Создавая свою семью

Айзава проснулся в пустой постели. Солнечные лучи мягко пробивались через щели в шторах, наполняя комнату теплым светом. Он медленно открыл свой здоровый глаз и некоторое время просто лежал на спине, глядя в потолок. Повернув голову, он посмотрел на другую половину кровати — она была пуста. Простыни оставались ровными и аккуратными, словно подтверждая, что этой ночью рядом с ним никто не спал. Герой провёл пальцами по холодной ткани, где обычно лежал Мик. Отсутствие тепла обжигало, но в его памяти по-прежнему жило это чувство — ощущение присутствия, к которому он так привык. Он вспомнил, как по ночам Ямада, не просыпаясь, тянулся ближе, словно искал тепла. Его рука ложилась на плечо или обнимала талию Айзавы, а дыхание становилось спокойным и ровным. Айзава, сам того не замечая, привык к этим ночным жестам. Раньше он бы отвернулся, стараясь держать дистанцию, но сейчас, он наоборот стал ждать этих случайных моментов близости. Теперь они не вызывали у него дискомфорта, напротив — герой нашёл в этом что-то уютное, почти необходимое. Сейчас, чувствуя пустоту рядом, Айзава вдруг понял, как сильно ему этого не хватает. Он уже привык засыпать под звук чужого дыхания, ощущать, как кто-то рядом живёт своим ритмом, и разделяет с ним одно пространство. Герой прикрыл веки, представляя, как мог бы начаться этот день, если бы всё было как обычно. Наверное, в комнате уже раздавалось бы тихое ворчание Мика, который потягивался и жаловался на слишком раннее утро. Может, он остался бы в кровати ещё на пару минут, листая ленту в телефоне. Или, наоборот, первым поднялся бы, чтобы приготовить кофе. Но сейчас в квартире было слишком тихо. Никакого шума на кухне, никаких звуков переставляемых кружек, никаких весёлых, пусть и глупых, комментариев. Эта тишина давила сильнее чем хотелось бы. Несколько дней назад Ямада уехал в летний лагерь, где ему предстояло провести время, присматривая за группой студентов. За пару дней до отъезда он предложил Айзаве и Эри присоединиться к поездке. Его доводы звучали вполне разумно: лишний взрослый всегда пригодится, особенно когда речь идёт о подростках, а для Айзавы это был бы редкий шанс вырваться из однообразного графика патрулирования и работы. Айзава вспомнил, с каким воодушевлением говорил об этом Мик. Он уверял, что поездка станет не просто рабочей обязанностью, а возможностью насладиться природой и, возможно, даже отдохнуть. Сам Айзава, правда, не верил, что сможет расслабиться в таком формате, но всё же на мгновение представил, каково это — оказаться на отдыхе вместе с Эри и Ямадой. Для Эри поездка действительно могла бы стать полезной. Она почти всё своё время проводила в стенах академии, привыкая к ритму жизни и постепенно обретая уверенность в себе. Однако ей не хватало разнообразия и новых впечатлений. Лагерь с его природой и сменой обстановки мог дать ей новый опыт. К тому же там был её друг Кота, с которым она давно не виделась. Это стало бы для девочки настоящим приключением. Ямада надеялся, что его предложение заинтересует Айзаву. Он знал, как сильно тот устал от бесконечной работы и как редко позволял себе отдых. Поездка казалась ему идеальной возможностью для друга немного отвлечься и перезагрузиться. Но у Айзавы были причины отказать. Он согласился с доводами Мика, но его расписание дежурств и патрулирования уже было утверждено. Изменить его за пару дней было невозможно. Эри, услышав разговор взрослых, загорелась этой идеей. Её глаза засияли от нетерпения. Она с воодушевлением пыталась убедить Айзаву отпустить её в лагерь вместе с Миком. Для неё это действительно стало бы радостным событием — увидеть природу, почувствовать себя в новом мире, а главное, повидаться с другом. Айзава не спешил соглашаться отпускать Эри. Мысль о том, чтобы оставить девочку без своей опеки, вызывала у него тревогу. Особенно учитывая прошлогодний инцидент, когда всё пошло не по плану, и многие пострадали. Хотя Ямада был сильным, заботливым и ответственным, мысль о том, что Айзава сам не сможет лично присматривать за девочкой, не давала ему покоя. Нерешительность героя была очевидна, но Мик сумел найти подход. Он терпеливо убеждал друга, заверяя, что в этом году безопасность территории будет на высшем уровне, и обещал лично присматривать за Эри. После долгих уговоров Айзава наконец дал своё согласие, несмотря на то что все еще чувствовал лёгкое беспокойство. Как только Эри услышала, что ей разрешили поехать в лагерь, её радости не было предела. Она буквально подпрыгивала от счастья, её глаза сияли. Девочка тут же начала обсуждать, что возьмёт с собой, и уже через несколько минут составила большой список вещей. В нём были записаны не только необходимые предметы, но и несколько мелочей, которые могли сделать поездку более веселой. Видя её восторг, Айзава почувствовал, что, возможно, принял правильное решение, даже если оно давалось ему непросто. Когда настал день отъезда, Айзава помогал Эри со сборами. Он внимательно проверял её вещи, уточнял у Мика, есть ли у того спрей от насекомых и средства первой помощи, следил, чтобы у девочки было достаточно одежды на все случаи жизни. Если чего-то не хватало, он добавлял это в рюкзак или давал указания Ямаде. Даже если он сам не мог поехать, Айзаве хотелось принять хоть какое-то участие в этой поездке — хотя бы таким образом. Эри, которая ещё недавно была полна радости, теперь выглядела задумчивой. Она часто посматривала на Айзаву, её улыбки были натянутыми, а плечи опущены. Казалось, девочка пыталась скрыть грусть, но её взгляды выдавали больше, чем она могла сказать словами. Когда сборы подошли к концу, Айзава, помог Эри надеть рюкзак. Он направился к двери, чтобы проводить Мика и Эри до автобуса. Но перед самым порогом девочка вдруг остановилась. Она стояла неподвижно, словно что-то вспомнила, а затем резко развернулась и побежала в свою комнату. Мик удивлённо посмотрел на Айзаву, но тот лишь пожал плечами. Через несколько секунд Эри вернулась, держа в руках своего любимого плюшевого зайца. Подойдя к Айзаве, она протянула ему игрушку. — Чтобы тебе не было так грустно одному, — тихо сказала она, глядя на него с теплом и заботой. Айзава на мгновение растерялся. Он посмотрел на игрушку, потом на Эри, ощущая, как в груди разливается тёплое, почти болезненное чувство. Её жест был простым, но настолько искренним, что у него перехватило дыхание. — Спасибо, Эри, — только и смог сказать он, принимая зайца. Увидев, что Айзава принял её подарок, девочка улыбнулась чуть увереннее. Она выглядела спокойнее, как будто теперь могла уехать без тревоги за своего родителя, ведь у него теперь есть плюшевый компаньон. Когда они подошли к автобусу, Айзава помог Эри подняться по ступенькам. В последний момент она обернулась и помахала рукой, её лицо светилось радостью и волнением. Айзава поднял руку в ответ, стараясь придать своему жесту теплоту, хотя внутри ощущал лёгкую тревогу. Он знал, что Эри будет в безопасности, но волнение не отпускало его. Автобус тронулся, и Айзава остался стоять, наблюдая, как он исчезает за горизонтом. Звуки весёлого смеха детей ещё звучали в его ушах. Он хотел верить, что эта поездка принесёт Эри радость и тёплые воспоминания, которые останутся с ней надолго. Сейчас, выйдя из спальни, Айзава остановился в гостиной и задержал взгляд на плюшевом зайце, который лежал на диване. Игрушка, казалось, смотрела прямо на него, и это неожиданное ощущение вызвало лёгкую улыбку. Мысленно Айзава обратился к игрушке, будто та могла услышать его: "Я тоже жду возвращения твоей хозяйки." Эти слова, сказанные в собственной голове, вызвали у него тёплую, но немного грустную улыбку. Герой прошёл на кухню, чувствуя остатки сонливости. Он поставил чайник и не глядя достал первую попавшуюся кружку из шкафа. Через несколько минут запах свежезаваренного кофе наполнил кухню, даря мимолётное ощущение бодрости. С чашкой в руках он сел за стол и положил локти на прохладную деревянную поверхность. Айзава машинально потянулся за телефоном, надеясь отвлечься от своих мыслей. На экране высветились несколько новых сообщений от Мика. Ямада, как обычно, не терял времени зря. В переписке он прислал десятки фотографий, сделанных всего за полдня. На снимках Эри выглядела так, будто попала в другой мир — яркий, полный новых впечатлений. Её лицо светилось от радости, а в глазах блестело детское восхищение. На одном фото она и Кота сидели у костра. Мягкий свет огня освещал их лица, на которых читалась беззаботность. Рядом кто-то жарил маршмэллоу, а на заднем плане угадывались силуэты студентов. Другой кадр запечатлел Эри в поле, с букетом полевых цветов. Она смеялась, увлечённо сплетая венок, а зелёные холмы на фоне усиливали ощущение свободы и лёгкости. Айзава задержался на следующей фотографии чуть дольше. На снимке был Мик, улыбавшийся во весь рот, с тем самым венком, который сделала Эри, на голове. Кадр вышел слегка размытым — Ямада был запечатлён в движении, вероятно, Эри держала телефон, фотографируя своего родителя. От этого снимка веяло тёплой семейной атмосферой, и Айзава не мог не улыбнуться, глядя на беззаботное и счастливое лицо своего друга. На следующих фотографиях Эри была в компании первогодок. Она сидела рядом с группой студентов, среди которых Айзава узнал подопечных Мика и Цементоса. Они выглядели так, будто давно были знакомы: кто-то угощал Эри печеньем, кто-то показывал ей что-то в телефоне, а кто-то, кажется, рассказывал смешную историю, судя по искреннему смеху на лице девочки. Чашка кофе постепенно пустела, а Айзава медленно продолжал пролистывать фотографии. Каждая из них наполняла его чувством гордости и радости. Страхи, которые он испытывал раньше, отступили, оставив место благодарности за то, что Мик настоял на том, чтобы Эри отправилась в эту поездку. В комментарии к одной из фотографий Ямада шутливо написал, что старшеклассники чуть ли не соревновались за внимание Эри. «Она уже стала их любимицей,» — добавил он, и Айзава невольно хмыкнул, понимая, что теперь у девочки стало ещё больше друзей среди студентов. Герой продолжил внимательно смотреть на фотографии, его лицо было расслабленным, а в уголках губ играла заметная искренняя улыбка. Эти кадры, словно маленькие окна в другой мир, приносили ощущение тепла и уюта. Он не мог оторваться от снимков, просматривая их один за другим, будто хотел запомнить каждую деталь: радостные лица, яркие краски природы и живую динамику моментов. Пролистывая диалог дальше, Айзава начал читать сообщения от Мика. Как всегда, его друг оказался многословен. В первых сообщениях он красочно описывал, как студенты проводят время: тренировки на свежем воздухе, споры из-за готовки, шумные игры. В одном из следующих сообщений Ямада театрально жаловался на одного студента, который, по его словам, "уже забрал последние остатки его терпения". В другом с восторгом рассказывал о том, как Эри провела утро, добавив пару строк о том, как ей здесь весело. Конечно, не обошлось без жалоб на назойливых насекомых, которые, как Айзава хорошо помнил, обитали в той глуши, где располагался летний лагерь. Айзава невольно усмехнулся, представив, как Мик размахивает руками, отгоняя назойливых комаров и другую живность. Одно из сообщений он перечитал дважды. В нём Ямада, перейдя с шутливого тона на серьёзный, написал: "Здесь, конечно, весело, но с тобой было бы намного лучше. Уже хочу вернуться." Айзава задержался на этих словах. Его улыбка изменилась — в ней появилось не только веселье, но и тёплая, почти нежная нотка. Слова задели что-то внутри, хотя он прекрасно знал, что Мик написал это, не закладывая никакого особенного смысла. Именно эта непринуждённость всегда удивляла Айзаву, пробуждая в нем самые неожиданные чувства. С чашкой кофе в руке Айзава ещё несколько мгновений смотрел на экран, ощущая, как слова друга постепенно укладываются в его сознании. Сохраняя ощущение тепла, герой продолжил просматривать диалог. Линии текста мелькали одна за другой, пока его взгляд не остановился на паре голосовых сообщений. Он нажал на первое, и в комнате тут же раздался радостный, оживлённый голос Эри. — Папа, тут так весело! — начала она взахлёб, будто боялась не успеть рассказать всё. На фоне слышались голоса студентов и шум природы, всё это наполняло сообщение жизнью. Эри с энтузиазмом рассказала, как познакомилась с новыми друзьями, упомянула Коту, который помогал ей плести венок, и даже с гордостью добавила, что теперь делает их быстрее и красивее, чем он. Её голос переливался искренней радостью, в каждом слове звучало удовольствие от новых впечатлений. Во втором сообщении слышался шорох травы и лёгкий ветер. На мгновение Айзава почувствовал себя так, будто сам оказался в том лагере. Эри рассказывала, как играла с ребятами в новую, хоть и немного сложную, игру. Она упомянула, как старшеклассники вместе с Котой учили её разжигать костёр. В её голосе сквозило восхищение — видно, как она гордилась своими новыми умениями. В конце она весело добавила, что собирается петь у костра песню, которую разучивала с Джиро перед поездкой. Но больше всего Айзаву тронуло третье сообщение. Голос Эри звучал спокойнее, чем прежде, в нём чувствовалась теплая искренность. Она говорила медленно, будто хотела, чтобы каждое слово попало прямо в сердце: — Папа, я скучаю. Очень. Я жду, когда мы вернёмся домой... и я смогу тебя крепко-крепко обнять. Эти простые, но трогательные слова вызвали у Айзавы особенное ощущение — смесь нежности и лёгкой тоски. Искренность девочки трогала до глубины души. Айзава откинулся на спинку стула и поставил пустую кружку на стол. Он поймал себя на том, что тоже скучает. Не просто скучает — в тишине квартиры ощущалась пустота. Пространство, которое обычно казалось уютным, вдруг стало чужим. Тишина, прежде дарившая умиротворение, теперь давила, наполняя комнаты холодом. Казалось, вместе с Эри и Ямадой из дома ушла сама жизнь. Ему не хватало вопросов Эри. Её искреннего любопытства, её желания знать всё на свете. Эти вопросы иногда могли поставить в тупик, но чаще заставляли улыбаться. Он скучал по Мику. По его заразительному смеху. По его бесконечным рассказам обо всём и ни о чем одновременно. По его энергии, которая заполняла каждый уголок дома, не оставляя места для тяжёлых мыслей. Айзава обвёл взглядом стены, которые казались ещё более безжизненными, чем обычно. Квартира, прежде наполненная звуками и движением, теперь был слишком тихим. Тишина резала слух. Он остро чувствовал отсутствие тех, кто стал его семьёй. Их смех, голоса, даже беспорядочная суета — всё это было частью его жизни. Теперь, без них, что-то важное исчезло, оставив холодную пустоту. Когда Эри и Мик уехали, Айзава думал, что воспользуется их отсутствием, чтобы немного отдохнуть. Первые часы он действительно наслаждался редкой возможностью побыть в одиночестве. Но вскоре тишина из союзника превратилась в бремя. Он слишком привык к чужому присутствию. К смеху, голосам, движению. К теплу, которое приносили Ямада и Эри. Без этой энергии стены дома потеряли свой уют. Вздохнув, герой устало провёл рукой по лицу, пытаясь избавиться от тягостных мыслей. Но вместо этого ощутил лёгкую волну тепла. Одиночество было лишь временным — эта мысль вспыхнула в его сознании, словно луч света. Он представил, как вернётся Эри, полная эмоций. Она с порога будет наперебой рассказывать о каждом событии, перебивая сама себя, размахивая руками и едва переводя дыхание. Её слова будут сбиваться в радостный хаос, в который невозможно не втянуться. Ямада, тоже наверняка принесёт с собой бурю эмоций: шутки, громкий смех и бесконечные истории о том, как он развлекал детей и участвовал в их тренировках — всё это мгновенно наполнит дом привычным теплом и энергией. Эта картина была настолько живой, что Айзава невольно улыбнулся. На миг тишина перестала казаться холодной и пустой. Теперь она была лишь паузой — тихой прелюдией к возвращению тех, кто заполнил его жизнь смыслом. Он понял, что ждал момента их возвращения больше, чем мог себе представить. Ждал голосов Ямады и Эри, их смеха и искреннего хаоса, который снова оживит дом. Эта мысль стала для него укрытием, делая одиночество не угнетающим, а терпимым. Айзава поднялся из-за стола, машинально забрав с собой пустую чашку. На мгновение он замер у окна, взгляд скользнул по небу, утопающему в ослепительном свете. Там, далеко, Эри и Мик, вероятно, видели то же самое небо. Эта мысль принесла ощутимое успокоение. Скоро они вернутся, а пока Айзава просто будет ждать.