмыльнулся и весело ответил: — Как скажете, мадам. Он тут же помог Айзаве подняться, вложив костыль в его руку. Айзава с явной неохотой опёрся на него, но ничего не сказал. Боль, хотя и приглушённая целительницей, всё ещё отзывалась при каждом шаге, напоминая о себе. Ямада держался рядом, внимательно следя за каждым движением друга. Он был готов поддержать его в любой момент, если тот оступится или потеряет равновесие. Айзава шёл осторожно, каждое движение требовало от него сосредоточенности. Коридор встретил прохладой и тишиной. Палата была сразу за дверью кабинета медпункта, и идти далеко не пришлось — она находилась совсем рядом. Свет из окон полосами ложился на пол, разрезая полумрак, а тишину нарушал лишь глухой стук костыля и шагов. Мик украдкой бросал взгляды на Айзаву, проверяя, как тот справляется, но тот, как обычно, сохранял каменное выражение лица. Его сосредоточенный взгляд был устремлён вперёд. Через несколько шагов они добрались до палаты. Комната оказалась небольшой и минималистичной: несколько простых койек с аккуратно застеленными постелями и тумбочки у каждой кровати. Сквозь шторы пробивался мягкий свет, придавая помещению уют. — Вот мы и на месте, — произнёс Ямада, помогая другу опуститься на край кровати. Айзава уселся и тихо вздохнул позволяя себе расслабиться, но этот момент продлился недолго. Мик, явно не собирался давать время на раздумья и мягко толкнул его в плечо, указывая на подушку. — Давай, Шота. Ложись, — его голос звучал одновременно мягко и настойчиво. Айзава тяжело вздохнул и лег на спину. — Наверное, я лучше пойду домой, — тихо произнёс он, глядя в потолок. Его голос звучал глухо, словно он сам не был уверен в этих словах. — Не хочу оставаться здесь. Сначала мысль остаться в медпункте казалась герою разумной. Но теперь он внезапно подумал о том, как провёл несколько дней в одиночестве, без Ямады, без Эри, без привычного шума их присутствия. Сначала эта тишина была благословением, но вскоре начала угнетать. И сейчас, когда они наконец вернулись, ему не хотелось снова быть одному. Даже если остаток дня он просто проспит, ему важно было чувствовать, что они где-то рядом. Мик внимательно посмотрел на друга и глубоко вздохнул. Он сел на край кровати, чуть наклонившись вперёд, чтобы поймать взгляд Айзавы. Тот, неохотно, но чуть подвинулся, освобождая больше места. — Ты лучше останься, — мягко произнёс Ямада, изучая лицо друга. — Здесь ты сможешь нормально отдохнуть, без лишнего шума. Он на мгновение замолчал, будто обдумывая, стоит ли говорить дальше, а затем добавил с лёгкой улыбкой: — И вообще, ты выглядишь так, будто готов заснуть прямо сейчас. Айзава краем глаза посмотрел на Мика, задумавшись. Логика в его словах была, но что-то внутри продолжало упорно тянуть героя домой. — Я хотел бы сейчас провести время с Эри. Я по ней скучал. Айзава редко озвучивал свои чувства, но, похоже, усталость и дни, проведённые в одиночестве, сняли с него привычную броню. Его признание прозвучало просто, но в этом и заключалась его сила — в искренности. Ямада на мгновение застыл, услышав эти слова. Его взгляд стал мягче. Он понимал, насколько Эри важна для Айзавы, и как сильно тот беспокоится о ней. — Шота, — тихо произнёс Мик. — Я понимаю. Но ты же знаешь, что сейчас тебе нужно позаботиться о себе. Он прищурился, словно пытаясь поймать его взгляд. — Лучше отдохни, выспись, восстановись. А потом уже сможешь провести время с Эри. Поверь, ей будет куда приятнее видеть тебя бодрым и здоровым. Последнюю фразу Ямада говорил с лёгкой улыбкой, стараясь немного разрядить напряжение. Айзава какое-то время молчал, обдумывая услышанное. — По тебе я тоже скучал, — тихо произнёс он. Его голос был настолько тихим, что эти слова можно было легко не расслышать, но их значение превосходило любую громкость. Мик застыл, явно удивлённый. Его взгляд смягчился, а лицо на мгновение стало совершенно серьёзным. Он внимательно смотрел на Айзаву, словно проверяя, действительно ли услышал то, что подумал. Затем, немного наклонившись, он осторожно положил руку ему на плечо. Его пальцы чуть сильнее сжались, передавая тепло и поддержку. — Шота, — начал он, и его голос едва заметно дрогнул. Эмоции, которые он обычно прятал за лёгкостью и шутками, были сейчас совершенно явными. — Я тоже скучал. Очень. Ямада замолчал, будто собираясь с мыслями, а потом добавил: — С тобой там было бы куда веселее. Айзава, который обычно избегал таких откровенных разговоров, слегка улыбнулся. Это движение едва заметно тронуло его лицо, но в нём была искренность, которую Мик понял без слов. — В следующий раз можем поехать вместе, — тихо предложил Айзава. — Было бы круто, — ответил Ямада почти мгновенно, он уже представлял, как это будет. Герои некоторое время молчали, каждый погружённый в свои мысли. Айзава чувствовал, как боль постепенно отступает, а способность целительницы завершает своё дело. Его измотанный организм сосредоточил остатки сил на восстановлении, и с каждым мгновением ощущение боли в теле становилось слабее — а усталости сильнее. Мик, сидя рядом с Айзавой, чуть наклонился вперёд, внимательно наблюдая за другом. В его взгляде читалась забота — тёплая и искренняя, но лишённая жалости, что Айзава всегда ценил. Ямада просто присутствовал рядом, молча, без лишних слов, словно своим присутствием пытался передать поддержку. Это было редкое и ценное для них обоих молчание. Когда их взгляды вновь встретились, в воздухе повисло тихое, почти осязаемое понимание. Этот момент длился чуть дольше, чем ожидалось, и Мик, чтобы разрядить тишину, наконец заговорил: — Знаешь, я могу вернуться за тобой через пару часов, — предложил он. Айзава чуть хмыкнул, покачав головой. — Не нужно меня так опекать, Хизаши. Через пару часов я смогу ходить сам. — Я просто забочусь о тебе, — спокойно парировал Ямада, не отводя глаз. Айзава приподнял бровь, его взгляд стал чуть веселее. — Не перегибай палку. И не убивай во мне остатки гордости, — бросил он с едва уловимой иронией. Мик усмехнулся, но за его улыбкой скрывалась тихая решимость, которую он не пытался скрыть. Он наклонился чуть ближе, чтобы слова прозвучали ещё более искренне и точно были услышаны. Его взгляд, полный тепла и заботы и, не отрывался от взгляда Айзавы. — Те, кому ты дорог, всегда будут заботиться о тебе, Шота. Голос Ямады звучал тепло и уверенно, как будто в этих словах он пытался передать всё, что не мог выразить иначе. Поколебавшись мгновение, он медленно потянулся рукой к лицу Айзавы, словно собираясь убрать несуществующую прядь волос, которая упала на лоб друга. Лёгкое касание, тёплое и почти невесомое, оказалось неожиданно значимым. Он провёл пальцами по щеке, задерживаясь на мгновение, будто этим жестом хотел удержать что-то неуловимое, витавшее между ними. Айзава едва заметно вздрогнул, ощущая тепло прикосновения. Это было неожиданно приятно, и он поймал себя на том, что его напряжённое сердце стало биться чуть быстрее. Слова Мика всё ещё звучали у него в голове, оседая где-то глубоко и оставляя после себя чувство умиротворения. Он молчал, не в силах найти подходящие слова, лишь смотрел на друга. Взгляд Айзавы был изучающим, словно он пытался понять, что скрывается за жестом Ямады. Тот же, в свою очередь, смотрел на него с такой открытостью и принятием, что это почти сбивало с толку. Наконец, словно следуя какому-то неосознанному порыву, Айзава поднял руку и коснулся лица Мика в ответ. Его пальцы легли на щёку осторожно, будто бы он боялся нарушить хрупкость момента. На миг он замер, неуверенный, стоит ли продолжать, но, увидев, как Ямада чуть повернул голову навстречу, осмелел. Мик не отстранился. Напротив, в его взгляде было столько тепла и радости, что Айзава на мгновение почувствовал, как уходит последнее напряжение. Ямада ничего не говорил, не пытался шутить или разрядить момент — он просто ждал, позволяя Айзаве самому решить, как двигаться дальше. — На самом деле… это приятно, — наконец заговорил Айзава. Его голос звучал тихо, будто он тщательно подбирал слова. — Что кто-то, кто мне дорог, заботится обо мне. Мик слегка прищурился, но не от удивления, а скорее от неожиданной радости. Его улыбка стала шире, но всё так же оставалась мягкой и искренней. Какое-то мгновение герои смотрели друг на друга. Тишина между ними перестала быть простой паузой, она стала наполненной смыслом. Никакого напряжения, только молчаливое понимание. Казалось, слова были лишними. Айзава не сразу понял, что произошло. То ли это Мик, медленно склонился ближе, то ли это его собственная рука, всё ещё лежащая на щеке друга, невольно притянула его к себе. Движение было таким естественным, что казалось, оба просто поддались чему-то неизбежному. Ямада двигался осторожно. Тепло ладони Айзавы на его щеке действовало словно тихое одобрение, укрепляющее уверенность. Его взгляд на мгновение задержался на глазах друга, прежде чем скользнуть ниже, к губам. Тишина стала ещё более ощутимой, отбрасывая всё лишнее, оставляя только звуки дыхания. Расстояние между ними сокращалось медленно, но неизбежно, как будто это движение уже давно было предрешено. Их губы встретились в лёгком, почти неуловимом касании. Этот поцелуй был тихим и осторожным, словно пробным шагом. Но за его мягкостью скрывалась вся нежность и забота, копившиеся в их отношениях долгие годы. Здесь не было места торопливости или сомнениям, только осознание, что всё происходит так, как и должно. Мик задержался на чужих губах всего на пару секунд, будто хотел удержать этот момент немного дольше, впитать его целиком. Когда он, наконец, отстранился, его взгляд сразу вернулся к глазам Айзавы. Там он увидел отражение собственного чувства: тепло, спокойствие, принятие. Айзава молчал, но в этом молчании не было ни смущения, ни отстранённости. Его обычно проницательный и строгий взгляд теперь смягчился, словно показывая, что всё это для него — естественно и правильно. Ямада неловко улыбнулся. В его улыбке смешались уязвимость и лёгкое смущение, но всё это только подчёркивало её искренность. Приглушённый стук в дверь нарушил тишину комнаты, но дверь так и не открылась. Голос целительницы донёсся сквозь неё — спокойный, но непреклонный: — Хизаши, не мешай ему отдыхать. Мик усмехнулся, будто ожидал такого замечания, но его взгляд не отрывался от Айзавы. Его пальцы всё ещё мягко касались лица друга, и он, почти машинально, провёл большим пальцем по его щеке. — Тебе действительно нужно отдохнуть, — сказал он тихо, его голос звучал едва слышно. Помедлив, он с легкой усмешкой, добавил: — А мне лучше уйти, пока Исцеляющая девочка не выгнала меня отсюда своей тростью, — Ямада улыбнулся своей шутке. Айзава молчал, но взгляд его стал серьёзным. Он выглядел так, будто что-то обдумывал, не торопился отвечать. Мик начал медленно отстраняться, готовясь встать, но остановился, когда почувствовал, как пальцы чужие вдруг уверенно обхватили его запястье. — Подожди, — произнёс Айзава негромко, но твёрдо. Мик замер, остановившись в неловком полуподнятом положении. Он медленно опустился обратно на край кровати, внимательно глядя на друга. В его взгляде было заметно лёгкое удивление, смешанное с волнением. — Нам нужно поговорить, — продолжил Айзава, сделав короткую паузу. Его голос оставался спокойным, но в нём угадывалась настойчивость, которая не оставляла сомнений в серьёзности намерений. Ямада внимательно смотрел на него, не торопясь с ответом. Его лицо стало сосредоточенным, но всё ещё тёплым. В воздухе появилось напряжение, тонкое и почти неуловимое, но всё же напряжение. — Конечно нужно, — наконец ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал ободряюще. — Только давай поговорим тогда, когда ты будешь чувствовать себя лучше. Мик внимательно следил за Айзавой, не пропуская ни одного движения, ни одной заметной эмоции. Айзава после небольшой паузы кивнул, признавая, что сейчас не в состоянии продолжить разговор. Его пальцы, всё ещё обхватывавшие запястье Ямады, чуть сжались, а затем медленно разжались, неохотно отпуская. — Хорошо… потом, — тихо выдохнул герой, прикрывая глаза. Его голос звучал спокойно, но в нём угадывалась усталость и тень обречённости — он понимал, что снова откладывает то, что давно следовало обсудить. Ямада склонился чуть ближе, его рука мягко легла на плечо Айзавы, давая почувствовать своё присутствие. — Отдыхай, Шота, — тихо сказал он, наполняя свой голос теплотой и заботой. Затем, будто поддавшись внутреннему импульсу, он склонился ещё ближе, чтобы едва ощутимо коснуться губами чужого лба. Это прикосновение было мимолётным, лёгким, как дуновение ветра, но в нём заключалась искренняя нежность. — А теперь спи, — добавил он отстраняясь. Айзава хотел возразить, хотел что-то сказать, но его мысли путались, как будто усталость, резко накрыла его волной и с каждым мгновением забирала всё больше сил. Он чувствовал, как его тело становится неподъёмным, а разум медленно погружается в вязкую, непреодолимую дрему. Дыхание героя становилось всё более размеренным и равномерным. Усталость всё сильнее затягивала его в сон, и он понимал, что бороться с этим состоянием бесполезно. Поддавшись неизбежному, он позволил телу расслабиться, а сознанию медленно угасать. На грани полудрёмы он уловил приглушённые шаги Мика, удаляющегося к двери. Звук был едва различим, словно доносился издалека, теряясь в нарастающей тишине. Сквозь вязкую пелену усталости в сознании Айзавы всплыла мысль. Теперь, когда он был один, а события дня начали растворяться в полусне, герой вдруг осознал произошедшее. Мик его поцеловал… или это он поцеловал Мика? Попытки разобраться в этом казались лишними. Что-то внутри подсказывало Айзаве: неважно, кто сделал первый шаг. Главное — то ощущение, что осталось. Он вновь вернулся к воспоминанию о тепле чужих губ, о том мимолётном, но таком значимом прикосновении. Это не было запланированным или обдуманным шагом. Всё произошло само собой, естественно, как отклик на нечто большее, что долгое время незримо существовало между ними. Этот момент пролетел слишком быстро, но его отголоски остались, пуская корни где-то глубоко внутри. Границы, которые герои годами строили между собой, вдруг начали казаться искусственными, ненужными. Айзава вспомнил взгляд Ямады — искренний, чуть смущённый, но невероятно тёплый. В этом взгляде было что-то, что рушило внутренние барьеры, пробуждало в тихое, но уверенное желание отказаться от старых правил, позволить чувствам выйти наружу и просто быть рядом. Тело героя постепенно расслаблялось, поддаваясь тяжёлой усталости. Мысли становились всё более рассеянными, путаясь между реальностью и желаниями. Айзава пытался за что-то зацепиться, удержаться на поверхности, но с каждой секундой сон всё сильнее затягивал его, словно мягкое, вязкое течение. Образы теряли чёткость, фразы в голове обрывались на полуслове, и он чувствовал, как сознание скользит в спокойное, тихое забвение.