Захват сердца

14:23. Покои Короля-Императора и Королевы. Солнечный свет, проникая сквозь высокие, украшенные витражами окна, заливал роскошную комнату мягким, тёплым светом. Лучи, преломляясь в разноцветных стёклах, создавали причудливую игру света и тени на полированных полах из тёмного дерева, отражаясь в идеально отполированных поверхностях антикварной мебели. В центре комнаты, словно греческая статуя, стояла Пиковая Королева Вару. Её фигура, облачённая в сиреневое атласное платье, являла собой совершенное воплощение королевского величия и женской красоты. Ткань, струящаяся по её идеально сложенной фигуре, казалась живой, плавно обтекая изгибы тела, подчёркивая плавные линии её силуэта. Длина платья, достигающая самого пола, создавала ощущение лёгкости и воздушности. Открытые плечи, нежно очерченные тканью, подчёркивали хрупкость и изящество её сложения, придавая образу утончённую, почти эфемерную, красоту. Тонкий пояс, выполненный из того же сиреневого атласа, служил лишь едва заметным акцентом, не отвлекая внимание от главной детали – изысканной пики на на нём, изысканно выгравированной из тончайшего золотого листа. Пика была инкрустирована крошечными, идеально огранёнными бриллиантами, каждый из которых сиял чистым, непорочным светом. Свет, преломляясь в многочисленных гранях этих драгоценных камней, создавал едва уловимое мерцание, нежное и таинственное, подчеркивая королевский статус владелицы платья. Качество ткани ощущалось в каждом её движении: плотный, но невероятно мягкий атлас, с благородным, едва заметным блеском, словно подсвеченный изнутри, словно ткань сама по себе излучала внутреннее сияние. Платье не кричало о своей роскоши; оно шептало о ней, излучая спокойную уверенность и утонченную элегантность – достойный наряд для королевы, которая знает свою ценность и не нуждается в ярких, кричащих деталях, чтобы заявить о себе всему миру. Она, величественная и прекрасная, глядела на своё отражение в большом, богато украшенном зеркале с тёмной, массивной рамой, инкрустированной блестящими, глубокого синего цвета, сапфирами, которые переливались, словно крошечные кусочки ночного неба, завораживая своей красотой. Вокруг Королевы суетились две горничные-близняшки, их лёгкие, почти невесомые движения напоминали порхание бабочек. Они, подобно пчёлам, окружившие цветок, одевали наВарувсевозможные украшения, тщательно подобранные к её сиреневому платью. Вокруг Королевы, словно пчелы вокруг распустившегося цветка, порхали две горничные-близняшки. Их легкие, почти невесомые движения создавали ощущение безмятежности и спокойствия. Они бережно украшали Вару, подбирая аксессуары к ее великолепному сиреневому платью. На тонкой шее Королевы засияло ожерелье из аметистов, граненые камни которого, словно капли утренней росы, переливались фиолетовыми и розоватыми оттенками, гармонируя с цветом платья. Каждый аметист был обрамлен тонкой золотой оправой, что придавало ожерелью изящество и благородство. К ожерелью были подобраны серьги – длинные, с каплевидными аметистами, повторяющими форму камней в ожерелье. Они легко покачивались в такт движениям горничных, отбрасывая блики на фарфоровую кожу Вару. На ее запястьях звенели тонкие золотые браслеты, инкрустированные мелкой аметистовой крошкой, создавая эффект мерцающей звездной пыли. Наконец, на ее стройные пальцы были надеты кольца: одно с крупным аметистом, обрамленнымрассыпьюбриллиантов, и несколько более тонких, с изящным узором из белого золота, усыпанного мельчайшими аметистами. Все украшения были выдержаны в едином стиле и идеально дополняли друг друга, подчеркивая красоту и величественность Королевы. Но Вару, погружённая в свои мысли, почти не замечала их присутствия и роскоши на ней. Её взгляд, сосредоточенный и пристальный, был направлен на собственное отражение в зеркале, и она с вниманием, достойным опытного эксперта, оценивала свой новый внешний вид. Честно сказать, она едва ли узнавала себя. Преобразование было настолько глубоким и полным, что затронуло всё в ней – от внешнего вида до самых глубин характера. А ведь начиналось всё с обычных платьев… А теперь – пластические операции ! Видимо, после операции по смене пола, Пику захотелось сделать Вару ещё более женственной, ещё более неотразимой. И для достижения этой цели, были использованы все возможные средства. Ботекс, введённый в губы и скулы, придал её лицу свежесть и юность, убрав следы усталости и стрессов. Объективно, лицо её стало худее, острее, изящнее, словно выточенное из мрамора. Губы, стали полнее, сочнее, более соблазнительными, идеальными для нежных поцелуев. Ей даже нанесли татуировку на пояснице, знак её масти, и это, несомненно, выглядело красиво, хотя , процесс нанесения был довольно болезненным. Вару даже подумывала о имплантах в грудь, но Пик, категорически запретил, объяснив это тем, что «Наш ребёнок не должен питаться силиконом». Вечный разговор о будущем ребёнке… Вечные запреты… Постоянный контроль над её жизнью… Это раздражало Вару до глубины души. Она и сама знала, что нужно ей и её будущему ребёнку… А пока ребёнка не существовало, и она сама прекрасно осознавала, что сможет принять верные решения относительно собственной жизни, без опеки Пика. — Думает, что может решать, что мне делать? Он ошибается. Я ему ещё покажу, — подумала она, её брови, идеально подведенные, с лёгким недовольством сдвинулись к переносице. Вару скорчила недовольную моську – и даже в этом состоянии выглядела неотразимо, милой и очаровательной. Её хмурые брови только добавляли образу особый шарм. — Я ему покажу, — проговорила она вслух, её голос прозвучал твёрдо, с нескрываемой решимостью. — Кому покажете? — спросила Лилия, её голос был тихим, почти шёпотом. Королева оторвалась от своих мрачных мыслей о мести и переключила своё внимание на вопрос горничной. — Никому, продолжай делать свою работу, Лилия, — приказала Вару, её голос звучал спокойно, но в нём сквозила твёрдость, не допускающая возражений. Лилия, на самом деле, носила совсем другое имя, но Вару решила, что именовать её в честь цветка будет удобнее и красивее. Она вообще всех прислуживающих ей людей называла именами цветов или растений. Так, сестру Лилии, настоящее имя которой было Шарлотта, она звала Ромашка. Двух стражниц, охраняющих её покои, она именовала Роза и Сирень. А знаете почему у неё были именно стражницы, а не стражники? А потому что Пик – чрезвычайно ревнивый муж. До такой степени ревнивый, что запрещал своей королеве находитьсяв одном помещении и разговаривать с мужчинами. А совсем недавно он превзошёл сам себя, решив, что его супруге необходимо постоянно носить вуаль на лице, чтобы не показывать свою красоту другим мужчинам. Вару испытывала ко всему этому смешанные чувства: с одной стороны, ей не нравился постоянный контроль, ограничение её свободы, а с другой… Ей доставляло истинное удовольствие заставлять короля ревновать. Это был настоящий кайф – наблюдать за разъярённым лицом Пика, когда она рассказывала ему выдуманные истории о своих мнимых любовных похождениях с его же подчинёнными. Король, хотя и знал, что она ему не изменяет, всё равно приходил в ярость, от чего Вару испытывала особое удовольствие. Вару улыбнулась. Какое же это было истинное, глубокое, пронизывающее до самых кончиков пальцев наслаждение! — Моя королева, макияж закончен, — прозвучал тихий, мелодичный голос Ромашки. Королева осмотрела себя тщательно, медленно, с придирчивостью истинной ценительницы красоты. Она повернулась боком к зеркалу, потом слегка наклонила голову, затем повернулась на три четверти, изучая своё отражение со всех возможных сторон — Шикарно! — воскликнула она, её голос, полный восторга, прозвучал как ожившая музыка. Это было не просто восхищение, а торжество красоты, завораживающее и безупречное. Широкая, искренняя улыбка расцвела на её лице, озаряя всё вокруг сиянием счастья. Вдруг, слева, словно призрак, появилась Лилия. В её руках – вуаль, тонкая, нежная, из королевского пурпура, с изысканным, ручной работы кружевом, как будто сотканная из самого воздуха. — Вот, вам нужно надеть это на себя, — сказала Лилия. Вару резко повернула голову, заставляя сверкающие сугуллитовые серьги, с изысканными узорами, издавать нежный, звонкий перезвон. Она осмотрела сначала ткань, оценивая её тонкость, нежность и качество, затем внимательно посмотрела на Лилию, словно проверяя её готовность к исполнению поручения, и, наконец, снова сосредоточилась на вуали, представляя, как она будет смотреться на её лице. Повернувшись к зеркалу, она отдала краткое, чёткое распоряжение: — Надень Служанка, быстрая и исполнительная, мгновенно подчинилась. Она встала за королевой, аккуратно, с осторожностью, приложила мягкую ткань к лицу Вару, уделяя особое внимание тому, чтобы не испортить идеальный макияж, и начинает неспешно, с мастерством, закреплять вуаль. Тук-тук-тук… Внезапно, нарушая идиллию, послышался стук в дверь – три чётких, негромких, но достаточно настойчивых удара. Все в комнате инстинктивно остановились, оборачиваясь к двери. Глубокая тишина, тяжёлая и напряжённая, воцарилась в комнате, прекратив всё движение, всю деятельность. Тук-тук-тук… Стук повторился, но теперь он был громче, настойчивее, не терпящий отлагательств. Все молчали, напряжение в воздухе становилось всё гуще, словно невидимая стены сжимали комнату. Вару, оценив ситуацию, решила прервать напряжённое молчание, спросив: — Кто там? Ответ прозвучал мгновенно, как эхо, не оставляя даже микроскопической паузы: — Это твой муж. Можно я войду? Вару замешкалась. — Минутку! — раздался взволнованный крик Валета, словно пытаясь разрядить напряжение. — Лилия, быстрее! Ромашка, иди открой дверь! — скомандовала Вару, её голос прозвучал твердо и уверенно, отбрасывая всякое сомнение. Две служанки с усиленным темпом приступили к своим обязанностям. Одна поспешила к двери, а другая, с концентрацией хирурга, завершала завязывание банта на вуали, стараясь придать ему идеальную форму. И вот, через мгновение, работа была закончена, а дверь распахнулась. В комнату, с королевской походкой, вошёл Король Пик, в сверкающих, черных доспехах, его фиолетовые волосы, слегка растрёпанные, придавали ему ещё большей привлекательности. Девушки-горничные мгновенно поклонились, прижав руки к животу и опустив глаза, проявляя уважение и покорность. Королева же, внимательно наблюдала за своим мужем. — Я приветствую тебя, моя королева, — прозвучал голос Пика, низкий, бархатистый, полный нежности. — Я тоже приветствую тебя, мой король, — ответила Вару, её голос был спокоен и уверен, но в нём сквозило некое волнение, легкая дрожь. Вару выполнила изысканный реверанс, грациозно отведя ногу назад, прикоснувшись кончиком носка к полу, изящно согнув колени и наклонив голову, приподняв подол своего роскошного платья. Пик наслаждался этим зрелищем, его глаза сияли от удовольствия, от того, как его жена подчиняется ему, почитает его. Королева стояла в позе реверанса несколько секунд, чувствуя на себе взгляд Пика, а затем медленно, с царственным достоинством, выпрямилась. — Ты выглядишь сногсшибательно, — сказал восхищённо Король-Император, Королева улыбнулась, её глаза засияли. — Спасибо, — ответила Императрица. Но в мыслях было : — Ещё бы, блять, я так не выглядела. На мне платье такое сасное, что все девушки Вероны бы охуели ! Король хотел сказать ещё один комплимент, но его мысли были прерваны другими, не менее важными заботами. Император повернул голову к двум двум стоящим служанкам и дал приказ: — Оставьте нас. Девушки, поклонившись, быстро вышли из комнаты, не поворачиваясь спиной к монархам. Дверь тихо закрылась, оставляя двух влюблённых наедине. Он смотрел на нее, она смотрела на него – взгляд в взгляд, полный любви, нежности и взаимного понимания. После краткой паузы, заполненной лишь тихим шелестом ткани и глубокими вздохами, Пик сказал: — Тебе нужно пойти на осмотр к врачу. Эти слова были подобны холодной капле воды, неожиданно упавшей на раскалённый песок. Улыбка с лица Вару мгновенно исчезла, сменившись выражением глубокого разочарования и обиды. А Пик, казалось, был спокоен, словно ничего не произошло. — Не хочу, — сказала она, её голос был твёрд и решителен. Вару скрестила руки на груди и, надув губы, обиженно отвернулась, демонстрируя свое несогласие. Она не любила врачей, не терпела постоянных осмотров, каждый визит к ним вызывал у нее чувство дискомфорта, а ведь она чувствовала себя совершенно здоровой, полной сил и энергии. Тем более, это было унизительно. Пиковый Король недовольно выдохнул, его спокойствие дало трещину. — Не волнуйся, я пойду вместе с тобой, — сказал он, его голос приобрел твердость, почти приказной тон. Но это не успокоило Вару, наоборот, сделало её ещё более раздраженной. - Тебе нужно сходить - приказал Король. — Нет! — крикнула она, её голос был пронизан обидой. Пик начинал злиться. Ему не нравилось, когда Вару не подчинялась ему, когда она противоречила ему. Император, сдерживая гнев, ответил грубо, его голос прозвучал как приговор: — Если ты сейчас не пойдёшь со мной, то я накажу тебя. Девушка замерла. Ненависть и ярость, бурлившие секунду назад, мгновенно уступили место ужасу. Она и так чувствовала себя неважно, а перспектива наказания казалась невыносимой. Нужно было что-то делать, и быстро. Внутри всё сжалось от страха, и её голос, когда она наконец заговорила, был едва слышен, хриплым шепотом: — Хорошо, идём. — Так бы сразу, пошли, — буркнул Король, его голос звучал всё ещё резко, но в нем уже проглядывала доля облегчения. Он резко схватил её за руку, с силой, которая заставила Вару вздрогнуть, и потащил за собой в коридор. Стражники у дверей, заметив приближающихся монархов, невольно склонили головы в низком поклоне, но Пик и Вару не обращали на них внимания. Пик шёл быстро, почти бегом, его походка больше походила на стремительный марш, чем на размеренный шаг. Вару же, тянутая за руку, упорно отставала. — Пик, пусти меня! — кричала она, отчаянно пытаясь вырваться из его хватки. — Не пущу, — прорычал он, не сбавляя темпа. — Не хватало мне тебя ещё по всему дворцу со стражей искать. Его слова были грубы, но в них не было злобы, скорее раздражения и усталости. Он явно был не в духе. Вару, понимая это, решила сменить тон. — Я не убегу, честно, — сказала она, голос её уже был спокоен, хоть и немного дрожал. — Честно? — остановившись, переспросил Пик, скептически вскинув бровь. Он повернулся к ней, его взгляд был жестким, но не лишенным любопытства. — Честно, — повторила она, стараясь убедить его в своей искренности. — Ладно… — пробормотал он, всё ещё сомневаясь, но всё же ослабив хватку. — Но помни про своё наказание за неповиновение. Опять угрозы. Она вздохнула. Всё шло по накатанной. — Хорошо, хорошо, — тихо ответила Вару, стараясь не показывать своего страха и раздражения. Король, всё ещё недоверчиво оглядывая её, взял её под руку, и они продолжили путь. Вару шла послушно, придерживая подол платья, стараясь не отставать от его быстрого шага. Как собака от хозяина. Её каблучки стучали по выложенному мрамором полу, эхо отдавалось в тихих коридорах. Они шли вперёд, Пик – с суровым, сосредоточенным лицом, изредка поглядывая на Вару, Вару – с прищуром, осматривая всё вокруг. Хотя она много раз ходила по этим коридорам, её взгляд всегда искал что-то новое, что-то, что могло бы её заинтересовать. Вазы, цветы, габелены, окна... Всё как обычно, но её внимание привлекли стражники. — Пик? — тихо позвала она. — Да? — откликнулся Король. — А почему стража повёрнута к стене? — спросила она, указав на неподвижно стоящих стражников, чьи лица были повёрнуты к стене. Это было необычно. Пик, не сбавляя шага, ответил: — Чтобы они не могли увидеть твоего лица. Вару удивлённо подняла бровь. Это было странно. — Моё лицо? Зачем? — спросила она, всё больше удивляясь. — Просто не хочу, чтобы другие мужчины заглядывались на моё сокровище, — объяснил Пик, Вару, однако, почувствовала в его словах нечто большее, чем просто желание защитить её от любопытных взглядов. Она поняла, что он ревнует. И это дало ей определённую власть. — Почему? Ты ревнуешь меня? — спросила она с усмешкой, уже предвкушая его реакцию. Король смутился, резко отвернувшись. Он действительно ревновал, но не хотел показывать свою слабость. Ревность - это признак неуверенности в себе, что конечно же было не свойственно Королю. — Нет, не ревную, — пробормотал он, покраснев. — Ага, не ревнуешь. Пизди больше, — подумала Вару, с удовольствием улавливая его смущение. Она решила продолжить свою игру : — Значит, не ревнуешь? Тогда ладно. Значит, могу сейчас подойти к любому солдату и поцеловать его? — спросила она с вызовом, наблюдая за реакцией Пика. Император резко остановился. Вару остановилась за ним. Он медленно повернул голову к ней, его взгляд стал холодным, пронзительным, как лезвие кинжала. Но Вару не испугалась. Ей даже стало весело. — Мне сейчас послышалось? Что ты только что сказала? — спросил он, его голос был спокоен, но в нём слышалась угроза. Он прекрасно всё слышал, просто ждал её извинений.. Но извинений не последовало. — Нет. Ничего. Я просто люблю тебя, — сказала Вару, ласково улыбаясь. Это был явный обман, но она играла свою игру. Недовольство Пика было очевидно. Он не мог поверить, что его королева могла сказать такую дерзость. Ему придётся её наказать её сильнее, это было неизбежно. Но сейчас, видя её улыбающееся лицо, он колебался. Они пошли дальше, словно ничего и не было. — Когда мы уже придём? — спросила Вару. Она не хотела идти к врачу, но решила сменить тему, чтобы разрядить обстановку. — Уже подходим, — ответил Король, его голос едва слышно прорезал тишину, повисевшую между ними. Молчание тянулось за ними, тяжелое и липкое, как смола. Каждый шаг отдавался в ушах Вару глухим эхом, словно предвестник чего-то неизбежного. Пик шёл рядом, погруженный в свои мысли, его лицо было непроницаемо, но Вару чувствовала его скрытую тревогу. Она же… Вару ощущала, как холодный страх пробирается под кожу, цепляясь за сердце ледяными когтями. Неужели снова? — Что на этот раз? Мне уже отрезать то нечего, — пронеслось в голове, как горькая ирония. Всё было странно, неестественно. Пик, обычно такой словоохотливый, почему-то ничего не объяснял, окутывая предстоящий визит в густую завесу молчания. Неопределенность давила, душила, но где-то глубоко, в самой глубине души, теплилась тонкая, почти неуловимая ниточка надежды. — Может, просто посмотрят и всё? — шепнула она себе, цепляясь за эту мысль, как за спасательный круг в бушующем море тревоги. Может, просто послушают сердце, спросят о самочувствии… Варианты кружились в голове вихрем, каждый из них таил в себе как минимальный шанс на спасение, так и ледяной ужас неминуемой беды. — Мы пришли, — голос Императора, низкий и ровный, вырвал её из плена мыслей, бросив в реальность, в безжалостный клинок ожидания. Всё. Вот он, момент истины. Они стояли перед дверью кабинета, Вару чувствовала, как земля уходит из-под ног. Страх сжал её в железных тисках, но она сделала глубокий вздох, решив встретиться с ним лицом к лицу. — Прежде чем войдем, я скажу несколько правил, — остановил её Король, его голос был строг, но в нём слышалась забота, словно он пытался защитить её от неизбежного удара. И это... Это успокаивало её сердце. - Слушаю тебя, – сказала Королева, её голос едва был слышен. Она старалась придать своему лицу выражение спокойствия, но лёгкая дрожь в уголках губ выдавала её волнение. - Во-первых: веди себя как подобает. Не кричи, не ругайся, не кусайся, не возникай, не бей никого, не хами доктору или мне. Понятно? – Изъявил Король, его голос, обычно звучащий как отрывистый и властный приказ, теперь звучал чуть мягче, но всё же с ноткой мягкости. Он окинул Вару внимательным взглядом, словно оценивая её способность следовать его указаниям. - Да, – промолвила она, её взгляд скользнул по платью. Свои глаза она устремила в пол, а голову немного склонила, показывая свою покорность и послушание. Пик продолжил, его взгляд стал ещё пристальнее: - Во-вторых: если захочешь что-то сказать, то на другом языке говори. Ладно? – Он ненадолго замолчал, позволяя ей осмыслить сказанное. Это условие, вызвало у Королевы ещё большее замешательство. - Да, – согласиласт Королева, её голос звучал немного хрипло. - В-третьих: говори только правду, будь честной. Это врач, он пришёл сюда чтобы тебе помочь, а не навредить. Если что-то болит, то обязательно скажи. Не стесняйся. – Король схватил Вару за плечи, его пальцы сжали её кожу, но не грубо, а с осторожной силой, словно он поддерживал её, и сказал, немного смягчив свой тон: – Помни, что я всегда буду рядом. - Ясно, – ответила она, её голос звучал твёрже, чем прежде. - Ладно, заходим, – сказал Король-Император, его рука крепко, но нежно лежала на её плече. Он протянул руку и открыл дверь, после немного отошёл и пропустил жену вперёд, предоставляя ей право первой войти в таинственный кабинет. - После вас, миледи, – сказал Пик, его голос звучал с непривычной для него вежливостью, почти с галантностью. Это был тот самый Король-Император, известный своей властностью и непреклонностью, но сейчас в его тоне слышалось почтительное уважение к своей жене. - Благодарю, сэр, – ответила Вару, её голос дрогнул лишь на мгновение, прежде чем она обрела твердость и спокойствие После она грациозно подняла подол платья и зашла в злополучный кабинет. А за ней последовал её муж, словно тень, готовая защитить её от любых опасностей.