Создавая свою семью

На следующее утро всё прошло удивительно спокойно, без неловкостей или инцидентов. Проснувшись, Айзава сразу ощутил разницу — матрас был заметно удобнее дивана, на котором ему пришлось спать в предыдущую ночь. Он невольно отругал себя за упрямство: мог бы выспаться и раньше, если бы не его принципиальность и нежелание признавать очевидные вещи. День тоже оказался спокойным, и это полностью устраивало героя. Пятничное утро шло по привычному сценарию: занятия, немного бумажной работы и стандартные обязательства. Ничего неожиданного или выбивающегося из колеи. В этой рутине герой находил особое удовлетворение — дни без происшествий дарили столь необходимое чувство стабильности, которое он ценил больше всего. К вечеру, когда Ямада отправился на радиостанцию, Айзава ощутил лёгкое облегчение. Он всё ещё не разобрался в своих мыслях и чувствах. Лишние разговоры только привели бы его к новым внутренним размышлениям. Оставшись наедине с собой, он позволил себе расслабиться и отключиться от всех забот. Ему повезло уснуть до возвращения Мика, избежав таким образом неловких моментов и разговоров, которые могли возникнуть между ними. Выходные прошли именно так, как Айзава и ожидал — спокойно и размеренно. Суббота и воскресенье подарили ему необходимую передышку. Благодаря тому, что их графики с Ямадой почти не пересекались, герой смог отстраниться от тревожных мыслей и не касаться важных тем. Эти два дня дали ему шанс отвлечься и сосредоточиться на простых делах, не требующих глубоких размышлений. Моменты уединённости вернули ему ясность ума и внутреннее спокойствие, которых так не хватало в последнее время. Понедельник начался тяжело — для Айзавы это было привычным делом. Бессонная ночь на патруле отняла много сил, и усталость давила на плечи, делая каждую минуту тяжелее предыдущей. Однако герой был готов к этому испытанию, зная, что это всего лишь очередной день из длинной череды подобных. Он отправился в академию, скрывая своё состояние за привычной маской спокойствия. Преподавание в этот день давалось сложнее, чем обычно: каждая задача казалась более утомительной, чем должна была быть. Несмотря на это, Айзава старался не показывать усталость студентам, хотя порой это было непросто. Он наблюдал за учениками, делал замечания, раздавал задания и проводил занятия, стараясь сохранить концентрацию. Даже когда энергия была на исходе, Айзава продолжал держаться — он знал, что это лишь ещё один понедельник, ничем не отличающийся от предыдущих. Студенты давно привыкли к его уставшему виду: тёмные круги под глазами, растрёпанные волосы и опущенные плечи стали неотъемлемой частью его образа. Усталость учителя не вызывала у них вопросов; она стала настолько естественной, что никто не замечал её. Однако в этот день, на одном из уроков, атмосфера в классе начала накаляться. Ученики начали позволять себе слишком многое: перебивали друг друга, громко смеялись и пересаживались, не обращая внимания на правила поведения. Разговоры быстро переросли в хаос. Айзава, наблюдая за этим спокойно, давал им возможность взять ситуацию под контроль самостоятельно. Тем не менее, когда стало ясно, что успокаиваться они не собираются, он решил вмешаться. Несколько холодных, чётких фраз и один суровый взгляд привели класс в полное молчание. Ученики мгновенно осознали, что с Айзавой шутки плохи. Этот класс находился под руководством Ямады, и Айзава невольно отметил про себя, что позже нужно будет обсудить с ним вопросы дисциплины. Мик всегда был добр с учениками, но иногда детям требовался более строгий подход, и это был как раз тот случай. После окончания всех занятий Айзава направился в учительскую. С каждым шагом он чувствовал, как усталость, накопившаяся за день, всё сильнее давит на него. Бессонная ночь на патруле и множество уроков серьёзно истощили, и хотя в течение дня ему удалось немного вздремнуть на переменах, этого было недостаточно для полноценного отдыха. Тяжесть наваливающейся усталости окутывала его сознание, словно плотное одеяло, мешая сосредоточиться. Мысли Айзавы невольно возвращались к спальному мешку, который ждал его в учительской. Он знал, что короткий час сна мог бы стать для него спасением перед тем, как снова вернуться к работе. Тело жаждало отдыха, но работа никогда не отпускала его полностью. Когда герой вошёл в учительскую, его взгляд сразу остановился на Ямаде, который был погружён в работу. Он сосредоточенно стучал по клавиатуре, на голове громоздились большие наушники, из которых доносилась музыка — настолько громкая, что её было слышно даже на расстоянии. Мик, полностью увлечённый процессом, словно не замечал ничего вокруг. Последние несколько дней они почти не общались. Только короткие, дежурные фразы по утрам и краткие инструкции, когда кто-то из них уходил на работу. Айзава отмечал это про себя, но не придавал этому большого значения. Их графики не совпадали, и времени на общение было меньше, чем обычно. Это казалось естественным для их насыщенных жизней. Герой неспешно подошёл к Ямаде и остановился рядом, ничего не говоря. Он просто стоял, наблюдая за тем, как его друг полностью поглощён работой. Несколько мгновений спустя Мик, почувствовав чьё-то присутствие, резко поднял голову. Увидев Айзаву, он вздрогнул, будто не ожидал его появления так близко. — Шота! — воскликнул Ямада, резко повернувшись к нему. Его внезапное появление явно застало врасплох. — Ты меня напугал! Всё в порядке? Айзава спокойно вздохнул, его выражение лица оставалось невозмутимым. — В целом, да, — ответил он ровным тоном. — Но мне нужно поговорить с тобой о твоём классе. Мик на мгновение задержал взгляд на лице Айзавы, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на смущение. Поспешно сняв наушники и спустив их на шею, он отвёл глаза. — Ладно... — пробормотал он, стараясь выглядеть непринуждённо, хотя было видно, что присутствие Айзавы его несколько напрягало. Он выпрямился на стуле и жестом предложил продолжить разговор. — В чём дело? — Это касается их поведения, — спокойно начал Айзава. — Да, я понимаю, о чём ты, — сказал Ямада с попыткой улыбки, стараясь смягчить напряжённость момента. — Ты не первый, кто об этом говорит. Хотя, честно говоря, я удивлён, что они рискнули вывести из себя даже тебя. Но как только слова сорвались с его губ, улыбка на его лице постепенно угасла. Он тяжело вздохнул, и его выражение стало более серьёзным, почти страдальческим. Мик знал, что разговор о дисциплине студентов был неизбежен, и вот этот момент настал. — Честно говоря, Шота, — продолжил Ямада, опустив плечи, словно тяжесть этой проблемы нависла над ним, — я не справляюсь с ними. — Он неловко потер затылок, явно надеясь, что этот жест хоть немного снимет напряжение. Ему было не по себе. Быть классным руководителем курса героев оказалось гораздо сложнее, чем он ожидал. Айзава внимательно слушал, не подавая виду, что его это как-то задело. Но внутри он уже осознавал всю глубину проблемы. Мик был талантливым и преданным своим ученикам учителем, но его мягкость и желание всегда быть другом для всех сейчас играли не на руку. Он слишком мягко подходил к вопросу дисциплины. Раньше у Ямады всё было по-другому. Он был классным руководителем курсов поддержки, где учились спокойные, вдумчивые студенты, которые больше интересовались технологиями и составлением тактик, чем соперничеством. Эти ребята сосредоточенно работали над своими изобретениями или другими геройскими проектами, каждый из них старался внести что-то новое в развитие современной техники и геройского дела. В таком окружении Мик чувствовал себя уверенно, и его живой и дружелюбный подход к обучению прекрасно работал. Но этот год всё изменил. Ямада неожиданно оказался классным руководителем одного из классов героического курса. Его новые ученики были другими — полные амбиций, они жаждали славы и успеха, каждый хотел выделиться и доказать своё превосходство. В классе постоянно витала атмосфера соперничества, иногда перерастающего в борьбу за лидерство. Из-за этого учебный процесс часто превращался в хаос. Мик, привыкший к спокойным и дисциплинированным студентам, оказался не готов к этой новой динамике. Его дружелюбный подход перестал работать, когда правила и дисциплина стали размываться, а класс погружался в шум и беспорядок. — Они хорошие ребята, правда, — с лёгким отчаянием в голосе сказал Ямада, откинувшись на спинку стула. — Но иногда они выходят из-под контроля. Особенно, когда кто-то пытается доказать, что он круче остальных. И, знаешь, когда это начинается, остановить их уже не так просто. Айзава молча слушал, не подавая виду, что внутри его что-то задело. Однако в его взгляде читалась глубокая осведомлённость. Он знал, через что проходил Мик. Ведь он сам ежедневно сталкивался с такими же проблемами — класс героического курса был не просто полем для обучения, а настоящей ареной для студентов, где каждый старался вырваться вперёд. Айзава привык к этим вспышкам соперничества, и хотя управлять таким коллективом нелегко, он давно выработал строгий, но справедливый подход. На занятиях Айзавы атмосфера всегда была под контролем. Его ученики знали, что не стоит испытывать его терпение. Один суровый взгляд или немногословный комментарий — и класс моментально приходил в порядок. Однако не потому, что они боялись его, а потому что уважали. Айзава умел поддерживать хрупкий баланс между авторитетом и уважением, что позволяло ему сохранять дисциплину, даже в самые напряжённые моменты. Герой сел за свой рабочий стол, пытаясь придать своему виду немного мягкости, несмотря на усталость, которая делала его голос несколько жёстким. — Ты слишком мягок с ними, — произнёс он ровным тоном. Ямада на мгновение задержал взгляд на лице друга, а затем быстро отвёл глаза, чувствуя внутреннее напряжение. Его пальцы неловко крутили ручку, которую он схватил со стола, словно ему нужно было чем-то занять руки, чтобы не выдать своё беспокойство. — Я просто стараюсь поддерживать дружелюбную атмосферу, — пробормотал он тише обычного, стараясь не встречаться взглядом с Айзавой. — Не хочу быть тем, кто всё время давит на них. — И к чему это привело? — холодно перебил Айзава, не повышая голоса, но его суровый взгляд и приподнятая бровь говорили сами за себя. Слова Айзавы прозвучали для Мика как холодный душ. Он знал, что его подход к ученикам дал сбой, но всё ещё искал оправдание своему желанию оставаться для них другом, а не строгим наставником. Внутренний конфликт разрывал его на части: как оставаться близким к своим ученикам и в то же время требовать от них дисциплины? Ямада молчал, нервно крутя ручку в руках. Айзава откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди, и наблюдал за ним, выдерживая паузу. Когда он заговорил, его голос был твёрдым, но не осуждающим. — Ты должен быть для них авторитетом, Хизаши, — спокойно произнёс Айзава. — Они должны уважать тебя и считаться с твоим мнением. Если ты будешь слишком мягким, они никогда не научатся держать себя в руках. Мик вздохнул, его плечи заметно опустились, как будто эти слова добавили ему ещё больше тяжести. — Я стараюсь, Шота, — пробормотал он, наконец поднимая взгляд. — Правда, стараюсь. Но это сложнее, чем кажется. Эти ребята... они такие разные. Иногда просто хочется быть ближе к ним, поддерживать их, а не только требовать. Айзава коротко кивнул, признавая, что у каждого преподавателя свой метод. — Дружелюбие — это хорошо, но если они не уважают тебя, твоя доброта не принесёт пользы, — сказал он, поднимаясь со стула. Его взгляд был серьёзным, но не осуждающим. — Подумай об этом. Он коротко похлопал Ямаду по плечу, оставляя друга погружённым в раздумья. Мик вздрогнул от неожиданного прикосновения, но не сказал ни слова. Айзава заметил это, но не придал значения, понимая, что усталость и напряжение последних дней могли сказаться на любом. Направляясь к своему спальному мешку, Айзава почувствовал, как с каждым шагом его тело становилось тяжелее. Всё, что ему сейчас было нужно, — это немного сна. Не оглядываясь, он всё же ощутил взгляд Ямады, следивший за ним. В этом взгляде было что-то, что Айзава решил не анализировать. Сейчас ему больше всего хотелось спать. Отыскав свой спальный мешок, герой без лишних мыслей развернул его в привычном углу и мгновенно заснул. Небольшая передышка длилась около двух часов, после чего он, едва отдохнувший, сел за проверку домашних заданий. Усталость всё ещё давила, но он заставил себя сосредоточиться на работе. Закончив через час, Айзава понял, что больше не в силах продолжать, и решил завершить свои дела на сегодня. В голове мелькала мысль, что он мог бы поработать позже дома за компьютером, но, зная своё состояние, он сильно сомневался, что на это найдутся силы. Собрав вещи, Айзава направился в общежитие класса 2-A, чтобы забрать Эри. Сейчас девочка должна была быть с учениками, и он знал, что те заботятся о ней, как о младшей сестре. Мик решил задержаться в академии, чтобы закончить работу, так что герой отправился один. Когда Айзава вошёл в здание, его встретила почти полная тишина, нарушаемая лишь тихим гулом голосов и звуками игр. Студенты, разбившись на небольшие группы, были увлечены разными делами: кто-то сидел на полу рядом с Эри, играя в карточную игру, другие сосредоточенно соревновались в приставку на большом экране, а с кухни доносился аппетитный запах — там несколько ребят что-то готовили. Никто не заметил появления учителя, пока он не подошёл ближе к одной из групп. Первой его заметила Эри. Сидя среди студентов, она была полностью поглощена игрой, но как только её взгляд остановился на Айзаве, её лицо тут же озарилось радостью. Она резко подняла голову, и её большие глаза засверкали от счастья. Эри не могла сдержать улыбки. — Айзава-сенсей! — радостно вскрикнула она, вскакивая с места, как пружинка, и бросилась к нему, позабыв о своих друзьях и игре. Айзава остановился в нескольких шагах от ребят и, несмотря на усталость, опустился на одно колено, чтобы встретить Эри. Его обычно строгие черты смягчились, когда девочка с сияющей улыбкой подбежала и крепко обняла его за шею. Герой привычно обнял её в ответ, слегка улыбнувшись — едва заметно для постороннего взгляда. В этот момент его внимание привлекли тихие приветствия студентов, которые с любопытством наблюдали за своим учителем и девочкой. Их объятие длилось всего несколько секунд, но этого хватило, чтобы создать ощущение уюта, к которому Айзава, несмотря на свою строгую натуру, уже привык. Как только Эри отступила назад, Айзава вновь принял свой обычный строгий вид. Он слегка нахмурился, его взгляд остановился на её руке. На одном из пальчиков девочки виднелся небольшой пластырь. Его внимательный взгляд сразу заметил эту деталь, и брови слегка приподнялись. — Что это? — спросил он спокойно, но с ноткой едва уловимой тревоги, указывая на её руку. Эри, спрятав руку за спину, будто надеясь, что Айзава больше не обратит на это внимания, выглядела смущённой. Её взгляд упорно избегал взгляда взрослого. — Ничего страшного, — пробормотала она тихо, но её попытка скрыть правду была слишком очевидной. Айзава слегка нахмурился, но не стал настаивать. Вместо этого он посмотрел на студентов, которые под его вниманием начали чувствовать себя неуютно. Мина первой решилась заговорить, заметно волнуясь. — Это я виновата, сенсей, — поспешно произнесла она, — Мы все готовили ужин, и Эри тоже захотела помочь. Ну, вы же знаете, как она умеет уговаривать... — Мина изобразила виноватую улыбку, как бы извиняясь за произошедшее. — Я разрешила ей порезать овощи, но она чуть-чуть порезалась. Это просто царапина, ничего серьёзного! Герой перевёл взгляд на Эри, которая стояла рядом, внешне спокойная, но слегка напряжённая, словно боялась, что её или кого-то другого отругают. Стараясь успокоить взрослого, она добавила с робкой улыбкой: — Мне почти не было больно, правда. Айзава слегка расслабился, понимая, что ситуация не серьёзная, но его голос остался строгим. — Нельзя давать ножи маленьким детям, — сказал он, обращаясь к Мине. Та мгновенно смутилась и кивнула в знак согласия. — Простите, сенсей. Больше не буду, — торопливо заверила студентка, чувствуя себя виноватой. Айзава вздохнул, позволив себе немного смягчить тон. Его строгий вид начал рассеиваться. — Хочешь, сходим к Исцеляющей Девочке? — предложил он, смотря на Эри. — Нет, правда, всё в порядке, — поспешно отказалась Эри, явно не желая привлекать к себе внимания из-за пустяка. Айзава уже собирался встать, убедившись, что с Эри всё хорошо, когда почувствовал, как её маленькая рука ухватилась за его рукав, слегка потянув вниз, не давая уйти. — Пожалуйста, сыграй с нами! — попросила она с такой искренностью и надеждой, что отказать было практически невозможно. Её большие глаза, полные ожидания, смотрели на него с мольбой. Герой на мгновение закрыл глаз, внутренне пытаясь найти причину для отказа, но Эри действительно умела уговаривать. Он вздохнул и смирился с неизбежным. — Ладно, — согласился он наконец, пытаясь сохранить серьёзный вид. — Но только ненадолго. Эри тут же засияла, её радостная улыбка словно осветила комнату. Остальные студенты, наблюдавшие за сценой, дружно подвинулись, освобождая место для учителя. Даже те, кто обычно старался избегать его грозного взгляда, не могли удержаться от дружелюбных ухмылок. В их компании строгий Айзава вдруг казался менее грозным, чем обычно. Он сел рядом с Эри, ощущая на себе любопытные взгляды ребят. Сдержанно взглянув на игровое поле, Айзава попытался быстро понять правила игры. Взрослый учитель, неожиданно ставший частью вечернего времяпрепровождения учеников, внёс в общую атмосферу неформальной встречи некую интригу и лёгкость. Студенты продолжили игру, поглядывая на него с долей удивления и даже тихого восхищения. Для них было редкостью видеть Айзаву в такой обстановке. Игра шла своим чередом, и, к удивлению ребят, Айзава не проигрывал ни разу. Возможно, это было связано с тем, что раньше он иногда играл в эту игру с Эри и Ямадой. Однако, несмотря на его устойчивую позицию, учитель также ни разу не победил — будто намеренно сохранял баланс, не давая никому почувствовать поражение или своё превосходство. После нескольких раундов герой почувствовал, что пора заканчивать. Усталость медленно, но уверенно давала о себе знать — его тело было напряжено, а мысли становились всё более рассеянными. Он уже собирался сказать Эри, что им пора уходить, но внезапная мысль заставила его задержаться. Прикрыв веки на мгновение, чтобы собраться с мыслями, Айзава посмотрел на студентов с задумчивым видом и прищурился, словно размышляя о чём-то важном, несмотря на накапливающуюся усталость. — У меня к вам вопрос, — начал он, обращаясь ко всем. Ребята моментально перестали двигаться, насторожившись. — Что вы думаете о первогодках? Комната на мгновение замерла в тишине. Первым осмелился ответить Киришима, слегка нахмурив брови от неожиданности. — Вы про класс А или класс Б? — спросил он, чтобы добиться большей конкретики. — Про А, — уточнил Айзава, его взгляд остался спокойным, но изучающим, будто он пытался что-то выведать. Бакуго, находившийся на кухне и явно слушавший их разговор, не упустил возможности высказать своё мнение. Бросив готовку, он подошёл к группе, демонстрируя своё раздражение. — Девчонки из их класса просто достали меня! Постоянно за мной бегают! — громко заявил он, явно не собираясь скрывать недовольство. — Мне бы твои проблемы, — завистливо пробормотал Минета, тяжело вздохнув. Шинсо, который до этого молча играл в приставку с остальными, не удержался от ехидного комментария, с трудом скрывая усмешку: — А кто бы ты хотел, чтобы за тобой бегал, Бакуго? Бакуго тут же вспыхнул, бросив сердитый взгляд на Шинсо: — Завались! — рявкнул он, его голос был полон раздражения. Однако Айзава сразу же пресёк возможный спор: — Не начинайте, — его слова прозвучали резко, но спокойно, моментально возвращая порядок в разговор. Урарака, подождав несколько секунд, чтобы убедиться, что её одноклассник остыл, мягко улыбнулась и добавила: — Там есть хорошие ребята, но некоторые… мне не очень нравятся, — она пожала плечами. — А зачем вы спрашиваете, сенсей? Айзава скрестил руки на груди и, посмотрев на всех с серьёзным выражением лица, спокойно произнёс: — Устрою вам завтра совместное занятие. Хочу, чтобы вы показали им, на что способны. Бакуго, с несдерживаемым удовольствием на лице, немедленно откликнулся: — С радостью! — его голос звучал уверенно, и он бросил на Айзаву решительный взгляд. Айзава кивнул, удовлетворённый его энтузиазмом. Он знал, что Бакуго всегда настроен на победу, но понимал, что за ним придётся внимательно следить — слишком легко он увлекался и мог перегнуть палку. Тем не менее, ответ ученика полностью его удовлетворил. Остальные студенты переглянулись между собой. Кто-то кивнул в знак согласия, кто-то просто молча воспринял новость. В отличие от Бакуго, их энтузиазм был более сдержанным, но любопытство и интерес явно присутствовали. — Что ж, на этом пока всё, — сказал Айзава, давая понять, что разговор завершён. Он плавно поднялся на ноги, мельком осматривая собравшихся. Затем его внимание вернулось к Эри, которая смотрела на него снизу вверх. — Пора идти, — тихо произнёс он, обращаясь к ней. Эри нахмурилась, её маленькие плечики опустились, но она не возражала. На мгновение задумавшись, девочка послушно взяла Айзаву за руку, принимая необходимость ухода. Герой, сдержанно кивнув, поблагодарил студентов за то, что они провели время с Эри. Его голос оставался ровным, но в этих словах звучала неподдельная благодарность. Он по-настоящему ценил их заботу о девочке. Попрощавшись с ребятами, Айзава и Эри направились к выходу. Студенты проводили их добрыми взглядами, негромко прощаясь в ответ. Эри, хоть и выглядела немного уставшей, была явно довольна вечером, проведённым с друзьями. Когда они вышли на улицу, небо уже начинало окрашиваться в нежные оранжево-розовые тона заката. Солнце медленно клонилось к горизонту, и город погружался в мягкий тёплый свет. Лёгкий ветер играл в волосах, добавляя вечернему спокойствию неуловимую прохладу. Эри, прижавшись к Айзаве, шагала рядом, чувствуя его надёжное присутствие. Он слегка сжал её маленькую руку, словно безмолвно заверяя, что рядом с ним она всегда будет в безопасности. Они двигались вперёд по тихим улицам, и вечерняя тишина лишь подчёркивала умиротворённость момента. Небо постепенно затягивалось облаками, но спокойствие и теплота оставались с ними. Впереди их ждал обычный вечер дома, но в эту минуту Айзава почувствовал нечто близкое к умиротворению, как будто на сегодня все важные дела были завершены.