good luck, babe!

— Слушайте, а ведь Тенма на девку похож. Замерший на месте блондин быстро затаил дыхание. Ни уйти, ни пройти вперёд не хватало духу. Да и он боялся, что лишний звук привлечёт к себе ненужное внимание. Сжав лямку школьной сумки, Цукаса просто опустил взгляд. Для него это — уже не новость. Он часто слышал подобные разговоры за спиной. Будто бы больше не было других интересных тем для разговоры. — Ага, весь из себя женственный. Я слышал, что он пользуется кремами для лица! Представляете?! — А вдруг он... ну, из этих? — Фу-у, гей, что ли? Взгляд стал мрачнее, а весёлая улыбка, с которой Цукаса изначально пришёл в школу, спала с лица. — Кошмар какой, я же сижу рядом с ним! — Накаяма, ты лучше будь начеку. А то он уведёт тебя у твоей девушки. — Да пошёл ты! Мне аж мерзко стало! Школьной коридор сменился маленьким, уютным двориком. Тенма не знал, зачем его вообще сюда позвала одноклассница. Но очень надеялся, что слишком долго она его не задержит — всё-таки ему ещё надо доехать до сестры в совершенно другую префектуру, в больницу, где она сейчас лежала. Не хотелось бы заставлять её ждать. Она итак целые дни проводит в полном одиночестве. Вскоре одноклассница всё же показалась. — Сузуме? Зачем звала? Девочка немного постеснялась. Даже задумалась, стоила ли игра свеч, стоило ли говорить что-то или всё же оставить как есть. Тем же временем Цукаса покорно ждал от неё хоть какого-то слова. Опуская взгляд и краснея, одноклассница, наконец, пришла к выводу, что лучше будет признаться. Дрожащими руками протянула вперёд конверт с красным сердечком, после нежным голосом произнесла: — Ты мне очень нравишься, Тенма-кун. Давай встречаться? Опустив плечи на выдохе, Цукаса глупо моргнул. И его правда позвали за этим? Признание от девчонки... не этого он ожидал. Почему-то в нём это вызывало не самые приятные на свете чувства, будто съел что-то несъедобное. Да, он довольно близок с Сузуме — даже звал по имени, в отличие от неё. Однако– Встречаться? С девушкой? Блондина передёрнуло. — ...прости, Сузуме, — пробормотал он. — Но я... я, эм, не чувствую ничего к девочкам, — она резко подняла голову и посмотрела на него одновременно с отчаянием и непониманием ситуации. — К тебе в том числе. — Что? Но ты— — Ты мне лишь... — как бы не обидеть её? Просто «одноклассница» звучит как-то жестоко. — Подруга. Честно, Цукаса думал, что на этом всё. Его просто отпустят, и он скорее побежит на метро, чтобы навестить сестру. Сегодня нужно было показать ей самое лучшее шоу в её жизни, чтобы она вновь улыбалась и была счастлива. Извинившись ещё раз и кивнув, парень прошёл мимо одноклассницы. Будет теперь немного неловко видеть её в классе, но ничего, всё в порядке. Она скоро отпустит свои наивные подростковые чувства. Так бывает у всех девочек. — Значит, слухи про тебя — правда?! Не сумев сделать следующий шаг, Цукаса застыл. Выражение лица не поменялось, но в глазах всё равно промелькнуло что-то неприятное. Одно только слово «слухи» вызывало внутри ужасный дискомфорт. — Ты всё-таки гомик! Я не хотела верить остальным ребятам, но это правда, — парень громко сглотнул ком в горле. Не оборачиваясь, попытался сказать что-то вроде: «ты не так всё поняла», но Сузуме не стала его слушать: — Какой же ты мерзкий! Мне... п-противно от тебя! — всё это она кричала так громко, что стал страшно: вдруг кто-то её услышит? — Больной! Тебе надо починить себя– Чуть подняв голову, Тенма удивлённо моргнул. — Починить?.. Себя? — Цукаса-кун, мальчикам не совсем комфортно в твоём окружении. Я не пытаюсь как-то тебя оскорбить, но... держись от них подальше, идёт? Сам понимаешь, мне тоже неприятно, когда они приходят и каждый день жалуются. — ...хорошо, учитель. Я понял Вас. — Попробуй дружить с девочками в классе. Ты впишешься в их компанию больше. С ним что-то было не так? Не любить девушек — плохо? Цукасе, конечно, с детства говорили, что он странный: из-за голоса, из-за яркого характера, из-за идей, из-за своих, из-за чересчур развитой фантазии. Но вместе с этим и очень часто хвалили. Даже некоторые одноклассники во время фестивалей говорили, что в будущем он станет либо хорошим актёром, либо просто какой-нибудь знаменитостью («ва-ау, Тенма-кун, ты такой целеустремлённый, даже немного завидуем»). Никто никогда не считал, что мечту стать звездой нужно чинить. Никто никогда не называл его из-за этого больным и мерзким. Но нелюбовь к противоположному полу — это другой разговор. Это не просто «быть странным», это — «быть изгоем». Тенма пугливо сжался. А что если он и вовсе не сможет стать звездой в будущем, пока не починит себя? Быть, как это звали, геем же противно. Это сильно пятнало его репутацию уже сейчас. Дальше будет только хуже. Значит, ради хорошего будущего, ему нужно начать чинить себя? — Угх, поверить не могу, что ты мне нравился! — на лице подростка не выражалось ничего, кроме грусти. Он не этого хотел. Не хотел вот так разочаровывать человека. — Мне тошно от тебя. — Прости, Сузу– Она не слушала его, а продолжала возмущаться. И с каждым разом оскорбления становились изощрённее. Остальную часть Цукаса уже не слышал. Голос её стал заметно утихать, а мир перед глазами плыть. — А– Быстро открыв глаза, парень слишком резко вдохнул. После поморгал пару раз и только спустя несколько секунд понял, что только что проснулся. Голова чуть-чуть болела — наверное, из-за того, что поздно лёг спать после свидания с Нене. Да, точно, она теперь его девушка. Воспоминания прошлого дня вернулись достаточно быстро. Сонно потерев лицо руками, Цукаса приподнялся с кровати на локтях. Оглянулся вокруг ещё раз. Это точно его комната. Он больше не в средней школе. Слава богу. — Хм-хм-хм, — снизу шёл запах омлета и голос Саки, которая что-то напевала себе под нос. Скорее всего, новую песню. Парень вздохнул. Пора вставать, умываться и начинать новый день. *** Акито старался притворяться, будто ничего серьёзного не произошло. Всё осталось на своих местах, ничего не поменялось. Это же не конец света, в самом-то деле. Да и вообще с какого перепугу он должен реагировать на это как-то по-особенному? Разве что стоит порадоваться за сэнпая, как и сделали все остальные его друзья. А Шинономе теперь тоже его друг. Вот только он единственный не радовался. И сам не понимал, что с ним было не так. Ведь счастье друга должно быть и его счастьем тоже. Будь это Тойя, он бы уже отметил это, поздравлял бы. Но с Цукасой, у которого теперь появилась девушка, всё было иначе. С ним, наверное, всю жизнь всё будет иначе. — Ты странный, — подметила Эна, когда проходила мимо брата. Он лежал на диване и недовольно сверлил взглядом свой телефон. Чат с сэнпаем был открыт уже пятнадцать минут, а он всё не знал, что написать. Теперь казалось, что любое сообщение будет каким-то не таким. Но если не общаться, вся их дружба, которую они так старательно выстраивали, может сойти на нет. Это пугало. Да и фраза «когда у людей появляются отношения, друзья им больше не нужны» не делала ситуацию лучше. — Мизуки сказал, что твой Цукаса стал встречаться. С Кусанаги-сан. Твой Цукаса. «Ага, как же, — мысленно фыркнул рыжеволосый. — Если бы он был моим». — Ты из-за этого такой мрачный в последнее время? — она всё говорила и говорила, даже не думая замолкать. — Знаешь, если и дальше будешь себя так вести, люди заподозрят кое-что о тебе. — Ха? Ты о чём? — наконец, он всё же оторвал взгляд от экрана телефона. — Ну, так яро показываешь, что недоволен отношениями Цукасы и Кусанаги-сан... можно даже подумать, что ты влюблён в кого-то из них. Младший Шинономе подавился воздухом и, чтобы откашляться, чуть приподнялся с дивана на локтях. От шока чуть не уронил телефон на пол. Господи, ну и бред! Надо же было до такого додуматься... казалось, только сестре подобное под силу. Чтобы он да и был влюблён в кого-то? Ну точно не Кусанаги, которая его с каждым днём бесила всё сильнее. А вот сэнпай– Да нет. Бред. Они же друзья. Они же стали такими хорошими и близкими друзьями, после того как Акито поборол свою неприязнь. — Это ведь Цукаса, да? — облокотившись о диван, спросила Эна. Таким задумчивым, взрослым голосом, который отдавал жалостью. — Он тебе нравится? — Мы просто друзья, — сказал как отрезал. — Я тоже так думала про Мизуки. А теперь выбираю дату, когда признаюсь в любви. Акито посмотрел на неё со злостью. Да почему она вечно равняла его на себя? Вечно пыталась придумать и додумать что-то. Пыталась выставить ситуацию так, словно они похожи. Чего этим добивалась? Хотела найти кого-то со схожей проблемой, ведь вдвоём страдать уже не так тяжело? — Ты ничего не знаешь, — после этого он соскочил с дивана. Даже полежать спокойно не давали в этом доме. — Жаль тебя, — лучше бы было, если б она просто замолчала. — Он ведь уже встречается с Кусанаги-сан. — Пусть встречается. Мне-то что? Старшая Шинономе, прикрыв глаза, грустно вздохнула: «Да так, ничего. Просто жаль, что ты упустил свой шанс». Слушать её подросток не желал. Никакого шанса он не упускал. Да и не было с самого начала этого самого шанса. Он вообще раньше терпеть не мог Тенму, а теперь сестра пыталась внушить, что он любит его? Бред, полный бред. У неё явно что-то не так с головой. Эна просто из-за своей влюблённости в Мизуки кругом видела любовь. Да и к тому же... она права: любить человека, что уже в отношениях, бесполезно. Это как тушить огонь соломой. — Ну, возможно, он скоро с ней расстанется, — Эна чуть-чуть улыбнулась брату в спину. — Буду держать за тебя кулачки. Акито лишь со вздохом закатил глаза. Зайдя в свою комнату, почти сразу упал лицом на кровать. И повернув голову, в очередной раз взглянул на экран телефона. Чего бы такого написать сэнпаю? Просто пожелать ему спокойной ночи и угомониться? Но нет, что-то не то. Это прозвучит суховато. — Я слышал, что близким и любимым людям обычно говорят именно «сладких снов», а не «спокойной ночи». Совет Мизуки почему-то всплыл в голове. «Сладких снов»... это так не в стиле Акито. Сэнпай и вовсе может подумать, что его друга кто-то подменил. Но зато если начнутся какие-то расспросы, получится с ним поговорить. Неважно уже о чём, просто поговорить. Ему не хватает общения с этим человеком, прямо как воды в жаркий день. Всё же как-то он заставил себя напечатать эти два слова. Даже не знал, какого ответа ждать, но вскоре получил: «Акито!!!» «тебе тоже сладких снов!» «(⁠☆⁠▽⁠☆⁠)» — Пфф, дурак, — широко улыбнувшись, прошептал подросток. *** Как бы Акито ни хотел, сестра всё же выгнала его из дома и заставила пойти купить ей чизкейк. Неизвестно почему не пошла сама, когда обе ноги у неё вполне себе рабочие. Она, конечно, всё это списывала на то, что через неделю будет учиться в университете, много переживает, стрессует, бла-бла... но на самом деле у неё уже просто развилась привычка командовать братом, как прислугой. Интересно, что она будет делать, когда начнёт жить одна? Мысленно сетуя на неё, рыжеволосый кое-как всё же дошёл до магазина. Себе он тоже решил купить чизкейк — за моральный ущерб. Всё-таки он только расслабился, лёжа в кровати, почти уже засыпал, а его выставили за дверь в такой поздний час. Иметь старшую сестру — это, наверное, худшее, что может произойти с любым человеком. Лучше уж, как у сэнпая, младшую. Они хотя бы помилее себя ведут, если исходить из рассказов Шизуку и Цукасы. Мысли без конца вертелись вокруг сэнпая. Шинономе пытался заставить себя не думать о нём, но вновь и вновь возвращался к исходной точке. Актёр стал паразитом в его голове. Паразитом, по которому он серьёзно скучал. А ещё на которого злился. Сам не понимал почему. Просто неприятно было думать, что Тенма с кем-то встречается. Совсем недавно же утверждал, что ему никто не нравится, что все в Wonderlands × Showtime — просто его друзья. Значит, он либо за короткое время поменял мнение, либо соврал. Шинономе больше склонялся ко второму, и из-за этого гнева внутри только прибавлялось с каждым днём. Мог бы хотя бы заранее предупредить, что начал встречаться (чтоб Акито так не позорился перед Нене в день выпускного). Или сообщить первым делом, как обычно и делают все друзья. Что с Цукасой было не так, в самом-то деле? Вздыхая, парень решил добраться до дома долгим путём. Ему нужно было немного погулять, проветрить голову. В последнее время только прогулки на свежем воздухе помогают ему отогнать от себя мысли о Тенме. Через дворы и закоулки дорога была длинная — в самый раз. Из размышлений и беспрерывной ходьбы Шинономе выдернул скрип качели. Неужели какой-то ребёнок качался на ней в такой час? Чисто из интереса парень остановился и повернул голову в другую сторону. И на своё удивление заметил неподалёку знакомые светлые волосы, которые ни с чем не спутает. «Цукаса-сэнпай? — вслух рыжеволосый ничего не произнёс. — Чего он тут делает? Время-то хоть видел? — у кохая была причина гулять в такой час, а у блондина какая? Странное время суток он выбрал, чтобы покататься на качелях. Так ещё и в полном одиночестве. Хотя... — Может, у него только что тут закончилось свидание?» От подобных мыслей лицо сразу скривилось. Ну не выходит у него быть хорошим другом, не выходит радоваться за Цукасу и его отношения. Даже притворяться не получается. Акито посмотрел на пакет с чизкейками, а после ещё раз на спину сэнпая. И решил, что сестра может и подождать. Совсем немного. Ему просто надо поговорить с сэнпаем вживую спустя столько времени. Они не виделись с выпускного — Нене забирала всё время с актёром себе. И, честно, имела на это право. Но должна же понимать, что его друг тоже хотел побыть рядом. — Йо, сэнпай, — присев на соседнюю качелю, произнёс рыжеволосый. Дёрнувшись, юноша оглянулся, а после натолкнулся на зелёные глаза кохая. Тут же стал спрашивать: «Акито, откуда ты здесь в такое время?» и всё в подобном ключе. Подросток ему не отвечал, а просто сидел и изучал чужие черты лица. В свете уличного фонаря и лунного света Цукаса почему-то выглядел по-особенному красиво. Выделялся в темноте, как звезда. Особо не задумываясь, кохай односложно ответил, зачем вообще вышел из дома. После сам задал вопрос. — А ты чего тут делаешь? Твой дом вроде в немного другой стороне. — Я просто решил прогуляться, — выдохнул Тенма. — Погода ещё хорошая, так что надо этим пользоваться. Осенью будет не до прогулок, — он слегка улыбнулся. — Во всех смыслах. — Да-да, ты же теперь у нас взрослый. Начнёшь учиться в университете, — пошутил его кохай, ухмыляясь. Актёр быстро закатил глаза, а затем слабо, по-дружески толкнул Шинономе в плечо. — Тебе тоже через год в университет, — он совсем немного помолчал, а после спросил: — Не боишься? — Акито с удивлением выгнул бровь. — Да нет, чего бояться-то? Как школа, просто без формы. Он получше задумался над вопросом Цукасы. Если тот спрашивал про страх, может, сам его испытывал? Однако чего ему бояться-то? В театральном ему будет самое место. Там ему просто обязано понравиться. — А ты? Боишься, что ли? — Самую малость, — признался блондин. Говорил тихо и искренно. Говорил так, словно ни с кем ещё этим не делился. — Никого из друзей рядом не будет. Руи поступил в другой вуз, Эму ещё в школе, Нене... — лицо Акито мгновенно помрачнело от одного упоминания этой девушки. — Ну, мы будем видеться, но это не то же самое. Нашей труппы больше нет, мы больше не будем выступать вместе, — ох, это и вправду было грустно. Тревогу Цукасы понять можно. — И встречи с дорогими кохаями также станут редкими. — Хе-е... значит, не хочешь расставаться со всеми? — в ответ лишь краткий кивок. — Тогда остался бы на второй год, — Цукаса тихо прыснул от смеха. Для него это шутка, а для его кохая – вполне себе серьёзная мысль. — Ты же знаешь, что я не мог этого сделать. Громко и долго вздохнув, Тенма чуть потянулся на качеле, а после покачался туда-сюда пару раз. Снова послышался скрип. — Ещё... ближе к зиме я съеду. В какую-нибудь квартиру с хорошей звукоизоляцией, чтобы не мешать соседям, — продолжил он, но кохай его, правда, не совсем понял. — У Саки выпускной год, а моя учёба будет отвлекать её. Ну, сам ведь понимаешь, театральный... театральный – это много репетиций, особенно дома. — Но до этого она же как-то терпела. — До этого ей не нужно было сдавать экзамены, от которых зависит будущее. Я бы очень не хотел, чтобы из-за меня она плохо подготовилась и осталась на второй год. В таком случае она может вновь потерять подруг. Многого о прошлом своей сестры Цукаса никому не рассказывал. Даже Тойе. Так что впервые слышать от него такие подробности (про подруг) было удивительно. Возможно, сегодня день откровений. Акито, в любом случае, не против. Ближе к выпускному он понял, что ему начало нравиться слушать сэнпая. — Значит, переживаешь ещё и из-за того, что съезжаешь? — актёр опять покивал ему в знак согласия. — Не любишь одиночество? Облизнув губы, Тенма подумал над ответом. Пять секунд, десять, пятнадцать. — Что-то вроде того, — наконец, сорвалось с его губ. — Да ладно тебе, не помрёшь, — хмыкнул рыжеволосый. Всё время он смотрел только на Цукасу, который изучал землю под своими ногами. А впрочем, ничего более интересного тут всё равно не было. Ничто бы не заинтересовало так, как этот парень. — Все ведь точно будут приходить к тебе в гости. — Даже ты? — Ну да. Мы же друзья. Большие глаза Тенмы стали ещё больше. Показалось, что в них на миг промелькнула радостная искра. Он, наконец, поднял голову и посмотрел в глаза кохаю. Вроде бы не издевался, не врал, не шутил. Вроде бы говорил правду. Сделав тихий вдох, актёр забыл, как теперь выдыхать. «Друзья» эхом отзывалось в голове, согревало вплоть до самых кончиков пальцев. В слабом свете фонаря расслабленная улыбка Шинономе — настоящее искусство. Картина, которой Тенма готов любоваться веками. Его кохаю вообще очень к лицу было улыбаться и выглядеть счастливым. Зелёные глаза сразу начинали сиять, отдавать отблесками золота. Да и сам по себе он уже не выглядел таким устрашающим, а очень-очень милым. Совсем не обращая внимания на повисшую в воздухе тишину, актёр мысленно пытался пересчитать все веснушки Акито на его щеках, носу, ушах. Да даже на ладонях была небольшая россыпь рыжеватых пятен. Возможно, если снимет кофту, то под ней их обнаружится ещё больше. Говорят, веснушки — признак того, что в прошлой жизни человека много целовали. Цукаса, чьи светлые глаза чуть прищурились, улыбнулся. «Повезло же тому, кто в прошлой жизни мог вот так целовать Акито» — подумал он. Сейчас готов был изучать каждую, даже самую маленькую веснушку хоть до самого утра. И был бы не прочь расцеловать кохая сам. Так много раз, чтобы в следующей жизни, после этой, он весь оказался покрыт солнечными пятнышками. Но нельзя. Цукаса помотал головой, и тут же наваждение пропало. — Хах, вот как, — голос был мягкий-мягкий, почти бархатный. По телу рыжеволосого даже невольно побежали мурашки. — Я твой друг? Шинономе слегка удивился, но всё же послушно кивнул. Выглядел сейчас так забавно — как котёнок, который ещё слишком маленький, чтобы понимать, что происходит вокруг. Улыбаясь шире, актёр радостно посмеялся. Смеялся так, как обычно смеются люди, у которых с души спала непосильная ноша. — Понятно, — вновь засмеялся. Прямо как ребёнок. — Ты тоже мой друг, Акито. Один из лучших друзей. После этого Цукаса отчего-то стал весело качаться на качели туда-сюда. Скрип металла ехал по ушам, но особенного внимания кохая этому не придавал. Его больше привлекало столь беззаботное лицо сэнпая. Словно после этого разговора все его тревоги мигом исчезли, словно больше ничего его не обременяло. Он выглядел, как человек, который только что отпустил что-то, что мучило его годами. — Я провожу тебя до дома, Акито, — всё ещё качаясь, сказал блондин. — Только покажи, в какую сторону идти. — Э, а, не надо... я и сам дойду. — Да ладно тебе!! Это ведь из-за меня ты задержался. Так что мой долг, как сэнпая, стать твоим спутником и обеспечить тебе полную безопасность! «А тебе кто безопасность обеспечит?» — хотел пошутить Шинономе, но всё же промолчал. На самом деле, он был только рад провести хотя бы ещё лишние пятнадцать минут наедине с сэнпаем.