О плюсах кроличьих повадок

— Мэш! Мэш! Смотри, у меня почти получилось! — Лемон высунула язык, показывая веточку вишни с едва скрещенными концами. — Хм, легкотня, — Ланс тоже высунул язык, демонстрируя более-менее добротный узелок. — У меня… тоже… вот-вот… по-лу-чи… — Дот забавно кривил губы, старательно пытаясь разобраться с непосильной задачей. Очевидно, до успеха ему было ещё далеко. — Разве это так трудно? — Мэш растерянно поднял брови, глядя на их безуспешные попытки. Чтобы ещё раз убедиться в том, что «это не так уж и сложно», он закинул в рот несколько веточек и почти сразу выплюнул целую гирлянду искусно переплетённых черенков. — И как мы только пришли к этому? — задал риторический вопрос Финн, глядя на своих друзей. На самом деле, всё это нелепое представление было логическим продолжением их разговора. Прошло уже несколько лет с тех пор, как Бюро Магии узнало о том, что Мэш не умел колдовать, однако как-то так вышло, что до этого дня Мэш никогда толком не вдавался в подробности своего первого разбирательства. Если быть точнее, полную историю того, как его «временно оправдали», ребята знали, но кто вообще мог подумать, что, говоря «я разобрался со странной штукой, напавшей на того важного старика», Мэш имел ввиду «я проглотил маго-паразита и языком завязал из него собачку»? Эта внезапная деталь стала темой очередного обсуждения, и слово за слово они оказались в этом самом моменте. — Хей, Финн! — внезапно окликнул его Дот. — Не отлынивай! — Пытаешься самоутвердиться за счёт Финна? Как низко, — осадил его Ланс, однако на его губах красовалась беззлобная ухмылка. Дот зыркнул в его сторону и раздражённо фыркнул. — Ничего я не пытаюсь! — принялся отнекиваться он. — Просто он единственный, кто ничего не делает. Финн, неужели тебе не интересно попробовать? Это сложнее, чем кажется! Финн на секунду засомневался, прекрасно понимая искренние намерения Дота: пока что тот был единственным, у кого вообще ничего не получалось, поэтому он и пытался найти себе союзника в его лице. — Финн, тебе не обязательно идти у него на поводу, — вновь высказался Ланс. — А я тоже думаю, что Финн должен попробовать, — вмешалась Лемон. Черенки, которые она едва смогла соединить, развязались в её руках, а перспектива того, что в своей неудаче она была похожа только на Дота, её совсем не устраивала. Финн взглянул на Мэша, безмолвно интересуясь его мнением, но тот лишь кивнул и придвинул ему тарелку с вишней. Финн тихо вздохнул, вытянул свободную веточку, положил её себе на язык, а всего через пару секунд продемонстрировал идеально затянутый узелок. За столом воцарилась тишина. Атмосфера на миг стала крайне неловкой. Первым сорвался Дот. Он издал вопль отчаяния и тоже схватил новую пару вишен, возобновляя свои попытки и принимаясь корчить ещё более нелепые рожи. Ланс пожал плечами и стал наслаждаться страданиями Дота, кажется, не придав выходке Финна особого значения. Мэш тоже не выглядел удивлённым, но в качестве поддержки похлопал его успеху. Финн облегчённо выдохнул и вернулся к роли наблюдателя, считая, что тема исчерпана. — С таким ловким языком Финн, наверное, очень хорошо целуется, — внезапно хихикнула Лемон. Финн и Дот, только отвлёкшиеся от этой ситуации, синхронно подавились воздухом. — Но не так хорошо, как мой милый Мэш, конечно же. Дот понуро опустил голову, а Финн отвёл взгляд и залился краской. Может, к черенкам вишни это и не относилось, но Финн точно знал, что Лемон была права. Он действительно очень хорошо умел целоваться. …и не только целоваться.

***

Рейн уже несколько часов не отрывался от бумаг, настойчиво заполняя всё новые отчёты. Вот это нужно сдать завтра, это — через пару дней, этот документ может подождать ещё неделю, а вот этот — месяц, но зачем откладывать на потом, если можно было сделать сейчас? С одной стороны, такой подход помогал Рейну всё успевать, с другой, Финн уже час пытался уговорить его немного отдохнуть. — Да-да, — снова отмахнулся провидец, пробегая глазами по ровному ряду цифр, — только закончу с этим и сделаю перерыв. Финн обиженно надул щёки и скрестил руки на груди. — Ты говорил это час назад! Я уже успел приготовить обед, пока ты «заканчивал» с документом, который теперь… — он подцепил уголок сложенных друг на друга документов и пролистал лишь несколько, находя нужный у самого основания стопки: — где-то здесь. И вообще, разве этими бумагами не должен заниматься Макс? Рейн пожал плечами и отодвинул готовые документы подальше от Финна. — Да, но он планирует скоро взять отпуск, поэтому я решил ему немного помочь. Финн скептически поднял бровь. — А сам он знает, что ты ему помогаешь? Рейн проигнорировал этот вопрос. Финн выждал ещё немного и вздохнул, осознавая всю тяжесть ситуации. — Ты же знаешь, что он не просто так подался на должность твоего секретаря, да? — Рейн лишь стыдливо опустил голову и ничего не ответил. — Он тоже будет ругаться, когда узнает, что ты снова перегружаешь себя работой. Тем более его работой. Наверное, во всём магическом мире было не больше десятка человек, кто имел бы смелость отчитывать Рейна, и для всего Бюро Магии оказалось сюрпризом, что среди этих людей был кто-то настолько добрый и спокойный, как Макс. Хоть он и не мог так умело взывать Рейна к совести, как это делал Ортер, или не наставлял его на правильный путь, как это делал Уолберг, но его слова по-прежнему оставались для Рейна крайне весомыми. Как его лучший друг, Макс имел право открыто и без прикрас высказывать ему своё мнение и в своей настойчиво-мягкой манере заботиться о нём. Он «нянчился с Рейном» и, ругаясь на него, в самом деле походил на сердитую мать, как правильно однажды подметил Ренатус. В любом случае, Рейн предпочёл бы лишний раз не беспокоить Макса. Однако скрыться от Финна, пекущегося о нём не меньше, было ещё сложнее. — Ладно, — Финн быстро оглядел бумагу в руках Рейна, — последний документ, и ты делаешь перерыв. Он даже не стал дожидаться ответа или спрашивать мнение Рейна, просто уселся на диванчик недалеко от рабочего стола и принялся ждать. Это тоже иногда было частью уловки, чтобы вынудить Рейна оторваться от работы: из-за того, что тот любил засиживаться допоздна, Финн периодически приходил составить ему компанию и засыпал на этом самом диванчике, из-за чего Рейну приходилось вставать, брать свою «спящую красавицу» на руки и нести на кровать. Иногда Финн намеренно притворялся спящим и, когда Рейн попадался на его небольшую хитрость, в кровати они оставались на подольше, а в лучших случаях и до самого утра. В общем, у Финна были свои методы позаботиться о Рейне, когда обычные просьбы не приносили результатов. Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Финн внимательно следил за тем, как шла работа, и у него закрадывались смутные сомнения, что Рейн снова с головой ушёл в своё дело, потому что в его «последнем» документе было уже как минимум семь листов. Раздражённый тем, что его беспокойством пренебрегали, Финн поднялся с места и снова подошёл к столу. — Ты сказал, что сделаешь перерыв, — на всякий случай напомнил он, ещё на что-то надеясь. — Мгм, — Рейн целиком и полностью был сосредоточен и даже не поднял головы от текста, который писал. Вряд ли он услышал, что ему сказали. — Пе-ре-рыв, — повторил Финн. — Угу, — снова бездумно кивнул Рейн. Финн раздражённо хмыкнул, но решил прекратить попытки достучаться до него словами. Вместо этого через пару минут Рейн удивлённо дёрнулся, обнаружив его между своих ног. — Финн, что ты-? — Не отвлекаю тебя от твоих важных дел, — перебил его Финн. — Можешь продолжать заполнять свои бумажки. Едва ли. Рейн точно не мог сосредоточиться на «своих бумажках», когда Финн сидел перед ним на коленях и настойчиво поглаживал его пах. Финн провёл пальцами вдоль ширинки, ладонью обхватил проступающие через ткань контуры и начал скользить рукой вверх-вниз, пока бугорок под ней не стал ощутимо больше. На секунду у Финна появилась малодушная мысль съязвить, сказать что-то вроде «О, ну по крайней мере эта часть тебя на меня реагирует», но он вспомнил круги, залёгшие у Рейна под глазами, и то, насколько измотанным тот выглядел, склонившись над столом и даже не замечая своего истощения, и вместо упрёков Финн принялся разбираться с ремнём и молнией на штанах, при этом удобно устроив голову на чужой ноге. Рейн тихо вздохнул, когда давление ткани исчезло с его члена, и едва сдержал стон, когда Финн обхватил тот ладонью. — Расслабься, — не поднимая взгляда, кинул Финн, растирая большим пальцем выступившую на кончике капельку преэякулята. Только теперь Рейн понял, насколько на самом деле был напряжён всё это время. Не то чтобы это осознание могло помочь ему справиться с этой проблемой: уж точно не тогда, когда лицо его очаровательного младшего брата было так близко к его стояку, и уж точно не тогда, когда ловкие пальцы так настойчиво его ласкали. Финн ещё немного поработал рукой, прежде чем небрежно заправить чёлку за ухо и прикоснуться губами к горячей плоти. Дорожкой поцелуев он спустился к основанию, а после высунул язык и несколько раз провёл им по всей длине, давая себе немного времени привыкнуть ко вкусу. Он слышал, как сбилось дыхание Рейна от его действий, поэтому решил не затягивать с поддразниваниями и, оставив на головке ещё несколько лёгких поцелуев, облизнулся и обхватил её губами. Медленный, шумный выдох, послышавшийся сверху, стал ему наградой. Рейн всегда был довольно тихим: что в обычной жизни, что в постели, что сейчас, — поэтому даже такая реакция была на вес золота. Финн не сдержал слабой улыбки, когда услышал больше, стоило ему поиграться с уздечкой и кончиком языка несколько раз задеть уретру. Он втянул щёки и качнул головой, задавая слабый темп и ощущая, как от каждого скольжения напрягались мышцы ноги под его свободной ладонью. Рейн положил руку на его макушку, зарылся пальцами в его волосы, но не попытался ни толкнуться глубже, ни оттянуть его подальше. Тем не менее, Финн всё равно подался вперёд: постарался расслабить челюсть и взять в рот чуть больше. У него никогда не получалось осилить всю длину, — рвотный рефлекс был слишком уж сильным — но Рейну хватало уже того, что Финн ублажал его ртом. При их обычной близости он всегда невольно концентрировался только на удовольствии Финна: на его выражении лица, на его голосе, на реакциях его тела, — и этого было достаточно, чтобы удовлетворить его, однако, когда они оказывались в ситуации вроде нынешней, Рейну ничего не оставалось, кроме как обратить внимание на своё собственное наслаждение. Ощущений было слишком много, и отклик Рейна на них тоже был более явным, именно поэтому Финн так любил этот свой маленький козырь. Сложно было в этом признаться, но Финну нравилось хотя бы изредка быть главным в их интимных отношениях, и он невероятно ценил моменты, когда Рейн ему это позволял. Иногда, когда Финн слушал его мягкие стоны и улавливал неповторимую уязвимость, звучащую в его голосе, его посещала идея как-нибудь попробовать сменить позицию. Он не знал, согласится ли Рейн побыть снизу, но мысль об этом определённо нравилась Финну. Может, когда-нибудь он наберётся смелости спросить, но пока он лишь плотнее сжимал губы и вслушивался в то, как Рейн тихо, полушёпотом повторял его имя. Финн выпустил член изо рта и снова принялся вылизывать его, давая себе шанс восстановить дыхание. Когда напряжение в челюсти немного прошло, он вновь открыл рот и попытался взять как можно глубже, но и в этот раз смог осилить едва ли больше половины — уделять внимание оставшейся части пришлось рукой. Рейн прикусил губу и полузакрытыми глазами, как заворожённый, наблюдал за тем, как Финн старательно работал языком, стараясь удовлетворить его. В голове не было ни единой связной мысли, лишь влажная теплота, обволакивающая его член, жар, скручивающийся внизу живота, и Финн с его до невозможности милым выражением лица. Рейн выгнулся, уткнувшись макушкой в спинку высокого кресла, и зажмурился, когда волна оргазма настигла его. — Финн… — под плотно сомкнутыми веками заплясали звёзды. Рейн медленно разжал пальцы на голове Финна и с запозданием вспомнил, что стоило бы предупредить его, вместо того, чтобы так нагло кончить ему в рот. Он тихо выдохнул, разлепил глаза и посмотрел вниз. Финн не выглядел недовольным, даже наоборот, однако, плотно сжав поблескивающие влагой губы, он пристально смотрел на него и чего-то ждал. Рейн опомнился и открыл нижний ящик стола, достал пару салфеток и протянул ему. — Думаю, теперь точно настало время обеда, — спокойно сказал Финн, сплюнув в салфетку и вытерев губы. — Самое время сделать перерыв, да? Он облизнулся и, лукаво улыбнувшись, посмотрел на Рейна. Какой бы ответ он ни получил, так или иначе, он уже добился своего. Противиться не было смысла. — Да, — гулко сглотнул Рейн. — Самое время.